Когда они вышли,- ночь, простроченная огнями, висела над улицами.
Глава седьмая
Марч шагал в ногу с Лавузеном, поминутно закидывая голову. Там,
вверху, куда убегал гонимый фонарями туман, не было крыш. Но в остальном
Лондон был странно похож на Париж, как все стандартизованные столицы мира.
Марч искоса наблюдал за спутником. Черная борода превратила Лавузена в
неаполитанского бандита.
Лавузен ласково взял за руку Марча.
- Поддельная бородка это пустяки. В истории Англии был случай, когда
фальшивое письмо дало власть целому кабинету. Не смущайся. Тут все
фальшивое, почему бы нам с тобой не выглядеть поддельными? Направо!..
- Куда мы идем? - спросил Марч.
Лавузен посмотрел на него мутным взглядом.
- В пространство. Видишь ли, для того, чтобы играть на лондонской
сцене, надо освоиться с декорациями.
- Я родился в Лондоне.
- Прекрасно. Тогда ты должен знать, что такое английский здравый
смысл.
- Это,- поморщился Марч,- твердая уверенность правоты англичан во всех
случаях жизни.
- Да,- кивнул Лавузен,- кроме того, убежденность, что выше английской
морали, литературы, фунта стерлингов ничего не существует, что основы
коммерческого брака незыблемы, а король - существо неоспоримое. Горе тому,
кто подумает плохо! [1]
Повинуясь короткому жесту Лавузена, Марч, свернув за угол, не успел
ответить.
- Я не понимаю,- начал Марч.
В оглушительном треске автомобилей слова исчезли, как бабочки.
Город развернул перед ними пышный ковер улицы.
По торцовым мостовым шелестели ландо, и - о, ужас! - Марч,
обернувшись, уловил в толпе экипажей всадника на великолепной лошади.
Это зрелище было настолько невероятно, что Марч остановился, вызвав
ропот прохожих, и только когда Лавузен тронул его за плечо, он, тяжело
вздохнув, вошел в подъезд редакции.
Тяжелое здание содрогалось от грохота.
Бесшумный лифт выбросил "неаполитанского бандита" и рассеянного Марча
на шестой этаж, в обширную комнату, где люди суетились вокруг узкого
рупора. Один из сотрудников, овладев отверстием соединенного с пишущей
машинкой фонографа, кричал в фонотрубку слова передовицы.
Продиктованное лентой выползало из пишущей машины и, наматываясь на
валик под потолком, струилось в кабинет.
Через открытые двери, кто-то толстый и достаточно лысый, чтобы быть
редактором, правил ленту, продолжавшую течь по столу вниз, сквозь этажи в
развернутые пасти ротационок.
Сотрудник, кончив, уступил место хроникеру. Тот уже с блокнотом в
руках прокричал в трубку о 60 жертвах движения и неудачно утопившемся
поэте.
Полумертвый поэт распластался под громадными окнами редактора, а уже у
трубки солидный бас докладывал о демонстрации коммунистов на утренней
сессии палаты общин.
Лавузен, наблюдавший все это с здоровым скептицизмом человека, в чьих
руках зажаты судьбы Британии, поймав на лету вдохновенного репортера,
крикнул:
- Я хочу сдать объявление!
- 164-я комната внизу.
В комнате они сразу наткнулись на седеющего джентльмена, согнувшегося
ровно пополам над толстеннейшей книгой.
Четыре машинистки яростно бились над ундервудами. На стенам вспыхивали
надписи.
КИТАЙ. КРУПНЫЙ БОЙ В РАЙОНЕ ПЕКИНА ЗА ОВЛАДЕНИЕ ДВОРЦАМИ.
- Что вам угодно? - проснулся седеющий джентльмен.
Лавузен придвинулся ближе.
- Я хочу дать объявление об утере.
- Пожалуйста. Что именно?
- Предмет весом в 64 килограмма.
- У вас его украли?
- Нет,- вздохнул Лавузен,- я его потерял, вот этот джентльмен может
подтвердить,- он указал на Марча.
- Гм...- нахмурился старик,- где же вы его... так сказать.
- В Лондоне. Кстати не забудьте упомянуть в объявлении, что в кармане
этого предмета находился...
- Документ?
- Нет, так одна глупость,- пожал плечами Лавузен.
- Постойте, я не понимаю, как в кармане, да что вы потеряли, сэр?
- Самого себя и принадлежащий мне по праву здравый смысл. Написали?
- Нет, и не напишу. Вы сумасшедший! Не трудитесь оправдываться.
Лавузен дотронулся до шляпы.
На пороге он обернулся и указал Марчу на вспыхнувшую телеграмму.
ЛОНДОН. ИЗ БЕНАРЕСА ВЧЕРА НОЧЬЮ ПРИБЫЛ ПРИНЦ УЭЛЬССКИЙ...
В гостинице Лавузен задержался перед зеркалом в раздевальной, где,
вместо служащих, автоматы в виде железных людей сорвали с них платья и
шляпы, выплюнув изо рта сумерки.
Люстры рассыпались брызгами в серебристых зеркалах, а ковры ласкали
лак ботинок.
Марч занял первый свободный стол.
Когда подали бутылки, Лавузен налил и спросил:
- Ты прочел последнюю телеграмму в редакции?
- Да. Принц Уэльсский вернулся.
- Ну вот я и нашел себя, следовательно давать объявление было незачем,
а теперь смотри,- он поставил откупоренную бутылку вверх дном.
- Что вы делаете? - ужаснулся Марч,- вино льется на скатерть.
- Пусть льется. Когда опрокидываешь предметы, события, людей вверх
ногами, из них выливается вся чепуха, называемая здравым смыслом, и они
становятся настоящими неподдельными фактами. Весь мир необходимо поставить
вверх ногами, и только тогда труха условностей, традиций, предрассудков
высыпется из него. Теперь иди, отдыхай, по твоим глазам я вижу, что ты
согласен со мной. Завтра я намерен лечь спать уже принцем Уэльсским.
- Завтра? Но как?
- Всякий уважающий свою профессию король всходил на трон обычно в
союзе с армией, парламентом, социалистами, я же не настолько популярен,
чтобы подкупить архиепископа Кентерберийского, но так как в Англии
существует традиция действовать при помощи какого-нибудь учреждения, мне
остается сесть на трон через цирк. Серьезней и безобидней. Спокойной ночи!
Глава восьмая
Люди, случайно проходившие около семи вечера по Виктория-стрит, были
поставлены в тупик несколько необычным явлением.
Чернобородый джентльмен, одетый слишком элегантно, чтобы его можно
было заподозрить в жажде оригинальности, поставив одну ногу на ступеньку
автомобиля, рассказывал торжественным голосом:
- К перечисленным уродствам современной Англии надо прибавить, что
парламентаризм считается единственной формой правления, что в аббатстве
должны заседать свиноводы в париках, только, боже упаси, не рядом с
демократами во фраках.
- Может быть пора? - робко заметил тот, к кому обращался джентльмен,-
шофер ждет.
- Я еще не кончил, Марч. Леди и джентльмены,- обернулся Лавузен к
стоявшим у автомобиля,- знаете ли вы, что такое здравый смысл? Ну так я вам
скажу: это уверенность любого ротозея, что его любопытство к чужим
разговорам останется безнаказанным. Нет возражений? Шофер, в Ледгетский
цирк!
Марч надел шляпу и в молчаливом почтении открыл дверцу авто.
* * *
- Постойте, куда вы?
- Да пустите, нельзя стоять в дверях!
Оглушительные аплодисменты. Цирк полон. В тягучей жаркой пелене
плавятся лица, с балконов свисают гирлянды рук.
- Выводят, выводят!
- Какие они розовые! Как наш епископ!
- Бетти, Джон, видите: поросята?
Оркестр проглотил шум разговоров ослепительным грохотом труб.
- Снимите ваш проклятый цилиндр!
Марч метался в толпе. Лавузен неожиданно исчез. Отыскать его, ввиду
однородности черных костюмов, было невозможно. Зажатые в проходах галерей
люди потоком хлынули в партер.
Марч даже не знал своих мест, билеты остались у Лавузена. Глыбы спин,
как льдины, затерли англичанина.
- Леди и джентльмены, прошу занять места!
С арены доносилось яростное хрюканье, щелканье бича и равнодушные туры
вальса.
Пробираясь в партер, Марч столкнулся с мужчиной во фраке: двое военных
мужественно прокладывали ему дорогу.
Марч схватил за руку незнакомца.
- Лавузен, что с вами? Куда вас ведут?
Джентльмен отступил, хватаясь за грудь.
- Я вас не знаю, сэр, пропустите!
"Лицо... движения... костюм... не он?.. тогда кто же?.."
Марч поспешил скрыться в толпе. Одно мгновенье ему почудилась белая
перчатка констебля на плече. Молодой человек в последней попытке метнулся
взором по галерее - Лавузена не было. Тогда Марч поспешил к выходу.
Пробежав коридоры, заклеенные плакатами, он вдруг остановился, сжав голову
руками. События казались ему так бессмысленно увлекательными, что, забыв
одеться, он выбежал на улицу.
Из ряда моторов, дрожащих брызгами фонарей, бросился в глаза один,
поворачивающий колеса. Около дверцы в почтительных позах стояли директор и
два шталмейстера.
Марч вскрикнул... Сидящий рядом с шофером ливрейный лакей махнул
рукой. Мотор загудел, и все-таки англичанин успел уловить королевский герб
на дверцах, а за стеклами на одну секунду мелькнуло лицо.
Нет, этого лица Марч не рассмотрел. Англичанин разразился диким
хохотом, ударяя себя в грудь.
- Здравый смысл, капелька здравого смысла! - кричал Марч.
Белая перчатка полисмена во второй раз и уже прочно легла на его
плечо, а суровый чревовещательный голос произнес сухо и непоправимо:
- Прошу следовать за мной, сэр!
- Здравый смысл! Слышите, констебль?
- Дежурный, автомобиль! - скомандовал полисмен.
* * *
Автомобиль мчал.
- Сперва в полицию, все-таки,- заметил сержант, наклоняясь к Марчу.
Тот пожал плечами.
- Как вам угодно, но я не понимаю, за что?
- Вы попались у экипажа его высочества. Но не стоит распалять вашего
любопытства. Уже приехали,- констебль пропустил арестованного вперед,
заботливо придерживая его за пиджак.
- Я не убегу,- вспыхнул Марч.
- Никто не сомневается. Я вам помогаю, шесть ступенек, сэр.
Узкий каменный коридор пахнул сыростью. Мрачно-спокойные синие "бобби"
шагали из угла в угол. Запах плесени не могла убить дешевая сигара
коронера, писавшего за грязным столов.
- В чем дело, констебль?
- Арестованный, честь имею доставить. Задержан мною у цирка, при
попытке бросить бомбу в экипаж его высочества принца Уэльсского.
- Что такое, повторите! - привскочил побледневший коронер,- удвоить
наряд!
- Это недоразумение! - заметил Марч.
Коронер несколько минут изучал лицо арестованного, потом тяжело
опустился на стул.
- Хорошо! Пусть будет недоразумение. Обыскать!
Два синих автомата отделились от стены и привычными жестами проехались
по карманам.
- Что-то круглое, сэр!
- Вынуть!
Марч сам опустил руку в карман и медленно вытащил маленькую взрывчатую
капсулю.
- Однако, сэр, это и есть ваше "недоразумение"?
Марч с любопытством повертел в руках бомбу и, повинуясь молчаливому
жесту начальника, положил ее на стол.
- Вы большевик? Отвечайте же, черт возьми!
- Я прямо не понимаю, как она могла попасть ко мне.
Полисмены перемигнулись, подтолкнув друг друга локтем. Коронер взял
лист бумаги.
- Ваше имя?
- Марч Суаттон, но я, право...
- Потрудитесь отвечать на вопросы.
Раздался пронзительный треск телефона.
- Да? Не может быть?! Слушаю,- дежурный положил трубку и несколько
минут смотрел на Марча.
- Стул джентльмену! - неожиданно рявкнул коронер, залпом опрокидывая
стакан воды.
- Могу я узнать, в чем дело? - спросил Марч, присаживаясь.
- Конечно, сэр. Прошу всех выйти!
Когда шаги стихли и дверь прикрылась, коронер встал.
- Произошла печальная ошибка, сэр. Вы свободны. Бомба? Что касается
этой милой на вид безделушки, то вы можете взять ее с собой.
- Но она не при-над-ле-жит мне!
- Как угодно! В ваших руках она безвредна. По приказанию министра
двора принца Уэльсского, вас немедленно просят доставить в Букингемский
дворец для личного свидания с его высочеством,- голос коронера задрожал,-
нелепая ошибка...
- Можно идти? - перебил Марч.
- Конечно. Ехать, сэр! Мы вас доставим,- дежурный нажал кнопку звонка,
и вбежавший констебль был ошарашен приказом начальника:
- Машину джентльмену! Самую лучшую! Немедленно!
Глава девятая
Только что сменилась стража. Под барабанную дробь и стон волынок
шотландцы удалились, уступив охрану черным кенсингтонцам.
Марч прошел сквозь цепь караула Букингемского дворца. Он, как мяч
футболиста, подбрасывался на этажи, осматривался в канцелярии, выдерживался
в приемных. Через два часа Марч стал похож на беспрестанно поднимаемый
лифт, причем любопытные джентльмены надавливали кнопки вопросов, от которых
ерошились волосы, а язык прилипал к гортани.
Люди в ливреях морщили лбы, вежливо склоняли парики, делали загадочные
лица и шепотом обещали доложить.
* * *
Зала ©1
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг