берега и помешать им вернуться обратно.
Шакалы, впрочем, тоже были здесь. Их небольшие фигурки высыпали
далеко от людей, почти у того места, где прятался Юн. Они бежали у самой
воды вниз по течению, поводя беспокойно острыми мордами и следя глазами за
стадом и охотниками. Они рассчитывали расстояние, чтобы встретить каждого
беглеца, который рискнул бы вернуться на берег.
Юн Черный не стал рассматривать дальше. При первом охотничьем крике,
долетевшем от Лысого Мыса, в его душе что-то зажглось и вырвалось наружу.
Стиснув зубы, не помня сам себя, он бросился вперед, направляясь к
заветным тростникам. Его челнок был колдовской, с лицом двузубого беса на
остром носу, искусно загнутом кверху. Копье у него было с красными
кистями. И оттого их не тронул ни один слишком ретивый охотник из пешего
отряда.
Юн толкнул челнок ногой, прыгнул на ходу и погреб вперед. Охотники
гнались за стадом, он гнался за охотниками.
Люди уже нагоняли. Они развернулись веером, заходя с левой стороны и
стараясь отрезать у стада "нижнюю воду". Юн взял ниже всех и очутился на
крайнем фланге. Он замыкал дугу развернутого веера.
Минуту или две люди и олени плыли параллельно. И вдруг грянула песня,
бодрая песня весенней охоты:
Серые жены, сдавайтесь,
Мы возьмем вашу плоть...
- Возьмем, возьмем! - гремел оглушительный хор. И под эти
оглушительные звуки конец веера загнулся и встал поперек оленьего пути.
Стадо смешалось, остановилось и превратилось в беспорядочную кучу.
Теперь люди и олени стояли друг против друга и смотрели друг на
друга. Но люди слегка подгребали своими длинными веслами против течения.
Олени, сидевшие в воде по шею, были беспомощны. Волны Даданы неудержимо
сносили их вниз, прямо на охотников.
Юн быстрым взглядом осмотрел товарищей. Тут были все: Альф
Быстроногий, Лиас, искусный в метании копья, Санг - Птичий Коготь, Мар
Красивый и Несс, друзья-соперники; двое братьев Семов, одного звали
Голодным, а другого Сытым; Илл Бородатый, самый рослый человек во всем
племени. Лицо у него было красное, борода огненная. Оттого его звали также
Илл - Красный Бык. Его челнок сидел в воде глубже других, зато лопасти
весла у него были широкие, как в женских ладьях.
Охотники были совсем близко к оленям. Они ясно видели их крепкие
груди с белым подгривком, точеные головы, изящные рога и тонкие ноздри,
часто дышащие от усталости. Олени глядели им в лицо дико и беспомощно.
"Красивые, - подумал Юн. - И жирные", - прибавил он мысленно.
И при этой мысли в его душе и даже во рту как будто что-то
растопилось.
"Так растопился их жир от гонки", - подумал Юн.
Он все загребал вперед и заводил свой конец дуги кругом стада.
Его челнок уже развернулся носом к южному берегу. И вдруг он издал
короткое восклицание. От южного берега выплывал еще челнок. Он плыл легко
и стройно, так быстро и прямо, как будто катился по гладкому льду. Он
описал вокруг стада такую же широкую дугу, как раньше Юн, и теперь
подъезжал с другой стороны.
Охотники насторожились.
"Чужой", - подумал Юн. Но никто чужой не дерзнул бы вмешаться в охоту
Анаков. Кроме того, чужих не было вблизи. Стойбища племени Селонов лежали
за десять дней пути, на нижней оленьей тропе через реку Дадану.
Это, действительно, не был чужой. Это был Яррий.
"Непосвященный", - гневно подумал Юн.
Яррий еще не прошел обряда посвящения и потому не имел права
выплывать на реку и участвовать в охоте.
"Испортит охоту", - сердито подумал Юн.
Яррий, однако, был далек от того, чтобы испортить охоту. Челнок у
него был новый, из желтого луба, очень длинный и узкий. Свежий луб
поблескивал на солнце, как золото. И при каждом ударе двойного весла
челнок прыгал вперед, как будто кузнечик. Яррий скоро подъехал, обогнул
Юна и стал левее, немного поодаль. Теперь он замыкал дугу веера. Он взял
весло в левую руку, а правой стал снимать копье. Оно было очень длинное,
под стать челноку, длиннее, чем у всех охотников племени.
"Ишь какое копье, - подумал Юн, - и когда он сделал?.."
"Неблагословенное, - припомнил он тотчас же, - несчастье будет".
Впрочем, теперь не было времени раздумывать. Еще минута, и стадо
могло разделиться на части и рассыпаться во все стороны. Тогда охота была
бы труднее и менее успешна.
Альф Быстроногий решительно ударил веслом, протянул копье и ткнул
навесно в бок ближайшего оленя. Олень мотнул головой, отпрыгнул в сторону
и стал биться, захлебываясь. Через минуту он опрокинулся боком и поплыл
вниз по течению, как кожаный мешок с мясом, унесенный с берега приливом.
Сердце у Юна екнуло. Олень повернулся на левый бок. Это была дурная
примета. И вдруг он вспомнил свои вчерашние речи, буйные слова против
скупости богов. Ему стало страшно.
"Дракон, не допусти", - помолился он мысленно. Он ободрял себя тем,
что Дракон все-таки прислал оленей Анакам и, стало быть, не отверг
предложенной жертвы.
- Не сердись, Дракон, - сказал он опять. - Воздам сторицею.
Илл бородатый выгреб вперед и заколол одного за другим матку и двух
телят. Удары его весла были спокойные, длинные, ровные. И красное лицо его
было тоже спокойно. С таким же точно лицом он, бывало, сбивал палкой
осенние яблоки с яблонь, растущих в лесах у Кенайских пещер. И с таким же
лицом убил ножом клыкастого вепря на узкой тропинке в густых тростниках по
речке Калаве.
Мар Красивый подъехал к стаду вплотную и стал поражать оленей без
разбора. Другие охотники держались на прежних местах и старались не давать
стаду разбиться на части...
Яррий до сих пор держался поодаль. Он опасался ссоры с другими
охотниками. Но теперь он поднял копье и въехал внутрь стада. Олени бились
кругом и каждую минуту могли разбить или опрокинуть его челнок, но он
смело вогнал нос челнока в самую гущу стада и втиснул его между двух
оленей, плывших рядом. Олени раздались как раз настолько, чтобы очистить
место охотнику. Дальше отодвинуться им мешали другие. Дерзкий охотник
поставил весло поперек челнока и даже положил его краями на спины оленей в
виде баланса. Олени жмурились от ужаса, но не сопротивлялись. Теперь Яррий
стал частью оленьего стада и плыл вместе с ним. Главная внутренняя масса
стада даже сжалась теснее. Желтый челнок как будто служил ей центром и
притягивал оленей к себе.
Об этом приеме рассказывали старики, но уже много лет никто из
Анакских охотников не отваживался на такую дерзость. Для того, чтобы
выполнить ее, нужно было иметь прежде всего легкое и тонкое тело, такое,
чтобы челнок шел по самому верху и поворачивался быстро. Малейшая
неловкость означала потопление челна и гибель охотника, ибо даже хорошему
пловцу было бы почти невозможно выплыть на волю из этой массы сжатых тел и
бьющих по воде копыт.
Зато теперь Яррий в своем челноке был хозяином стада. Он протянул
через головы ближайших оленей свое длинное копье и быстро закалывал одного
за другим по большому кругу вокруг своего челнока. Дальние олени не видели
его и не знали, откуда приходит смерть. Он щадил ближайших, только
обтачивал стадо на длину копья, как будто колесо. Заколотых уносило
течение, другие олени приходили на их место. Река наполнилась трупами и
окрасилась кровью. Наконец стадо дрогнуло и разбилось, сначала на две
части, потом на четыре. Охотники тоже разбились, въехали внутрь, и
началась бойня.
Цепочка мертвых туш плыла посередине реки. В дикой суматохе этой
охоты только они одни были спокойны. Живые олени по большей части не
думали о защите. Они покорно принимали удар и гибли молча, как гибнут
рыбы, окруженные сетью. Матки протягивали голову перед телом телят,
закрывали их собственной грудью и гибли вместе с ними. Только иные бычки
помоложе давали отпор. Они оборачивались к челноку и бросались навстречу,
прыгали на борт копытами и, наклонив голову, старались поразить охотника
рогами в грудь. Но длинное весло давало людям слишком большое
преимущество. Одним ударом они отгребали в сторону и подставляли
нападавшему смертоносное острие.
Небольшая часть стада, штук в пятьдесят или немного больше, выбилась
наружу из гибельного круга и, не зная, что делать, повернула обратно к
южному берегу. Люди, бежавшие по берегу, удвоили крики, потом подняли
копья и дротики, готовые исполнить свою часть охоты. Иные из них даже
забрались в реку и бежали, расплескивая воду ногами для того, чтобы
встретить оленя как можно раньше, пока движения его еще связаны водой. И
все береговые охотники: зрелые мужчины, и отроки, и старики громко
повторяли песню, доносившуюся с реки:
Возьмем вашу плоть,
Возьмем вашу плоть!..
Шакалы тоже вернулись. Они бежали теперь вверх по течению, искоса
поглядывая на копья охотников и остерегаясь подходить слишком близко. Ибо
даже в лучшем случае двуногие охотники и их четвероногие нахлебники
хранили между собой вооруженный мир.
Олени приблизились к берегу, но, при виде охотников, повернули назад.
Теперь они плыли вдоль берега вниз, и люди бежали по берегу параллельно с
ними.
Место это было намного ниже Лысого Мыса. Здесь река Дадана делала
поворот, и течение отбивало к противоположному берегу. Южный берег стал
шире и выпустил длинную песчаную отмель далеко в реку, почти поперек
течения. Олени плыли вперед прямо на конец отмели. Теперь люди были сзади.
Они прибавили ходу, но берег стал вязким и илистым.
Первый олень внезапно обмелел и достал ногами до дна. Седобородый
старик, бежавший впереди с дротиком в руке, остановился и измерил глазами
расстояние. Но олень был слишком далеко. В два прыжка он добрался до
берега, перебежал на другую сторону косы, где почва была тверже, и ринулся
вперед.
Один из шакалов, самый смелый или самый проворный тоже был впереди.
Он сделал прыжок, но острое копыто оленя задело его по голове, и он
отлетел в сторону. Олень, как буря, умчался вверх по косогору.
Старик посмотрел ему вслед и погрозил дротиком, но другие олени уже
доплывали до берега. Они выбегали на землю, друг за другом, тремя серыми
струями, и бросались напролом сквозь стену охотников. Люди поражали их
дротиками и копьями, набрасывали им арканы на шею, хватали с берега камни
и бросали им в голову.
Шакалы успели схватить злосчастного теленка, отбежавшего в сторону,
потом еще другого. Они облепили их со всех сторон и рвали живьем на части,
не думая о другой добыче.
Рул Отрок, товарищ Яррия, впопыхах не захватил ни копья, ни аркана.
Не имея под руками оружия и не желая оставаться без добычи, он бросился на
оленя, пробегавшего мимо, и крепко схватил его руками за рога. Это была
яловая самка, сильная, с ветвистыми рогами. Яловые самки оленьего стада
были похожи на быков резвостью и силой. Анаки называли их Ялама -
мужеподобная.
Мужеподобная самка мотнула головой, но Рул держался крепко. Ялама
закинула голову назад и побежала по косогору, увлекая за собою дерзкого
охотника. И вслед за ними раздалось, как будто в напутствие:
Возьмем вашу плоть,
Возьмем вашу плоть!..
Рул попробовал задержаться ногами за землю, потом за дерево, но Ялама
оторвала его без усилия и побежала дальше. Тело его волочилось и билось о
кочки и о корни деревьев. К счастью, в этом месте деревья росли редко. В
лесной чаще он изодрался бы на смерть или отпустил бы добычу.
Он крепко держался руками за рога и изо всех сил старался пригнуть
голову Яламы вниз. Но она была сильнее. И, чувствуя, что добыча ускользает
из его рук, Рул потянулся всем телом вперед, продвинул голову вниз под шею
Яламы и впился зубами в ее напряженное горло. Ялама мотнула головой и
остановилась. Рул висел на ее горле, как белый волк, стискивая зубы.
Обеими руками он тянул ее голову вниз за рога.
Ялама опять мотнула головой и встала на задние ноги. Ноги Рула тоже
встали на землю. С минуту они боролись, потом Ялама ударила его передними
копытами в грудь и подмяла под себя. Рул ударился головою о корень; в ушах
у него зазвенело, искры посыпались из глаз. Но зубы его не разжимались. Их
нельзя было бы разжать даже лезвием копья. Ялама зарыла голову вниз и
ударила Рула рогами. Верхние отростки прошли над его головой, но нижний
левый отросток, прямой и острый, как копье, вонзился в его плечо, прошел
насквозь и воткнулся в землю.
Рул тихо застонал сквозь сжатые зубы, ударил ногами раз, другой,
потом остался недвижим. Он потерял сознание. Ялама еще раз мотнула
головой, как будто хотела вырвать горло и рог, но вместо этого колени ее
подогнулись, она тяжело грянулась на землю и придавила Рула. Мертвое тело
добычи лежало поверх омертвелого тела охотника. Лицо его ушло в белый мех
ее подгрудка, но руки соскользнули с рогов и как будто обнимали ее шею.
Так они лежали, обнимаясь смертным объятием на зеленом мху приречного
леса.
Юн Черный заколол уже многих, больше, чем по оленю на каждый палец
его рук и ног. Его сердце и его копье напились первой крови. Теперь им
было нужно другое. Он глядел по реке вправо и влево, отыскивая белую
телку.
Сначала он посмотрел среди трупов. Их было много, они проплывали мимо
длинными рядами и цепями. Они были, как стадо, и дорога их шла прямо, как
будто направлялась куда-то.
- К женам, рыба за рыбой, - сказал Юн. Он имел в виду, чтобы ни один
олень не застрял на пути, но прошел до самого женского стана, без всякой
задержки, как рыба.
После этого Юн посмотрел между живыми. Они были теперь рассеяны на
огромном пространстве, группами и в одиночку. От берега до берега они
наполняли все блестящее лоно широкой Даданы. Охотники шныряли между ними и
кололи, кололи без конца.
На левой стороне, ближе к другому берегу, Юн наконец увидал белую
телку. Она быстро уплывала, и вместе с нею плыла группа оленей, как будто
верная свита.
Юн Черный изо всех сил погреб по тому направлению. Олени судорожно
сторонились от него, но он не думал о них и не преследовал их. Только одна
молодая самка не посторонилась. Быть может, она чересчур устала от
бесконечной гонки. Она остановилась как раз на дороге Юна и посмотрела ему
в лицо. Две крупные слезы выкатились из ее глаз и канули в реку. Юн
Черный, почти не глядя, ткнул ее копьем в брюхо и поехал дальше.
В это самое время Яррий заколол всех оленей по линии круга, до
которых могло достать его длинное копье. Группа, поддерживавшая его
челнок, стала разбиваться.
Надо было выбираться на волю. Он схватил весло левой рукой,
бесцеремонно уперся лопастью в голову левого оленя, одного из двух
ближайших, дал сильный толчок назад и выскользнул на волю, как рыба из-под
камня.
Он не стал убивать этих последних оленей из чувства благодарности,
или, быть может, ему надоели простые олени. Он даже не посмотрел на них и,
налегая на весло, погреб к противоположному берегу. Он тоже заметил
странную белую телку. Она уходила налево, и ему захотелось овладеть этой
редкой добычей.
Оба они, Юн и Яррий, мчались к последней группе оленей, как будто
взапуск. Но Яррий был ближе. Он первый стал подъезжать к драгоценной
добыче и уже положил правую руку на копье. Олени плыли к берегу, тревожно
оглядываясь. Только белая телка не оглядывалась. Он видел ее голову и
начало спины. Она была снежно-белая, как лебедь, и даже рога у нее были
белые, со странными розовыми жилками, как будто из мрамора.
- Не смей! - крикнул Юн сзади. - Не твоя!
Молодой охотник обернулся с удивлением и гневом.
"Сам хочешь?" - спросил он мысленно и смерил глазами фигуру колдуна.
Сердце его сжалось от злобы и вместе от ревности.
Он скрипнул зубами и повернулся к добыче. Неожиданно от группы оленей
отделился один, по рогам - молодой бык, с коричневой шерстью. Он мотнул
головой, как будто бросил вызов, и решительно поплыл навстречу охотнику.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг