Владимир ШКАЛИКОВ
ВСЕМИРНАЯ ГАРМОНИЯ
________________________________________________________________
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Зеркало
Второе "я"
Святая святых
________________________________________________________________
Зеркало
Старая хозяйка сняла очки и положила их на столик перед зеркалом. А
сама легла спать.
Для зеркала это было весьма важным событием. Обычно хозяйка ложилась
в очках, потому что перед сном любила почитать. Почитав, она усталой рукой
опускала книгу на ночной столик у своего изголовья, снимала очки,
щурилась, пристраивала их рядом с книгой и гасила свет. А простодушное
зеркало, которое отражало все предметы такими, какими они были на самом
деле, смотрело издали на толстые стекла очков и мучительно размышляло о
тайне, которая скрывалась в их прозрачной пустоте.
Обычно все простодушные любознательны. Было таким и зеркало. Тайна
очковых стекол так долго не давала ему покоя, что теперь оно нисколько не
удивилось силе собственного волнения. Оно даже не заметило, что от этого
волнения вся отраженная в нем комната заколебалась. Если бы, например,
хозяйка в эту минуту включила свет и взглянула на свое зеркало, она бы с
ужасом подумала, что в зеркале начался шторм: с такой силой качалась в нем
люстра, кривился потолок, прыгала вазочка с цветами, а картина
изображавшая бурю на море, едва держалась на гвозде.
Но хозяйка уже спала. Она была очень стара и в этот день очень
устала, потому что была суббота, а в воскресенье она ждала гостей и весь
день готовила и прибирала в комнате.
Очки лежали на вязаной салфетке перед зеркалом и равнодушно смотрели
куда-то в пространство. Взгляд их был строг и остер от рождения, но
старость уже давала себя знать, а потертая резиночка, которой были связаны
концы дужек, еще более подчеркивала это обстоятельство.
"Нет, это будет неловко, - думало зеркало. - Если я заговорю, это
может помешать их мыслям. А так хочется однако, поговорить".
И зеркало решилось.
- Простите, - сказало оно как можно мягче.
- Да-да, конечно, - немедленно откликнулись очки. - Мы видели ваше
волнение и просто ждали, когда вы с ним справитесь. И поскольку можно
считать нашу беседу начатой, сразу просим прощения за вынужденную
бестактность.
- Ах, о чем это вы? - удивилось зеркало.
- Говорить о себе "мы" принято ведь только среди особ царской крови,
поэтому хотим объясниться. У нас причина чисто грамматическая. Очки,
ножницы, щипцы и еще некоторые вещи просто не имеют единственного числа.
Это дает несведущим повод упрекать нас в высокомерии. Но ведь не скажешь:
"Я, очки..."
- Нет-нет, - заверило зеркало. - Все эти условности для меня слишком
сложны. Мне просто хотелось поговорить о вашей тайне. Она давно не дает
мне покоя.
- Тайна? - Очки посмотрели удивленно. - Какая тайна у двух стекляшек?
- О, вы несправедливы, - сказало зеркало. - Просто вам это привычно.
А я никак не возьму в толк, почему глаза нашей хозяйки становятся такими
большими, едва она вас наденет?
- Ах, это! - Очки улыбнулись. - Это не тайна. Это оптика. Наука
оптика, традиционный раздел физики, только и всего. Любая кривизна стекла
искажает изображение. Вы делали то же самое, когда волновались. Вы просто
этого не заметили.
- Неужели? - изумилось зеркало. - И могло бы как вы?
- Увеличивать? Безусловно! И уменьшать тоже. Все зависит от того, в
какую сторону и с какой кривизной вы изогнетесь...
Всю ночь продолжалась оживленная беседа двух стеклянных предметов -
весьма образованного и весьма любознательного. Очки успели поделиться с
зеркалом малой частью того, что им удалось узнать из книг за свою долгую
жизнь, а зеркало проявило огромную охоту и изрядные способности к ученью.
Изгибаясь необходимым образом, оно сумело прочитать все грамоты и дипломы
старой хозяйки, которые висели в рамках на противоположной стене. Там же
находилось и несколько фотографий, и зеркалу удалось наконец разглядеть их
подробно. Из всего увиденного был сделан вывод, что в молодости хозяйка
была очень красива и знаменита, а теперь она очень умна и дружит со
многими замечательными людьми. Очки, хорошо знавшие интересы хозяйки,
подтвердили этот вывод и не без гордости заявили:
- Можно сказать, коллега, что нам с вами серьезно повезло. Другие
попадают в гораздо менее интеллигентные руки.
Утром хозяйка надела очки и причесалась перед зеркалом. Когда она
захотела разглядеть что-то на лице и приблизилась, зеркало слегка
изогнулось, чтобы ей было виднее.
- Ай-ай-ай! - огорчилась старая женщина. - Какие морщины!
Из этого зеркало сделало вывод, что даже очень пожилой женщине не
следует указывать на ее недостатки. И когда расстроенная хозяйка
приблизилась во второй раз, оно изогнулось так, что морщины на ее лице
разгладились, и оно стало почти таким же прекрасным, как на фотографии в
молодости.
- О-о-о! - сказал хозяйка. Мягкой салфеткой она тщательно протерла
зеркало, посмотрелась еще раз и опять сказала: - О-о!
Потом, она стала собирать на стол все блюда, что приготовила в
субботу, и каждый раз, проходя мимо зеркала, заглядывала в него с
радостным любопытством.
Потом пришли ее друзья, а с ними - незнакомый человек средних лет,
которого хозяйке представили как Знатока прекрасного и Светило в области
точных наук.
Гости были приглашены к столу, и во время оживленной беседы зеркало
развлекалось тем, что подробно разглядывало каждого из них. Очки это
заметили и весело ему подмигнули. Однако заметил это и новый гость. Он
сидел как раз напротив зеркала и все время к нему присматривался, а когда
пришло время уходить, этот человек спросил, не знает ли хозяйка, где и
когда изготовлено это великолепное произведение зеркального искусства.
- Не знаю, - со вздохом призналась хозяйка. - Сколько себя помню, оно
всегда стояло на этом месте. Мне кажется, оно уже давно вросло в пол.
Все засмеялись, а любознательное Светило в области точных наук
спросило, нельзя ли ему это зеркало прямо сейчас купить.
- Никак нельзя, - улыбнулась хозяйка. - Это мое фамильное зеркало.
Единственная вещь, которая осталась от моей прабабушки.
Знаток прекрасного не стал настаивать на продаже и откланялся.
А через месяц, когда женщина уехала на недельку в гости к внучатам,
дверь ее квартиры была взломана. Все произошло ночью и так тихо, что никто
из соседей даже не пошевелился во сне.
Фигуру грабителя скрывал просторный плащ, а на голову были натянуты
черный чулок с прорезями для глаз и широкополая шляпа. Он вошел и целиком
отразился в зеркале. Поняв, кто перед ним, зеркало сильно заволновалось.
- М-да-а, - только и сказал грабитель знакомым голосом.
Он подошел к зеркалу и попытался его поднять. Но оказалось, что
деревянные ножки действительно приросли к полу. Тогда грабитель, не снимая
кожаных перчаток, пошарил по задней стенке, что-то осторожно отогнул
своими железными пальцами и вытащил зеркало из рамы. Затем он положил
стекло на кровать и набросил на него края старушкиного одеяла. Вынув из
кармана моток шпагата, он обвязал им сверток, положил на стол деньги и
вышел с добычей, осторожно притворив за собой дверь...
Зеркало увидело свет в незнакомой просторной комнате. Другим был этот
свет, другим воздух был, другая была температура.
- Здесь тебя не найдут, - раздался голос грабителя. Перед зеркалом
появился тот самый Знаток прекрасного, который месяц назад не смог его
купить. Он сказал: - До твоей хозяйки отсюда очень далеко. У нее тебе
жилось довольно серо, а у меня ты не заскучаешь. Мы с тобой совершим
кое-что в области точных наук. А точнее - в оптике.
Зеркало всмотрелось, не шутит ли. Грабитель не шутил.
"Конечно, его поступок безобразен, - подумало зеркало. - Но ведь это
в интересах науки. Если поразмыслить, моя умная хозяйка в конце концов
одобрила бы такой поступок".
И начались эксперименты.
Поначалу это было занимательно. Ученый разглядывал зеркало в
различные линзы и отражал в нем различные материалы. Потом, не
разобравшись, ножиком соскреб с обратной стороны немного амальгамы и долго
исследовал ее под микроскопом, капал на нее различными химикатами, опять
разглядывал и все записывал в тетрадь.
Когда скребли ножом, было щекотно и не очень приятно: ведь в конце
концов, нельзя даже в интересах науки разрушать красоту. Но когда Знаток с
помощью стеклореза и клещей отколол от него уголок, пришла пора
возмутиться. Когда Знаток, унося кусочек зеркала, оглянулся и подмигнул,
зеркало изо всех сил увеличило один его глаз, а все остальное изо всех сил
уменьшило.
- Очень интересно! - оценил Знаток. - С этим мы еще разберемся.
Он сделал химический анализ стекла, но это не прибавило ему знаний.
Тайна зеркала не раскрывалась.
- Ну, - сказал Знаток, - пора переходить к более современным методам.
Он прикатил из дальнего угла небольшой железный столик с приборами и
приклеил концы проводов к разным углам зеркала. Черный шнур он подсоединил
к гудящему ящику на стене и начал медленно поворачивать голову прибора,
который он уважительно называл потенциометром. Сначала зеркало
почувствовало легкое жжение, потом неприятное покалывание, а потом его
затрясло, как в лихорадке. Человек и столик на колесах стали видны неясно,
при этом они морщились и подпрыгивали, а позади них дергалась на стене
расчерченная какими-то линиями репродукция знаменитой картины.
- Э-э-э, нет, - услышало зеркало. - Так не годится.
Мучения прекратились, стало опять хорошо видно.
- Нужна только постоянная составляющая, - сказал мучитель. - Я
начинаю кое-что понимать. Сейчас мы с тобой получим оч-чень интересный
эффект!
Он что-то переключил, и зеркало ничего, как будто, не чувствуя, вдруг
стало испытывать тревогу. С ним происходило что-то непонятное и страшное.
Ему стало казаться, что его стискивает со всех сторон какая-то беспощадная
холодная сила. Она давила все опаснее, это становилось невыносимым.
Зеркалу захотелось превратиться в маленькую капельку горячего стекла и
утечь куда-нибудь в щелочку. Но на пределе этих мучений все стало
меняться. Теперь зеркалу казалось, будто его накачивают, наполняют чем-то
невыносимо горячим. Оно опять видело с трудом, его раздувало, как
праздничный резиновый шарик, какими старая хозяйка раз в году украшала
свою комнату. Это было так давно... И так хорошо... И так далеко...
Взорваться бы, обрызгать мучителя расправленным стеклом и превратиться в
пар!..
Но опять все стало на место, и Знаток, очень довольный, подмигнул
совершенно дружески:
- Все идет просто прекрасно! Сейчас такое устроим!..
"Ну нет! - подумало зеркало. - Хватит! Наука наукой, но надо и
совесть иметь!"
И человек перед столиком с приборами замер от удивления. Из глубины
зеркала на него смотрел не Знаток прекрасного и не Светило в области
точных наук, а невообразимо уродливый волосатый паук с хищными желтыми
глазами. Знаток улыбнулся. Паук в ответ оскалил ядовитые челюсти. Знаток
на всякий случай отодвинулся назад, а паук прыгнул вперед и едва не
выскочил из зеркала. Зато он увеличился настолько, что на виду осталась
одна громадная голова, которая едва умещалась в границах стекла, сверкала
горящими глазами и щелкала острыми шипастыми жвалами, с которых капала
мутная от яда слюна. Человеку показалось, что зеркало исчезло, что
мохнатые лапы с острыми крючками тянутся к нему...
- Не-е-ет! - закричал Знаток не своим голосом и, схватив двумя руками
тяжелый прибор, метнул его в оскаленную пасть.
Сверкая и звеня, посыпалось на пол разбитое стекло.
Замкнулись оборванные провода. Что-то сверкнуло. Где-то хлопнуло и
затрещало. Внезапный сквозняк распахнул дверь и разбил окно. Комната
быстро наполнялась голубым дымом.
Со всех сторон донеслись крики: "Гори-и-и-им!"
Второе "я"
Уже неделю Знаток не выходил из дома и стонал. Ожоги плохо заживали.
И душа не переставала болеть. Жалко было свою лабораторию. Самые чуткие
осциллографы, самые современные генераторы, самые совершенные
потенциометры, самый быстродействующий компьютер - все сгорело дотла. Что
лаборатория - институт кое-как отстояли пожарные. Если бы они так быстро
не примчались, никакая автоматика не помогла бы. Знаток вспоминал потоки
белой пены, в которых не хотело униматься электрическое пламя, вспоминал
голубой, потом серый, потом черный дым, в котором он едва не задохнулся, и
все его боли - и телесные, и душевные - вгрызались в него с новой силой.
Погибло ценное оборудование, а хуже того - сгорели бесценные записи
экспериментов. Из-за этого уже неделю Знаток стонал, метался по квартире и
не находил себе места.
Зазвонил телефон. Знаток снял трубку и по привычке представился
полным званием, как делал на работе:
- У аппарата Знаток прекрасного и Светило в области точных наук.
- Привет, старина! - раздалось в трубке.
- А, это ты, Друг! Здравствуй.
- Ну, - спросил Друг, - почему такой бледный голос? Где твое
богатырское ничего? Когда собираешься на работу?
- Голос слабый, потому что все болит, - отвечал Знаток. - Здоровье
уже не богатырское. А если бы оно и было, то все равно выходить на работу
некуда.
- А вот и врешь! - В трубке раздался радостный смех. - Ты забыл, что
у тебя есть я, а у меня - Институт Безумных Идей.
- Как? - вскричал Знаток. - Уже?
- Уже, - подтвердил Друг. - Уже месяц я директор Института. И новая
лаборатория с самым наиновейшим оборудованием ждет тебя не дождется. Так
неужели она не дождется?
- Лечу! - взревел Знаток. - Спаситель! Пять минут на одевание,
полчаса на троллейбусе...
- Никаких троллейбусов! - засмеялась трубка. - Одевайся без паники да
не забудь побриться: через пятнадцать минут за тобой прикатит мой голубой
лимузин.
И вот окрыленный Знаток выходит из голубого лимузина, поднимается в
лифте, обнимает Друга, идет с ним по просторному коридору и ахает на
пороге своей новой лаборатории.
- Я даже репродукцию тебе припас, - Друг показывает на стену. - С той
же самой картины, что у тебя сгорела. Можешь снова расчертить ее циркулем
и вообще - располагайся и делай что хочешь: на то мы и в Институте
Безумных Идей, чтобы вести свободный поиск.
Они еще раз обнялись, и началась научная сказка. А науки в ней ровно
столько, чтобы ученый понял, а неученый поверил.
Тигром ходит по лаборатории окрыленный Знаток. Орлом глядит на
приборы и находит, что прежние против этих были просто хлам.
- Ну все можно! - бормочет. - Ну все-все-все!
Останавливается, щелкает тумблерами, крутит верньеры, смотрит на
экраны и самописцы и чуть не плачет - такова радость. Просто места себе не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг