Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
ворвались лучи яркого солнца, и в этом потоке естественного света Житков
ощутил разницу в восприятии окружающего. Он не сразу отдал себе отчет, в
чем эта разница, но когда понял ее сущность - с трудом удержался от
возгласа разочарования: вещи стали ясно видимыми с той стороны, где их
освещало солнце, и оставались едва различимыми, смутными силуэтами со
стороны, откуда падал искусственный свет ламп. Но, пожалуй, самым
ошеломляющим и самым разочаровывающим было то, что на полу и на стенах
отпечатались резкие тени невидимых предметов - стола, стульев, полок,
колб, стремянки, прислоненной к стеллажу. Вероятно, это было простым
обманом зрения, но от неожиданности контраста (тени невидимых вещей!)
контуры этих теней казались даже более резкими, нежели тени видимых
предметов.
  - Теперь вы видите: все это не стоит ломаного гроша, - печально проговорил
Бураго. - Как физики, мы с вами можем радоваться достигнутому, но как
слуги флота никнем главой перед своим бессилием...


  Старик проявляет растерянность


  Когда они вернулись в рабочую комнату Бураго и уселись в кресла, Житков
задумался. Старик, не мешая ему, занимался своим делом. Оба долго молчали.
Наконец Житков поднял голову:
  - И все-таки, Александр Иванович, следовало бы теперь же провести опыты в
море...
  - Чепуха! - сердито выпалил Бураго. - Надо мной стали бы смеяться. Тень
мачты, рубки, тень орудия, отброшенная на воду. Тени на пустом месте! Я
еще не научился красить тени на воде, милостивый государь!
  - И все-таки, - сказал Житков, помолчав, - все-таки я хотел бы взять это в
море. Дайте мне! - добавил он решительно.
  - Вы что же, воображаете, будто я дам вам неоконченную работу? -
воскликнул Бураго. - Ну, уж нет! Мало того, что над Бураго будут смеяться,
- вы хотите, чтобы я отдал в чужие руки судьбу работы, которую мечтал
сделать эпилогом своей жизни? Ну, знаете ли, молодой человек... - Старик
развел руками.
  - Александр Иванович! - горячо воскликнул Житков. - Я об этом уже думал.
Саша говорил, что вы не выпустите неоконченной работы. Я понимаю... -
Житков торопился сказать все, пока его не оборвали грозным окриком. - Все
так. Но это же можно обойти! Я возьму ваше изобретение с собой, но оно
останется в ваших собственных руках. Ежечасно, ежеминутно вы будете
следить за ним, вы будете контролировать каждый мой шаг, вы будете
руководить мной!
  - Фантасмагория! - пробасил Бураго. - Воображаете, что я потащусь с вами
на опытный корабль или, чего доброго, еще на вашу подлодку? Да меня,
батенька, при переезде на острова от одного вида соленой воды мутит!
  - Вы останетесь у себя дома - где хотите! Но... Со мною может ехать ваша
дочь!
  - Как-с? - крикнул неожиданно высоким, срывающимся фальцетом старик. - Ваш
Найденов при мне, а моя Валентина - при вас?.. Ну, знаете, сударь мой!.. -
Он развел руками, - Она должна бросить дом, отца, работу в институте,
кандидатскую диссертацию... И все ради того, чтобы мчаться с первым
встречным в неизвестность?.. Скажите, молодой человек, вам никогда не
советовали сначала обдумывать то, что говорите? - Бураго поднялся и
прошелся по комнате. - Хотел бы я посмотреть на физиономию моей дочери,
если рассказать ей о столь заманчивом предложении. А еще больше хотелось
бы видеть при этом вашего друга Сашу.
  - Что ж, - спокойно произнес Житков, - охотно повторю это предложение им
обоим.
  Бураго подошел к столу, нажал кнопку звонка и попросил вошедшего секретаря
позвать Валю. Когда та пришла, старик пересказал ей предложение Житкова.
  Она посмотрела на Павла, перевела взгляд на отца и с неожиданным
спокойствием оказала:
  - Именно эта мысль приходила и мне...
  - Черт знает что! - воскликнул Бураго, и плечи его поднялись почти к самым
ушам. Стремительно подойдя к телефону, он набрал номер Найденова. - Прошу
немедленно зайти ко мне! - И в раздражении бросил трубку мимо рычага.
  Валя терпеливо, с подчеркнутым спокойствием взяла ее и положила на аппарат.

  * * *
  Найденов шел к Бураго с готовым решением: согласиться на его просьбу стать
помощником. Он вошел в кабинет Бураго веселый, с заранее приготовленной
фразой, которой думал обрадовать и старика и Валю. Но прежде чем за его
спиной затворилась дверь, он был встречен гневным взглядом Бураго.
  Услышав предложение Житкова, Найденов поглядел на Валю. Он ожидал ее
решения.
  - Я уже высказала папе свою точку зрения, - сказала она, не глядя на
Александра. - Давайте считать вопрос решенным.
  С подчеркнутым спокойствием, за которым он пытался спрятать раздражение,
удивление, почти испуг, Александр проговорил:
  - Что ж, давайте считать так...
  Старик пожал плечами и подошел к сейфу.
  - Ваши уроки действуют, молодой человек, - сказал он Житкову с
неудовольствием, отпер сейф, достал металлический стаканчик и протянул его
Павлу. - Добиться того, чтобы он оставался невидимым и в холодном
состоянии, придется уже вам самому.
  В голосе старика звучало неверие и насмешка. Он подошел к вделанному в
стену умывальнику и открыл кран с горячей водой. Когда стаканчик
наполнился, он закрыл его крышечкой и водрузил на середину письменного
стола. Все смотрели на стакан, ожидая, что он начнет исчезать, и скоро он
действительно стал невидимым. Однако крышка осталась такой же, какой была.
Она словно повисла в воздухе. Бураго снял ее, осмотрел. Схватил стакан,
выплеснул воду. Еще раз наполнил более горячей водой, снова закрыл, но
крышка так и не исчезла с глаз затаивших дыхание зрителей.
  Бураго схватил стакан. Рука его дрожала. Вода полилась на ковер.
  В устремленном на дочь взгляде старика была растерянность.


  Исчезновение профессора Бураго


  Прошел месяц. Найденов ревностно исполнял новые для него обязанности
помощника Бураго.
  Он никогда не думал, что отъезд Вали может создать в его жизни такую
пустоту. Совершенно невольно он начал спешить с решением проблемы
невидимости, временно отложив работу над своим "оптическим ухом". Таким
образом, все усилия Бураго и все внимание Найденова были теперь направлены
на помощь уехавшим Вале и Житкову.
  Однако далеко не все шло гладко. Работа коллектива опытного корабля
"Изобретатель" давала пока значительно меньше, чем рассчитывали получить
Валя и даже сам Житков. Чуть ли не ежедневно с антенны "Изобретателя"
неслись радиограммы в лабораторию Бураго с отчетами о проделанном и
запросами о том, что и как делать дальше. Валя нервничала. Порой ее
раздражало то, что она была бессильна ответить за отца на целый ряд
вопросов Житкова.
  Все это привело к тому, что Бураго, очень скоро поняв, что на опытном
корабле не все благополучно, отправился туда сам.
  Найденов остался один. От старика прибыл приказ не ждать его раньше, чем
через несколько дней. Вероятно, в другое время такая задержка огорчила бы
Найденова, но сейчас он был доволен, и этому были свои причины:
присутствие Бураго могло помешать выполнению плана, намеченного Найденовым
на одну из ближайших ночей.
  После кропотливого расследования обстоятельств изготовления лака Найденов
пришел к выводу, что поверхность крышки была перед покрытием лаком
обработана столь же тщательно, как и весь стакан. Решительно никаких
следов веществ, которые могли разложить лак на крышке, анализ не
обнаружил. Значит, защитное покрытие вовсе не разложилось само по себе,
как думал Бураго. Оно было снято преднамеренно.
  Кроме Бураго и Вали, никто во всем институте не дотрагивался до крышки. Из
этого Найденов сделал вывод: лак был снят вне стен института. Сопоставляя
обстоятельства внезапного исчезновения крышки из домашнего кабинета Бураго
и временное пребывание ее в посторонних руках, - Аделины Карловны и рыжего
дворника, - можно было предположить, что именно тогда-то лак и был снят с
крышки. Найденов уведомил об этом органы безопасности. Через несколько
дней ему сообщили, что в такую-то ночь его просят быть как можно ближе к
дому Бураго, чтобы тут же быстро определить, не содержит ли какой-либо из
составов, которые ему покажут, защитного покрытия Бураго. Найденову
предъявили несколько флакончиков. Они содержали самые безобидные жидкости:
соляную кислоту для пайки, бензин, клопомор и дешевый одеколон. Все они
были взяты в комнате рыжего дворника в его отсутствие, их необходимо было
сейчас же поставить на место, чтобы не возбудить подозрений владельца.
  К большому разочарованию Найденова, ни в одном из пузырьков и следов лака
не оказалось. Найденову было досадно признаться в том, что он, видимо,
поспешил со своими подозрениями. Резким движением он отодвинул от себя
флакончики - и тут один из них упал, и одеколон пролился на еще горячую
плиту. Кухня наполнилась противным запахом синтетического левкоя. Найденов
поспешно подхватил флакончик. Нагибаясь за упавшей пробкой, он случайно
взглянул туда, куда пролился одеколон: кусок плиты стал невидимым, словно
испарился вместе с запахом левкоя.
  Найденов чуть не подпрыгнул от радости. Он немедленно вернул все флаконы,
оставив себе небольшое количество содержимого последней склянки.
Исследование в лаборатории показало, что в одеколоне "Левкой" был
растворен лак Бураго. Роль дворника стала ясна. Оставалось выяснить,
является ли Аделина Карловна его невольной пособницей или сознательной
помощницей. Для этого Найденов должен был принести на квартиру Бураго
точный дубликат стаканчика с крышкой и оставить его на столе. Если и эта
приманка побывает в руках дворника - роль экономки станет ясной.
  Найденову не раз приходилось, заработавшись до поздней ночи с Бураго,
оставаться у него ночевать. Он был в полном смысле слова своим человеком в
доме. И потому, когда он пришел и заявил, что ему нужно поработать в
кабинете Александра Ивановича, Аделина Карловна ничуть не удивилась.
  Ночью Найденов оставил на столе Бураго дубликат стаканчика, приметив, как
именно он стоит. Кроме того, на поверхность стаканчика были нанесены
недоступные простому глазу метки, по которым сразу можно будет судить,
проделывали ли над сосудом какие-нибудь манипуляции.
  Утром, проснувшись на диване в кабинете Бураго, Найденов нашел свое платье
и ботинки тщательно вычищенными заботливой рукой Аделины Карловны. В
столовой на белоснежной скатерти сверкал кофейник, аппетитно пахли
свежеподжаренные гренки.
  Как только Найденов ушел, за квартирой было установлено тщательное
наблюдение.
  В институте Найденов нашел радиограмму от Бураго. Старик сообщал, что
вылетает. Радиограмма была составлена в таких выражениях, что Найденов
понял: у старика успех. И действительно, едва появившись в кабинете,
Бураго весело крикнул:
  - Ну, поздравляйте!
  - Победа?
  - Еще не совсем, но путь ясен. Ясен, ясен, как день! - оживленно потирая
руки, повторял Бураго. - И ведь, черт его возьми, этого вашего приятеля:
неплохая у него голова. Ей-богу, отличная голова! Конечно, это еще не
законченный ученый, не хватает настоящих знаний, плоховато с методикой, но
зато есть полет мысли. Они с Валентиной - прекрасная пара.
  Заметив, что при этих его словах лицо Найденова отнюдь не выразило
счастья, Бураго рассмеялся:
  - Не бойтесь! Это в чисто научном смысле. Ее знания плюс смелость его
фантазии!.. Право, он молодец. Знаете, над чем сейчас пыхтит? "Раз, -
говорит, - лак, уже дающий хорошие результаты во всех условиях освещения,
может работать лишь в подогретом состоянии, значит, надо подогревать его
на поверхности судна". - "Но ведь это же химера, - говорю ему, - корабль
не самовар. Нельзя же держать его все время горячим". И вот тут-то,
милостивый государь мой, я и понял, что золотая голова у вашего друга:
"Надводный корабль мы пока и не сможем подогревать, а подводный, пожалуй,
можем". - "Позвольте, - говорю, - на подлодке каждый ватт в десять раз
ценней, чем на любом другом корабле киловатт! А вы собираетесь расходовать
тысячи киловатт на прогрев стенок лодки. А зимой, в ледяной воде?" Честное
слово, в первый момент мне стало даже немного обидно, что человек,
называющий себя физиком, да еще к тому же моряк, говорит такие вещи! А он,
не смущаясь, режет: "Мне совершенно безразлична температура забортной
воды. Важен только ее состав. Если я сумею найти для лака такой
ингредиент, который, вступая в энергичную реакцию с морской водой,
практически не будет расходоваться в сколько-нибудь ощутимом количестве,
то при погружении в воду мой лак тем самым и будет подогреваться и..." И
тут, честное слово, я не дал ему договорить: облапил, как медведь,
расцеловал. Ей-богу!.. Если бы у товарища Житкова была лучшая
теоретическая подготовка, я был бы ему нужен, как телеге пятое колесо. Он
и без меня решил бы все до конца. Но тут-то вот и понадобился старый
факир. Мы все трое три дня не выходили из лаборатории. И что вы думаете?
Осталось сделать последний шаг. Решение вертится вот тут, перед носом, как
назойливый комар ночью. Гудит, а поймать не могу. Но я его изловлю.
Непременно изловлю! Не сегодня, так завтра.
  Найденов посвятил профессора в историю с дворником и рассказал о приманке
в виде стаканчика, поставленного на письменный стол. Бураго пришел в
ярость от одной мысли о предательской роли экономки. Ехать домой он
отказался, и Найденову пришлось вечером отправляться к нему на квартиру
одному.
  К своему удивлению и почти разочарованию он увидел, что ни одна из
сделанных им меток на столе и на стаканчике не тронута. Силки оказались
пустыми. Но если Найденова это огорчило, так как сбивало со следа,
казавшегося уже найденным, то старый профессор искрение обрадовался. Он
вернулся домой и, расхаживая по пустой квартире, в полный голос распевал
свои излюбленные русские песни...
  К ночи Бураго заперся в кабинете и углубился в работу. Найденов уехал в
институт. Весь следующий день они не виделись, каждый работал у себя.
Около полуночи в кабинете Найденова раздался телефонный звонок.
  - Нашел! - радостно крикнул в телефонную трубку Бураго. - Честное слово,
все найдено. Сейчас приду к вам.
  - Высылаю машину, - сказал Найденов.
  - Нет, не нужно! - запротестовал старик. - Хочу немного прогуляться. Через
час буду у вас.
  Бураго взял тяжелую трость и спрятал в нее листки заметок. Рядом с ним,
как всегда, следя за каждым движением хозяина и словно понимая важность
происходящего, сидел Тузик.
  - Тоже засиделся, старик? - ласково сказал Бураго. - Хочешь прогуляться?..
  Он надел на собаку тяжелый ошейник,
  - Пошли, старина!
  Весело напевая, Бураго направился в прихожую. Оттуда на всю квартиру
загремел его бас:
  - Аделина Карловна, мы пройдемся с Тузиком, затем - в институт. Вернемся,
наверно, очень поздно. Не ждите нас!
  Заспанная экономка затворила за ними дверь.
  Часа через два в кабинете профессора зазвонил телефон. Аппарат долго
посылал в темноту пустой комнаты звонки. Умолк, снова зазвонил, еще
настойчивее. Наконец, Найденову, находившемуся у другого конца провода,
ответил голос Аделины Карловны:
  - Я слушаю, алло!
  - Александр Иванович дома?
  - Нет, Александр Ифанович ушел немножко шпацирен и потом на институт.
  Найденов положил трубку. Через час он снова вызвал квартиру Бураго:
профессора все еще не было в институте. Не было его и дома. Оставалось
предположить, что старик задержался на набережной, где любил сиживать
часами, обдумывая свои физические задачи.
  Найденов решил, что, засидевшись там допоздна, Бураго уже не пошел в
институт, а вернулся домой. Беспокоить его так поздно он не стал, а утром
позвонил, чтобы условиться о времени свидания.
  - А разве Александр Ифанович не ночефаль в институт? - услышал он
удивленный вопрос Аделины Карловны.
  Найденов испугался.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг