И котлеты, и чай, и хлеб - все было ледяное, и все это надо было
грызть или сосать, как леденцы.
- Я удалюсь на промысел, - сказал Прадедушка Мороз, окончив завтрак.
- Можешь бродить по всем комнатам и даже выходить из дворца. До сви-
данья, мой юный ученик.
И Прадедушка Мороз удалился, неслышно ступая своими белоснежными ва-
ленками, а мальчик бросился в сорок девятый зал. Он бежал, и падал, и
звал брата во весь голос, но только эхо отвечало ему. И вот он добрался,
наконец, до сорок девятого зала и остановился как вкопанный.
Все двери были открыты настежь, кроме одной, последней, над которой
стояла цифра "49". Последний зал был заперт наглухо.
- Младший! - крикнул старший брат. - Я пришел за тобой. Ты здесь?
- Ты здесь? - повторило эхо.
Дверь была вырезана из цельного промерзшего ледяного дуба. Мальчик
уцепился ногтями за ледяную дубовую кору, но пальцы его скользили и сры-
вались. Тогда он стал колотить в дверь кулаками, плечом, ногами, пока
совсем не выбился из сил. И хоть бы ледяная щепочка откололась от ледя-
ного дуба.
И мальчик тихо вернулся обратно, и почти тотчас же в зал вошел Праде-
душка Мороз.
И после ледяного обеда до поздней ночи мальчик вертел перед ледяным
огнем несчастных замерзших птиц, белок и зайцев.
Так и пошли дни за днями.
И все эти дни Старший думал, и думал, и думал только об одном: чем бы
разбить ему ледяную дубовую дверь. Он обыскал всю кладовую. Он ворочал
мешки с замороженной капустой, с замороженным зерном, с замороженными
орехами, надеясь найти топор. И он нашел его, наконец, но и топор отска-
кивал от ледяного дуба, как от камня.
И Старший думал, думал и наяву и во сне, об одном, все об одном.
А старик хвалил мальчика за спокойствие. Стоя у печки неподвижно как
столб, глядя, как превращаются в лед птицы, зайцы, белки, Прадедушка Мо-
роз говорил:
- Нет, я не ошибся в тебе, мой юный друг. "Оставь меня в покое!" -
какие великие слова. С помощью этих слов люди постоянно губят своих
братьев. "Оставь меня в покое!" Эти. Великие. Слова. Установят. Когдани-
будь. Вечный. Покой. На земле.
И отец, и мать, и бедный младший брат, и все знакомые лесничие гово-
рили просто, а Прадедушка Мороз как будто читал по книжке, и разговор
его наводил такую же тоску, как огромные пронумерованные залы.
Старик любил вспоминать о древних-древних временах, когда ледники
покрывали почти всю землю.
- Ах, как тихо, как прекрасно было тогда жить на белом холодном све-
те! - рассказывал он, и его ледяные усы и борода звенели тихонько. - Я
был тогда молод и полон сил. Куда исчезли мои дорогие друзья - спокой-
ные, солидные, гигантские мамонты! Как я любил беседовать с ними! Прав-
да, язык мамонтов труден. У этих огромных животных и слова были огром-
ные, необычайно длинные. Чтобы произнести одно только слово на языке ма-
монтов, нужно было потратить двое, а иногда и трое суток. Но. Нам. Неку-
да. Было. Спешить.
И вот однажды, слушая рассказы Прадедушки Мороза, мальчик вскочил и
запрыгал на месте как бешеный.
- Что значит твое нелепое поведение? - спросил старик сухо.
Мальчик не ответил ни слова, но сердце его так и стучало от радости.
Когда думаешь все об одном и об одном, то непременно в конце концов
придумаешь, что делать.
Спички!
Мальчик вспомнил, что у него в кармане лежат те самые спички, которые
ему дал отец, уезжая в город.
И на другое же утро, едва Прадедушка Мороз отправился на промысел,
мальчик взял из кладовой топор и веревку и выбежал из дворца.
Старик пошел налево, а мальчик побежал направо, к живому лесу, кото-
рый темнел за прозрачными стволами ледяных деревьев. На самой опушке жи-
вого леса лежала в снегу огромная сосна. И топор застучал, и мальчик
вернулся во дворец с большой вязанкой дров.
У ледяной дубовой двери в сорок девятый зал мальчик разложил высокий
костер. Вспыхнула спичка, затрещали щепки, загорелись дрова, запрыгало
настоящее пламя, и мальчик засмеялся от радости. Он уселся у огня и
грелся, грелся, грелся.
Дубовая дверь сначала только блестела и сверкала так, что больно было
смотреть, но вот, наконец, вся она покрылась мелкими водяными капелька-
ми. И когда костер погас, мальчик увидел: дверь чуть-чуть подтаяла.
- Ага! - сказал он и ударил по двери топором. Но ледяной дуб по-преж-
нему был тверд как камень.
- Ладно! - сказал мальчик. - Завтра начнем сначала.
Вечером, сидя у ледяной печки, мальчик взял и осторожно припрятал в
рукав маленькую синичку. Прадедушка Мороз ничего не заметил. И на другой
день, когда костер разгорелся, мальчик протянул птицу к огню.
Он ждал, ждал, и вдруг клюв у птицы дрогнул, и глаза открылись, и она
посмотрела на мальчика.
- Здравствуй! - сказал ей мальчик, чуть не плача от радости. - Пого-
ди, Прадедушка Мороз! Мы еще поживем!
И каждый день теперь отогревал мальчик птиц, белок и зайцев. Он уст-
роил своим новым друзьям снеговые домики в уголках зала, где было потем-
нее. Домики эти он устлал мхом, который набрал в живом лесу. Конечно, по
ночам было холодно, но зато потом, у костра, и птицы, и белки, и зайцы
запасались теплом до завтрашнего утра.
Мешки с капустой, зерном и орехами теперь пошли в дело. Мальчик кор-
мил своих друзей до отвала. А потом он играл с ними у огня или рассказы-
вал о своем брате, который спрятан там, за дверью. И ему казалось, что и
птицы, и белки, и зайцы понимают его.
И вот однажды мальчик, как всегда, принес вязанку дров, развел костер
и уселся у огня.
Но никто из его друзей не вышел из своих снеговых домиков.
Мальчик хотел спросить: "Где же вы?" - но тяжелая ледяная рука с си-
лой оттолкнула его от огня.
Это Прадедушка Мороз подкрался к нему, неслышно ступая своими белос-
нежными валенками.
Он дунул на костер, и поленья стали прозрачными, а пламя черным. И
когда ледяные дрова догорели, дубовая дверь стала такою, как много дней
назад.
- Еще. Раз. Попадешься. Заморожу! - сказал Прадедушка Мороз холодно.
И он поднял с пола топор и запрятал его глубоко в снегу своей шубы.
Целый день плакал мальчик. И ночью с горя заснул как убитый. И вдруг
он услышал сквозь сон: кто-то осторожно мягкими лапками барабанит по его
щеке.
Мальчик открыл глаза.
Заяц стоял возле.
И все его друзья собрались вокруг ледяной постели.
Утром они не вышли из своих домиков, потому что почуяли опасность. Но
теперь, когда Прадедушка Мороз уснул, они пришли на выручку к своему
другу.
Когда мальчик проснулся, семь белок бросились к ледяной постели ста-
рика. Они нырнули в снег шубы Прадедушки Мороза и долго рылись там. И
вдруг чтото зазвенело тихонечко.
- Оставьте меня в покое, - пробормотал во сне старик.
И белки спрыгнули на пол и подбежали к мальчику.
И он увидел: они принесли в зубах большую связку ледяных ключей.
И мальчик все понял.
С ключами в руках бросился он к сорок девятому залу. Друзья его лете-
ли, прыгали, бежали следом.
Вот и дубовая дверь.
Мальчик нашел ключ с цифрой "49". Но где замочная скважина? Он искал,
искал, искал, но напрасно.
Тогда поползень подлетел к двери. Цепляясь лапками за дубовую кору,
поползень принялся ползать по двери вниз головою. И вот он нашел что-то.
И чирикнул негромко. И семь дятлов слетелись к тому месту двери, на ко-
торое указал поползень.
И дятлы терпеливо застучали своими твердыми клювами по льду. Они сту-
чали, стучали, стучали, и вдруг четырехугольная ледяная дощечка сорва-
лась с двери, упала на пол и разбилась.
А за дощечкой мальчик увидел большую замочную скважину.
И он вставил ключ и повернул его, и замок щелкнул, и упрямая дверь
открылась, наконец, со звоном.
И мальчик, дрожа, вошел в последний зал ледяного дворца. На полу гру-
дами лежали прозрачные ледяные птицы и ледяные звери.
И на ледяном столе посреди комнаты стоял бедный младший брат. Он был
очень грустный и глядел прямо перед собой, и слезы блестели у него на
щеках, и прядь волос на затылке, как всегда, стояла дыбом. Но он был
весь прозрачный, как стеклянный, и лицо его, и руки, и курточка, и прядь
волос на затылке, и слезы на щеках - все было ледяное. И он не дышал и
молчал, ни слова не отвечая брату. А Старший шептал:
- Бежим, прошу тебя, бежим! Мама ждет! Скорее бежим домой!
Не дождавшись ответа, Старший схватил своего ледяного брата на руки и
побежал осторожно по ледяным залам к выходу из дворца, а друзья его ле-
тели, прыгали, мчались следом.
Прадедушка Мороз по-прежнему крепко спал. И они благополучно выбра-
лись из дворца.
Солнце только что встало. Ледяные деревья сверкали так, что больно
было смотреть. Старший побежал к живому лесу осторожно, боясь спотк-
нуться и уронить Младшего. И вдруг громкий крик раздался позади.
Прадедушка Мороз кричал тонким голосом так громко, что дрожали ледя-
ные деревья:
- Мальчик! Мальчик! Мальчик!
Сразу стало страшно холодно. Старший почувствовал, что у него холоде-
ют ноги, леденеют и отнимаются руки. А Младший печально глядел прямо пе-
ред собой, и застывшие слезы его блестели на солнце.
- Остановись! - приказал старик.
Старший остановился.
И вдруг все птицы прижались к мальчику близкоблизко, как будто покры-
ли его живой теплой шубой. И Старший ожил и побежал вперед, осторожно
глядя под ноги, изо всех сил оберегая младшего брата.
Старик приближался, а мальчик не смел бежать быстрее: ледяная земля
была такая скользкая. И вот, когда он уже думал, что погиб, зайцы вдруг
бросились кубарем под ноги злому старику. И Прадедушка Мороз упал, а
когда поднялся, то зайцы еще раз и еще раз свалили его на землю. Они де-
лали это дрожа от страха, но надо же было спасти лучшего своего друга. И
когда Прадедушка Мороз поднялся в последний раз, то мальчик, крепко дер-
жа в руках своего брата, уже был далеко внизу, в живом лесу. И Прадедуш-
ка Мороз заплакал от злости.
И когда он заплакал, сразу стало теплее.
И Старший увидел, что снег быстро тает вокруг и ручьи бегут по овра-
гам. А внизу, у подножия гор, почки набухли на деревьях.
- Смотри - подснежник! - крикнул Старший радостно.
Но Младший не ответил ни слова. Он по-прежнему был неподвижен, как
кукла, и печально глядел прямо перед собой.
- Ничего. Отец все умеет делать! - сказал Старший Младшему. - Он ожи-
вит тебя. Наверное оживит!
И мальчик побежал со всех ног, крепко держа в руках брата. До гор
Старший добрался так быстро с горя, а теперь он мчался, как вихрь, от
радости. Ведь все-таки брата он нашел.
Вот кончились участки лесничих, о которых мальчик только слышал, и
замелькали участки знакомых, которых мальчик видел раз в год, раз в пол-
года, раз в три месяца. И чем ближе было к дому, тем теплее становилось
вокруг. Друзья-зайцы кувыркались от радости, друзья-белки прыгали с вет-
ки на ветку, друзья-птицы свистели и пели. Деревья разговаривать не уме-
ют, но и они шумели радостно: ведь листья распустились, весна пришла.
И вдруг старший брат поскользнулся.
На дне ямки, под старым кленом, куда не заглядывало солнце, лежал
подтаявший темный снег.
И Старший упал.
И бедный Младший ударился о корень дерева.
И с жалобным звоном он разбился на мелкие кусочки.
Сразу тихо-тихо стало в лесу.
И из снега вдруг негромко раздался знакомый тоненький голос:
- Конечно! От меня. Так. Легко. Не уйдешь!
И Старший упал на землю и заплакал так горько, как не плакал еще ни
разу в жизни. Нет, ему нечем было утешиться, не на чем было успокоиться.
Он плакал и плакал, пока не уснул с горя как убитый.
А птицы собрали Младшего по кусочкам, и белки сложили кусочек с ку-
сочком своими цепкими лапками и склеили березовым клеем. И потом все они
тесно окружили Младшего как бы живой теплой шубкой. А когда взошло солн-
це, то все они отлетели прочь. Младший лежал на весеннем солнышке, и оно
осторожно, тихонечко согревало его. И вот слезы на лице у Младшего вы-
сохли. И глаза спокойно закрылись. И руки стали теплыми. И курточка ста-
ла полосатой. И башмаки стали черными. И прядь волос на затылке стала
мягкой. И мальчик вздохнул раз и другой и стал дышать ровно и спокойно,
как всегда дышал во сне.
И когда Старший проснулся, брат его, целый и невредимый, спал на хол-
мике. Старший стоял и хлопал глазами, ничего не понимая, а птицы свисте-
ли, лес шумел, и громко журчали ручьи в канавах.
Но вот Старший опомнился, бросился к Младшему и схватил его за руку.
А тот открыл глаза и спросил как ни в чем не бывало:
- А, это ты? Который час?
И Старший обнял его и помог ему встать, и оба брата помчались домой.
Мать и отец сидели радом у открытого окна и молчали. И лицо у отца
было такое же строгое и суровое, как в тот вечер, когда он приказал
Старшему идти на поиски брата.
- Как птицы громко кричат сегодня, - сказала мать.
- Обрадовались теплу, - ответил отец.
- Белки прыгают с ветки на ветку, - сказала мать.
- И они тоже рады весне, - ответил отец.
- Слышишь?! - вдруг крикнула мать.
- Нет, - ответил отец. - А что случилось?
- Кто-то бежит сюда!
- Нет! - повторил отец печально. - Мне тоже всю зиму чудилось, что
снег скрипит под ногами. Никто к нам не прибежит.
Но мать была уже во дворе и звала:
- Дети, дети!
И отец вышел за нею. И оба они увидели: по лесу бегут Старший и Млад-
ший, взявшись за руки.
Родители бросились к ним навстречу.
И когда все успокоились немного и вошли в дом, Старший взглянул на
отца и ахнул от удивления.
Седая борода отца темнела на глазах, и вот она стала совсем черной,
как прежде. И отец помолодел от этого лет на десять.
С горя люди седеют, а от радости седина исчезает, тает, как иней на
солнце. Это, правда, бывает оченьочень редко, но все-таки бывает.
И с тех пор они жили счастливо.
Правда, Старший говорил изредка брату:
- Оставь меня в покое.
Но сейчас же добавлял:
- Ненадолго оставь, минут на десять, пожалуйста. Очень прошу тебя.
И Младший всегда слушался, потому что братья жили теперь дружно.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 01.03.2002 12:41
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг