сама ведь спровоцировала, - но я, знаете ли, женатый человек, и на сем
дискуссию, полагаю, замнем. Да-да, разумеется, я все понимаю, значиться, вы
совершенно правы, елки-палки, все мы люди, все мы, стало быть, человеки, и тем
не менее, чтоб тебя разорвало, противно, черт возьми, знаешь, Толь, вы уж тут
без меня побеседуйте, а я пойду кофе приготовлю. Кофе заварю, мужичков напою,
станут мужики меня покликивати, посмотри на Толика и не женись ради прописки,
сказала она, моногамия должна быть моногамной, казалось бы, ослу понятно, а
какого мнения на сей счет придерживаются у вас в Патрах, почтенный Лукий? Ого,
этого даже я не ожидал, так, стало быть, дело оборачивается, разворачивается и
извращается, обиженной себя почитаешь, буренушка стоеросовая, сивка-бурка, сивая
кобылка, аж помолодела от злобы, ну ладно, ладно, разумеется, я все понимаю, но
есть же ситуации, когда стоит помолчать, мышка моя ушастая, потому как тебя это
не касается и явно выше твоего понимания, и опять ей чегой-то не по ндраву, надо
же!
А кофе, кажется, на славу будет, прогнозировать, правда, всегда рискованно,
но то, что у нас экстраполируется, будет, похоже, и выпить не грех, нечего с
ацетоном мудрить, с коньяком куда ни шло, ретроград, retro gradus, vade retro,
ну да бог с ним, с сатаной, хотя и трудно представить себе ветхозаветного
Господа за чашечкой кофию. Сонм олимпийский, кто там у них покультурнее, ибо
Зевес наверняка предпочитает дешевый портвейн, Феб, пожалуй, отстрелявшись, не
возражал бы малость принять, Афина опять же. Гнев ее бывает ужасен, старая дева
с папироской в зубах, а она правда дева или прикидывается? Ох, и превратит она
меня за такие вопросы! Ну вот, дай закурить, сказала она, и принеси кофе. Я не
был уверен, что можно: обстановка как-то не располагала. Нам можно, сказала она,
в конце концов, у меня в жизни не было такой здоровенной пепельницы, грех не
воспользоваться случаем. Была ночь, до рассвета было еще далеко, горели свечи,
они стояли вертикально, а самый кончик фитиля загибался под прямым углом, и пока
я сидел и смотрел на пламя, эта горизонталь успела сделать несколько оборотов,
фитиль был скручен, теперь раскручивается, все понятно, история свечи, мы пили
кофе, курили и давили бычки о крышку гроба. Знаешь, сказала она, все-таки
здорово, что это я, если бы ты умер, я бы не выдержала. И чего ради я ввязался,
ну убедим, ну просидит Толик часть отпуска у меня под крылышком, а я ведь тоже
не орел, да и он не Ганимед, - ну и что с того, вернется ведь в родимое гнездо,
каникулярный отдыхалец, временные решения - это вообще не решения, надо думать о
вечности, был как раз тот час, задолго до рассвета, когда она умерла. Мы всегда
любили это время ночи (впрочем, вечера, ночью это называлось раньше), - а теперь
вот болтали и думать уныло пытались, болтая, о жизни о вечной, заветной,
запретной, что, строгая, ждет нас за гробом, а только попробуй - разило ладаном
и формалином, потому как труп разлагаться был намерен, как трупу, собственно, и
положено, я думал, навсегда запомню ханжеский этот аромат, а теперь получается,
что почти забыл, формалин помню, а ладан нет, распростертые на могиле, ну чего
вам надо, стоит, мнется, приятно мне, будто бы, ее видеть, да-да, разумеется,
разумеется, я понимаю, я все понимаю, ну да, ну да, с каждым может случиться,
все мы где-то коровы, а где-то ослы, хотел крикнуть: "О Цезарь!" - а получилось
только "О-о-о!" - помилуй, владычица Изида, а супругами они стали во чреве
матери, да-да-да, все в порядке. Разумеется, разумеется, что вы, что вы, как
можно, в самом деле, на редкость противно себя чувствуешь, когда перед тобой
извиняются, извиваясь, так и тянет нахамить, да-да, разумеется, что вы, что вы,
может быть, кофе хотите?
А ты чего там стоишь, заходи давай, садись, а не на что, табуретку принеси,
туда-сюда-обратно, ой, не хватило тебе, ну, если не возражаешь, я с тобой
поделюсь. И коньяком разбавь, если жена не возражает, да, а вам хочется?
Понимаю, понимаю, разумеется, я понимаю, это далеко не "Камю", и пить-то уже
расхотелось, не нужна мне бутылка рому, сундук мертвеца - гроб, стало быть,
такова вечная се ля ви.
Разумеется, разумеется, в конце концов, мы с вами взрослые люди, разумеется,
каждый должен отвечать за свои поступки и за все возможные последствия, даже
если не получается прогнозировать. Сколько можно болтать, в конце-то концов, да,
не стоило, право же, не стоило, раз настроения нет, какая все-таки гадость этот
этиловый спирт, когда его применяют не по назначению. Хрен вас всех разрази,
да-да, разумеется, что вы, что вы, никоим образом, в высшей степени и даже еще
более того, совершенно верно, Толь, я думаю, что в данном случае, равно как и во
всех прочих случаях, что-то я не то говорю, возьмет ведь и не так поймет, как
надо, а так, как я имел в виду, а зачем ей знать, что я имею в виду? Правильно,
правильно, да-да, разумеется, нет, уж повертьте мне, Толик сюда дорогу не
найдет, звонить мне будет, очень мне это надо, всего доброго, до свидания, до
свидания, счастливо.
Уф-ф-ф! О-о-ох! Ур-р-ра! А также виват, банзай и глория, как хорошо-то,
ладно, посуду отрок вымоет, нечего ему, не будь он мужчиной и свободнорожденным,
до чего же мерзкая штука эти человеческие отношения, как бы это бы без них бы,
это, правда, тоже грех, ну да ладно. Ибо большой грех есть большой грех, а малый
грех есть малый грех (пример повреждения в уме, которое ведет в рай), сказала
она, и дай малость передохнуть, отрок. Мой сэнсэй похож немного на пророка и на
бога, на святого, на святошу и на всех блаженных тоже! Детская песенка, но
что-то я совсем на божественном замкнулся, чего бы это поземнее, черт побери
меня, ей-богу! "Однажды Бог, восстав от сна, курил сигару у окна", а милая
история Толику приснилась насчет рождения Юпитера, даже не ожидал, что он еще
может, хотя чего там, нормальный Толик, при такой жене кто не растеряется, это
ведь любого тигра пошибче. Нормальный парень, и нормальные сны ему порой снятся,
потому что сны-то он заведомо смотрит без корысти.
Да, почему, собственно, мне это понравилось? Не все ли равно, кто там кого
от кого и в какой последовательности породил? Ну, допустим, не так уж все равно,
приятно с придворного стиля соскользнуть на бурлеск и гротеск, но это так, между
прочим. Далее, естественно предположить, что в любом сообществе относительно
разумных существ, коль скоро оно не имеет готовой технологической базы, должны в
первую очередь быть индивидуумы, занятые делом (созданием, стало быть, оной
базы), а уже потом совокупительные администраторы (может быть, те же индивидуумы
перейдут от продуктивной деятельности к репродуктивной, но ведь не сразу же!)
Так и запишем.
Традиционная практика истолкования олимпийской ситуации дает нам
многочисленные примеры того, как различия в стиле жизни, обусловленные
превосходством олимпийцев над смертными в технологическом и интеллектуальном
отношении, оставались вне сферы интересов смертных, что приводило, как правило,
к совершенно ошибочным толкованиям.
Так, представляется очевидным, что главенство олимпийской бюрократии,
совершенно оторванной от производственных процессов, могло быть возможно лишь в
случае существования на Олимпе тоталитарной государственной системы в виде,
предположим, автократического зевсизма. С другой стороны, не исключая
возможности существования в олимпийских условиях каких-то примитивных
протогосударственных образований, мы тем не менее едва ли можем себе представить
осуществление тоталитарной власти в условиях бессмертия как властителя, так и
подданных.
Следовательно, остается либо принять без каких бы то ни было доказательств
существование на Олимпе некоего фактора, существенно сдвинувшего неустойчивое
равновесие богов в сторону Зевса, либо же усомниться в объективности
традиционной трактовки олимпийской ситуации.
Поскольку автор всегда склонялся ко второй точке зрения, он с удовольствием
предлагает вниманию читателей текст микропленок, обнаруженных недавно на вершине
Олимпа и представляющих собой несколько беллетризованный дневник одного из
богов, явно относящийся к олимпийской эпохе.
Так-так, теперь опошлим олимпийские идеалы, нам идеалы опошлять не впервой.
Будет у нас диспетчер, будет инженер-кибернетик, а при них большая, почти
универсальная, очень старая и в высшей степени капризная машина марки "Терра", с
помощью которой создается мироздание - боже, какая проза!
Давно уже мне не приходилось видеть диспетчера в таком состоянии. Взор его
был воистину страшен, с кончиков пальцев стекали заряды (я даже на всякий случай
заэкранировал пульт), в воздухе пахло озоном и нецензурными словами. Диспетчер
подошел к пульту и с аккуратным вздохом повалился в кресло.
Вероятно, произошло нечто существенное, из ряда вон выходящее, даже опасное.
Впрочем, сегодня с утра все было спокойно, а диспетчер имел обыкновение чуть не
каждый день прибегать с очередной проблемой. Я подошел к кофеварке.
- Лечиться тебе надо, - задушевно пробормотал диспетчер.
Помнится, именно в тот раз я не выдержал. Я налил кофе, вернулся к пульту и
подробно разъяснил, что невежливо слишком часто повторять одно и то же, что с
таким же успехом он мог бы сказать и "добрый день", что, в конце концов, это
ведь мое личное дело. И личная нога!
- И вообще, Гелий, если ты диспетчер, это еще не основание досаждать мне,
когда я работаю и у меня рабочее настроение. Ну, если, понятно, не случилось
чего-то...
- Случилось, - диспетчер вновь красиво вздохнул. - "Терра" барахлит.
Да, барахлить "Терра" умела, ну и что? Я тут не виноват: не я ее придумал,
не я довел бедняжку до столь жалкого состояния - если только для нее это жалкое
состояние. Может, так и должно быть, не знаю, право же, не знаю. И диспетчер не
знал. Не мы, в конце-то концов, творили этот мир, который, в сущности, сделан не
так уж плохо - с точки зрения вечности, понятно.
- Да ну? - только и сказал я.
Я очень надеялся, что Гелий не станет требовать, чтобы я немедленно починил
"Терру": у меня были дела, понятные и приятные дела, а чинить "Терру" я мог лишь
сугубо эмпирически. И, само собой, не могло быть уверенности, что после такой
починки "Терра" станет лучше. Разве только и впрямь нечто серьезное... Это было
не исключено: "Терра" уже показала нам к тому времени, что способна на крупные
гадости. Но перед крупными гадостями дрожала земля, что-то непотребное творилось
с атмосферой и даже с околопланетным пространством. А в тот день, повторяю, все
было тихо.
- Ты соединись с "Террой", - сказал диспетчер, - и посмотри задание на
сегодня.
Я соединился и посмотрел. Текст задания был разборчиво набран понятным и
привычным шрифтом, но задание ни в коей мере не было ни привычным, ни хотя бы
понятным.
- Твоя работа? - поинтересовался я.
Гелий кивнул. Можно было и не спрашивать: Гелий не мог сочинить такую чушь,
но никто другой не способен был вообразить и тысячной доли того, что мог
выдумать Гелий.
- Помнишь, вчера мы решили, что нам не помешал бы хороший информист?
Был такой разговор. И не помешал бы, конечно, информист - при такой-то
"Терре", - но задание менее всего напоминало задание на информиста. Хорошего тем
более.
- Я составил задание, - он протянул мне пленку.
Там был хороший информист. Я ничего не имел против того существа, которое
было записано на пленке. И "Терра" вполне могла это существо сотворить.
- И что же?
Гелий лаконично дал понять, что не знает. Задание было принято, а потом
вдруг полез невесть откуда взявшийся посторонний материал. Такие фокусы были
совершенно в духе "Терры", так она шалила чуть не каждый день, выдавая порой
немыслимых уродцев.
- Пусть себе, - сказал я.
Ведь Энки рассказывал, что у них машина позволяла себе и не такое: он был
якобы даже вынужден раздобыть учебник по первобытной психологии, чтобы общаться
с многочисленными порождениями. Но у него все обошлось, так, может, и у нас
обойдется.
- Если она это сделает, - сказал диспетчер, - мы пропали. Ты погляди
внимательней!
Я поглядел. Информист должен был уметь общаться с "Террой", и этот монстр
тоже. Информист имел весьма недурной энергетический потенциал, монстр - даже
больший, а вдобавок агрессивность и кучу комплексов. У информиста был
безукоризненный логический аппарат - у монстра надо всем безоговорочно
господствовал копулятивный.
- Да, - сказал я, - будет весело. Орудия к бою? Это, по-моему, называется
шизоид, поди с таким договорись.
Сам не знаю, отчего проявил тогда столь олимпийское спокойствие.
- Шизоид? - пробормотал Гелий. - Супершизоид... Справимся?
В сущности, это была единственная реальная возможность спасения, и задача
была бы, может быть, даже не слишком сложна, знай мы хоть приблизительно, что
такое "Терра".
- Кофе, - сказал я. - Два двойных кофе и сигареты для обоих. Выполняйте,
диспетчер.
И пошло... Математический аппарат в одну сторону, копулятивный в другую, то
сюда, это туда...
- Правильно, - сказал Гелий. - Вот твой кофе.
В четыре руки работа пошла веселее.
- Черт!
Кажется, это сказал Гелий. Или я?
- Ух ты!
А это, следовательно, я. Или Гелий?
- О, ...........!
Это уж точно я.
- Проклятье!
А это Гелий. Согласен, я выразился несколько менее благопристойно, хотя,
полагаю, на моем месте немногие стали бы утруждать себя подбором синонимов:
ситуация была как раз та, когда семантика бессильна.
- Оно бессмертное? - с надеждой осведомился Гелий.
Разумеется, оно было бессмертным: если уж неприятности начались...
- Ничего, - сказал я, - переживем. Ну разряды, ну и пусть. А в случае
чего...
- Что "в случае чего"? Что?! - Гелий швырнул недокуренную сигарету в
утилизатор. - Не убивать же его, все равно ведь не получится... И нас он тоже не
убьет. Ну и что?!
- Диспетчер, вам не помешала бы сейчас рюмка бренди.
Голос не был мне знаком. Диспетчеру, понятно, тоже: мы с ним вращались в
одном обществе - в довольно скучном обществе, по правде говоря. Гелий выхватил
бластер и развернулся на табурете. Я щелкнул тумблером защиты пульта: если
посторонний не проник в зал, он не сможет войти, а если проник - будет
уничтожен. Или не будет... Полыхнул плазменный факел. Я оглянулся.
- И, пожалуй, хорошенько выспаться вам бы тоже было кстати.
- Это ... оно?
Гелий был явно малость не в себе: монстр должен был быть самцом.
Самец-шизоид. Впрочем, диспетчер сориентировался быстро и уже через долю секунды
тестировал это существо.
- Правильно, - сказал он наконец. - Выжали-таки мы с тобой из "Терры"
хорошего информиста. Знакомься. Ее зовут Афина.
Информист так информист, без него и вправду сложно. Однако монстр был
опаснее, а потому в данный момент важнее.
- Дай входной тамбур, - сказала Афина.
В тамбуре ничего не было видно: когда работает защита, камеры отключаются,
да и будь они включены, все равно ничего бы не увидели в мешанине силовых полей.
Я отключил защиту на несколько миллисекунд, снова включил и дал на экран запись.
В тамбуре метался антропоморфный самец, вполне взрослый, с развитой
растительностью на лице. Увидев перед собой стену, он поразил ее извилистой
молнией - мощность, увы, была такая, что с ней приходилось считаться. Потом один
из разрядов угодил прямо в камеру - мне показалось, что совершенно случайно.
- Электрические органы? - спросил я.
- Где им быть? - удивился диспетчер. - Совершенно не ожидал, что он будет
так выглядеть. Но в самом деле, откуда у него столько энергии?
- А ... его знает, - ответила Афина. - Кто, в конце концов, программировал?
И вообще, мне-то что делать, вы представляете? Я не представляю. У него какой-то
репродуктивный бред: я и видела-то его всего ничего, а он уже успел мне сказать,
что это он меня породил. Скажи мне, диспетчер, куда бы упрятать такого папеньку,
чтоб не мешал?
- Эдипов комплекс, - прокомментировал Гелий.
Я не знал, что это за комплекс, не знал и не стыжусь этого, потому что не
знал даже квалифицированный информист. Гелий это может: выкопает что-нибудь
такое, до чего никто бы в жизни не додумался. Может, и не было вовсе этого
Эдипа, но Гелий до сих пор уверяет, что был...
- Какая гадость, - молвила Афина, выслушав объяснение. - Нет уж, эти дела
предоставьте моему... да, как его зовут?
- В самом деле, - Гелий просмотрел записи. - Да, вот оно: Зевс его зовут.
- Зевес-громовержец, - фыркнула Афина. - Ну, диспетчер, если тебе нужен
информист, а не борец с комплексами...
- Есть, - Гелий щелкнул каблуками и пошел к двери.
- А это не опасно? - шепотом спросила Афина.
Едва ли: диспетчер потому и диспетчер, что, помимо прочего, защищен лучше
любого разумного существа в радиусе сотни парсеков.
- Посмотри, - предложил я.
Афина длинно выругалась на каком-то английском диалекте, чем-то звякнула,
чем-то брякнула, вздохнула и пошла смотреть. У нее защита тоже была в порядке:
лучше, чем у меня, а я на свою защиту никогда не жаловался.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг