Татьяна Титова
СУБЛОГРАММА
Й_________________________________________________________________________»
є Сб. Поиск-89 - Свердловск, Средне-Уральское кн. изд-во, 1989, 336 с. є
є ISBN 5-7529-0126-Х є
є OCR and spellcheck by Andy Kay, 17 November 2001 є
И_________________________________________________________________________ј
У Олега не нашлось свободной кассеты, и он попросил, чтобы я взяла свою.
Еще он сказал, чтобы я торопилась, Артуро вызвал нас срочно, толком не
объяснив задания. Намечалась грандиозная проверка. В нашем училище он
комплектовал рабочую группу, отбирая людей с хорошей образной памятью.
Артуро не называл цели, стоявшей перед несколькими из нас, но интуитивно мы
понимали всю ее важность: старый межпланетник не посетил бы из праздного
интереса художественную школу. Словом, я моментально собралась и помчалась.
Чуть-чуть кассету не забыла.
С Олегом я столкнулась на лестнице, мы обменялись кивками и поспешили
наверх. Сублограф он тащил свой, портативный, в чехле, как у заядлого
граммера. И ни капли не волновался. Поговаривали, что Олег Дуплев был одним
из первых, кого выбрал Артуро, так что Олег поднимался себе спокойненько по
ступенькам чуть впереди, и меня это раздражало.
Он очень способный и пишет здорово, кадры получаются великолепные, но я
давно хотела ему сказать, что он может делать только фрагменты, два или три
в сублограмме: яркие, четкие, резкие, о которых потом гудит все училище, а
остальная запись идет на полутонах; может быть, это стиль, но скорее всего,
уловка, творческий прием. "Вот граммер несчастный", - думала я, поднимаясь.
На площадке четвертого этажа Олег обернулся. Странно, мне показалось,
будто он ищет поддержки.
- Задание будет на воображение. Причем все варианты должны остаться в
записи, Артуро особо предупредил.
- Это тебя смущает?
- Да. Я не умею работать сразу.
- О чем речь, Олег. Никто не умеет. Если Артуро должен видеть, как мы
возимся, пусть видит.
- Я хотел бы сразу найти сюжет, достойный его внимания.
- Упражнения еще никому не вредили.
- Если бы просто упражнение, - вздыхает Олег, - ты ведь знаешь, куда
ведет результат...
- Это ничего не меняет. Он должен знать и наши слабости, и наши
способности, - отвечаю я и замолкаю. Результат важен для нас, это
несомненно, но неужели Олег собрался подгонять вопрос под ответ?
Артуро не ждал нас или делал вид, что не ждал. Перед ним лежал альбом с
фотографиями: толстый, с потертыми уголками. Лучшие кадры или старые друзья?
- Можно? - спросил Олег.
- Пожалуйста, - развернул альбом Артуро. Я отошла. Не могу смотреть чужие
снимки. Все равно ничего не знаешь. А спрашивать неудобно. И работать
сейчас, записывать, причем набело. А вместо своих мыслей и образов вдруг
пойдут фотографии. Олег отложил альбом, бегло перелистав.
- А вы не хотите? - сказал Артуро с улыбкой.
- Простите, не сейчас. Я не смогу работать, - ответила я откровенно.
- Вы человек понятливый, - Артуро уже не улыбался, - однако мне хотелось
бы вас проверить.
- Да, конечно.
Я раскрыла альбом наугад.
Маленькая девочка лет четырех с игрушечной лопаткой стояла, нахмурив
бровки, в ухоженном палисаднике. Была весна или осень, девочка хмурилась, и
сандалия в капризном жесте была поставлена на носок. В ребенке угадывались
черты Артуро, но Артуро никогда не говорил нам о дочери, мало того, мне
показалось, что Артуро напряженно смотрит на меня, ожидая вопроса и опасаясь
его. Под снимком была дата: почти двадцать лет с того осеннего дня. Она
старше... но зачем, зачем мне понадобилось думать о ней именно сейчас, когда
Артуро смотрит так, будто хочет взглядом отнять альбом... Какая связь может
существовать между мной и дочерью Артуро, нет и не может быть никакой связи,
если я не дам импульс в сублограмме, а импульс я не дам.
- Вот вам задание, - сказал Артуро. - Попытайтесь изобразить бесконечно
далеких от нас людей, знакомых только по историческим описаниям...
- А конкретно... - начал было Олег, но Артуро предупредил вопрос,
протянув билет, в котором стояло:
"Фрагмент сублограммы. Семь минут. Средневековье. Четыре действующих
лица".
- Совершенно ничего не оговорено, - сказал Олег, когда мы вышли. - Четыре
болвана, семь минут средневекового конфликта, итог - безнадежная ерунда, -
снова пожаловался он.
Я промолчала.
Мы нашли пустой кабинет, Олег расчехлил сублограф, я достала пленку,
новую, еще в обертке. Олег бы такого не потерпел. А я люблю хранить новые
пленки, по крайней мере, кажется: не начну - не испорчу. Я не работала с
Олегом раньше и поэтому, наверное, испугалась небрежного жеста, каким он
содрал упаковку с кассеты: резко, почти зло. Ему неприятно, что я смогу
вмешаться, поняла я. Испортить его коронные приемы. Испортить его отношения
с Артуро.
Артуро... Он сейчас один!.. И в нас он ищет прежде всего детей, похожих
на его дочь, а уж потом сотрудников, способных сублографировать. Если
представить, что мы нужны на одной из недавно открытых планет Первого
радиуса, где нет возможности объясниться иначе, как наглядно, имея экран,
сублограф и мысль, достойную показать любое чудо Земли... И если
представить, что она не смогла показать... нет, я же не знаю ничего
абсолютно. Может быть, Олег?..
Он уже работал, и я не стала отвлекать его. То, о чем он думал сейчас,
прямиком шло на пленку. Он начал, не поговорив со мной, значит, был уверен.
Ладно, не буду вмешиваться. Пусть делает что хочет. Артуро его уже выбрал, а
вот выбрала ли его я?
Олег мне нравился, это верно. Но не настолько, чтобы можно было дать ему
это понять. Вообразил, что будут ценные кадры... Сказать ему про фрагменты?
Обидится. Я ему скажу, что он мастер делать красивые декорации, вот что я
ему скажу.
Олег закончил и откинулся на спинку кресла. Сразу же толкнул ко мне
запись.
- Я так понимаю, что можно взглянуть?
- Конечно, - сказал Олег. - Забыла, что вместе работаем? Я начал, а ты
продолжишь.
Непонятно, ирония или простота.
Я вернула пленку к началу и включила контрольный экран. Олег самоуверенно
работал с выключенным. Всегда.
...В ночном сумраке пронеслись лошади. Стук копыт замер и повторился эхом
под арочным сводом. Всадники возвращались, звенела сбруя и оружие.
- Дьявол, куда он мог уйти?! - крикнул средний всадник. Конь дернулся под
ним. - Ищите!
Двое быстро спешились и прошли под арку. Вернулись.
- Огня бы, - сказал один.
- И так найдем, - бодро ответил второй, косясь на всадника, замершего в
седле.
- Да найдем, чего уж... Не в поле травим... Собак бы...
- Толку-то от них, как от тебя, - шепнул второй, - смотри, я не я буду,
если он сюда не заполз...
- Чего возитесь? - крикнул всадник. - Кнута просите? Где мерзавец?
- Не подох бы он там... - боязливо говорит первый.
- А проверь, - усмехается второй. - Зря нанимался, что ли? Живо! - шипит
он.
Конь под всадником пляшет от нетерпения. Сдерживая его, всадник шагом
подъезжает к узкому провалу между стенами домов. Он ждет недолго и
облегченно вздыхает, увидев, что наемники возвращаются не одни. Беглец висит
у них на руках. Вдвоем они привязывают его к седлу, садятся на лошадей и
дают шпоры. Скачут не оглядываясь...
- Ну, видела? - спрашивает Олег. - Как? Слишком гладко, слишком спокойно,
думаю я. Лошади - только что с фрески Пизанелло, красивые итальянские
тяжеловозы... Пятнадцатый век... Что ему сказать?.. Неужели он сам не
чувствует?
- Извини, - говорю я. - Будто ты не имеешь понятия о феодализме. Будто ты
ничего не знаешь. Ты увлекся бутафорией, только и всего.
- Исправляй, - смеется он.
Импульс. Мне он обязательно нужен здесь.
- Дай на секунду. Для импульса.
- Ты ведь этим ничего не улучшишь. Во всяком случае, качества не
добавишь. Импульс действует только тогда, когда в картине все уже есть и без
него, иначе это просто чужое, поверхностное чувство, - раздраженно говорит
Олег.
- Я знаю. Именно поэтому ты боишься его использовать.
- Очень надо, - отвечает Олег.
Импульс.
как хотите и что хотите можете думать беглец хороший человек восприятием
ребенка кожным ощущением добрый и сильный
Вот так. Будто я вместе с ним.
...Он шел, держась правой рукой за мокрую стену. Левая висела плетью. Он
чуть не упал, потеряв опору, когда рука ощутила пустоту. Он догадался
свернуть в проем и затаиться. Он слышал, как всадники вынеслись на площадь,
и слышал, как они вернулись.
Между стенами не было и полутора локтей. Пахло сыростью, каменная кладка
обомшела. Он шел вперед, стараясь не поддаться боли и усталости, и
вскрикнул, когда наткнулся на стену впереди. Тупик.
Феррара повернулся, привалился к камням и стал ждать. У него не было
оружия, кроме ножа, купленного в Толедо. Он заметил преследователя раньше,
чем тот его. Он двигался правым боком, шаря впереди мечом. Феррара видел,
как он боится.
- Остановись, - сказал Феррара. Тот ахнул и встал. У Феррары было
мгновение, чтобы ударить. Но клинок лязгнул о стальной нагрудник. Феррара
потерял равновесие и упал на раненую руку...
Олег тронул меня за плечо. Я вздрогнула.
- Что ты делаешь? Зачем это? Кто это? Я не колеблюсь:
- Хуан Феррара. Испанец. Родился в Толедо в тысяча триста девяносто
втором, бежал в Италию, отомстив сеньору захват и разорение родовой земли,
и...
- Прекрати! Перестань! Ты не можешь этого знать! - с тревогой говорит
Олег.
- Ты прав. Но знаешь, если Артуро не пригласит нас, я сниму ленту
полностью...
- И нужно тебе? - равнодушно бросает Олег. - Тема была задана, нужно
ограничиться семью минутами. Конец я смазал, ты поддержала. Нормально,
хватит.
Отворачиваюсь. Отворачиваюсь от записи, от Олега, я сделала все, что
могла, теперь полное безразличие. Смотрю в окно и мысленно вижу снимок из
альбома Артуро. Спрашивать Олега о девочке мне не хочется, да я и уверена,
что он тоже не знает. Артуро вообще крайне замкнут, и у него не было причин
для разговора с Олегом. Я понимаю, что не сделала ничего для Артуро, но Олег
уже компонует оба фрагмента, так что поздно менять что-либо.
- Прости, - говорю, - Олег. Один крупный план. Лицо Феррары.
- Делай, будет интересно.
Всего только интересно, бедный Олег. Интересно: черное от усталости и
боли, со слипшимися от крови волосами, распухшими, разбитыми губами,
полузакрытыми глазами, которые он медленно открывает, очнувшись. Он не
отводит глаз под взглядом сеньора. Сначала в них страх, потом безразличие, а
потом ненависть, лицо меняется, на мгновение исчезает боль, и проступает
свет, чувство, долгий взгляд, как твой.
Импульс.
случайно или намеренно лицо Феррары стало лицом Олега глаза которого я
хочу видеть так же близко
Олег импульса сейчас понять не сможет, и к лучшему, что не сможет. Могло
ведь и не получиться.
- Не слишком? - спрашивает Олег. - Два импульса за семь минут?
- Не знаю, ты же не чувствуешь, - отвечаю я. - Ты же не понимаешь, не
хочешь понять, боишься понять...
- Что такое?
- Достоверность невозможна без возникновения чувств. У тебя пойдут живые
картины и декорации. А ты мастер делать декорации, - говорю я машинально. Не
знаю, почему я так упорно хотела ему это высказать. Бессмыслица. При чем
здесь декорации?
Олег окажется прав в том случае, если целью отрывка был показ. Я буду
права, если целью было понимание. Что, если Артуро проверял именно эту
способность? Тогда - средневековая планета, так? Но не для Олега...
- Превосходно, - говорит Олег. - Закончим этим импульсом и крупным
планом. Спасибо.
- Ты знаешь что-нибудь об Артуро? Вернее, о том, для чего ему этот
фрагмент?
- Ничего, - улыбается Олег. - А неплохо, верно?
Я не отвечаю. Артуро приходит в студию, когда все поклонники "известного
граммера Олега Дуплева" уже в сборе. Или почти все.
- Извините, Артуро, - обращаюсь я к нему. - Можно попросить импульсатор,
там должно было получиться...
- Конечно же, можно. Что-то вы опять придумали? - шутливо говорит он. -
Настройте кто-нибудь пульсатор.
Мне уже жаль, что я попросила. Но Артуро хотел видеть всю пленку. Я не
смогу скрыть, да и не хочу скрывать того, что получилось. Но ведь это и
признание, открытое признание. Интересно. Как Олег сказал: интересно, будет
интересно.
Пока идет просмотр, все молчат. Артуро, Олег. Ребята. Я не могу поднять
глаз. Мои импульсы воспринимаются как чужие. Так и должно быть, успокаиваю я
себя.
Конец пленки. Но экран не гаснет, а подергивается рябью, сквозь которую
угадывается движение.
- Сработал кто-то из вас, - говорит Артуро и смотрит на меня. - Дал такой
импульс, что действие логически продолжается. Теоретически это возможно, но
я впервые вижу.
"Возможно, логически, теоретически..." И вдруг я кричу:
- Олег! Феррара, они тебя убьют! Олег, помоги же!
- Это же запись! - тоже кричит Олег.
- Дуплев, - спокойно говорит Артуро, - делайте, что просят.
Олег бросается к экрану. Впервые Артуро назвал его по фамилии.
Тонкая муть рвется, пропуская Олега, и сквозь рябь совсем уже ничего не
видно.
Артуро подходит ко мне.
- Ах ты, кошечка... - беззлобно говорит он.
- Я не могла, я не могла по-другому... - шепчу я. - Иначе не искусство.
- Жизнь, - говорит Артуро. - Жизнь, а не искусство.
Феррара жив. Вот он спрыгивает со сцены, приближается. Глаза, какие я
хочу видеть.
- Олег, - плачу я, - Олег...
- Ты... ты действительно видела меня таким?.. - волнуясь, спрашивает Олег.
- Да нет, да нет же... я не могу объяснить... ты был не прав, я хотела
показать, что они живые... - бессвязно говорю я. - Но ты что- нибудь понял?
Олег неожиданно обнимает меня. На нем домотканая одежда, под рыжей рваной
курткой - металл. Кольчуга. Ребята толпятся вокруг разинув рты.
- Олег...
Глаза, какие я хочу видеть. Глаза Феррары.
Артуро подходит к нам. Со стаканом воды.
- Вы будете работать со мной. Вы прекрасно работаете.
Олег благодарит.
Я беру стакан из влажных пальцев Артуро. Они чуть дрожат. Мне хочется
спросить, крикнуть: "Что? Что случилось с вашей дочерью, Артуро? Что с ней?"
И я понимаю, что спрашивать нельзя.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 20.11.2001 12:24
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг