пересекла полосу прибоя и продолжала драться со своим противником уже на уровне
моря, Толику стало и вовсе жутко.
Что-то какая-то непонятная символика у Сашки выходит, в самом деле, это же
почти уже неприлично, чтоб так вот у него положительные персонажи (а что в ней
положительного, разве только ругается хорошо) шастали по морю, аки посуху, это
уже плакат, агитка, черт знает что, притом если теперь уже четыре шпаги, так
какая из них настоящая?
Тоже мне, по морю аки посуху, подумал он, Христос хоть без оружия эти штуки
проделывал. Правда, не получилось у Толика привязать дуэлянтов к поверхности
воды - нет, они вроде бы висели над волнами, не испытывая от этого ни малейших
неудобств, примерещилось, наверное, Толику, но словно бы даже была у них
какая-то поверхность, по коей скакать и прыгать удобно, - ровная, гладкая,
словно бы расчерченная на мраморные квадраты плоскость тянулась до самого
горизонта. Толик оглянулся - не было у него за спиной скалы, не было под ногами
земли, даже и моря почти что не было видно, не говоря уже о небе - вместо неба
было что-то беловато-серое, огромное, безграничное, светящееся внятным ярким
светом со всех сторон, так что и теней не было ни у дуэлистов, ни у самого
Толика. Странная какая-то такая получалась обстановка, и хотя Толик мог пока еще
различить под ней простые и понятные очертания, словно бы на примитивном до
нахальства фотомонтаже, получалось все же, что они сейчас в огромном зале, где
нет посторонних, где никто не помешает, но некому и вмешаться, чтобы прекратить
эту дурацкую возню с применением холодного оружия. Странным образом крепло у
Толика подозрение, что тут можно торчать чуть ли не вечность и что надо бы
выбраться подобру-поздорову, а то как бы чего не вышло.
То есть как бы чего не вышло с Толиком, потому что дуэлянты, похоже, затем и
существовали, чтоб с ними всякое происходило. Уже и которых стало две, а их
противники выглядели все менее похожи на давешнего фарцовщика и все более
общезнакомо - только вот кого это они напоминали? Толик стоял, смотрел то на
дерущихся, то вокруг, словно в этом чудовищном помещении, которое, может быть,
даже и не помещение, а черт знает что такое, мог вдруг появиться выход -
откуда?! Он стоял и смотрел, смотрел вроде бы даже внимательно, однако же не
смог уловить момент, когда Сашкин противник раздвоился. Собственно, этим Толика
удивить было уже трудно, всеобщее размножение было для него уже в порядке вещей,
- но Сашка смотрел на него, а потом вроде бы что-то швырнул. Толик машинально
вытянул руку, чтобы поймать это невидимое.
Ладонь ощутила прикосновение, пальцы крепко сжали - рукоять шпаги. Вот оно
что! Сашка пока отбивался от двоих сразу - странно, совсем разные были эти двое,
никакого такого уж сходства. Шпага, а чего ради, Толик же обращаться с нею не
умел, а если совсем не уметь, знаете, эти типы и прирезать могут, достаточно
одного взгляда, чтоб понять: ой, могут! Нет, не стоит, право же, не стоит...
Толик опустил шпагу, чтобы она красиво, как в кино, вонзилась в землю и застыла
вертикально - а только какая тут земля... И покатилась, слегка позвякивая, шпага
по мраморным плитам, из-под которых смутно виднелась прибрежная галька, намекая
на халтурность монтажа и всеобщую полную невозможность. Покатилась куда-то вбок,
где ждала уже ее рука с аметистовым перстнем. Надо же, подумал Толик, а этот
откуда? Вошел? Так где вход, там, может быть, и выход...
В самом деле, агитка всего лишь, с той только целью затеянная, чтоб показать
мерзкую сущность абстрактного толика (впрочем, Сашка свинья, он мог и меня иметь
в виду), уклоняющегося от решительной схватки. А почему бы не уклониться, если
неизвестно, с кем и за что драться? К тому же морды страшные, к тому же и
прирезать могут, так что же плохого в поведении попросту разумном? Притом,
разумеется, тут же оказывается на месте тип с аметистом на пальце - это еще что
за экзотика? Нет, исписался Сашка, и хрен с ним.
Да, выход, попробуй найди этот самый выход, когда и стен у этого дурацкого
зала нету, а сколько ни иди вдоль берега, стоит обернуться, и прямо перед тобой
оказываются две шеренги людей со шпагами - две параллельные линии, уходящие
куда-то к горизонту, и где-то там, вдали, наверное, до сих пор прыгал и
размахивал клинком отсюда совсем уже микроскопический Сашка, если только был еще
Сашка, потому что дуэль все-таки могла, оказывается, завершиться естественным
путем, кто-то вблизи падал, кто-то оставался без противника, время от времени
непонятно откуда возникали вооруженные фигуры и кидались то ли затыкать дыру в
своей линии, то ли просто принять какое-никакое участие... Тянулись за горизонт
две параллельные линии, конца этому не предвиделось, а выход? Какой тут может
быть выход, подумал Толик и, взяв со стола бутылку, налил себе: право же, не
помешает, совсем не помешает...
За спиной скрипнула дверь, и Толик испуганно обернулся; вид у него, должно
быть, был самый что ни на есть дурацкий - встрепанный, невыспавшийся, со
стаканом в руке. В дверях стояла Людочка.
- Ну да, - сказала она, - для храбрости выпить собрался?
Людочка старалась показать, что она недовольна, что ссора вчерашняя не
забыта, что надо еще заслужить прощение, но Толик не зря знал ее уже несколько
лет: Толик сразу понял, что прощен и принят в лоно семьи.
- Доброе утро, - сказал он.
И в самом деле доброе: ушел, рассеялся навеки мутный дурацкий морок, все
вокруг было настоящее, правильное, и жизнь была правильная, и сам Толик был
правильный, и даже шпага, валявшаяся, казалось ему, на диване до сих пор,
исчезла, словно не существовала никогда.
- А может, и не было на свете этого Толика? - спросила эта, которая.
- Ты еще сомневаешься?
Москва - Старая Купавна, 1987
* По вине автора допущена опечатка. Следует читать "Шевроле-корвайр".
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 22.05.2002 12:56
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг