Ю. ШПАКОВ
ОДИН ПРОЦЕНТ РИСКА
С юга дул влажный ветер и нес теплые запахи талого снега
и преющей земли. В углах каменной ограды института еще жа-
лась хмурая стужа, еще щетинились в скверах почерневшие суг-
робы, но асфальт дорожек уже стал по-летнему сухим и свет-
лым. Ошалелые воробьи отчаянно пищали в кустах.
Шла весна, и всюду чувствовалось ее торопливое, дразнящее
дыхание. Но высокий человек в тяжелом синем пальто и низко
надвинутой на глаза шляпе не замечал красоты первого по-нас-
тоящему весеннего дня. Он угрюмо смотрел под ноги, и его
взгляд всюду натыкался на развороченные камни, глянцевитые
головни и скрученную от нестерпимого жара стальную арматуру.
Ему казалось, что всюду разлит горький, тревожный запах по-
жарища, который заглушает все остальное... Еще два дня назад
на этом месте стояло аккуратное, приземистое здание. Оно бы-
ло далеко от всех других корпусов института, пряталось за
густыми кустами, и мало кто из сотрудников знал, что дела-
лось в белом одноэтажном домике, около дверей которого пос-
тоянно дежурил молчаливый вахтер. А теперь лаборатории не
существовало. Она превратилась в черные развалины, разметан-
йые страшным взрывом.
Человек в синем пальто остановился в самом центре камен-
ного хаоса, у круглой разинутой пасти огромной воронки. Он
долго смотрел вниз, ощупывая взглядом каждую неровность. Он
прекрасно понимал, что поиски нелепы, бесполезны. В ревущем
аду, который бушевал здесь недавно, никак не могли уцелеть
бумажные листки. Но отчаянная, исступленная надежда застав-
ляла снова и снова опускать глаза к обломкам: а вдруг?
- Товарищ! Вы что там делаете?
Охранник в длинной шинели, появившийся откуда-то из-за
переломанных, размочаленных кустов, энергично размахивал ру-
ками.
- Не положено тут находиться...
Спотыкаясь на камнях, он приблизился, заглянул нарушите-
лю в лицо и сразу смущенно вытянулся.
- Извините, Александр Петрович. Не признал сразу. - Его
полное, гладко выбритое лицо сморщилось, стало по-бабьи жал-
ким.
- Горе-то какое! Почитай, на километр в округе все стек-
ла вылетели. Хорошо, хоть ночью случилось, а то сколько на-
роду могло погибнуть... Страсть, да и только!
- Да, да, - рассеянно сказал человек в синем пальто.
- А вы, никак, ищете что? Да разве в такой жарище чему
уцелеть? Мне Семеныч, пожарник наш, рассказывал: сейф несго-
раемый - и тот будто спичечный коробок расплющило. Взрыв-то
какой был!
- Верно, - сказал Александр Петрович. - Искать бесполез-
но. Надо идти...
Охранник опять глянул в его бледное, с глубокими тенями
под глазами лицо и неожиданно для себя бережно коснулся
пальцами синего рукава.
- Да вы не убивайтесь так. С кем беды не бывает? Как го-
ворится, бог даст, и снова все сделаете. Лучше прежнего!
Александр Петрович странно посмотрел на него, будто
только сейчас заметил. Горько усмехнулся, неопределенно по-
жал плечами и, не сказав больше ни слова, быстро зашагал к
центральному корпусу.
- Переживает, - вздохнул охранник. - И то сказать - все
труды насмарку. Столько лет работали люди! Ну, да дело поп-
равимое. Головы на плечах остались, а это главное...
Не снимая пальто и шляпу, Александр Петрович поднялся на
третий этаж. Вошел в приемную, коротко бросил секретарю: "Я
занят", - плотно прикрыл за собой дверь. По-прежнему не раз-
деваясь, опустился в кресло перед столом, тяжело задумался.
"Снова все сделаете", - сказал этот охранник. Тоже, ви-
дать, беспокоится за судьбу их работы, хоть ничего о ней и
не знает. И весь коллектив думает о том же. Но люди не
представляют, какое богатство погибло в ту ужасную ночь. Ла-
боратория, уникальное оборудование - чепуха. Но синяя папка,
которую он тогда запер в ящике письменного стола... В ней
были бессонные ночи, внезапные озарения, мучительные поиски
ускользавшей истины и, наконец, чеканные шаги близкой побе-
ды. Восемь лет нечеловеческих усилий - вот что скрывалось
под синими картонными корочками. И теперь, когда оставались
считанные дни до завершения титанического труда - нежданная
дурацкая катастрофа. Комиссия уже установила причину. Напу-
тал растяпа-лаборант - вместо нейтрального азота взял ацети-
лен. Наверное, снабженцы доставили баллон, на котором белая
краска облезла, и никто не заметил ошибки. Ночью автомат
включил продувку реактора и... Конечно, смешно думать, что
папка могла уцелеть. Даже если бы не его рассеянность, если
бы она лежала в сейфе. Все равно! В эпицентре было, пожалуй,
погорячее, чем на поверхности Солнца. Даже пепла не оста-
лось.
Но как же теперь? Разве в состоянии он вспомнить все, что
было на трехстах страницах убористого текста? Абсолютно не-
возможно. Значит, опять предстоят каторжные годы напряженных
поисков. Опять все сначала... Если бы он знал средство рас-
тормошить собственную память!
Смутное воспоминание шевельнулось в мозгу. Он еще пытался
поймать расплывчатую мысль, а руки уже машинально тянулись к
пачке газет на столе. Кажется, в этом номере... Да, вот она,
та самая маленькая заметка. Глаза бежали по строчкам, и
сердце стучало все нетерпеливее. Неужели это то единствен-
ное, что может его выручить? Неужели это выход?
- У меня корреспонденты вот где сидят!
Говоривший не без усилий поднял короткую, мясистую руку и
выразительно постучал себя по голой блестящей макушке. Круг-
лое лицо его сердито покраснело.
- Представляешь, сегодня троих отсюда выставил. Один даже
из детского журнала. "Нашим юным читателям будет очень инте-
ресно узнать..." Тьфу! И дернула же меня нелегкая распинать-
ся перед этим пронырой из шестой лаборатории... Знал бы, что
он в редакцию побежит, на порог бы к себе не пустил.
Собеседник весело рассмеялся. Это был румяный здоровяк,
дочерна загорелый, несмотря на то, что весна лишь начина-
лась. Никто из посторонних не поверил бы, что встретились
два ровесника, сидевшие когда-то за одной партой. Толстый,
неповоротливый хозяин кабинета выглядел по меньшей мере лет
на десять старше. И гость, чувствуя это, невольно старался
держаться так, чтобы не очень бросалась в глаза эта разни-
ца...
- Ты все же неправ, старина, - мягко сказал он. - Во-пер-
вых, не будь этой заметки, мы не встретились бы сейчас. А
кроме того, газеты на то и существуют, чтобы сообщать новос-
ти. Ты же, насколько я понял, кое-что действительно сделал.
Так зачем же возмущаться?
- Вот именно: кое-что! А меня теребят так, будто мы со-
вершили переворот в науке. Только и слышишь: ах, профессор
Сергунин! Открытие Сергунина! Просто уши вянут. Учти, что
твой покорный слуга пуще смерти боится фанфар и барабанов.
Работа-то у нас по существу не закончена. Да что там - толь-
ко начинается, только первые проблески появились. Человечес-
кий мозг-это тебе, батенька, не электронная машина. И весь
шум вокруг наших весьма скромных успехов - для меня просто
нож к горлу!
- Кстати, ты мне обещал рассказать о своей работе.
- Tu quoque, Brute!1
- Если уж ты перешел на латынь, могу ответить: homo
sum2... - так, кажется? Серьезно, меня тоже разбирает любо-
пытство. И на правах старого друга хочу узнать чуть больше,
чем незадачливые журналисты.
- Ладно. Уговорил. Вы, геологи, народ дремучий,, просве-
щать вас надо. Но предупреждаю: лекции не дождешься. Хотя
видимся мы и не часто... Да, когда это было в последний раз?
- Почти десять лет назад. Ты был тогда скромным младшим
научным сотрудником и...
- М-да! Годы, годы летят - невероятно! Так вот: несмотря
на некоторую уникальность сегодняшнего рандеву, должен ска-
зать, что времени у меня мало. Начальством стал, ничего не
поделаешь. И поэтому могу в любой момент оборвать сладкие
речи и выставить тебя отсюда. Тебе, надеюсь, уже сказали,
что профессор Сергунин сделался невозможным хамом? Нет еще?
Значит, скажут. А пока - сам предупреждаю... Слушай, а мо-
жет,. мы все-таки посидим у меня вечерком? Ради такого слу-
чая плюну на заседание и выберусь домой пораньше. Коньячок
есть армянский - чудо!
- Я же сказал: в Москве проездом, ночью улетаю. Потому и
в институт к тебе зашел.
- Жаль, жаль! Ну да ладно. Спрашивай, что хотел. узнать.
- Все с самого начала. Ab ovo, как говорят в ваших меди-
цинских кругах.
- Многого захотел. Не выйдет. К тому же я еще не измерил
бездну твоего невежества и не знаю, с какой элементарной ис-
тины начинать.
- Тогда начинай с самой сути. Расскажи про свой? эликсир
памяти.
1 И ты, Брут! (лат.).
2 Я человек... (лат.).
3 От яйца (лат.).
- Эликсир памяти... М-да! Скажи, ты слышал про такую шту-
ку - гипермнезия?
- "Гипер" - это "сверх", а "мнезия"...
- Mneja - память. Дословно - сверхпамять.
- Тогда знаю. Чудо-счетчики, которые запоминают огромные
ряды цифр и производят в уме сложнейшие вычисления...
- Не то. Люди с феноменальной памятью встречаются не так
редко, и их удивительные способности - самое обычное для них
состояние. А гипермнезия - внезапное, болезненное обострение
памяти, способность вспоминать факты и события, безнадежно,
казалось бы, забытые. Причем, случается это с самыми обычны-
ми, ничем до того не примечательными людьми.
- О таком не слышал.
- Можно назвать множество классических примеров. Вот ти-
пичный случай. В одном из городов Германии заболела молодая
женщина. В бреду она произносила длинные фразы на латинском,
греческом и древнееврейском языках. Случай казался необъяс-
нимым: неграмотная женщина не знала ни одного иностранного
слова! Но врачу удалось выяснить, что еще маленькой девочкой
больная жила у старого священника, специалиста по древним
языкам. Тот любил расхаживать по коридору и вслух читать
свои книги. И вот много лет спустя случайно услышанные непо-
нятные фразы ожили в воспаленном мозгу!
- Любопытно.
- Или другие факты, тоже не вызывающие сомнения. Девочка
двух с половиной лет во время лихорадки читала наизусть
длиннейшую сказку в стихах, которую слышала до болезни. Мно-
гие слова были для нее незнакомы, но произносила их она со-
вершенно правильно. Студентка медицинского института в бреду
дословно цитировала целые страницы из учебника анатомии...
Подобных случаев описано немало. И заметь: каждый раз речь
идет о болезненном, ненормальном состоянии организма. После
выздоровления все эти люди полностью лишались своего неожи-
данного дара.
- И вы, значит, решили...
- Погоди. Дойду и до наших трудов. Но сначала хочу тебе
напомнить, что самое загадочное явление в природе - это че-
ловек, мы с тобой. Людской род существует около миллиона
лет, но только сейчас делаются первые успешные попытки ра-
зобраться в сущности процессов, которые происходят внутри
нас. Знаешь, меня всегда охватывает бешенство, когда я ду-
маю, насколько варварски, бессмысленно растрачиваем мы уди-
вительные, поистине волшебные качества, заложенные в любом
человеческом организме. Сколько людей проходят по жизни
бледными тенями, не использовав и тысячной доли процента
собственных богатств! Я уверен, даже у гениальных, выдающих-
ся людей коэффициент полезного действия - величина весьма
незначительная.
- Ну, тут ты явно перегибаешь.
- Ничуть. Припомни сказочные способности индийских йогов
- многие из них могут легко управлять биением своего сердца,
в состоянии останавливать все жизненные процессы и одним
усилием воли погружаться в анабиоз. Француз Лидоро, наш соо-
течественник Куни и другие чудо-счетчики могут смело тягать-
ся с быстродействующими электронными машинами. А ведь есть и
невыясненные до сих пор возможности человека. Давно ли мы
узнали о кожно-оптической чувствительности? А завтра, быть
может, будет известно о том, что кто-то умеет читать мысли
соседей.
- Это уже из области фантастики.
- Ты прав, я немного увлекся. Так что я хочу сказать? Лю-
бой из нас - уникальная, совершеннейшая разумная машина, и
преступно оставлять ее коэффициент полезного действия таким
низким. Если мы научимся стимулировать психическую деятель-
ность человека, управлять ею, перспективы открываются поис-
тине безграничные. И дело не только в том, что можно будет
победить нервные заболевания. Сколько вокруг так называемых
здоровых людей, которые на самом деле подвержены страшным
душевным недугам: преступники, пьяницы, развратники, просто
глупцы. Но ведь они все члены нашего общества, и каждого на-
до сделать Человеком с большой буквы! Ты скажешь - воспита-
ние, воздействие коллектива. Согласен. Но если добавить еще
и психотерапию, результат будет получен и быстрее, и надеж-
нее. Мы поставили перед собой задачу: пробуждать по своему
желанию скрытые резервы человеческого мозга. Пути к решению
проблемы намечены. И я верю, наступит время, когда не станет
больше неодаренных, серых людей. Произойдет полный расцвет
личности. Гениальность станет уделом большинства...
- Сомневаюсь что-то. Только представь: миллион Пушкиных,
два миллиона Эйнштейнов, три миллиона Эдиссонов... Каким же
надо быть сверхгением, чтобы разобраться в трудах такой ар-
мии мудрецов!
- М-да! Тут действительно надо подумать. Но не будем впа-
дать в вульгаризацию. Действительность окажется, несомненно,
и сложнее, и проще, чем мы можем сейчас представить.
- И потому вернемся к сегодняшним дням.
- Вернемся. Так чего мы пока достигли? Хотя нет, еще чу-
точку теории. Иначе не поймешь. Есть предположение, что
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг