природы? Скажут, - не та технология. Скажут, - нет той колоссальной
пирамиды фактического знания и людского умения, по которой гений мог
бы взобраться на истинную (выше нет!) вершину человеческих достижений.
Некому и нечем было создать устройства для выхода в иной мир. Вряд ли
это может служить возражением, поскольку даже громко сказанное слово
может вызвать лавину, переместив тысячи тонн снега куда эффективнее
всяких машин и без их применения, и то, что я называю "лупой" могло
быть просто естественной частью мозга какого-нибудь гения. Могли же
греки стесывать с глыб мрамора все лишнее ничуть не хуже, нежели все
их последователи на протяжении следующих двух с половиной тысяч лет?
Это - прямое доказательство колоссальной способности к нахождению
"особых точек", а сама по себе вершимая с полным пониманием работа по
превращению себя в Бога по понятным причинам не афишировалась.
Человек, посвятивший себя истинной, найденной на основе внутреннего
поиска магии, мог стать крайне асоциальным, даже больше, чем
какой-нибудь йог-отшельник. А потом мог последовать целый ряд
бессмысленных по отдельности слов и действий, после чего человек
уходил в другой (не путать с "иным") мир либо же в соединенные миры. С
этого момента человек перестает быть человеком, теория относительности
в действии и пугающая аналогия с Вождями. Чем, по сути, отличается
способность легко и свободно выбирать себе любое окружение от
способности творить миры по своему желанию? А заодно от способности
напрочь изменить самого себя? Ибо пастух, по праву силы севший на трон
становится истинным царем. Боже, как скучно таинственное: значение
точки всецело зависит от ее положения относительно других, но не может
быть, чтобы у данной фигуры не было в этом месте точки. Геометрия
чистой воды. Человек, самостоятельно или на основе изучения обрывков
каких-то знаний становился нечеловеком сначала психически, а потом и
по свойствам. Для меня это неприемлемо даже в случае возможности: я -
весь в людях.
XI
Сегодня ночью я проснулся оттого, что мать изо всех сил трясла
меня:
-Ты что орешь? Уже совсем дошел с занятиями со своими... И горе
наше разбудил, всю ночь теперь скрипеть будет...
-А что я орал-то?
-Почем я знаю? Чего спросонок орут? Чушь какую-то! "Уйдите!
Уйдите! Это все равно что меня рассчитать!"
Танюша за своей загородкой правда заворочалась и как обычно, со
скрипом заныла. Пощупал, - не мокрая, хотя это у нас недолго.
-Мам, а правда, - кто меня рассчитывал?
-Да ну тебя к черту, блаженный! Вон лежит... расчетчик хренов,
сопит в две дырки. Одних абортов штук десять понарасчитывал... Спи
давай.
А и впрямь, - кто меня, систему достаточно сложную, не чета
пароходу или кораблю какому-нибудь - рассчитывал? Как-то так сделали,
без изысков, а получилось по крайней мере вполне приемлемо. О точности
исполнения исходного задания говорить не приходится: однояйцовые
близнецы с самых ранних стадий развиваются изолированно, а получаются
практически-неразличимыми, как с одного конвейера. Короче, - сразу мне
все ясно стало, еле заставил себя идти на занятия, а там - еле
дождался, когда они кончатся. НЕ НАДО НИЧЕГО РАССЧИТЫВАТЬ!!!!!
Понятное дело это не значит, что и думать в моем случае тоже не нужно,
но суть в том, что каждый последующий шаг своего построения система
определяет сама, на основе собственного исходного состояния. А вот
парадокс заключается в том, что отпугнувшая меня астрономическим
числом расчетов система с шестимерной точкой при данном подходе не
годится из-за своей простоты: требуется, по меньшей мере, четырнадцать
только первичных параметров. И быть посему. Выяснилось, что предыдущие
мои наработки, подзаброшенные было по причине общего разочарования, в
чуть измененном виде пригодятся практически все: и все по "медленному"
кристаллу, и "телевизорная" развертка управляющего сигнала, и, по
крайней мере, треть химикалий. Остальное пришлось, высунув язык,
бегать-разыскивать. К сожалению, - не обошлось-таки, как я
рассчитывал, без механики, но за неимением гербовой... В конце концов
- для данного случая важен результат а не изящество технологии.
Невзирая на скандал, провозился до одиннадцати. Сейчас - половина
четвертого ночи, не сплю, бегал проверять. Кажется, - есть кристаллик,
и даже покрупнее с виду, чем я рассчитывал. Еще побегу. Вот тебе и
мама! И что бы я, такой умный, без нее делал? Мамы, они знают! Они
технологию изготовления без всяких там расчетов довольно-таки давно
выдумали... Аналогия с телевизором имеет и еще одну черту, довольно
забавную: среда при включенном кристаллизаторе (если его еще можно так
назвать!) светится густо-зеленым светом, - какой-то побочный эффект,
который никому не мешает, природу которого можно было бы выяснить,
только неохота. Свое же собственное состояние мне описать довольно
трудно: как будто бы в мозгах открыли разом все шлюзы, и бьет фонтан
идей, окрашенных во все цвета радуги. Было такое определение:
"искрометный" - только я не понимал раньше, ЧТО это такое, когда
закрываешь глаза и перед ними проплывают тысячи невероятно-ярких, с
огненной каемкой видений потрясающей красоты и невыразимой
экзотичности. Жаль - краски дорого стоят, кое-что я вполне даже
запомнил и мог бы нарисовать, - может быть, именно таким образом и
появлялись все традиционные типы узоров, орнаментов, стили оформления?
И вообще состояние очень сильно напоминает то потрясающее, совершенно
незабываемое переживание, которое я испытал в четырехлетнем возрасте,
по совершенно невероятному стечению обстоятельств угодив на
праздничный салют в Москве. Тот же ледяной восторг и ощущение полета,
хотя есть и отличия: сейчас куда меньше от счастья-осуществления,
больше - именно ощущения прорыва из колоссального тупика, счастье
полой воды, наконец-то смывшей запруду, или, хлеще того, - затопившей,
залившей ее. Вообще-то обычный принцип живого, - если никак нельзя
сквозь, то пройти над Глухой Стеной. Вот только часть воды всегда
остается ниже верхнего края: темная, неподвижная. Глубокая. Но
невозможно думать обо всем этом, когда в голове крутятся искристые,
огненные мысли, столь характерные, по утверждению Евангелия от
Психиатрии, для шизофрении в довольно тяжелой форме... Нет, я пробую
успокоить себя: а собственно, - что произошло-то? Может, эта штука ни
на что не годится, а может быть - я никогда не научусь ею
пользоваться. Может быть, - от нее вообще один вред? Тщетно. Чуть
избавившись от строгого надзора, некто опять начинает разворачивать
спираль ослепительных, грандиозных видений, перспектив, планов и вовсе
не желает знать никаких резонов Рационального Мышления (очевидно -
исходное отсутствие а при случае и ликвидацию всякой радости можно
считать основным его признаком). Конечно, я понимаю, что и бессонница
моя нынешняя и эта вот взвихренность - дело не вполне здоровое,
болезненное даже, но можно ли считать здоровым человека, находящегося,
к примеру, в состоянии Острой Влюбленности? Все, вдруг изнемог, как
будто мозги перегрелись на критическом режиме. Глаза слипаются.
XII
Первый раз был вчера на вечере в школе. То есть это я - в первый
раз, а так можно было еще и в прошлом году. Чутье меня не подвело, -
это и вообще редко бывает, - Мушка танцу-ует! Но это просто нужно
видеть, а говорить совершенно бесполезно. Но ничего, тут мы тоже не
лыком шиты, особенно на фоне остальных: десятый класс еще туда-сюда,
кружился под "медленный танец", но собратия... Их хватило только на
то, чтобы с чрезвычайно высокомерным видом подпирать стенку.
Пригласил, сознательно решил не выходить на самую серединку, чтобы не
привлекать излишнего внимания к тому факту, что танцуем мы не то,
чтобы очень уж по-пионерски: у нас складывается исключительное
взаимопонимание в, так сказать, двигательном режиме, и как-то
сопротивляться этому обстоятельству оказывается совершенно не в наших
силах. Бесполезно. Заметили, и короткое время спустя мы танцевали в
пустом пространстве, которое прочие совершенно очистили, видимо -
инстинктивно, чувствуя что смотрятся рядом с нами неблестяще. Но нас
уже подхватило, понесло и все подобные обстоятельства были нам к этому
моменту совершенно безразличны. Одна рука на талии, другая на спине, и
почти касаются бедра, и нежнейшая, как будто из совершенно другого,
чем у парней, материала сделанная кожа, и лопатки
тонковырезанные-гладкошлифованные, хрупкие позвонки, и появившийся уже
прогиб от талии к бедру, от которого все вокруг начинает исподволь
плыть, как на лодке без весел в спокойном море. Говорить нам, при
сложившемся у нас способе взаимопонимания, было совершенно незачем, и
танцевали мы на грани - на грани, чтобы за все время всего несколько
раз она коснулась моего тела грудью. Несколько раз! Через N слоев
материи в итоге! По условию случайно! Но у меня каждый раз буквально
перехватывало дыхание. И, - знаем, не обманете теперь! - ей тоже
приударило-таки в голову. Раскраснелась, глаза заблестели, а в самом
конце, перед тем, как разорвать наш союз легким толчком в грудь, она
на неуловимый миг прижалась ко мне всем телом, так, что никто ничего
не заметил. Зато я-то уж ее дурную шутку ощутил! По полной форме
прочувствовал и навсегда запомнил! По понятным причинам какое-то время
не знал, куда и деваться-то. А ей как? Умные книжки утверждают, что
для девчонок это не так актуально, только, боюсь, расчет на это
плохой, потому что, наверное, тоже - кому как. А так как при моем
опыте открыть пустой класс не составляло ни малейшего труда, то
сомнения и высоконравственные переживания и тем более как-то
позабылись. Около часа целовались со всеми выкрутасами, - когда только
научилась, а главное - с кем? Спрашивал! Оказалось - сущие пустяки, и,
по-моему, - не врет. Очевидно, это врожденное. Так что ушли мы чуть ли
ни самыми последними. Молча, но при этом без всякой натуги проводил ее
до дому, чувствуя, как бушует кровь и вскипает маленькими белыми
звездочками. А вот, не дай бог, встало бы мне в таком состоянии
что-нибудь или кто-нибудь на пути... Ойй... "Пески сорока пустынь за
нами кровью вражеской обагрены..."- и тому подобные картинки. Когда -
отрешаешься от себя и становишься тем, чем и являешься на самом деле -
частью Силы, некогда породившей тебя для своих целей, а драгоценное
твое сознание допускающей только тогда, когда в тебе лично как в
инструменте она не нуждается. Обидно, но до чего же сладостно, - Тот
Самый, надо признать, умеет дать пряник послушному. А когда я довел ее
под ручку до самого подъезда, когда остановились мы в круге света от
тусклой, классически-предподъездной лампочки я сверху-вниз заглянул ей
в глаза. А там (черт меня побери совсем со всеми моими пророчествами)
лежит этакая Тень, которая не бывает просто так, без причины, тень -
знак того, что не суждена человеку обыкновенная судьба. Не могу
судить, хорошее или дурное сулит тень-гадалка моей Мушке, но что сулит
что-то, не сомневаюсь. Что-то в подвале, тем временем, растет.
Светится сквозь зеленое свечение "рассола" каким-то розово-малиновым,
но интересно, что с определенного момента потребление энергии стало
стремительно уменьшаться, а когда сделал, как мог, анализ среды, то
все оказалось в порядке. Шевельнулась даже еретическая мысль: а не
заимствует ли он энергию более приемлемого для себя вида из каких-то
неизвестных мне источников? Пора, однако, заканчивать, поскольку, при
всей моей выносливости к любой работе, переживания меня утомляют очень
сильно, за возбуждение следует хоть и короткий, но вполне ощутимый
спад, и, ежели и дальше не отдыхать, меня может хватить ненадолго. А
интересно, как я пойму, что эту штуку пора извлекать? А хорошо сказано.
XIII
А интересная это вещь - униполярный выворот. Потрясающе, в
принципе, простая, только вот мне сейчас оч-чень понятно, почему до
этой простой вещицы никто не додумался, да и додуматься-то не мог.
Почему? А вот так уж! Я знаю, только вот объяснить, к сожалению, уже
не могу. Не ожидал, что приобретение мое обернется потерей так быстро.
Какая потеря? А вот эта самая: потеря способности объяснить все, что я
знаю. К сожалению, язык - неизбежно результат коллективного
творчества, по крайней мере коллективного договора. Чтобы возникло
понятие, с соответствующим явлением должно быть знакомо как минимум
двое людей. Это, понятно, теоретически, но в данном случае нет даже и
этого скромного минимума. Сегодня мы не нашли Танюшу за ее занавеской,
что и явилось поводом для этой записи после столь длительного
перерыва. Утром мы проснулись от маминого вопля, и сначала не могли
взять в толк, что же, собственно, произошло? Дело в том, что она не
только никогда не сделала ни единого шага, не только ни разу не встала
на ноги, но и никогда не узнавала никого даже на уровне трехмесячного
младенца. Поэтому, прибежав на мамин вопль, мы только стояли, разинув
рты, и смотрели друг на друга. Я, понятное дело, сориентировался
первым и выбежал наружу в ботинках на босу ногу и мамином пальтишке на
голое тело. Дверь оказалась открытой и вымазанной калом. Ведомый черт
его знает каким чутьем, я, выбравшись во двор, безошибочно метнулся
налево. В половине шестого сейчас стоит темень, хоть глаз выколи, но я
уже через пару минут обнаружил ее за мусорными баками, между гаражами
и стеной котельной. Там щель шириной сантиметров в шестьдесят, вот в
нее то она и забилась, не зная (оно и немудрено!), как выбраться из
этого тупика. Одно дело - найти, и совсем другое - вытащить: Танюша
заклинилась там, уцепилась руками и не шла, только все пыталась
ободрать ногтями и вопила, как она обычно вопит со злости, со
скрежетом. Пришлось звать подмогу, и вдвоем с отцом мы все-таки сумели
отодрать ее от стенки и, тщетно пытаясь хоть как-то увернуться от ее
перемазанных рук, поволокли ее домой. Она, в общем, шла, не падала,
только ноги переставляла, словно деревянная. Это все совершенно
невозможно, я понимаю, но это факт. Идиотизм, точнее - так называемая
"идиотия", дело совершенно безнадежное, особенно если идиоту двадцать
два года... И хлебнем же мы теперь горя, не знаю, что хуже, Танюша
лежачая или Танюша ходячая. Но лучше рассказать обо всем по порядку.
Сомнения мои относительно сроков извлечения кристалла
разрешились исключительно просто: просто однажды я увидел, что энергия
перестала потребляться совсем, хотя среда, анализ которой мне с
некоторых пор просто страшно делать, - чтобы не свихнуться, -
продолжала светиться. Кристалл же, наоборот, погас и лежал в
светящейся среде этаким сгустком тьмы, даже что-то вроде темных лучей
от него тянулось. Человеку более нервному эта вещь показалась бы,
пожалуй, зловещей, но я, со свойственной мне храбростью, засунул руку
в противно-теплую жижу и извлек из нее сложной формы предмет, покрытый
игольчатыми гребнями и светящийся ровным светло-малиновым светом. Кожу
- покалывало, но может быть, так только казалось, поскольку ощущения
были какими угодно, только не неприятными. Похож и на экзотический
цветок, и на звездную туманность, и, в то же время, на готический
собор: иглы, прожилки, гребни расположены вроде бы неожиданно, а все
вместе образует странноватую, но очевидную гармонию. Среда сразу же
померкла, сделавшись мутным и скучным рассолом, а я все стоял с
кристаллом в руке, охваченный совершенно непонятной, беспричинной
вроде бы тихой, мечтательной радостью жизни. Вероятно, именно такие
или же очень похожие ощущения должны испытывать морфинисты, но я
очнулся: а что, собственно говоря, произошло-то? Ну, вырастил
непонятную, необычную, неизвестно для чего нужную штуковину, что из
этого следует-то? Я же абсолютно не знаю, что с ней делать... А потом
поймал себя на том, что напеваю на какой-то легкомысленный мотивчик:
"Не знаю, не знаю, не знаю, что де-елать..." - и попробовал большим
пальцем одну из игл, вроде бы как испытывая ее остроту, и все никак не
мог уколоться: шип безболезненно уходил в мой палец и не выходил с
другой стороны. И тут произошло то, что я впоследствии назвал "полным
проникновением" и чего с тех пор больше, к счастью, не повторялось; на
кратчайший, неуловимый миг у меня возникло ослепительное и совершенно
не передаваемое ощущение тысячекратно расширившихся возможностей
восприятия, которое к тому же совершенно невозможно запомнить,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг