ОЛЕГ ТАРУТИН
МЕНЬШЕ - БОЛЬШЕ
Рассказ
- Ну вот, с первым вопросом, кажется, разобрались.-Откинувшись на
стуле, председатель товарищеского суда оглядел зал.- Факт залития Орловыми
нижележащих Пазиковых установлен нашей комиссией, и сумма ущерба в
ориентировочной сумме... словом, стоимость ремонта примерно восемьдесят-сто
рублей. Так, Ксения Карповна?
- И сумма подлежит вручению пострадавшему,добавила ведущая протокол
пенсионерка Ксения Карповна Крупнова, член товарищеского суда.
- Вот именно. Должна быть отдана Орловым Пазикову в срочном порядке.
Товарищ Орлов, согласны?
- Значит, ремонтирует он за восемьдесят, а я емусотню?
- А это уж как "Радуга" определит, мне лишнего не нужно!
- Тише, тише, граждане!-возвысил голос председатель.- Ну что ж вы,
Орлов? Пазиков представит вам квитанции "Радуги", а за "преднамеренное" он
извинился, чего ж вам еще? Только время тянете...
- Ладно! Двадцатка туда, двадцатка сюда... Кончаем базар, согласен!
- Вот и отлично. Оба можете быть свободны. Остаетесь? Хм... Тогда ко
второму вопросу? Или, может, перекур? - покосился председатель на второго
члена суда-Хохлина, курящего человека.
Тот отрицательно помотал головой: продолжим, мол, потерпим.
- Второй вопрос... м-да...-Председатель крепко потер ладонью загривок,
побарабанил пальцами по столу, покрытому красным, в чернильных пятнах
плюшем, достал аккуратно сложенный носовой платок, аккуратно развернул его,
высморкался. Явно тянул время председатель товарищеского суда...
- И вот что я вам, граждане, скажу,-отыскал он глазами уже разобранных
Орлова и Пазикова,-не полюдски это как-то, граждане: чуть что-и заявления
строчить, чуть что - и в товарищеский суд. Неужто без суда меж собой не
договориться? Ей-богу, совестно!
- Я, что ли, писал, комиссии вызывал?
- Я, что ли, полсотни предлагал от силы?-поочередно откликнулись
сутяги, но чувствовалось, что оба они пристыжены.
- Степан Гаврилович,-сказала старушка Крупнова,-давайте второй вопрос,
а? Время. Мне еще в аптеку нужно и в булочную.
- Ясно, Ксения Карповна. Хм... Второй вопрос, товарищи,-еще два
заявления. Оба заявления на одного человека - Селецкого Валерия Андреевича,
Картонажная, восемь дробь три, квартира двадцать четыре. Прошу внимания,
товарищи!-в мертвой тишине возгласил председатель.- Кто-нибудь у окна,
откройте форточку, дышать же нечем!
И в самом деле, в небольшом помещении красного уголка жилконторы
народу сегодня собралось уйма. И завсегдатаи из пенсионной вольницы
составляли нынче лишь малую часть публики. Места позанимали загодя и сами
работники жилконторы во главе с начальницей.
Сидел в зале мясник Сережа, известный всем продавец из гастронома, что
напротив, сидел старичок Мильпардон-достопримечательность микрорайона,
приемщик стеклотары, человек реликтовой вежливости; присутствовал молодой,
милицейский лейтенант, сидящий рядом с молодой и яркой женщиной, так, в
паре, они и появились невесть откуда. Подавляющую же часть публики в
красном уголке составляли жильцы дома 8, корпус 3, по Картонажной улице-и
подоконники позанимали, и стояли, подпирая спинами стены. Иные даже и домой
не зашли с работы, так и заявились сюда с портфелями и сумками. А через
сорок минут, между прочим, по телевизору "Третья пуля", вторая серия. Так в
чем же дело? Товарищеские суды людям, что ли, в новинку?
Да тьфу! Великое удовольствие-выслушивать бытовые склоки! Ну кто бы, к
примеру, притащился сюда сегодня ради тяжбы Орлова с Пазиковым? Шутите! А
сами они почему не ушли, чего ради остались? А жилконторские здесь почему?
А Сережа-мясник, а Мильпардон?
То-то и оно, что дело тут нынче слушается такое, что и "Третьей пулей"
пожертвовать не грех. Который уж день по всей, почитай, Картонажной молва
об этом: и нy-нy, и вслух... Селецкий-Супоросов, Супоросов-Селецкий... Да
что вы говорите? Да надо же! Да не может этого быть!..
Ну, Супоросова Гертруда и до этого весь дом знал, даром что жилец
недавний, по обмену,.-больно уж личность приметная, А тут и незаметного
Валеру Селецкого узнали. Вон он, голубь, сидит в первом ряду: курточка,
свитерок, росточек не ахти. Не фигура он против Супоросова по внешним
данным, не фигура... Тот-то прямо кнногерой-что тебе пиджак кожаный, что
рубашка, что галстук. И чист, и плечист, и могуч, и спортивен. Бобер.
И жена рядом-тоже вроде импортная. В общем, пара - есть на что
поглядеть.
Однако большинство в зале смотрело на Супоросова с явной неприязнью, и
неприязнь эту он, надо полагать, ощущал, а потому и оглядывался временами
на публику из своего первого ряда с высокомерным прищуром. Во время
предыдущего разбирательства-Пазиков против Орлова-он все переговаривался с
женой, громко хмыкал, задирал кожаный обшлаг рукава и демонстративно
смотрел на часы. Селецкий же, наоборот, проявлял такой живой интерес к
процессу, словно сам бывал в подобной ситуации-то ли как залитый, то ли как
заливший. И теперешнее внимание к нему публики Селецкого, видимо, не
раздражало, а забавляло.
- Стало быть, два заявления, граждане!-возгласил председатель и
постучал по графину шариковой ручкой.-Заявления от товарищей Супоросова Г.
Р., Картонажная, восемь дробь три, квартира двадцать четыре, и Клименко В.
Ф., тот же дом, квартира сто шестьдесят три...
- Написал-таки, обормот!-прервал председательскую речь возмущенный и
горестный женский вскрик.Предупреждала ж тебя! Ох, смотри у меня, Фомич!
Председатель энергично застучал по графину, нахмурился и
предостерегающе поднял руку:
- ...квартира сто шестьдесят три. Имеются заключения нашей комиссии по
этим вопросам в составе Крупновой Ксении Карповны, Перловой Н. И. и...
- ...и Ячневой!-озорно подсказали из зала.
- ...и Пшенниковой Н. К.,-среди общего хохота невозмутимо закончил
председатель.-Тише! Предлагаю начать с заявления Клименко, как более
простого, но тоже, граждане, мутного.
- Ну обормот! Ну додумался!
- Тише! Огласите заявление, Ксения Карповна, - наклонился председатель
к соседке.
Член суда Крупнова-чистенькая сухонькая старушка, оскорбленная смехом
зала по поводу фамилий членов комиссии,- мелко теребила плюш скатерти.
- Пусть лучше Юрий Михайлович огласит,- враждебно качнула она головой
в сторону второго члена товарищеского суда - Хохлина, смеявшегося вместе со
всеми,- а то все смешочки...
Смешливый Хохлин с готовностью протянул руку к заявлению.
- Ладно, тогда я сам,-сказал председатель.
Он взял со стола верхний листок, дальнозорко отнес его от глаз и
огласил:
- "В товарищеский суд ЖЭК © 124 от Клименко В. Ф., проживающего-ул.
Картонажная, дом 8/3, квартира 163, с 1953 года..." Срок проживания
указывать не требуется, Клименко,- отвлекся председатель и продолжил
чтение, морщась из-за трудностей клименковского почерка:-Так. "Заявление.
Прошу обуздать жильца Селецкого Валерия из временного фонда квартиры 24,
каковой пусть прекратит ставить на мне свои опыты. Пусть Селецкий Валера
расскажет, зачем он, хоть имеет свойство менять размер масштаба в обе
стороны, в отношении меня действует односторонне и только все уменьшает,
дискретируя..." Очевидно, "дискредитируя", Клименко?
- Вот именно, подрывает он меня,-откликнулся тот.-Там все верно
написано, читайте!
- "...дискредитируя меня морально и материально. Клименко В. Ф. 11
июня 1980 года".
- Малопонятное заявление,- вздохнул председатель, кладя листок на
стол.- Прямо скажем, совсем непонятное! Может, объясните, Клименко?
- Высказался, умник! "Дискретируя"! "Каковой"! Покрасовался перед
народом-эвон все смеются! Забирай заявление, сейчас забирай!
- Молчи, Клавдия!
- Василий Фомич,-улыбаясь, обратился к старику Селецкий,- вам
заявление случайно не Супоросов писал?
- Щенок...- сквозь зубы процедил Супоросов.- Цуцик. Я б тебе в другом
месте...
Зал загудел. Вот оно, начинается...
- Ну-ну! - нахмурился Хохлин, в недавнем прошлом известный в городе
хоккеист.-Так-то зачем?
- Угрозы-это не аргумент,-сказала старушка Крупнова, адресуя свое
замечание одновременно и Супоросову, и жене Клименко.-Товарищ Клименко,
объясните спокойно суду, какие у вас претензии к товарищу Селецкому.
- А такие претензии,- озлившись вдруг, вскочил с подоконника
заявитель-старый, шибко изношенный жизнью человек,-такие претензии, что он
мне который уже раз бутылки вермута в пузырьки превращает!
- А? Ха! - коротко хохотнул Хохлин.- Как же это? Зачем?
- А это уж вы Валерку спросите, как да зачем. А только глянет он,
кобра вредная, на бутылку, и масштаб меняется: была бутылка вермута, а стал
пузырек!
- Клименко! Вас же серьезно спрашивают,-сморщился
председатель.-Серьезно спрашивают-серьезно и отвечайте!
- Куда уж тут серьезнее! И этикетка та же, и стекло толстое, зеленое,
а размер-пузырек. И на пункте не берут.
- Потому что, голубчик, нестандарт!-ласково отозвалось из зала, и все
повернули головы на этот голос.Со всей бы охотой принял бы у вас, голубчик,
ваши удивительные пузырьки, но, к величайшему моему сожалению, не имею
права!
- Вот и Мильпардон подтверждает! - обрадовался старик.
- Комиссией установлено наличие в квартире Клименко четырнадцати таких
бутылочек,- в гробовой тишине зала сообщила старушка Крупнова.-Я думаю,
Степан Гаврилович, акт проверки сейчас зачитывать не стоит. Потом уж, по
обоим заявлениям...
- Ясное дело,- кивнул председатель.- Ну бутылочки эти, ну
нестандарт,-вопрошал он истца, продираясь к истине,-а Селецкий-то тут при
чем? Он-то при чем, спрашиваю?
- Так он же их и превращает, вот при чем!-ответствовал Клименко.-Хоть
вовсе не покупай!
- Вот и не покупайте, Василий Фомич,-подхватил Селецкий,-чего ж
нестандарт-то разводить?
Кто-то фыркнул, кто-то хохотнул, кто-то шумно перевел дыхание, и снова
в зале напряженнейшая тишинаслова бы не пропустить.
- Ну что за чушь,- страдающим голосом проговорил председатель,-и
устная чушь, и письменная! Я, впрочем, так и думал, что этого мутного
заявления никакие объяснения не прояснят.
- Кстати, Степан Гаврилович,-вставила старушка Крупнова,-одна из этих
бутылочек передана комиссии пострадавшим и находится у Перловой, которая
почему-то не изволила сюда явиться,
- Да какой он, к лешему, пострадавший! - вновь раздался голос
стариковой жены.-Слушайте вы его больше, товарищи судьи! Это мы с
дочкой-внучкой через него, недолеченного, страдаем!
- Гражданка Клименко!-застучал по граФину председатель.- Не
вскакивайте и не кричите! Не глухие тут.
- А не глухие, так меня слушайте!
Дородная женщина начала было протискиваться из своего ряда, но махнула
рукой и продолжала с места:
- Мы же Валеру с Валентиной и попросили, с дочкой моей. Сами. Это же
Валера Фомича от выпивки отучал! Как первый раз случайно уменьшил, так мы
потом его все время и просили,-объясняла она то судьям, то залу,
поворачиваясь во все стороны.-Делай, говорим, милый, раз можешь, лечи ты
его своим способом!
- Въехал ты на маневренный на мою голову, Валерка!-стоном подал голос
с подоконника старик Клименко.
- На твою, на твою!-торжествующе закивала жена.- На твою голову да на
наше спасение. Вермуту он ему убавил! Да он тебе, идолу, жизни прибавлял,
печенку твою трухлявую спасал, а ты на него-донос... Эх, Фомич, продажная
ты душа, с Супоросовым стакнулся! А все равно и с его бутылками такое же
будет!
- Все сказали?-каким-то вялым голосом спросил председатель.
- Все сказала. По нашей, по семейной просьбе Валера
действовал.-Женщина села и, застыдившись вдруг общего внимания, низко
опустила голову.
Председатель тихо спросил что-то у члена суда Крупновой, и та
отрицательно замотала головой; спрошенный председателем Хохлин хохотнул и
пожал плечами.
- Ничего мы тут не поняли,-подытожил это краткое совещание Степан
Гаврилович, глядя на Валерия Селецкого.-Может быть, вы, товарищ Селецкий,
внесете ясность? Здесь вот говорят, что вы якобы бутылки уменьшали у
Клименко каким-то способом. А вы вроде не возражаете, соглашаетесь вроде
бы, а?
- Ну, предположим, уменьшал,- ответил вопрошаемый как бы с ленцой.
- Что?-подался вперед председатель.-Да как это?
- Что? Как?-полетели вопросы из взволнованного зала.
- Ну, допустим, существует такой способ,- с тою же ленцой сказал
Селецкий.
- Вы это запротоколируйте!-вскочил с места Супоросов, энергично, как
регулировщик на углу, вытянув руки: одна рука-в сторону судейского стола,
другаяв сторону Селецкого.-Очень важное признание! Это и по моему заявлению
признание! Запишите!
Поднялся шум. Председатель, кинув мимолетный взгляд на Супоросова,
махнул рукой: сядьте, мол,- и снова в упор уставился на Селецкого.
- Ладно, насчет "как"-это мы потом будем выяснять. Я насчет
материального ущерба. На кой черт вы это делали? Если только,-председатель
вдруг непроизвольно, точно стряхивая с лица воду, замотал головой,если
только в самом деле делали?
- А я не хочу, чтобы дед травился и семью травмировал,-ясным голосом
отозвался Селецкий.-Жалко мне их стало - вот и все. Да старик еще сам меня
потом благодарить будет.
- Обидел ты меня, Валера, обидел!-раздался горестный стариков голос.-
Может, ты и хороший человек, а я кровосос семейной жизни, а только не могу
я тебя простить и благодарить не буду! А Супоросов Гертруд все одно тебя
доконает, мы с ним так и договорились: от меня вывернешься, так от него не
уйдешь!
- Ты, алкаш, меня к своим делам не притягивай!презрительно и угрожающе
проговорил богатырь Супоросов. Он зло вырвал свой локоть из рук импортной
красавицы.- Ну что "успокойся"? - рявкнул он на нее. - Это ж одна
шайка-лейка, не видишь, что ли?
- Товарищ Супоросов, держите себя в рамках! - строго сказала старушка
Крупнова.
- Тихо, тихо! - нахмурился Хохлин.
- Видал, Фомич, приятеля своего?-зловеще проговорила старуха
Клименко.-Или и дальше судиться будешь?
- Товарищи суд! - вскочил с подоконника Клименко.-Заявление отменяю!
Валерку не прощу, а судиться не буду!
- Так, так,- сказал председатель,- уже полегче... Клименко, ответьте
нам, как автор этого заявления,-он ткнул пальцем в листок,-вы имеете
претензии к Селецкому? Четко и ясно-ну?
- Аннулирую заявление, как не имевше!
- Очень хорошо. Разбирайтесь в ваших пузырьках сами, а у нас сейчас
поважнее дела пойдут. Меньше кляуз-легче жить,-афоризмом завершил Степан
Гаврилович клименковское дело.-Теперь вторая бумага...Председатель поднял
со стола листок и, тоже отведя его от глаз, зачитал:-"В товарищеский суд...
так... от Супоросова Г. Р. так... квартира 24. Заявление. Требую
принципиального и сурового осуждения антиобщественного поведения жильца
нашего дома Селецкого В. А. Селецкий В. А. систематически нервирует
окружающих, постоянно затевает безобразные скандалы, нагло вмешиваясь в
чужие дела. Испытывая патологическую ненависть к чужой, честно
приобретенной собственности, он старается нанести ей вред и порчу, даже
если эта собственность-животное". В скобках-"живая собака", - пояснил
Степан Гаврилович.-"Такое безобразное поведение распоясавшегося хулигана
Селецкого В. А. могут подтвердить многие жильцы нашего дома, понесшие
материальный ущерб, в частности-всеми уважаемый инвалид войны, пенсионер
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг