хлестнул меня по ногам и обернулся вокруг правой лодыжки. Я замер в надежде,
что... Даже не помню, на что я тогда надеялся. Но хвост не отпускал.
Простояв неподвижно четверть часа, я попытался руками оторвать хвост от
ноги. Ха! Хвост под моими пальцами напрягся и приобрел твердость железа.
Леди Элана запросто могла сломать мне щиколотку, если бы захотела. Я бросил
бесполезные попытки и задумался, как бы сообщить тете Элли, что это я.
Ни поглаживание, ни похлопывание по хвосту не помогли. Тогда я начал
пальцем писать на толстой части хвоста буквы.
- Тетя Элли, это я, Джон, - трижды написал я прежде, чем хвост
отпустил на волю мою ногу. Я тут же побежал к драконе и рассказал ей все.
Она расплакалась. Я так и думал, что она начнет плакать. Женщины всегда
плачут вместо того, чтобы радоваться, я по маминым фрейлинам знаю.
Тетя Элли раз десять заставила меня пересказать, как я освобождал из
заточения в камне ее хвост. Я сознался, что никакой крысы в прошлом году
не было. Тетя Элли хвалила меня, что я так осторожно освобождал ее
хвост, что она даже ни о чем не догадалась. Потом мы строили планы на
будущее. Тетя Элли сказала, что даже если я откопаю ее всю завтра, из
подвала она сможет выйти только через три года, потому что даже боится
представить, что стало с ее крыльями. А без крыльев никак нельзя. Что
она будет делать, если на нее нападут люди? Убивать запрещают моральные
принципы. Я думал, это монахи, но оказалось, что это просто убеждения.
Потом я снова рассказал, как вытаскивал камни. Тетя Элли сказала, что
это даже хорошо, что она не видела свой хвост. Ей страшно уже от одних
моих описаний. А еще она сказала, что где-то высоко-высоко в небе летает
ее спутник. Она его чувствует. Только не носом, а как-то по-другому.
Такого чувства у людей нет, поэтому она не знает, как объяснить. Но она
чувствует, когда он над ней пролетает. Это бывает три-четыре раза в месяц.
Я спросил, если она его чувствует, значит и он ее. Почему же тогда он ее
не освободил? Тетя Элли ответила, что он ее не чувствует. Вот если бы у
нее был передатчик, тогда другое дело. Я долго расспрашивал, но так до
конца и не разобрался. Понял только, что ее спутник - это не дракон. Он
вообще как бы не живой. На этом тетя Элли очень настаивала. Но в любой
момент он может связаться с драконами и позвать их на помощь. Друзья
тети Элли наверняка очень долго искали ее, когда она не вернулась в срок.
Но они искали ее там, куда она должна была лететь. Наверняка перевернули
вверх дном всю планету, потратили на это не меньше года, она-то знает.
А я должен знать, что получается, когда обманываешь друзей. Я спросил,
может спутник совсем умер? Тетя Элли ответила, что один раз такое было.
Лет пятьдесят назад она целых два месяца не чувствовала его. Но потом он
опять появился. Тетя Элли думает, что прилетели драконы и вправили ему
мозги. Они были так близко, а она сидела в подвале. Это было так обидно...
Теперь, когда тетя Элли знала, что я ее освобождаю, работать стало
с одной стороны легче, а с другой - тяжелее. Тетя Элли требовала, чтоб
я соблюдал конспирацию. Это значит, не пропадал в подземелье целыми днями,
никогда не опаздывал на занятия, к обеду и ужину, чтоб отец не посылал
людей разыскивать меня. Всегда умывался после работы. А еще мы придумали
много условных сигналов. Когда я приходил в потайную комнату, первым делом
три раза дергал тетю Элли за хвост, чтоб она знала, что это я. Если кто-то
приходил к драконе, она делала знак хвостом, и я переставал работать, чтоб
никто ничего не услышал. Если же кто-то меня разыскивал, тетя Элли делала
хвостом другой знак, я сбрасывал рабочий камзол, переодевался в чистую
одежду, умывался и спешил узнать, в чем дело. Вскоре домашние привыкли,
что искать меня надо у драконы. Даже если меня там не было, тетя Элли
громко свистела для вида, и вскоре я появлялся. По совету тети Элли, я
набил свою комнату диковинками, найденными в подвалах. На стене у меня
висел старинный меч с волнистым лезвием. Очень странный меч. Словно
отразился в воде, по поверхности которой бежала рябь. Тетя Элли говорила,
что эти находки будут объяснять мою любовь к подвалам замка. Все эти дела
сильно отвлекали меня, но главная трудность была не в этом. Во-первых, я
не мог сразу очистить большой кусок тети Элли, потому что ей было больно,
а во-вторых, мы боялись, что обвалится потолок. Раствор, скрепляющий
камни, совсем размок рядом с телом драконы. Чем дальше от нее, тем прочней
он становился. В метре он становился прочным, как камень. Но по всем нашим
подсчетам, от спины драконы до пола комнаты на первом этаже было чуть
больше метра. Тетя Элли считала, что если кладка перестанет соприкасаться
с ее телом, то вновь затвердеет. Она долго рассказывала мне о премудростях
архитектуры, но я понял только одно: чтоб потолок не рухнул тебе на голову,
надо вынимать камни так, чтобы получился полукруглый свод. Плоский потолок
делать нельзя. Может задавить. И еще была одна сложность. Я мог освободить
дракону сверху и с боков, но как быть снизу? С хвостом все кончилось
удачно. Но сколько крови было! Тетя Элли говорила, чтоб я не волновался.
Проблемы будем решать по мере их возникновения. Но сама волновалась. Один
раз проговорилась, что совсем ослабел пресс. Как бы кишки не выпали. Что
такое пресс, я знал по урокам борьбы и фехтования. Мы боялись одного и
того же.
ГЛАВА 10
О том, как тетя Элли заболела, а папа оказался скупердяем из скупердяев.
Тетя Элли мужественно сносила боль. Мы решили, что нужно поскорее
освободить крылья и полоски вдоль бока, чтоб могла нарастать перепонка.
Дело это долгое, и тетя Элли решила, что нужно рискнуть. Я начал рыть
два узких туннеля вдоль боков драконы. Камни занимали уже столько места,
что я начал оттаскивать их во вторую комнату. Места в ней было много,
но я боялся, что не выдержит пол. Тетя Элли сказала, что решать эту проблему
нужно по-научному. Если пол может провалиться, значит нужно самому сделать
в нем отверстие и заполнить камнями нижнее помещение. Я ровно две недели
долбил пол, а затем еще неделю расширял отверстие. Потом несколько дней
перетаскивал камни. Их было много, но куча получилась совсем не такая
внушительная, как я думал. Забравшись на нее, я с трудом доставал до
потолка. За два года можно было наковырять и побольше.
А тетя Элли заболела. Она стала сонливой, взгляд помутнел, чешуя
еще больше побледнела. Радостное возбуждение, в котором она жила последние
недели, прошло. Наступила апатия. Я не знал, что делать. Когда у тети
Элли начали кровоточить десны, Уртон тоже забеспокоился и рассказал отцу.
Отец спустился, убедился своими глазами, пригласил лекаря из академов.
Лекарь долго осматривал десны, язык, горло, щупал пульс, просил тетю
Элли дышать глубже, потом не дышать. Оттягивал веко и смотрел глаза.
Потом бегал по комнате и бормотал, что такого не может быть. Не может
женщина забеременеть без мужского начала. При этих словах мама поручила
фрейлине Саре увести меня наверх. Мама думала, что я ничего не знаю.
Будто я не видел, как кобыла жеребится. Я уже дважды помогал конюху.
Обтирал жеребенка холстиной и помогал ему встать на ноги. Я очень испугался
за тетю Элли. Убежал от Сары, надел высокие сапоги, спустился в ручей и
пошел посмотреть, нельзя ли расширить отверстие в своде туннеля, через
которое тетя Элли испражняется. Под отверстием уже стояли отец и Уртон.
- Если в стены ввинтить четыре крюка, натянуть на них невод, то
все будет в порядке, - говорил Уртон. - Леди дракона говорила, что детки
у них рождаются совсем крохотными, с ладонь.
- Четырех крюков будет мало, - возразил отец. - Если малыш выползет
из сетки, его унесет в реку. Надо натянуть сетку так, чтоб не смог выпасть.
Но в этот момент нас позвала мать. Все оказалось совсем не так.
Лекаря сбило то, что у драконов два сердца. Он еще долго бродил, задумчивый,
взад-вперед, бормотал, что никто на его памяти не пользовал драконов,
что как можно поставить диагноз, если нельзя пальпировать живот и простучать
грудную клетку. Что его никто не приглашал осмотреть здорового дракона,
а теперь нате - лечите больного. А откуда он узнает, чем болеет дракон,
если в жизни не видел здорового. Под конец заявил, что случай редкий,
сложный, ему надо освежить знания по книгам. Отец, ни на что не надеясь,
разрешил лекарю пользоваться библиотекой замка.
Два дня прошли в тревожном ожидании. Тетя Элли совсем упала духом,
почти ничего не ела. Голову положила на каменный стол, глаза прикрыла.
Я трижды бегал смотреть, как нарастает кожа у нее на боках - никак!
Смотреть страшно! Тонкие стенки раствора и камней между моими туннелями
и боками драконы рухнули, видимо от дыхания. Мясо засохло коркой, эта
корка потрескалась, из трещин сочилась кровь. Загустевшей крови на полу
набралось сантиметров десять.
На третий день лекарь, бледный как привидение, устроил настоящий
допрос Уртону и его помощнику. Чем они кормят дракону сейчас, чем кормили
раньше.
- Хорошо кормим. Что сами едим, то и ей относим. Раньше хуже
кормили, - отвечал Уртон.
- Витамины! - кричал лекарь, потрясая книгой. - У больной цинга!
Авитаминоз в тяжелой форме. Организму нужны витамины! Морковь, яблоки,
фрукты, овощи! Сырая картошка, наконец. Все, в чем есть витамины. Немедленно,
и как можно больше. Вы стали кормить только жареным и вареным, а от этого
разрушаются витамины!
Он сам схватил корзину яблок и отнес в подземелье. Заставил тетю
Элли съесть все до последнего. Вечером принес два ведра моркови и тоже
заставил съесть. Тетя Элли сначала отнеслась к такому лекарству с недоверием,
но внезапно повеселела, шепнула мне, что все поняла, и начала трескать
за обе щеки все, что приносил лекарь. Через неделю она снова стала
бодрой и веселой. Бока затянулись нежной розовой кожицей. Лекарь наказал
Уртону, чтоб к обычному обеду драконы добавил ведро зелени в день и ведро
молока. Когда отец заговорил об оплате, лекарь сказал, что вместо денег
хотел бы взять несколько книг - и показал, каких.
- А как вы находите эту книгу? - спросил отец и снял с полки
маленький, потрепанный томик.
- Великолепный и очень ценный экземпляр!
- Давайте сделаем проще, - отец достал лист бумаги и написал, что
предъявитель сего, лекарь такой-то имеет право пользоваться библиотекой
замка Конгов в любое время дня и ночи. А также, имеет право брать под
расписку на долгое время любую книгу из указанной выше библиотеки. Поставил
свою подпись, оттиснул печать Конгов, подождал, когда высохнут чернила,
сложил лист вчетверо и вручил лекарю.
- Целое ведь больше части. Хочу добавить, что в замке Конгов для
вас всегда найдется спальня, служанка и место за обеденным столом. Слово
лорда! - сказал отец. И добавил к листку два кошеля золота. Лекарь ушел
чрезвычайно довольный.
Вечером за ужином мать хотела пожурить отца за расточительство.
- Что ты, дорогая! Да я скупердяй из скупердяев! Книги, которые
он просил, стоят в десять раз больше. А листок, который я написал,
не стоит ничего. Такого уважаемого человека я пустил бы в библиотеку
в любой момент, стоило ему только попросить.
Я был до того поражен, что даже забыл про еду. Два десятка книг
стоили больше двадцати кошелей золота! Об этом надо поговорить с тетей
Элли. Вот почему я только дважды находил в подвалах книги! Они слишком
ценны, чтоб прятать их там! А как много книг в библиотеке! Почему отец
не повесит на окна решетки и не поставит двойные дубовые двери, как
в сокровищнице? И еще - отец называл лекаря уважаемым человеком. А тот
одевается как подмастерье, и у него только одна лошадь. Об этом тоже
надо поговорить с тетей Элли.
ГЛАВА 11
О том, как весело хоронили Ральфа Гиену.
- Нет, цинги у драконов в принципе не может быть. А в остальном
доктор был прав. С тех пор, как ты начал меня освобождать, моему организму
требовалось очень много сил на восстановление утраченного. У меня хвост
обрастает чешуей, а на это нужна половина таблицы Менделеева. И крови,
по твоим словам, я очень много потеряла. Той еды, которую приносил Уртон,
хватало, пока не началась регенерация. Потом организм исчерпал внутренние
ресурсы, и мне поплохело.
- Тетя Элли, скоро у тебя накопятся новые ресурсы?
- Я думаю, если ты будешь каждый день очищать кусочек с ладонь,
такого больше не случится.
Так мы и решили. И все шло хорошо, я почти освободил крылья сверху,
но тетя Элли дернулась от боли и оторвала от камня крылья снизу. Сначала
я думал, что она оторвала только правое крыло, но оказалось, что оба.
Опять было очень много крови, тетя Элли вся дрожала от боли и стучала
зубами, крепко зажмурившись. Я боялся, что Уртон заметит, что с драконой
что-то неладно, но ужин принес помощник, тетя Элли к тому времени уже
немного оклемалась, взяла себя в руки, и он ничего не заметил.
- Знаешь, Джон, так даже лучше, - сказала она мне через два
дня. - Чем мучиться несколько недель, лучше уж один раз. Ты не заметил,
новая перепонка уже начала расти?
Видела бы она свои крылья! Как она и думала, от старой перепонки не
осталось и следа. Лишь узкие щели в каменной кладке. А новая перепонка...
Представьте себе ощипанного цыпленка, с крыльев которого содрали кожу, но
очень небрежно. Местами снизу почерневшими от крови сосульками свисают
оборванные волокна мускулов. Нет, лучше ей это не описывать.
- Тетя Элли, ну как она могла нарасти, когда всего два дня прошло.
Вот на хвосте чешуйки пробиваются - это хорошо видно. Полосками.
Дни шли за днями. Я неспешно освобождал спину драконы. Тетя Элли
сама говорила, что спешить некуда, перепонка больше трех лет нарастать
будет, но каждый день интересовалась, как там дела. А дела шли неважно.
Кожица на очищенных участках нарастала намного медленнее, чем раньше.
Перепонка только наметилась, но совсем не росла. И я очень боялся, что
обвалится потолок и придавит дракону. Работать было очень неудобно, потому
что от спины драконы до свода потолка, который я формировал, было всего
сантиметров двадцать. А попробуйте сделать хороший свод, если каменщики,
когда клали камни, об этом не думали. Некоторые камни были очень крупные,
а спина драконы под ними - сплошная рана.
Мне оставалось очистить всего два метра спины, когда случилась беда.
В тот день учитель геометрии начал рассказывать мне про теорему Пифагора.
- Знаю, - сказал я. - Пифагоровы штаны во все стороны равны. Квадрат
гипотенузы равен сумме квадратов катетов.
- И доказательство знаешь?
- Два помню. А тетя Элли знает целых пять.
- А о великой теореме Ферма ты слыхал?
- А в энной плюс Б в энной неравно Цэ в энной. Только тетя Элли не
знает, как ее доказать.
- Этого никто не знает. Джон, ты ни разу не спрашивал отца, зачем
он пригласил меня в замок?
- Тетя Элли говорит, что она не учитель, и не может дать мне
систематического образования. Она не заглядывала в книги двести лет, и
могла кое-что позабыть.
- Значит, и от меня может быть какая-то польза. Приятно услышать.
Этот учитель мне сразу понравился. Не задавался, как многие. И
не делал вид, что без его науки солнце остановится. А если убеждался,
что я знаю урок, отпускал с занятий. Но если я не знал... До самого
обеда, без всяких поблажек. Не будь я единственным учеником, он бы меня
в угол на колени ставил, он сам так говорил. Но я был будущим лордом,
и со мной он занимался один на один. Зато с остальными со всеми сразу.
И Саманта много раз стояла в углу! И Лох стоял в углу, и Майкл и Никола.
Все-таки, хорошо быть лордом!
Так как урок я знал, то освободился на два часа раньше. С разрешения
отца взял подзорную трубу и поднялся на главную башню. Как хорошо в нее
все было видно! Я видел, как в деревне курицы гуляют по улице так ясно,
будто они гуляют по двору замка. А потом я увидел, как в реке купаются
деревенские девки. Совсем без ничего. А Саманта и ее армия подкрадываются
к их одежде. Я думал, они хотят спрятать одежду, но они сделали хитрее.
Завязали у платьев рукава узлом и положили на место. А потом Саманта
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг