Михаил Шпагин.
Королевские перчатки
-----------------------------------------------------------------------
Сб. "Фантастика-83". М., "Молодая гвардия", 1983.
OCR & spellcheck by HarryFan, 1 June 2001
-----------------------------------------------------------------------
- Кончилось чем, спрашиваешь? Вот чем кончилось...
Толя Афанасьев глубокомысленно поглядел на туго набитый бумажник из
отливающей серебром ткани, мерцающей красным и желтым, любовно огладил его
тугие бока и, видимо, уже хотел объяснить, чем же все кончилось, да
передумал.
- Давай я лучше сначала, по порядку, - извиняясь взглядом, попросил он.
Мне осталось лишь согласно кивнуть, такой он, Толя, и в институте был -
что ни рассказывает, обязательно от Адама начнет.
Афанасьев между тем сосредоточенно углубился в содержимое бумажника.
Нет, не деньги там были - мотки разноцветных нитей, какие-то бумажки.
Наконец с торжеством извлек небольшую, меньше ладони, ксерокопию текста из
какого-то старого журнала, предусмотрительно запаянную в целлофан - чтобы
зря не трепалась. Целлофан был весь исцарапан, а некоторые строчки прямо
по нему подчеркнуты чем-то острым. "Гвоздем, наверное", - подумал я, и
тоже попытался сосредоточиться. Текст представлял собой отдельную заметку
под несерьезным названием "Кому нужна паутина". И сказано в ней было
буквально следующее:
"Когда-то давным-давно одной из французских королев были преподнесены
перчатки, искусно сотканные из... паутины. Это, пожалуй, один из немногих
случаев использования натуральной паутины человеком. А вот на киностудии
"Мосфильм" как-то столкнулись с прямо противоположной задачей -
потребовалось создать искусственную паутину. Пришлось сконструировать
"паука". В ванночку насыпали термопласт, нагрели его электрическим током,
и художник стал выливать расплавленную массу так, чтобы она застывала,
образуя естественные паучьи узоры. Паутина вышла на славу".
- С этого все и началось, - торжествующе пояснил Афанасьев. -
Улавливаешь?
Я ничего не улавливал и поэтому повернул закупоренную в целлофан
бумажку обратной стороной. Там красовалась копия иллюстрации все к той же
заметке: сказочная старуха у сказочной гигантской паутины. Надпись сбоку
указывала и источник информации: это был журнал "Юный техник"
двадцатилетней давности.
- Видишь, - постепенно входил в хорошо мне знакомое азартное состояние
Афанасьев, - журнал детский, старый, а так проблему поставил - точно,
ненавязчиво - сам, мол, догадайся.
Я по-прежнему ни о чем не догадывался и потому изумленно уставился на
приятеля. А тот, не замечая моего смятения, продолжал увлеченно:
- И в самом деле, кому, кроме пауков, нужна паутина? Побежал в
библиотеку, выяснил - жители Новой Гвинеи из нее гачки делали. Подложат
пауку изогнутый кольцом бамбук, тот кольцо оплетет - и снасть готова -
универсальная, крепкая. Ловили ею и бабочек, и птиц, и летучих мышей, и
рыбу по полкило весом. Но что было, то было. А сейчас-то где ее применить!
Говорят, в приборостроении, оптике используют. Крохи! А резервы -
неисчерпаемы. И я таки додумался.
Гляди на фото, какая красивая, словно модный тюль! Вот именно - "паучьи
узоры", наверное, и у тебя дома на окнах висят. Да нет, не паутина, а
тюль, что в магазине "Уют" на проспекте Вернадского продают. Верно угадал?
Ну так вот, никакой это не тюль, а самая настоящая паучья работа. Что?
Говоришь, в инструкции было написано - из натуральных нитей? Так ведь
пауки и плетут из натуральных. Только на слово "паучьих" торговая сеть не
соглашается. Говорят, вызывает кое у кого неприятные ощущения. Словом,
некоммерческое слово! Чепуха, суеверие какое-то. Но я своего добьюсь!
Впрочем, не в этом дело, а в том, что научил пауков ткать оконный тюль
я. Благодаря вот этой самой заметке. Фотография напомнила мне тюль, и я
решил, что его изготовлением вполне могли бы заняться не художники,
конечно, а самые настоящие пауки. Их больше, чем художников, дело им
знакомо, так сказать, сызмальства, да и какая копия сравнится с
оригиналом? Правда, "термопласт" будет попрочнее, однако ознакомившись со
специальной литературой, я узнал, что пауки разнообразят не только свои
узоры, но и материал для них. Они могут делать нити эластичными и,
наоборот, не поддающимися растягиванию, могут сплетать их в миниатюрные
канатики, гофрировать... Встречается даже трехцветная паутина - и черная,
и желтая, и красная. Словом, технология уже есть, осталось только кое-что
подправить да усовершенствовать.
И я своего добился. Рисунок выбрал самый традиционный - паучий, хоть
мне и не советуют в магазине упоминать о пауках, паутинный тюль на окнах,
словно частица природы в жилище, потому и нарасхват. А проблему прочности
нити тоже решил путем традиционным. Надо сказать, паутина и так крепка,
прочнее стали, почти такая же, как нейлон, и даже лучше - когда тот
рвется, она растягивается. Но уж больно тонка - в тысячу раз тоньше волоса
- в этом вся загвоздка. Чуть больше трехсот граммов достаточно, чтобы весь
земной шар по экватору опоясать. А нам опоясывать не надо, нам просто
прочная паутина нужна. Ну и выручили "канатики", о которых я уже говорил.
Дал заказ генетикам, те поколдовали, вывели мне длинноногих красавцев.
Носятся, как чистокровные скакуны на ипподроме, только с большей пользой -
вместо следов тюль остается. Насчет цвета - сам видишь...
Толя с видимым удовольствием похлопал по колену бумажником, провел по
мерцавшим красным и желтым звездочкам. Собственно, я уже был готов к
этому. Раз одной из французских королев, которой давным-давно и в помине
нет, были преподнесены перчатки из паутины, то уж Афанасьев-то спустя
столько лет просто обязан был придумать что-то посущественнее. И придумал.
К тюлю "из натуральных нитей" я уже с год пригляделся дома, а вот бумажник
был просто великолепен. Да, "скакуны", видимо, знали свое дело отлично. Но
ведь надо было еще и соткать полотно из созданных ими нитей.
Однако стоило заикнуться об этом, как Толя нетерпеливо меня оборвал.
Сказал, что не это главное, и сунул мне под нос еще одну целлофанированную
вырезку-копию. "Это, - говорит, - из старинного номера журнала
"Изобретатель и рационализатор". Про архитектора Алевтину Лукашину - я
сначала имени не знал, только инициал - А. Вот и прозвал ее про себя
Ариадной. За что? Нить путеводную она мне в руки дала. Только через нее до
настоящего дела дошел".
Ссылка на хитроумную дочь критского царя, снабдившую Тезея клубком
ниток, чтобы, разматывая его от самого входа в лабиринт, он смог потом
найти дорогу обратно, мало что мне объяснила.
Ясно было лишь одно - нужно прочитать и вторую заметку. И тогда скорее
всего что-нибудь действительно прояснится.
Заметка была на рукодельную тематику, но с эпическим началом.
Как-то из поездки на юг архитектор А.Лукашина привезла живой сувенир -
богомола. Она часто наблюдала, как привыкшее к свободе насекомое источает
особую жидкость, буквально на глазах застывающую в нить, и строит из нее
кокон для потомства. Однажды ее осенило: а ведь таким же образом можно
сделать модную шапку. Попытка завершилась более чем успешно: Алевтине
выдали авторское свидетельство. Так богомол помог изобрести оригинальный
головной убор.
Дальше объяснялось, что сделать себе такой же нетрудно каждой женщине,
правда, начать придется с прабабушкиного веретена - свить толстый шнур из
шелка и шерсти. А затем берут подходящую по размеру стеклянную банку,
вылепляют на ней пластилиновую "голову", обтягивают капроновым чулком. На
него надевают основание из фетра или сукна и начинают обвивать шнуром,
пристегивая его нитками к материалу.
Я оценил остроумие и простоту незнакомой мне Алевтины. Изобретение,
несомненно, выдвинуло ее в самый авангард тогдашней моды. Но почему же
Алевтина стала для моего друга Ариадной? Какой путь она ему подсказала?
- А такой, - горячился Афанасьев. - Она, можно сказать, суть углядела -
как эту самую модную шапку соорудить. Не из чего, понимаешь, а как и что!
Паутина ерунда, не я первый. Ты правильно про перчатки королевы заметил. А
вот позаимствовать у богомола технологию сооружения кокона - совсем другое
дело. Да еще какое! Я-то, по молодости, увлекся, кроме пауков, вокруг
ничего не видел, гусениц не замечал. И зря! Ведь паук - он обычно ловчую
сеть плетет, а гусеница кокон строит, если хочешь, защитную одежду своего
рода. И перчатки тоже своего рода кокон - для рук...
Я, кажется, начинал кое о чем догадываться. И одновременно переставал
верить ушам, даже ущипнул себя за мочку - не во сне ли...
- Ты научил гусениц прясть перчатки?!
- Нет, конечно. У паука волокно крепче, с шелковым не сравнить.
Анатолий, досадуя на мою непонятливость, машинально поправил модный
узел галстука, а я также машинально отметил его неброскую, но необычайно
нежную, причудливую расцветку.
- А галстук?
- Ну да, и галстук тоже.
Мой взгляд заскользил по ладной фигуре товарища, и будто глаза
открылись. Шелковистые даже на вид манжеты и воротник сорочки. Идеально
пригнанный костюм чем-то неуловимым отличавшийся от шерстяного. Ну а о
носках и говорить нечего. Одет он был, что называется, с иголочки. И вся
эта одежда была...
- ...из паутины?
- Разумеется, из чего же еще!
Он явно удивлялся моему удивлению, то и дело поминал королевские
перчатки, а себя обзывал эпигоном. Когда мне снова наконец удалось
последовать за логикой его рассуждений, картина получилась примерно такая.
Во-первых, оказывается, перчатки из паутины фигурировали в истории как
минимум трижды. Первая пара (с чулками вместе!) была преподнесена Людовику
XIV. Вторая - с острова святого Маврикия - любимой Наполеоном Жозефине.
Третья в начале XVIII века попала в Парижскую академию наук вместе с
докладом о возможностях производства паутинных тканей. Да что там чулки с
перчатками - в минувшем столетии натуралист Орбиньи разгуливал по
французской столице в завидно носких панталонах из бразильской паутины. Но
особенно хорошо зарекомендовали себя ткани из паутины мадагаскарских нефил
и галаба. Последними занимался аббат Камбуэ, создавший удивительное
ткацкое производство в миниатюре. Паутина от сидевших в крошечных ящиках
галаба тянулась прямо к оригинальному ткацкому станочку, который тут же
превращал ее в тонкое полотно и одновременно побуждал живые источники
сырья выдавать его еще и еще...
После ряда экспериментов Анатолий наладил производство самой
разнообразной паутинной ткани. В пригодных для практики масштабах, на
самом современном уровне. И все-таки в принципе это было почти то же
самое, чего некогда достиг Камбуэ. Шагнуть дальше аббата никак не
удавалось. И если бы не Алевтина Лукашина...
Слово за слово - мы вернулись к середине разговора. Только теперь меня
осенило. "Не из чего, а как и что... Кокон, защитная одежда... Перчатки -
кокон для рук..."
Но ведь носки - кокон для ног, костюм - для тела, а шляпа для головы.
"Шагнуть дальше аббата", "используя технологию богомола", могло означать
только одно.
Наконец-то я угадал - Толя заставил пауков ткать готовые вещи!
В том, что научил пауков укладывать свои шелковые нити, скажем, на
поверхности пластмассовых манекенов, и не вразрядку, а плотно переплетая
между собой, я ни минуты не сомневался - современным генетикам таких
выдрессировать под силу.
Оказалось, что так все оно и было. Причем, если у аббата пауки
трудились каждый в своем ящичке, то здесь над крупной вещью, костюмом,
например, они работали большим коллективом на зависть дружно, что, как
известно, в природных условиях для них совсем не характерно. Костюм - я
это сам потом видел - рос буквально на глазах.
...Вот куда завела моего старого товарища "нить Ариадны"! А может, и не
она, а импровизированный новогвинейский сачок для ловли рыбы? Или паучий
тюль? Или... Словом, пока даже не представляю, как я все это опишу. Утром
я пообещал сдать в журнал "Текстильное производство" сенсационный материал
о новом способе изготовления одежды из натурального волокна. Только вот
беда - редактор там женщина, которую и в самом деле зовут Ариадна и
которая при слове паук...
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 02.08.2001 17:34
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг