честь. Спросил, построить людей, или не обязательно. Ни удивления, ни
страха. Я решил не выходить из образа. Сказал, что их время еще не пришло,
поэтому я здесь, чтобы спасти их. Новость была встречена спокойно, с легким
оживлением. Началась челночная операция. Я перевозил их по пять человек за
раз на ближайший остров - зеленый райский уголок километрах в тридцати от
скалы. Думал, это никогда не кончится, но уложился в пятнадцать часов.
Капитан, как и полагается, отправился последним рейсом. Со мной матросы не
разговаривали, боялись. Но Ветке выложили все, а я слушал рассказы по радио.
Судно выбросило на скалы штормом. Спаслись все. Капитан приказал строить
плоты. Успели выгрузить топоры, пилы, веревки, две бочки с пресной водой.
Но ветер изменился, корабль сорвался со скал и затонул.
Среди матросов было пятеро раненых. Капитан спросил, заберу ли я их.
Я вызвал сопровождавший нас флаер с медицинским модулем, уложил пострадавших
в биованны. Набрал программу, запретил прикасаться к флаеру. Объяснил всем,
что через пять дней люди выйдут здоровыми, а флаер улетит.
Было уже поздно, и я решил заночевать здесь же. Ветка обрадовалась.
Матросы вились вокруг нее косяком, но она, задрав юбку, продемонстрировала
кольцо непорочности, и ее считали чуть ли не святой.
Капитан оказался железным, несгибаемым человеком. Я беседовал с ним
у костра. Он уже разбил людей на бригады. Одной поручил строить хижины,
другой - новый корабль в лагуне, третьей, ныряльщикам - ловить катару.
Что такое катара, я не понял, но спрашивать не стал. Может, губка, может,
жемчуг, может еще что. Через год - обещал он команде - все вернутся домой
толстыми и богатыми. Никто в этом не сомневался. Он был философом, этот
капитан. "Ты отличный парень, я тебе по клотик благодарен, но я в тебя не
верю. Ты нарушаешь гармонию мироздания" - говорил он мне. "А в кентавров
ты веришь?" - спросил я и протянул ему фотографию Кенти. Он долго ее
рассматривал. Ему очень хотелось в нее верить, но истина была дороже.
"Нет, она тоже нарушает гармонию мироздания". "Но я сижу рядом с тобой".
"Это сейчас. А завтра улетишь. Может, если б ты остался с нами подольше,
я нашел бы твое место в картине мира. Но ты улетишь." "Да, завтра я
улечу" - сказал я и подарил ему нож космодесантника с фонариком в
рукоятке. Это был не совсем честный подарок. В рукоятке ножа смонтирован
также радиомаяк-автоответчик. Если нож будет при нем, я всегда смогу найти
его и поговорить. О звездах, о жизни, о гармонии мироздания.
СЭКОНД. САНДРА
Остановились за час до захода солнца. Девушек посадили у толстого
дерева. След развел костер, Скар достал фляжку с бульоном для Воли,
разогрел в специальном горшочке. Сандра хотела помочь, но сделав несколько
шагов, отказалась от этой мысли, вернулась под дерево. Чувствовала себя
намного хуже, чем утром.
- Воля, если тебе Барсученок ошейник предложит, ты примешь? - спросила
она.
- Пусть на своего лошака оденет, - прошамкала та.
- Зря ты так. Он воин, а какой же воин без лошака? Воинам часто
приходится делать не то, что хочется, а то, что нужно.
- Хочешь меня ему отдать? Тебя Скар на лошака менял?
- Он со мной хуже сделал. Думала, никогда не прощу, - Сандра
задумалась. Разговор шел не так. - Воля, ты присмотрись к Барсученку
внимательней. Не отталкивай его сразу. Пожалуйста.
Воля долго смотрела Сандре в глаза.
- Правда, что ты завров завернула? - неожиданно спросила она.
- Я вожаку в пасть факел забросила. А завернул он, или нет - не
видела. Спиной об землю так трахнулась, что в нуль ушла.
- А правда, что ты матку побила?
- Я не хотела. Так надо было.
- Птица говорила, ты запретила мужчинам матку убивать.
- Ты забудь об этом, - испугалась Сандра. - Лось узнает - убьет ее.
И не запретила, а просила за нее.
- Как ты просила, мы через две двери слышали. Странная ты. Какая-то
ненастоящая. Настоящая ты должна быть тихой, робкой.
- Я притворяюсь. Только ты да Умник заметили.
- Зачем?
Ответить не успела. Опять накатила волна слабости, зазвенело в
ушах.
- ... говорю тебе, она.
- Не может быть, ей только дети болеют.
Сандра открыла глаза.
- Может. Я издалека приехала, там вашими болезнями не болеют.
У меня к ним иммунитета нет. Говорите, что меня ждет?
Мужчины смущенно отвели взгляды. У Сандры похолодело в животе.
- Скар... Сколько?
- Взрослые ей не болеют. Только маленькие дети. До обмороков очень
редко доходит. Но если дошло... - Скар не знал, куда девать глаза. - Дня
два. Редко - три.
- До шаттла успеем доехать?
- Не знаю. Говорю же, взрослые ей не болеют. Нам еще три дня ехать.
Медленно едем. Лошаки измотаны, им бы недельку отдохнуть. А тут - по два
седока. Если б вы с Волей в седле держались... А так - вдвоем на лошаке...
- А я - сегодня утром в обморок...
Ужинали в мрачном молчании. Волю кормил с ложки Барсученок. Вопреки
опасениям Сандры, Воля не противилась. Поужинав, тут же легли спать.
Мужчины встали первые, с восходом солнца. Развели костер, приготовили
завтрак. Разбудили девушек. После завтрака занялись руками Воли. След
размотал бинты. Барсученок застонал.
- Скар, взгляни, - позвал След.
Скар, шептавший что-то на ухо Сандре, подошел, долго щупал, спрашивая,
где болит, выругался вполголоса. Поднялся, хлопнул Барсученка по плечу,
кивнул, и они пошли в лес. След подбросил дров в костер, достал тяжелый
широкий нож из седельной сумки, начал править лезвие. Скар с Барсученком
вернулись из леса, волоча довольно толстый березовый ствол. Бросили на
землю. Скар провел ножом, снял верхний слой коры. Барсучонок порылся в
седельной сумке, достал пузатую фляжку с вином, Воля сделала несколько
больших глотков. След кончил править лезвие, прокалил его в пламени костра.
- Скар, подойди сюда, - позвала Сандра. - Вы хотите на этом бревне
ей руки отрубить?
Скар кивнул.
- Нельзя ножом. Она кровью истечет. Лазером надо. У тебя лазерный
пистолет с собой? - спросила его шепотом.
Скар опять кивнул.
- Доставай.
- Ты же просила никому не показывать.
- Ребята, отойдите, пожалуйста, подальше. Не нужно вам смотреть
на то, что сейчас здесь будет, - крикнула Сандра.
- И лошаков уведите, - добавил Скар, доставая из седельной сумки
сверток.
След с Барсученком переглянулись. След пожал плечами, взял под уздцы
лошадей и повел в лес. Барсученок, недоуменно оглядываясь, побрел за ним.
Воля, казалось, ничего не слышала. Она сидела, мерно покачивая головой,
положив на колени изувеченные руки. Скар подошел к ней и, неожиданно,
сильно ударил по голове рукояткой ножа. Подхватил обмякшее тело, бережно
уложил на землю. Достал из свертка лазерный пистолет, настроил, показал
настройку Сандре. Девушка убавила мощность луча. Скар поднял правую руку
Воли, примерился, полоснул лучом по ладони наискось, чуть выше большого
пальца. Сноровисто и ловко перевязал, удивляясь, что кровь почти не
идет. Повторил операцию на левой руке. Поднял обрубки ладоней и бросил
в костер. Сандра вдохнула сладковатый дым, зажмурилась, прижала ладонь
ко рту, борясь с позывами к рвоте. Скар спрятал пистолет, позвал мужчин.
Барсученок начал приводить Волю в чувства. Влил в рот вина, похлопал по
щекам. След взглянул на срезанную лазерным лучом траву, две обгорелые
полоски на земле, присвистнул, посмотрел на Сандру. Девушка почти успокоила
свой желудок и теперь размазывала ладонями по лицу грязь и слезы. След
покачал головой, но ничего не сказал. Воля застонала, открыла глаза,
подняла к лицу перебинтованные руки. Указала глазами на фляжку с вином.
Барсученок прижал горлышко к ее губам, и она выпила все, до капли. Потом
хрипло рассмеялась, морщась от боли.
- Ты чего? - удивился Барсученок.
- Больше не хочешь одеть на меня ошейник?
Барсученок вопросительно посмотрел на Сандру. Девушка кивнула.
СЭКОНД. ДРАКОН
Время летит, а о Сандре все еще никаких известий. На планете уже
108 ежиков. Лира построила их в шеренгу на расстоянии десяти метров
друг от друга и прочесывает местность по расходящейся спирали. Десять
квадратных километров в час. 320 в сутки. Первичная обработка информации
производится здесь же, на планете, компьютерами двух флаеров: утонувшего
в болоте и того, который доставил киберов. Наиболее интересные кадры
передаются наверх, на орбитальную, для рассмотрения человеком. Ежики
могли бы двигаться и быстрее, но компьютеры захлебываются. Это слабенькие
модели, всего по 64 процессора в каждом. Вполне достаточно для управления
одним флаером, но на анализ картинок, поступающих от 54 ежиков, мозгов
маловато.
И вдруг - удача! Без малого в ста километрах от места аварии, прямо
на стволе дерева вырезана четкая надпись. "САНДРА БЫЛА ТУТ. СКАР МОЙ
ХОЗЯИН". Первая половина надписи ясна. Скар - шрам - скорее всего, имя.
На планете рабовладельческое общество. Видимо, Сандра попала в рабство,
если у нее появился хозяин. Бедная девочка.
- Лира, покажи, пожалуйста, карту, - пытаемся рассмотреть что-то
на малюсеньком экране коммуникатора Ветки.
- Здесь разбился шаттл. Здесь ежики нашли надпись. Если через эти
точки провести прямую, триста километров - никакого жилья. Потом - поселок.
Видите? - Лира показывает на карте, мы с Веткой почти ничего не видим, но
дружно поддакиваем.
- Если отсюда пойти направо, - продолжает Лира, - то до этого
поселка всего двести километров, а налево - около ста двадцати.
- Лира, мне сердце-вещун говорит, начинай с дальнего! Помнишь, я тебе
рассказывал про теорию стервозности. Закон сохранения подлости - бутерброд
падает маслом вниз, а то, что ищешь, всегда лежит в последнем ящике!
Гони ежиков к дальнему, не ошибешься. Слушай дальше. Пора начинать второй
этап. Спроси у Уголька, готова ли складная нуль-т камера. Если готова,
пусть сбрасывает на поверхность. Как сбрасывать, она знает.
- Я в курсе. Как тебя - в конусе.
- Правильно. Мне осталось всего две тысячи триста километров. Умру,
но завтра буду у шаттла.
Возбужденный, ложусь спать. С каждым днем быт все больше и больше
упрощается. Дичаем. Костер разводим через день - готовим еду для Ветки
и закладываем в термос. Спим под открытым небом. Ставить палатку - такая
морока. Опять же, на это время надо. Сегодня я летел двадцать часов подряд.
Устал как три тысячи чертей. Ветка пристраивается под крылом. В воздухе
она научилась дремать, лежа на моей спине. Львы спят двадцать часов в
сутки. Этот рекорд она давно побила. Правда, здесь сутки длиннее. За дни
путешествия Ветка загорела, возмужала, набралась смелости и внутреннего
достоинства. Больше не напоминает запуганное бледное пещерное растение.
Вот если бы еще поменьше болтала... Наверно, я слишком многого хочу от
жизни. Или старею. Мы разучились делать глупости, значит мы состарились.
Не помню, кто. Но если он прав, то я - вечно молодой. Это надо обмозговать.
Потом. Утром.
Где же все навигационные спутники? Какой дурак выбирал для них
орбиты? Я не выбирал, я запускал, как получится. Некогда было. Теперь
нужно знать место, а они все разлетелись. До шаттла не больше полусотни
километров. Вопрос, в какую сторону.
Сажусь. То, что я принял в темноте за траву, оказалось вершинами
папоротников. Складываю крылья, чтоб не порвать перепонки, и проваливаюсь
еще на десять метров. Вроде, зубы все уцелели, но нижняя челюсть ноет.
- Ква куии-и! - гневно восклицает Ветка. Это фраза из лексикона
зубастого динозавра, с которым я дрался. Я повторил ее как-то раз, когда
наступил лапой в костер. Ветка попросила перевести. Сказал, что это
непереводимое идиоматическое выражение. Ругательство, допустимое в приличном
обществе.
- Извини, малышка. Не ушиблась?
- Пустяки. Когда я скатилась с главной лестницы храма, было еще хуже.
Это местный, не земной лес. Редкие стволы папоротников, густая
листва где-то сверху, под ногами мягкий мох. Ложусь в него, вытягиваю
усталые крылья.
- А ужинать?
- Извини, Ветка. Приготовь себе что-нибудь. Я очень устал.
- Я о тебе и говорю. Кожа да кости остались. Вчера голодным лег,
сегодня. И потом, ты не кушаешь, а мне голодно.
Накрываю голову крылом и делаю вид, что уснул. Ветка некоторое
время ворчит, потом сворачивается калачиком у меня под боком. Прикрываю
ее крылом, и это последнее, что помню.
СЭКОНД. САНДРА
Барсученок быстрым движением достал ошейник из-за пазухи и защелкнул
на шее Воли. Минуту девушка молча двигала плечами, крутила головой,
привыкая к новому ощущению холодного металла на коже, потом подняла
глаза на юношу.
- У меня на две руки два пальца осталось. Всю жизнь будешь меня
с ложечки кормить.
- Буду.
- У меня зубов нет. Будешь мне каши варить.
- Сварю. Кусаться зато не будешь.
Воля опять невесело рассмеялась. Хриплый, лающий смех становился
все громче. Барсученок растерянно оглянулся.
- У нее истерика, - пояснил Скар.
Барсученок потряс девушку за плечи, отвесил две пощечины.
- Это месть... Наказание тебе... за лошака... за Свинтуса, - Воля
мотала головой, выталкивая через смех слова. Постепенно она успокоилась.
- Подурачились, и хватит. Спасибо тебе за хорошую шутку. Снимай
ошейник, пока я Слова не произнесла, - голос снова был спокойный и злой.
Барсученок взял в ладони ее лицо и осторожно поцеловал в губы.
- Ты принимаешь мой ошейник?
- Ты будешь жалеть об этом.
Барсученок опять поцеловал ее.
- Ты принимаешь мой ошейник?
- Я, Воля, принимаю твой ошейник. - Девушка упала лицом ему на
грудь. Скар со Следом переглянулись, улыбнулись и пошли запрягать
лошаков. Сандра смотрела, широко раскрыв глаза, приоткрыв рот, сжав
кулачки перед грудью.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг