возражаешь, я провожу тебя немного.
- Как хочешь, - еще бы я возражала. - Только мне
совершенно некуда идти. Поэтому я собиралась гулять всю ночь.
- Идея хорошая, но место мне не очень нравится. Я не
люблю ночные улицы, - мрачно сказал он.
Торжковская никак не походила на темную аллею Сылве,
которую Олег имел в виду.
- Здесь светло и... - я хотела добавить, что здесь не
бегают собаки-оборотни, но вовремя сдержалась.
- Что? - уточнил Олег.
- Нет, ничего.
Мы пошли вперед. Олег неторопливо переставлял ноги, сунув
руки в карманы куртки. Я молчала, потому что поняла, что его
подозрения не растаяли, просто Олег на время отодвинул их туда
же, куда и я свои загадки.
Внезапно из какой-то улочки раздался неистовый собачий
лай, низкий, хриплый, тяжелый. Олег вздрогнул.
- Ненавижу собак, - пробормотал он.
Я оглянулась. Прямо на нас огромными прыжками несся черный
с подпалинами пес. Он уже не лаял. Он собирался напасть. Я даже
не успела подумать о том, бешеный он или не бешеный. Я видела
только, что он уже в двух метрах от Олега. Я бросилась псу
наперерез. Собака весила никак не меньше ста килограммов. Мы
вместе упали на асфальт и покатились по нему клубком. Левой
рукой мне хорошо удалось зацепиться за шкуру зверюги. Пес завыл
и щелкнул зубами прямо перед моим лицом. Правой рукой я
попробовала схватить его за ухо, но он вырвался. В ту же
секунду раздался одиночный выстрел, прямо у меня над ухом. Пес
перестал двигаться почти сражу же. Я выползла из-под него и в
ярости пнула ногой его труп.
- Ты сошла с ума! - Олег помог мне подняться. Он был
бледен, поддерживая меня, он убрал пистолет и произнес еще раз.
- Ты ненормальная! Зачем ты на него кинулась?
- Он мог сожрать тебя! - едва проговорив эти слова, я
разрыдалась. Олег неловко погладил меня по плечу:
- Да ну, что ты, куда ему было меня сожрать, я бы сразу
его пристрелил. Почему ты бросилась на него? Разве можно иметь
дело с собаками голыми руками? У тебя что, свои счеты с ними?..
Да что ты плачешь-то? - Олег совсем растерялся.
- Я испугалась. Он собирался на тебя накинуться...
- Странная ты, Мария, - еще раз повторил он. - Сколько
ни смотрю на тебя, ничего понять не могу.
- я сама ничего понять не могу, - я вытерла лицо,
отряхнулась и еще раз поглядела на собаку. - Большой какой...
Олег вздрогнул и помрачнел.
- Пойдем отсюда, - потянул он меня. - Сейчас здесь
может появиться милицейский патруль. Шутка ли, стрельба на
улице. А мне кажется, тебе не хотелось бы попасть в милицию.
Мы прибавили шагу. Сердце у меня еще тревожно билось, и я
не могла сама понять, как я устроила такую сцену с собакой.
Просто вдруг мне вспомнилась та ночь в Сылве. Словно бы и
сейчас я вдруг перенеслась туда. И Олег будто бы снова был в
опасности. А за Олега я перегрызу горло любой собаке...
- Знаешь, если бы я в свое время действовал так же
решительно, как ты сейчас, то она была бы жива, - произнес
Олег. И я не стала задавать ему вопросов о том, кого он имеет в
виду.
- Возможен и другой вариант: если бы она не была столь
упряма, она была бы сейчас жива, а вы оба не страдали бы.
- За все отвечают те, кто остался жив, - вздохнул Олег.
- Ты... ты был очень привязан к ней?
- Больше, чем это можно было себе представить до ее
смерти. Если бы ты ее знала, ты бы меня поняла. Впрочем, я
говорю ерунду. Никто из наших ребят, тех, с кем она просто
работала, не может знать о ней того, что знали мы с Юрой. Но не
надо больше об этом... По дороге в гостиницу поговорим о
другом.
- В какую гостиницу?
- Ну не в эту, конечно, - кивнул Олег на небольшую
интуристовскую гостиницу, мимо которой мы проходили. - Если
проехать пару остановок на трамвае, там есть обыкновенная, для
простых смертных.
- У меня нет паспорта. Потеряла.
- Хм... - Олег на секунду приостановился, но потом
махнул рукой. - Не беда, у меня есть несколько приятелей в
общежитии. За разумную плату местечко тебе найдется. Тем более,
общага буквально в десяти минутах ходьбы от конторы, здесь
рядом, на Сестрорецкой...
Я уже открыла рот, чтобы сообщить ему очередную свою
проблему, но Олег опередил меня:
Я так понимаю, что и деньги твои там же, где и паспорт...
Я уплачу, сколько потребуется. Вернешь, когда сможешь. Даже
если Юрка не возьмет тебя на работу, а так оно и будет, извини
за прямоту, за отработанные дни он рассчитается, как положено.
А пока я одолжу тебе, сколько нужно.
Я, наверное, должна была возразить, но Олег снова не дал
мне это сделать:
- И не протестуй. Я не хочу, чтобы ты была задержана за
бродяжничество. И дело тут не в моем благородстве, просто на
твой счет у нас с Юркой свои планы.
И мне ничего не осталось, как послушно отправиться туда,
куда повел меня Олег, в ту самую заурядную общагу какого-то
стройтреста, где я сто раз бывала с ребятами у их приятелей...
Глава 15.
Отчет был уже почти готов, и мне было жаль оставлять его
завершение на утро. Хотя было уже очень поздно, ребята
разошлись только что. Мозер до последнего сидел вместе со мной
и давал письменные пояснения к целому альбому фотографий,
который мы с ним успели наснимать за последние две недели. Дело
можно было считать завершенным. По нашему с Мозером отчету Лена
Астахова собиралась передавать официальную информацию в
управление по борьбе с наркотиками. Юрка был доволен нашей
работой. Я же не показывала ему, что обычное стандартное дело,
в которое он впряг меня в паре с Мозером, тяготит меня. Тяготит
не само по себе. Я хотела самой быть в самой гуще событий, я
хотела снова помогать не просто агентству Орешина, а
непосредственно брату. Но после нескольких моих глупых срывов я
взяла себя в руки и смогла "не высовываться".
Разговаривала я чаще с Юрой, чем с Олегом, потому что Олег
все время гдето ездил, что-то выискивал, посылал какие-то
запросы. А об объекте своих поисков и о результатах он при мне
упорно молчал, хотя я прекрасно знала, что он по-прежнему не
отказался от мщения Извекову. И если бы Валерий был до сих пор
в Дерзком мире, Олег, возможно, давно бы его отыскал.
Закончив отчет, я приложила сопроводительный бланк для
Лены, подписала каждый лист отчета, и с идиотской бумажной
работой было закончено. Я отлично знала, что другие агентства
не занимаются подобной бумажной тягомотиной, но они редко
контактировали с официальными органами, действуя зачастую на
грани дозволенного законом на свое усмотрение, страх и риск.
Для Юрки же доверие правоохранительных ведомств всех мастей и
бывших своих коллег по службе безопасности имело принципиальное
значение. Поэтому и дело было поставлено довольно серьезно, с
расчетом на открытое взаимодействие. Ради этого была им
придумана сложная система документооборота и оформления дел.
Для этого же существовали внешние атрибуты, создававшие
агентству свое лицо: бланки, конверты с логотипами, клейма на
оружии, планировка кабинетов в офисе, внешний имидж самого
босса... Это все стоило не только сил и времени, но и денег.
Деньги у Юры водились, и он постоянно вкладывал их в дело,
создавая вокруг себя именно то, что ему хотелось видеть,
общаясь с теми сотрудниками, которые его устраивали, и ведя
дело так, как он считал нужным. Я никогда не спрашивала брата о
причине такого упорства, мне было все равно, как бы Юра ни вел
дело, я в любом случае работала бы с ним по таким законам,
какие были бы им самим установлены.
Я вышла в приемную, положила готовый отчет на заключение
Лене. Из-под двери кабинета босса пробивался свет. Мне же
казалось, что оба, и Юрка, и Олег, ушли сразу же после шести.
Но было уже около полуночи, а в кабинете явно кто-то был.
Осторожно приоткрыв дверь, я заглянула в кабинет. Олег
сидел на Юркином месте, навалившись на стол. Я вошла и
осторожно подошла поближе.
Он спал, уронив голову на сложенные руки. Спал в неудобной
позе, так и не выпустив из кулака расческу. Когда я
приблизилась, он пошевелился и повернул голову на бок. Его веки
подрагивали, словно какое-то беспокойное сновидение будоражило
его. Первым моим желанием было подсмотреть его сон. Но сразу же
я почему-то устыдилась этого. Что ни говори, а насильно влезть
в сон, все равно, что влезть в душу. Мне не хотелось сейчас
лишний раз делать это.
Я просто стояла и смотрела на Олега, на его измученное
постоянными бесплодными поисками усталое лицо, на широкие
сильные плечи, туго обтянутые неизменной коричневой замшей... И
в который раз почувствовала отчаяние от того, что не могу ему
признаться во всем, потому что до сих пор не представляю его
реакции. Одинаково вероятен любой исход...
Раздался телефонный звонок. Он громко и резко прозвенел
почти над ухом у Олега. Первым делом Олег протянул руку и
потащил трубку к уху, а потом уже поднял голову от стола.
- Да... Ну... Была здесь... - пробормотал он в трубку.
Стоя у него за спиной, я только видела, как он убирает в карман
куртки расческу. - Сейчас? Честно говоря, я уснул...
нечаянно... Ладно, Юрка, кончай орать... Найду я ее... Что,
прямо сейчас? Так срочно? Почему?.. Ну, что сказать не
можешь?.. Хорошо, - Олег сменил тон на совершенно покорный. -
Хорошо, я сейчас ее найду, и мы приедем.
Олег отнял трубку от уха, повертел ее в руке и с силой
бросил на аппарат, процедив сквозь зубы что-то резкое, что не
посмел высказать Юрке лично. Вскочив и заправив привычным
жестом слегка выбившуюся из джинсов майку, Олег пошел к двери.
- Если ты по мою душу, то я здесь, - окликнула я его.
Олег резко повернулся и взмахнул руками:
- Ничего себе! Что ты прячешься за моей спиной?
- Так получилось. Я собралась уходить. Если бы не свет, я
ни за что сюда не вошла бы, и тебе пришлось бы долго меня
искать.
- Черт меня дернул заснуть, - огрызнулся Олег. -
Разгневал босса. Он велел мне срочно найти тебя и везти к нему.
- Куда? - удивилась я.
- Домой, - несколько раздраженно пояснил Олег, выключая
свет в кабинете. - Ну, пошли, что ли?
- Зачем? - спросила я, выходя вслед за ним.
- Знаешь ли, он никогда не говорит о главном по телефону.
Да и вообще, он начинает разговор о деле только тогда, когда
сам захочет, - отозвался Олег.
О да, я это прекрасно знала. Юра никогда не пускался в
объяснения по телефону, да и сам обычно не желал их
выслушивать, чем страшно меня раздражал. Олег тоже был не в
восторге от этой черты друга, потому что это всегда мешало ему
оперативно получать одобрение своих намерений.
- Вообще-то, если он велел притащить тебя домой, мне это
не очень нравится, потому что тебе у нас совершенно нечего
делать, - Олег был сердит.
- Не злись на меня, я ведь не напрашивалась. Не понимаю,
что такое могло случиться, о чем нельзя было бы поговорить
завтра утром в конторе.
Олег ничего не ответил. Похоже, что Юра все-таки сказал
ему чуть больше, чем я могла вытянуть из ответных реплик Олега.
На стоянке я нырнула на переднее сиденье автомобиля Олега.
Это была новая машинка, маленькая, юркая, способная вылезти из
любой пробки на дороге, то, что Олег больше всего ценил.
- Заедем по пути в общежитие, - попросила я.
Там я забрала из комнаты свою сумку и вернулась в машину.
В темноте трудно было разглядеть, с чем именно я вернулась, да
Олег и не пытался особо разглядывать. Что-то говорило мне о
том, что сегодня эта сумка с вещами Кати Орешиной может очень
мне пригодиться.
- Вылезай, приехали, - скомандовал Олег, когда мы
подрулили к знакомому дому, которого я не видела с того самого
памятного дня, когда сбежала отсюда, предательски едва не
проломив Олегу голову.
Олег, который в дороге не проронил и десятка слов, к концу
пути совершенно замкнулся и вел меня по лестнице абсолютно
молча, не позволяя себе даже лишнего жеста. Казалось, он
неважно чувствует себя в роли конвоира.
Открыв передо мной дверь квартиры и впустив меня внутрь,
он тут же запер ее на ключ. Я прошла вперед, опустив сумку на
пол прямо в коридоре у входа в гостиную.
Олег сзади подтолкнул меня в спину, и я вошла. В полумраке
гостиной, освещаемой только одним торшером, я оглядела комнату
и поразилась, насколько здесь все изменилось. Казалось, что
квартира недавно пережила распродажу имущества. В комнате не
осталось ничего, кроме дивана, двух низких кресел и торшера.
Кажется, Юрка превзошел в своем аскетизме самого себя. Я была
готова поспорить с кем угодно, что в моей комнате остались
голые стены, которые, возможно, были перекрашены в белый цвет.
На диване в гостиной, кроме Юрки, оказался капитан... Ах,
нет, прошу прощения, уже майор Зинченко. Когда мы вошли в
квартиру, мне вообще не верилось, что нас ждут, потому что
никто не только не вышел навстречу, но даже не подал голоса.
Оба, и Юрка, и Зинченко, молчали и вид обоих говорил о том, что
они только что поругались.
- Ну, вот и мы, - возвестил Олег, входя вслед за мной.
- Где горит?
- Я бы сказал, где, - проворчал Зинченко. - То вам
скорее-скорее подавай информацию, то вы на эту информацию
плюете.
Юра кивнул мне на кресло. Я села. Начало мне очень не
понравилось. Олег встал у голой стены, засунул руки в карманы и
молча стал ждать, когда Юрка прояснит ситуацию. Задавать
вопросы он больше не собирался.
Зинченко пристально меня рассматривал, и от его изучающего
взгляда мне стало не по себе.
- Что ж ты, Орешин, или мне самому представляться? -
процедил он.
- Пусть майор Зинченко не утруждает себя представлениями,
лучше сразу к делу, - отозвалась я.
Игорь открыл рот, через пару секунд закрыл его и
повернулся к Юре.
- Мария, я предупреждал, что мы будем проверять тебя по
официальным каналам? - спросил Юрий, терзая в кулаке смятую
опустевшую упаковку от сигарет.
- Предупреждал, - согласилась я. - И что же такого
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг