- Молчи! Смотри и слушай! - Лавузен держался бодро, но был одет как-то
рассеянно.
Их окружала толпа придворных и военных чинов. Сыпались фразы:
- Страна напряжена.
- Мы нуждаемся в ответственном министерстве.
Лавузен кланялся, прижимая руки к груди.
- Благодарю вас. Конституция, джентльмены, вы забываете! - Лавузен
шаркнул ногой и, повернувшись, столкнулся со свеженадрезанным куском
лососины. При рассмотрении лососина оказалась лицом человека, грузно
ворочающего глазами.
Лавузен поклонился.
- Какая честь, ваша светлость!
- Да-а,- прохрипела лососина, хватая воздух губами,- я явился
напомнить вам, что здесь не по-ли-ти-че-ский салон. Я еду в парламент,
чтобы свалить правительство. Да здравствует диктатура!
Бурные крики.
Лососина пошевелила носом и выплыла из расступившейся толпы. Это был
герцог Эльсинор Готтентотский.
День раздвинулся в бесконечный коридор, в глубине этого коридора
суетились лакеи, военные, держа подмышками кивера. Ежеминутно рычал
громкоговоритель, и гул шаркающих ног сливался с рокотом толпы, бурлившей
вокруг дворца. Из окон было видно, как люди карабкались на деревья,
перебегая газоны.
Лондонское солнце, скосив огненный глаз, скупо цедило золото лучей. К
главному подъезду подкатила карета, запряженная шестью лебедиными, завитыми
конями.
Пронзительные фанфары герольдов.
Оттиснутый Марч едва успел различить в массе лиц седые усы короля,
чуть приподнявшего цилиндр.
Бич кучера вонзился в серебряную подставку - стальные вожжи
натянулись. Два засахаренных лакея подхватили с подножки бархатную подушку,
и шестерка лошадей плеснулась пеной в резные ворота. Вслед за ними покатили
ландо свиты.
За изгородью чей-то густой бас пел "Типперари". В грузном небе дрожали
аэропланы. Издалека глухо бились трубы, сверля медью воздух; флаги
трепались из окон дворца.
Шум, гуденье, раскаты - все это звучало в голове Марча джазбандом
Лавузеновского безумья.
Марчу хотелось плакать, смеяться, боксировать. В его глазах продолжал
мчаться вихрь экипажей, несущих в каком-то судорожном парадоксе Лавузена к
победе над здравым смыслом.
* * *
АЛЛО! АЛЛО!
Король, королева и младшие члены королевской семьи сегодня днем отбыли
в Плимут, для дальнейшего следования в Италию. На вокзале их величеств
провожали: принц Уэльсский со своей высокорожденной супругой принцессой
Августой, аккредитированный посол Италии, члены кабинета, правые депутаты
парламента, лорд-канцлер - хранитель печати, герцог Эльсинор Готтентотский,
лидер рабочей партии лорд Ахдональд и духовник королевской семьи его
преподобие сэр Гульби. Ровно в 12.30 по среднеевропейскому времени главный
церемониймейстер, баронет Кеннези отдал знак отправления. Специальный поезд
в составе двенадцати королевских вагонов плавно отошел от дебаркадера.
Охрану несли шотландцы I, II, III лондонских полков. С трех часов дня
движение будет открыто для всего южного расписания.
АЛЛО! АЛЛО!
Сегодня вечером ожидается прибытие в Лондон поезда обезьян типа горилл
и орангутангов на адрес "Академии омоложения".
АЛЛО! АЛЛО!
Италия. Премьер Дучелинни, в память годовщины чудесного сохранения
собственного носа от врагов диктатуры, сказал речь по поводу прибытия
короля английского. Депутаты, пресса, духовенство и многочисленные гости,
переполнявшие парламент в день национального торжества, склонны расценивать
приезд высоких гостей как попытку сближения с Италией, в целях освежения
основ государственности Англии по принципу фашизма.
АЛЛО! АЛЛО!
Смотрите в Сплендид-Палас новую фильму Чаплина "Поцелуй двух
глупышек"!
* * *
Вошедших встретил школьный гул. С кресел сразу вскочило десятков пять
девиц в голубых платьях.
Глава вторая
- Доктор калечит, инженер кутит, торговец надувает, но что делает
принц Уэльсский? - возмущался Лавузен.
- Принц Уэльсский путешествует,- вздохнул Марч.
- Провались ты с путешествиями! - Лавузен взял трубку телефона.
- Алло! Дайте дворцовое ведомство. Звонят из кабинета принца,
перечислите аристократические клубы. Марч, записывай. Да, я слушаю. "Клуб
подагриков". "Клуб безусых". "Общество взаимного недоверия". "Жокей-клуб".
"Лига родовитых безумцев". "Клуб самоубийц". Благодарю!
- Куда же? - спросил Марч.
- Никуда. Я думаю, что мы с тобой такие же жокеи, как подагрики;
безумцы мы уже давно; что же касается общества взаимного недоверия, то
вполне достаточно жить в XX веке, чтобы быть членом вселенского клуба. Мне
вовсе не интересно бывать там, куда шляется Франция, Германия, Италия, не
говоря уже о Румынии. К самоубийцам, думаю, рано.
- Я с ужасом убеждаюсь, что нам вообще некуда идти,- заметил Марч,-
просто коронованный тупик.
- Погоди, я забыл о филантропических учреждениях! - Лавузен взял со
стола книгу.- Вот! "Общество эстетического воспитания девиц от 15 до 17
лет". Председатель лорд Гуль. "Лига удачного замужества". Вот это
любопытно: положительно жизнь и здравый смысл опередили мои трюки. Адрес,
Марч!
- Уайтхолл, 141.
- Едем!
С равнодушием людей, привыкших ко всему, друзья поместились в своем
излюбленном моторе, и оба очнулись в тот момент, когда склоненная голова
ливрейного напомнила о прибытии.
Наверху белой лестницы их встретила женщина, видом своим мало
отличавшаяся от окружавших ее предметов, приличных и достаточно скучных.
- О, ваше высочество. Какая честь! Они как раз на уроке.
- Кто? - спросил Лавузен, рассматривающий потолок с надписью: "Здесь
рождаются гармоничные браки".
- Леди, жаждущие счастья. Прошу убедиться,- и, распахнув двери,
директрисса присела в реверансе.
Вошедших встретил школьный гул. С кресел сразу вскочило десятков пять
девиц в голубых платьях; даже лысый учитель спустил одну ногу с подножки
кафедры, нежно прижимая евангелие к груди.
Директрисса писала вензеля реверансов.
- Продолжайте урок,- Лавузен сел в кресло и, вскинув монокль, застыл в
позе героев Жокей-клуба. Марч скромно согнулся в секретарской позе.
- Этюд © 1. Девочки, что нужно для того, чтобы выйти замуж? Мисс
Августа, отвечайте.
- Во-первых, надо иметь жениха.
- Прекрасно! Идем дальше, что вы подразумеваете под понятием "жених"?
- Субъекта своего класса, не ниже тысячи фунтов годового дохода,
имеющего две основных и две запасных профессии.
Лавузен сохранял строгое выражение. Директрисса наклонилась к нему и
прошептала:
- У нас преподает патер Уилькер, сочетающий религию с экономической
моралью. Изумительные результаты!
- Сколько времени длится курс? - спросил Лавузен.
- Два года.
- Только теоретически?
- Зимой - да. Летом мы выезжаем на модные курорты, экзаменом у нас
служит брак. С каждого освященного церковью союза школа получает
пожизненный процент.
- Часто проваливаются на экзаменах? - Марч вынул блокнот.
- О, нет! Неуспевающих одна, много две из пятидесяти. В прошлом году
вон та, крайняя, с пепельными волосами, вышла замуж за поэта, но это чисто
болезненный случай, когда девушка настолько забывает о своей чести, что
бросается на шею субъекту ниже ста фунтов.
- Средний возраст учащихся? - поинтересовался Лавузен.
- От двадцати до сорока восьми... Что вы скажете, ваше высочество? -
настаивала леди.
Все трое спускались по лестнице. Служитель распахнул парадное. Шофер
открыл дверцу автомобиля. Марч, сняв цилиндр, и леди, распластав юбки,
ждали ответа.
- По-моему, вполне культурное начинание,- заметил Лавузен,- деление на
классы просто необходимо, чтобы какой-нибудь матрос не женился на дочери
пэра.
- Вы шутите, ваше высочество,- присела директрисса.
- Ничуть. Мало ли что может случиться, а, во-вторых, я бы посоветовал
ученицам за сорок расширить круг аристократических женихов до первого
встречного, с постепенным понижением имущественного ценза, но не ниже пяти
шиллингов, иначе это противоречило бы здравому смыслу. До приятного
свидания, сударыня.
Когда автомобиль тронулся, Марч тяжело вздохнул.
- Эта пепельная девушка меня поразила; от нее веет средневековым
героизмом. Кто был ее муж?
- Поэт,- мрачно бросил Лавузен.
- А разве они существуют?
- Не видал. Говорят. А впрочем это можно проверить.
Мимо скользили омнибусы с переполненными империалами. Пролетевшая
витрина вскрикнула плакатом об осенней распродаже у Бааркера. Автомобиль с
гербами привлекал внимание; щеголи снимали шляпы. От Трафальгар-сквера
автомобиль мчался вниз к Виктория-стрит.
Внезапно, как это часто бывает в Лондоне, сумрак стушевал контуры. Вот
завертелось. Никто еще не видит. Огненные шарики фонарей догнали мотор, и
город расхохотался миллионами лампочек.
Наконец сияющий угол Виктория-стрит. Марч выскользнул первый.
Громадный дом с вывеской:
!! МАГАЗИН ТЕМ !!
У подъезда толпа нищих осадила криками, шуточками. Между одним
кривоглазым и женщиной в лохмотьях вспыхнула ожесточенная перебранка. Оба
клялись, что "я первый открыл дверцу вашего автомобиля, сэр".
Лавузен что-то поспешно сунул в две руки и, согнувшись, быстро прошел
сквозь писк шарманки, дробь барабана, оглушенный ревом унылого концерта
нужды.
Стеклянная дверь уплыла вверх как занавес, и Лавузен очутился в
обширной зале. К вошедшим с поклоном приблизился толстяк в смокинге.
- Вам тему?
- Да, пожалуй,- нехотя согласился Лавузен, опуская голову, чтобы его
не узнали.
- Любовную, бытовую? - обернулся смокинг.
- Любовную, господин директор.
Толстяк крикнул в рупор:
- © 128 442 - ЛЮБОВЬ...
Десяток клерков заплясали каблуками по винтовой лестнице вдоль стен.
Марч спросил:
- Лавузен, где мы?
- А вот увидишь.
Зал гудел. Под тропическими деревьями, на кушетках, в античных ложах
томились, полулежа, мужчины, женщины и подростки. Иные из них кружились под
свистящую музыку, другие яростно раскачивались в гамаках. Но все - лысые и
длинноволосые, худые и жирные, включая костлявого старика, по грудь
сидящего в бассейне,- держали в руках тетради с карандашами.
Клерки, изнемогая, доползли до предельной высоты, где помещалась
любовь, нажали пластинки, и белые листки по желобкам скатились в руки
директору.
- Вот рекомендую,- начал он, подходя к Лавузену,- великолепная тема:
богатая девушка влюбляется в нищего. Родители против. Влюбленные бегут на
дилижансе. Родители догоняют и благословляют. Финал: майское солнце золотит
кусты боярышника.
- Нет, благодарю,- поморщился Лавузэн,- дайте что-ни5удь
диккенсовское.
Директор взялся за рупор. Марч возмутился.
- Ради дьявола, почему вон того дядю то бросают на трапеции, то вертят
вокруг него колеса и над самым ухом стреляют из пугача? Где мы, в клинике
умалишенных?
Лавузен пожал плечами.
- Пустяки. Здесь магазин тем. Все эти люди нормальные писатели, если
только писатели могут быть нормальными в современном обществе, требующем от
них романов с моралью и политически благонадежных. Что касается летающего
на трапециях, то это автор приключенческих романов; тот вон, спящий в
летаргическом сне,- бытовик. Во всяком случае, не беспокойся за сидящего в
бассейне, он не простудится (вода подогрета), а в результате может написать
роман из жизни подводного мира. Но мне уже надоело,- нет, мы передумали,
господин директор, потому что заниматься искусством и жить на это в наши
дни большое искусство.
Положив пять шиллингов на стойку, Лавузен вышел, подтолкнув Марча...
* * *
- Стандартизированные папиросы, дома, теперь любовь и, как видишь,
искусство. Европа догнала Америку. Нам нечего делать, Марч,- все сделано.
Остается разрушить, но это вне нашей компетенции,- Лавузен занес было ногу
на подножку автомобиля, как вдруг юркий мальчишка шмыгнул мимо.
- Экстренный выпуск "Дейли-Телеграф"... Король, королева и младшие
члены, кроме принца Уэльсского, оставшегося в Лондоне по болезни...
- Это мне нравится: о собственной болезни приходится узнавать из
газеты,- пробурчал Лавузен.
Садясь в автомобиль, Марч ужаснулся.
- Значит, вы единственный член королевской семьи?
- Не совсем! Здесь еще моя жена, но и она уезжает в Рим.
- Ваша... жена?
- Разве ты не знал? О, это милая женщина. Когда я сделаюсь королем, я
тебя обязательно познакомлю с ней.
- А когда вы сделаетесь королем? - улыбнулся Марч.
Лавузен вынул записную книжку.
- Сегодня у нас пятница. В будущую среду!
- Лавузен, что вы задумали? - вскрикнул Марч, бледнея.
- Как это называется?.. Да, государственный переворот. Не бойся друг,
я уверен, что рассмешу весь мир. А смех - наше оружие.
Глава третья
Вечер упал как-то сразу. Сперва в громадные окна просочилась кровь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг