Иннокентий по мере сил помогали ему.
Только около полуночи церковь опустела. Гоша сказал:
- Давайте уже по домам не пойдем. Меня все равно жена из дому выгнала.
Разведем костерок во дворе и картошечки напечем.
- А что ж, давайте, - сказал князь Василий, глядя сквозь разбитое окно
на темное весеннее небо. - Без костра-то замерзнем, а у огонька веселее
будет.
Отправив дьяка Иннокентия в Рыжановку за картошкой и вечерним молоком,
Гоша и князь Василий развели хороший, большой костер и запасли дрова на
всю ночь, собрав валявшиеся вокруг в изобилии деревянные доски, бревна и
большие сухие ветки. Потом вынесли три уцелевших стула на улицу и удобно
уселись у огня.
Ночь была необычно теплой для марта. На небе мирно сияли созвездия.
Казалось, что сегодняшний штурм церкви был не более, чем давним
кошмарным воспоминанием.
- Удивляюсь я, князь Василий, переменам в моей жизни, - с грустью
произнес Гоша. - Еще полмесяца назад я даже не был с Вами знаком, и
чувствовал себя совершенно счастливым. А сейчас мне страшно представить,
что было бы, если бы я никогда не встретил Вас.
- Что же могло произойти, сын мой? Ты оставался бы примерным
семьянином, работал бы и жил, как все люди.
- В том-то и дело. Когда я с Вами, я чувствую, что избран. Меня не
интересует ни семья, ни любовь женщин. Я хочу служить нашему общему делу.
Честно сказать, я хотел бы вступить в рыцарский орден.
- Какой орден?
- Ну, например, орден вагонников. Хорошо звучит? Я хочу быть
вагоньером. Хочу принять обет всегда и всюду защищать истинную религию и
нести знание об этом мире и запредельных мирах в те сердца, которые
достаточно открыты для принятия истины.
Когда дьяк Иннокентий вернулся к вагончику, то увидел странную сцену:
Гоша опустился на колени перед князем Василием, а тот три раза ударил
молодого человека по плечу здоровенным своим, погнутым в бою, крестом,
взяв его наподобие боевого меча.
Впрочем, появление дьячка слегка разбавило густую торжественность
момента, но Гоша еще долго сидел у костра и улыбался, видимо, ощущая, как
на него с темных весенних небес нисходит благодать.
Поев картошки и выпив глиняный горшок свежего молока, вагоньеры
прилегли отдохнуть, соорудив себе нехитрую постель. Гоша остался у костра
сторожить храм божий, а князь Василий и Иннокентий сладко уснули. В три
часа Гоша толкнул в бок князя Василия и улегся на его нагретое место.
Князь воссел на стул и принялся смотреть в огонь. И то ли задремал, то ли
попал под гипнотическое влияние пламени. Потому что скоро увидел вокруг
вагончика множество летающих обнаженных девушек. Они смеялись и
подмигивали ему, а князь Василий только таращил глаза и слова не мог
вымолвить.
- Здравствуй, князь ты мой прекрасный, что ж ты тих, как день
ненастный? - спросила его одна из ведьмочек. - Меня зовут Наташа. Я лунная
ведьма. Хочешь полетать со мной?
"На шабаше отродясь не был", - подумал князь Василий.
- Это не шабаш. Это просто свободный полет. Я лечу куда захочу.
Полетели со мной! Просто скажи, что согласен и тут же взлетишь.
Страшно было князю Василию. Но и любопытство разбирало его сверх всякой
меры. Да и созерцание юных прекрасных тел не могло оставить его
равнодушным.
- Согласен! - прошептал он одними губами.
И тотчас дивная сила подняла его в воздух и, вознесясь над своим
вагончиком и спящими товарищами, князь осознал, что лунный свет состоит из
очень крепких и прозрачных нитей, используя которые так легко парить над
землей.
- Я лунная ведьма Наташа. Я убила своих родителей. А меня предал мой
возлюбленный. Он принес меня в жертву Сатане, который купил твою душу,
бывший священник. Я заклинаю тебя, князь! Именем своего греха заклинаю!
Пробуди совесть моего любимого! Заставь его раскаяться в его
предательстве! Заклинаю тебя! Ты можешь сделать это! Я лунная ведьма
Наташа! И я жажду мести!
Стремительно понеслась навстречу князю Василию земля. Как он ни
цеплялся за лунные лучи, воздух отказывался держать его. С глухим звуком
упал он на землю рядом со стулом, на котором недавно сидел. И наваждение
исчезло.
- Чертовщина какая, прости господи! - произнес он, снова взбираясь на
стул. - Не буду больше в костер смотреть. А то бог знает, что еще может
привидеться. Она сказала, что я продал свою душу Сатане. Словам ведьмы
трудно верить. Но кто ведает, какова на самом деле правда?
В смущении провел князь Василий остаток своего дежурства. То и дело
чудилось ему, что на фоне звездного неба парит молодая ведьма, а сердце
тревожно билось от мысли о потерянной душе.
15. Порфирий знакомится с подозреваемым
Утро субботы началось для Макса с неприятностей. Он еще крепко спал,
когда в семь утра раздался долгий, противный звонок в дверь. "Ну кого там
еще принесло? - подумал Макс недовольно. - Не буду открывать. Постоят и
уйдут". Но звонок не утихал, кроме того, сквозь дверь стали слышны
многочисленные соседские голоса.
Макс выругался, встал с постели, набросил на плечи халат и пошел
открывать.
На пороге стоял следователь Порфирий вместе с Аграфеной Игнатьевной и
бабой Клавой с шестого этажа. Порфирий Петрович предъявил удостоверение,
спросил фамилию Макса и показал ордер на обыск его квартиры.
- А в связи с чем это все? - спросил Макс, пропуская внутрь Порфирия,
его коллег и двух понятых.
- Соседка Ваша Наталья Пухлотитько пропала. А ее родители были найдены
на даче отравленными.
- Да что вы говорите? - спросил Макс. - Найдены на даче?
Он вовсе не хотел признавать, что имел какое-то отношение ко всей этой
истории. Однако, понимал, что раз уж к нему пришли с обыском, значит в
чем-то подозревают и что-то надеются найти.
Обыск продолжался больше двух часов. Сначала милиционеров заинтересовал
сейф под столом Макса, но когда они увидели, что там хранятся деньги в
гривнях и долларах и ключи от квартиры, их интерес резко поугас. Макс
закрыл сейф и отправился в ванную почистить зубы. Он злился на милицию и
немного нервничал, хотя виноватым себя ни в чем не считал.
Они-таки кое-что нашли. В глубинах дивана прятались кружевные трусики.
Когда Порфирий продемонстрировал их понятым, Аграфена Игнатьевна только
поджала губы, всем своим видом осуждая разврат и падение нравов, а баба
Клава начала истово креститься.
Макс изобразил полное недоумение, когда ему продемонстрировали эту
улику.
- Он еще глазки строит! - залопотала Аграфена Игнатьевна. - Соблазнил
Наташеньку и убил! А теперь глазки строит!!!
- У-у! Ирод! - поддержала подружку баба Клава.
- Экспертиза установит принадлежность нижнего белья пропавшей девушке,
- сказал Порфирий Петрович. - А пока, уважаемый, позвольте взять у вас
подписку о невыезде.
Макс подписал документ.
- Хотите заявить что-нибудь по поводу пропажи вашей соседки?
- Нет, не хочу. Даже не уверен, что она пропала. Может быть, просто к
подруге переехала, а вы тут ее обыскались - Знаете про ее подруг?
- Был с ней недавно на дне рождения. Подругу зовут Олей, живет в
соседнем подъезде.
- Номер квартиры помните?
- На пятом этаже левая квартира. Номера не помню.
- Спасибо. Вот вам повестка. Явитесь в понедельник на допрос.
- Я в понедельник работаю, Порфирий Петрович. Так что извините, терять
свое место из-за допроса не хочу. С дисциплиной у нас очень строго.
- Ну что ж, придется мне к вам на работу приехать, - с усмешкой заявил
Порфирий, видимо, надеясь испугать этим собеседника.
- Это будет лучше всего, - сказал Макс.
У Порфирия не было ни одной улики, которая бы доказывала вину Макса.
Только отпечатки пальцев на посуде в наташиной кухне. Но зайти к
соседке попить чаю может каждый. Это еще не доказательство убийства. Да и
трусы в диване могут разными путями оказаться. Даже не факт, что это
именно Наташино белье. А что касается волоса, который-таки точно оказался
Наташиным, он вполне мог и с балкона вылететь. Или прилипнуть к одежде
Макса и улететь во время ночной прогулки.
Так что вроде бы арестовывать подозреваемого было не за что. Было бы
тело убитой, все было бы намного проще. А так даже факт убийства доказать
невозможно.
Макс после ухода незваных гостей проветрил квартиру. Он понимал, что
находка трусов привязывает его к наташиному исчезновению еще одной
ниточкой. Но в то же время, вспоминая утро того дня, когда Наташа
предложила ему жениться на ней, он мог поклясться, что трусики на ней
были. По крайней мере когда она распахивала наброшенный на плечи халат.
Халат принадлежал Максу, она просто одолжила его, чтобы сходить в душ.
Потом, после выяснения отношений, они сразу начали одеваться и пошли
завтракать. Может быть, эти трусы принадлежат Ларисе?
Надо позвонить ей.
Макс подошел к телефону и набрал номер.
- Привет! Ты уже приехала?
- Только что зашла в квартиру. Макс! Дорогой! Я так соскучилась по тебе!
- Я тоже. Слушай, у меня к тебе интимный вопрос.
- Так сразу? И какой?
- Сначала предыстория. У меня соседка исчезла, Наташа, помнишь, мы пару
раз пересекались с ней на лестничной клетке?
- Помню.
- Ну, в общем, у меня только что делали обыск. Нашли дамские трусики.
И почему-то решили, что это ее. Но кроме тебя в моей квартире никто не
раздевался. Не помнишь ли ты такой пикантной подробности?
Лариска выдержала секундную паузу, которая показалась Максу слишком
долгой. Он играл ва-банк. Потому что если это белье принадлежало не
Ларисе, у его подружки тут же могла включиться программа под названием "он
изменил мне".
Это было не то чтобы катастрофично, но грозило обилием неприятных
эмоциональных реплик.
- Это было летом, когда мы с пляжа вернулись, - наконец, сказала она.
- Я потеряла трусы, причем не помнила, то ли брала их с собой на море,
то ли у тебя в квартире оставила, когда мы переодевались в купальники.
Помнишь? Такие розовые с ленточкой сбоку?
- Да, именно.
- Макс, это мои трусики. Извини, дорогой. Ты из-за меня влип в историю?
- Нет-нет. Просто, я думаю, эта часть твоего туалета навсегда приобщена
к архивам МВД.
- Невелика потеря.
- Ты приедешь ко мне?
- Конечно. Только приму ванную.
- Горячая вода во всем городе отключена.
- Жалко. Так и не включили?
- И не включат. Говорят, что в городском бюджете это не было
предусмотрено.
- Ну ни фига себе история! Ладно. Я буду ближе к вечеру. Хорошо? Целую
тебя.
- Приходи часа в четыре. Я куплю чего-нибудь вкусного.
- Хорошо, дорогой. До встречи. Люблю тебя. Очень сильно.
Задумчиво переставляя вещи, Макс наткнулся глазами на книжку "Яды и
противоядия" и прочел раздел, касающийся синильной кислоты. В качестве
одного из самых простых и эффективных средств спасения там предлагалась
внутривенная инъекция нитрата натрия или натрия триасульфата. В стеклянном
шкафу, где Макс хранил реактивы для своих опытов, нитрат натрия был. Он
даже подошел к шкафу и убедился в этом. Реактив стоял на верхней полке, и
на нем синим фломастером было написано NaNO3.
"Да, у наташиных родителей не было ни единого шанса спастись, - подумал
он. - Откуда на дачном участке может взяться противоядие? Разве что из
удобрений..."
16. Князь Василий пытается раскрыть Максу глаза
Выглянув в очередной раз в окно, и упершись взглядом в вагончик, Макс
вспомнил, что вчера утром избитый Гоша приглашал его зайти. Он оделся и
вышел из дома.
Было одиннадцать, когда Макс подошел к церкви. Почти все стекла были
выбиты, а некогда красиво покрашенные коричневой краской бока - помяты и
ободраны. Крест торчал как-то криво, а куча песка лишилась своей
правильной конусоидальной формы.
Войдя внутрь, он нашел отца Евлампия, который энергично ходил из одного
конца вагончика в другой, заложив руки за спину. Его сутана была порвана
внизу, а крест на пузе погнулся, как будто в его центр ударила небольшая
кувалда.
- Доброе утро, отец Евлампий!
- А, это ты, сын мой! Я рад, что ты откликнулся на мой призыв.
- Что произошло с вашей церковью?
- Это было ужасное нападение сектантов. Они разорили храм божий. Если
бы не отключили электричество, мы бы отбились. Но не удалось. Не удалось.
- Но зачем они это сделали?
- Кто знает, что творится в умах еретиков?
- Вы позвали меня, чтобы я в чем-то помог вам?
- О нет, сын мой. Я просил Гошу позвать тебя, потому что хотел
предупредить о коварных планах сектантов. Они вообразили, что ты новое
воплощение бога. Но сегодня ночью у меня появилась еще одна тема для
беседы.
- Насчет того, что сектанты что-то обо мне вообразили, я знаю, - сказал
Макс. - Ко мне приезжали Хилер, Йодо Шандарахис, Синегдоха и Дыркин. Я
говорил с ними и отказался от всех предложений, которые они мне сделали.
- Это мудро, сын мой. Видишь, на что они способны? Мне жаль эту
церковь, хотя, честно признаться, я уже не чувствую себя священником. В
каком-то смысле это связывает нас: ты не чувствуешь себя пророком, а во
мне умер служитель церкви. Зови меня князь Василий. Именно так я себя
теперь ощущаю.
- А что за вторая тема, князь Василий?
- В тот день, когда на тебя снизошел дух, здесь был Сатана, который
возжелал получить твою душу. И он сделал это, сын мой. Сделал с моей
помощью и, можно сказать, с моего согласия. Я взял у него деньги, чтобы он
мог завладеть твоей душой...
- Кто этот Сатана?
- Он носит свое всегдашнее имя. Вольдемар, Воланд, Владимир, Велиар,
Вальпурген... Нет, извини, Вальпурген не из этого списка. В общем, это
тот, кто сидел в тени и чьи глаза блестели как черные алмазы...
- Владимир Ильич?
- Он, он!!!
- Я не понимаю, почему вы решили, что он Сатана.
- Все просто. Я говорю не как служитель церкви, а как светское лицо,
что, может быть, придаст особый вес моим словам. Он собирает урожай душ.
Разве ты еще это не понял? И урожай его богат.
- Я не верю ни в бога ни в дьявола, - сказал Макс. - По мне эти герои
народного еврейского эпоса слишком уж эксцентричны и стоят один другого.
Вера и предрассудки - не моя стихия. Извините за резкость.
- Ты принес ему в жертву девушку, - сказал Евлампий. - Я видел ее на
шабаше сегодня ночью, и говорил с ней. Она стала лунной ведьмой Наташей.
Макс вздрогнул. Это уже заходило очень далеко, во всяком случае,
гораздо дальше, чем ему хотелось бы.
- Постойте, давайте разберемся по порядку, - прервал он князя Василия.
- Вы взяли у Владимира Ильича какие-то деньги и согласились, чтобы он
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг