особенностей мышления тех, кто во времена оны создавал систему имен
для описания того, что в реальности проявило себя, может быть, только
сегодня. Слова громоздятся на слова, соединяются со словами, слова
цепляются за слова и то, что какой-то камень был уложен неправильно,
становится видно потом, когда заметной становится кривизна всей
стенки, и безнадежно опаздывают попытки что-либо исправить. А ведь мы,
став "животными общественными", мыслим в значительной мере тоже
словами! В наших умах, в наших душах так или иначе нагроможденные
постройки из ЧЬИХ-ТО слов становятся НАШИМИ мыслями, заставляя нас
понимать - так, чувствовать - так, действовать так, а не иначе. В
нашем собственном мозгу помимо нашей души под видом систем имен
обитают, по сути, осколки душ всех безымянных составителей
общепонятного языка. Так вирусы из числа не самых одиозных живут себе
в клетке и особо не хамят.
Вы можете спросить: причем тут демонология? Вопрос этот требует
развернутого ответа. Разумеется, он в первую очередь зависит от того,
что мы понимаем под словом "демон". Согласитесь, что понимание этого
термина в эмоциональном плане отличимо от понимания термина "дьявол".
Любой дьявол - это заведомое зло, агрессивное, одушевленное, нередко
яростное и, как правило, заключенное в уродливую оболочку. Демон -
это, конечно, тоже дух, но имя это традиционно используют для
обозначения не зависящего от нашей воли сложного явления, обладающего
значительным своеобразием. Таков был демон Сократа, который помимо его
воли подсказывал ему те или иные поступки (правильные!), таков был
демон Максвелла, что выполнял определенную работу против
термодинамических процессов. Демон - не обязательно зло, это просто
более или менее сложная сущность со своим характером, и если можно
сказать: "Демон Максвелла" - то в ответ на слова: "Дьявол Максвелла" -
поневоле задумаешься: а чего такого плохого он сделал? Из одних и тех
же букв можно составить похабное ругательство и "Потерянный Рай",
донос на соседа и инструкцию по оспопрививанию. Из тех же нуклеотидов,
из которых состоит наш геном, состоят вирусные кодоны, ТЕ ЖЕ знаки
переставлены в другом порядке, - всего лишь. Точно так же обстоит дело
с деструктивными компьютерными программами, заполняющими
информационные сети своими последовательностями, и разрушающими все
прочие, и не даром их по аналогии назвали "компьютерными вирусами". Мы
можем сказать в самом общем плане: демон это какое-то соотношение,
возникшее вполне случайно, но, возникнув, способное поддерживать себя
само, быть важным исходным условием дальнейшего собственного
существования. Характерным примером демонов могут служить всякого рода
"фирменные" ветры: есть некая местность со своими особенностями, и при
возникновении определенных условий возникает какой-нибудь "тайфун" или
"бора" каждый со своим особым, отличным от всех других характером.
Только в одном месте возникает пресловутый "Мальстрем", и в этом месте
он присутствует не все время, зато повторяется в деталях. Все сущее
дано нам только и исключительно только в соотношениях, ряд характерных
соотношений непрерывен и, начинаясь Мировыми Константами, продолжаясь
какое-то время "простыми формами" заканчивается (из известного нам)
человеческой душой. Не пытаясь ввести какие-то строгие границы,
скажем, что место всякого рода демонов в этом ряду лежит между
простыми формами и истинными духами, обладающими самосознанием.
Обыденное, будь оно трижды необъяснимо, не задерживает на себе нашего
внимания, не кажется сколько-нибудь таинственным и, соответственно, не
вызывает вопросов, поэтому редкие и сравнительно маловажные примеры
"демоничности" кажутся нам единственными в своем роде, тогда как на
самом деле демоничность, носящая в среднем нейтральный (не добро и не
зло) характер, является и почти ВСЕОБЪЕМЛЮЩЕЙ. Сравнительно-сложными
примерами могут служить ВСЕ биохимические циклы, замыкающиеся в одном
или же многих организмах, но слова, привычные нам всем слова тоже
носят "заряд" демоничности, пусть и более простой. ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ
звуков или знаков, которой УСЛОВИЛИСЬ придать определенный СМЫСЛ и
которая благодаря этому постоянно ВОСПРОИЗВОДИТСЯ. Постоянная
воспроизводимость в определенных условиях можно считать практически
определяющим признаком и свойством "демона", "демоничностью" В ЧИСТОМ
ВИДЕ. Слова, одинаковые для всех, понимающих язык неизбежно содержат
элемент чуждости для каждой самостоятельной человеческой души, как до
определенной степени чуждой для организма женщины является плацента,
соединяющая его с совершенно чуждым организмом родного ее ребенка. Они
существуют на том же субстрате человеческого мозга, что и сознание, но
не совпадают с ним, не могут совпадать, поскольку структура их задана
извне, и задана достаточно жестко, а в ходе реального или же
планируемого общения должны находиться "вне" сознания, чтобы
контролироваться им. Душе любого человек навязано общество гораздо
более простых сущностей, характер которых зачастую носит следы
произвола других людей, обычно - давно умерших, живших в совсем других
условиях, давно, может быть, исчезнувших. Независимость нашего духа
НЕИЗБЕЖНО носит относительный и кажущийся характер, мы - рабы
абсолютной, жизненной необходимости общения, и уже поэтому - рабы
давно ушедших поколений, навязавших нам кривую линзу стихийного языка,
языка - исказителя передаваемой мысли, языка - ограничителя смысла,
языка - зашоривателя. Тут, в основном, не было злого умысла. Еще реже
случается осознанный злой умысел. ПРОСТО демоны, без негативной или
позитивной окраски этого термина. Вот только, - если не все демоны
есть дьяволы, то все дьяволы (кроме, может быть, самого Отца Зла,
существования которого мы не будем ни подтверждать, ни оспаривать:
скажем, - по описанию он - истинный Дух, обладающий самосознанием и
целями) есть демоны. Свои дьяволы могут быть и часто бывают среди
сущностей, "присоседившихся" к сознанию в "собственном" ее мозгу;
безусловно не все они имеют единственной причиной слова, но можно
утверждать, что без слов при их возникновении тоже почти никогда не
обходится, слова почти всегда - важные части собственной конструкции
дьявола, овладевающего человеком и заставляющего его совершать
бессмысленные, вредные, чудовищные порой поступки, начиная от
привычного всем алкоголизма, через сложные эквиваленты эпилептических
припадков, когда человек, вдруг выпав из течения индивидуального
времени, творит порой бог знает что, а потом ничего не помнит, и
кончая случаями истинной одержимости, когда в том же теле, том же
мозгу по той или иной причине возникала вторая душа, со своими целями,
как правило - более примитивная, и очень часто - злобная. Более того -
в последнее время возникли технологии, образующие такого рода дьяволов
в человеческом мозгу: то, что называется "кодированием", когда при
определенных условиях человек вдруг совершает действия, совершенно
чуждые его натуре. Это может быть что-то простое, вроде случаев
неконтролируемого стремления к самоубийству при произнесении
определенного пароля, и кончая "подселением" практически второй
натуры, по ночам творящей всякого рода чудеса, о которых ничего не
ведает "дневная" личность. У людей, у целых групп людей, у народов и
наций структура языка и условия жизни не так уж редко формируют
"демонов", являющихся "недо-дьяволами" или "спящими дьяволами", и рано
или поздно найдется, придет, явится в этот мир человек, который
любовно дьявола достроит и разбудит. Это может быть любящая жена,
твердо знающая, как невинными как будто словами довести мужа до
невменяемости. Проповедник-сектант, оплетающий и заставляющий
совершать поступки столь же нелепые, сколь и чудовищные умных вроде бы
и образованных людей. Рок-музыкант, способный своими текстами вызвать
эпидемию самоубийств у своих слушателей. Гадина-революционер,
побуждающий людей собственными руками превратить свое обычное
прозябание в чистой воды ад. Гитлер, умудрившийся вызвать приступ
кровожадного безумия у культурнейшего и ДОБРЕЙШЕГО в мире народа.
Таким людям дан дар доделывать, выращивать и будить дьяволов в
согражданах, и по крайней мере до сих пор это было сродни скорее
искусству, нежели науке, как вот бывает у людей дар воспринимать форму
с цветами или же мелодии с ритмом и удачная стратегия обучения на
собственном опыте. Поприще межчеловеческого общения есть поприще
демонов, и благо еще, когда демоны эти не относятся к разновидности
настоящих дьяволов, когда мразь определенным тоном произносит
содержащую ключевые слова околесицу, и нормальные как будто люди
сходят с ума, и творят вещи поистине дьявольские, непостижимые для
нормального человеческого ума, превращаясь в истинных негодяев,
гордящихся своей подлостью и душегубством.
"Там, где ты ничего не можешь, ты не должен ничего хотеть" -
говорили римляне, и в словах их есть своя сермяжная правда: уж сказал
ведь, что без слов, без общения, без языка, будь они трижды демонами,
существование человечества НЕВОЗМОЖНО, - так к чему весь этот скулеж?
Это все равно, что сетовать на собственную смертную природу... И так,
и не так, и продолжение чего-то за некий предел превращает это
"что-то" в совсем иную сущность, как бы не вовсе противоположную. Если
язык будет основан на закономерностях познания, врожденно присущих
ВСЕМ людям, а значит, в конечном итоге, структура его будет опираться
на физику мира, определяющую все, включая логику... Если его
употребление станет на какой-то момент времени универсальным... То
общение между различными сознаниями приобретет в значительной мере
характер НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ в том смысле, что не будет посредников,
равно чуждых "передатчику" и "приемнику", в ходе такого общения не
будет места недопониманию, в плане передаваемого знания два духа, два
сознания будут фактически ЕДИНЫ. Совершенно любое знание, включая
любой навык, любое умение даже и того уровня, что называется
мастерством, любой опыт будет передано от одного "Я" к другому, как
сейчас передается какая-нибудь подробная инструкция. Исчезнет
возможность манипулирования людьми через нажатие известных негодяям и
лжецам кнопок. Многие научные проблемы исчезнут, поскольку станет
ясно, что само существование их основано на терминологическом
недоразумении, а относительно других вдруг выяснится, что искомое
знание на самом деле уже ЕСТЬ и все дело было просто в
терминологической "нестыковке" между информацией, для третьих
неизбежно откроются самые короткие и определенные пути решения. При
доведении этого процесса до логического конца можно ожидать
исчезновения не только социальных, но и многих физических недугов
постольку, поскольку они связаны с психофизиологией. Я не наивен, и
понимаю, что даже при предпосылках самых обнадеживающих процесс
неизбежно будет длиться на протяжении многих поколений, но то, что я
перечислил выше, - только самые первые следствия изгнания
демонологической природы человеческого слова, только то, что мы
способны себе представить уже сейчас, вообще же последствия Большого
Экзоциразма в полной мере непредсказуемы и, в случае осуществления в
комплексе своем, могли бы считаться новой фазой эволюции, чем-то, по
важности сопоставимым с обретением многоклеточности. Одна беда, -
никогда этого не будет. Демоны вполне способны о себе позаботиться, и
способны доказать кому угодно, что душистый букет человеческих
гадостей вроде ревности, массового энтузиазма и идиотской
принципиальности как раз и составляет то, что именуется "истинно
человеческой натурой". Помимо всего прочего то, что мы назвали Большим
Экзоциразмом попросту невыгодно сильным мира сего, потому что после
него они перестанут ходить в первачах, перестанут быть самыми большими
кусками закваски, и уже поэтому предпочтут дружбу не то, что с
демонами, а с самыми что ни на есть настоящими дьяволами.
Принципиальный успех возможен только в условиях сравнительно
небольшой общности людей, типа дочерней цивилизации. В заключение
попробую развеять недоумение профессионалов, держащих в руках эту
книгу с ее длинным и скучным названием, предназначенным для
неукоснительного отпугивания чужаков. Обретя наконец-то элементную
базу для иной жизни, иного способа мышления в электронике и
компьютерной кибернетике, мы в значительной мере нивелируем значение
этого достижения, навязывая младенческому мозгу машины хоть и
кодированные, но свои наборы символов, сложившиеся лет, этак, тысячки
две с половиной тому назад, и придали кодам отношение не такое,
которое соответствует сути вещей и отношению понятий, а то, которое
нам понравилось, о котором мы УСЛОВИЛИСЬ. Автор книги и мой добрый
друг совершил на нынешний момент наиболее последовательную попытку
избавиться от стихийно-сложившихся человеческих условностей в процессе
программирования. Он справедливо предположил, что "0", "1" и
нескольких правил, определяющих, когда очередной бит - удлиняет фразу,
состоящую из уже введенных символов, а когда - увеличивает этот набор,
достаточно для описания ЛЮБОЙ ситуации. Каких правил? А вот именно про
это книга и написана, но, в общем, это те правила, которыми
руководствуется в познании мира младенец, еще не знающий слов и пока
он не знает слов, у-слов-ий, у-слов-ностей, пока душа его одинока в
его теле, а тело - не имеет квартирантов.
Второе включение. Птица
Молодой человек чрезвычайно-современного вида в
чрезвычайно-современном стиле при большом скоплении народа прижимался
к девице. Трудно было понять, чем и к чему именно он хочет таким
образом прижаться в конечном итоге, потому что девица с умеренной
интенсивностью от него отодвигалась. Не сильно, как это следует по
отношению к незнакомым приставалам, но и не слишком слабо, как это
делается из чистого кокетства, а именно умеренно, - в отношении вполне
даже принятого и узаконенного поведения, принимать которое в настоящий
момент просто-напросто нет настроения. Он, будучи сантиметров на
двадцать выше, с ленивой настойчивостью прижимался, изгибаясь и не
вынимая рук из карманов, а она так же упорно, хоть и вяловато
отодвигалась. Волчицы в подобных случаях просто кусают супруга со
строго дозированной силой: посильнее, нежели в любовной игре, но и
так, однако же, чтобы на всякий случай не загрызть.
- Молодой человек, вы не позволите на секундочку вашу даму? Мне
буквально на два слова...
- А!?
Парень ошарашено оборотился на заговорившего с ними мужчину.
- Да нет, ничего такого, честное слово только на пару слов.
- Аньк, ты его знаешь?
- Не-а...
Она лениво помотала головой, разглядывая и впрямь незнакомого
дядьку.
- А чего он тогда?
Молчаливое, со скучающим видом пожатие плечами. Мужчина на
протяжении всего этого содержательного диалога спокойно ждал развития
событий. Парень в упор глянул на него:
- Так ты че? Я не поэл...
-А чего тут понимать? - Удивился мужчина. - Я ведь сразу же
сказал, что прошу вашу девушку на несколько совершенно
конфиденциальных слов.
Это было сказано совершенно прежним, спокойным и терпеливым
тоном, как будто он действительно не понимал столь ясно выраженного к
нему отношения и совершенно не боится представителя современной крутой
молодежи. В таком случае он заслуживал более тщательного подхода.
Молодой человек оглядел нахала внимательнее, и там было-таки на что
глянуть. На него с почти ангельской невинностью глядели
ярко-незабудковые и ясно-небесные глаза русого мужика лет сорока, с
чуть широковатым лицом. Был он сантиметров на пять пониже своего
длинного, молодого собеседника, но в фигуре, плечах, лапах, во всей
СТАТИ его чувствовалось что-то такое... Чего не создашь никаким
спортом, во всяком случае - только спортом. Борода делала его облик
несколько старомодным, вроде как у купца, ямщика или богатого
крестьянина конца прошлого века. Но, так или иначе, реакция у него
оказалась безошибочной, потому как некоторую паузу в разговоре он
использовал в желательном для себя направлении мгновенно:
- Ну вот и отлично, я так и ду-умал, что вы правильно отнесетесь
к моей безобидной просьбе...
И тут он втерся между молодыми людьми столь мастерски, что
девица вроде бы как сама повернулась и отошла с ним на десяток шагов.
- Э!!!
- Сейчас-сейчас! Мы на секундочку...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг