Взрыв донесся до них слабым толчком. И то, что "Десант" уже в космосе,
они узнали только по тому, что экран кругового обзора потемнел и
засеребрился блестками звезд. Они замерли, жадно, с перехваченным
дыханием, - восторженные, так обостренно счастливые, - вглядываясь в
открывшуюся картину.
Слабая голубоватая звездочка светилась среди тысяч и тысяч других.
Тополь хотел сказать: "Земля". Он и думал, что сказал это слово.
А сказал он:
- Чайкен...
В следующее мгновенье он увидел в углу экрана "Сигнал" и едва не
вскрикнул от изумленья. Белоснежная стрела его была безжалостно перегнута
посредине, почти сложена вдвое. Кормовой реакторный отсек и носовая часть
"Сигнала", где находилась кабина главного пульта, сближенные, словно концы
ножниц, были в опаснейшем, недопустимом соседстве! Останься они в
"Сигнале", им не помогли бы никакие скафандры. Никогда бы радиация не
пошла на убыль. Она неизбежно убила бы их уже в ближайшие месяцы.
"Насколько же я оказался прав! - подумал Тополь. - Но только не
торжествовать! Мы оба не знали!"
Он оглянулся на Радина. Тот не отрывал глаз от голубоватого крошечного
светлячка на экране кругового обзора. И Тополь подумал облегченно и
озадаченно: "Но до чего замечательно получилось!.."
<b>2. ДОЛГАЯ ВАХТА</b>
Как же все это было?
Тополь лежит в своем кресле, пристегнутый к нему ремнями.
Рядом в таком же кресле - Радин. Он спит. Сейчас вахта Тополя. Уже
четвертая вахта на орбите вокруг Юпитера. И такою же будет пятая, шестая,
двадцатая...
А какими радостными были первые часы возле Юпитера!
"Десант" проходил от него на расстоянии двадцати семи миллионов
километров. Они могли видеть небо, звезды. Могли видеть Землю! Даже
бурлящая атмосфера Юпитера со всеми ее поясами и облачными протуберанцами
не казалась Тополю страшной. Он жадно оглядывал ее - как давно знакомую,
как преддверие близкого возвращения домой - и говорил, говорил, говорил...
- Первый шаг - самый важный. Рад. Он позади. И от Юпитера мы скоро
уйдем. Хорошо бы напоследок пролететь под его облаками, своими глазами
увидеть, что там происходит. Но и промчатся так близко - здорово. Кому это
удавалось до нас?..
- ...А вдруг под облаками Юпитера города? В нижних слоях его атмосфера
очень сжата. Газы там стали жидкостями. Но разве не может быть так: города
плавают на поверхности этого моря, как надводные корабли в океанах нашей
планеты?..
Он так ликовал! Ему хотелось петь, смеяться. И чтобы Радину тоже было
весело. Чтобы и он смеялся.
Да, какими же счастливыми были для Тополя первые часы возле Юпитера!..
И все это время он упоенно работал. Он брал пробы забортного вакуума,
фотографировал облачные структуры, замерял напряженность магнитного
поля...
Первым увидел на экране кругового обзора изображение этого шара Радин.
Впрочем, его нельзя было бы не заметить. На экране вдруг вспыхнуло
крошечное, с грецкий орех, нестерпимо яркое солнце. По характеру
поглощения радиоволн сразу установили, что это металлический шар. Он
находился в четырехстах тысячах километров впереди них и тоже шел по
орбите спутника Юпитера.
Они торопливо начали определять элементы его траектории, температуру
поверхности, массу, объем.
Они ничего почти не успели: на экране вспыхнул еще один такой же
сияющий диск. Потом их стало четыре, затем восемь, шестнадцать, тридцать
два... Диски удваивались до тех пор, пока не слились в одно сплошное
изображение. Весь экран излучал ослепляющий блеск! Стрелки приборов
радиоконтроля бестолково метались по шкалам.
"Юпитеряне, Рад?" - "Все может быть". - "А что же еще?". - "Не знаю", -
вот и все реплики, которыми они обменялись за те двадцать восемь секунд,
пока на экране происходили эти превращения.
Затем блеск уменьшился - на экране опять было лишь тридцать два
изображения. Они сгруппировались в кольцо. Оно пульсировало: шары то
сближались, то расходились; то наступали на "Десант" (делались крупней),
то отступали (делались меньше). И всякий раз при этом они рывком
перемещались к верхнему обрезу экрана и потом медленно сдвигались вниз,
туда, где на экране голубело полукружье Юпитера. Они явно звали за собой,
вели, и облачная пелена юпитерянской атмосферы под этими шарами дыбилась
исполинскими арками, раздвигалась воронками. Она тоже звала.
- Надо идти за ними, Рад, - сказал Тополь.
Мысль, что с помощью технически развитой цивилизации Юпитера они смогут
оказаться на Земле быстрее, чем за шесть лет, - через год, через месяц,
завтра! - вдруг овладела им с такой силой, что его стала бить дрожь.
- Они нас зовут, - продолжал он, не сводя глаз с экрана. - И если они
вывели на орбиту сразу столько космических кораблей, они помогут нам. Это
в их силах Мы не только вернемся скорее на Землю, мы установим с ними
контакт. Сразу два дела!
Он ожидал, что Радин будет говорить о необходимости еще и еще все
проверить, рассчитать, окончательно убедиться, но тот ответил лишь одним
словом:
- Хорошо.
Мягко защелкали переключатели. Автоматически сработало кресло, принимая
чудовищно возросший вес тополевского тела. Радин круто, почти яростно
бросив "Десант" к Юпитеру, навстречу шарам. Те резко отпрыгнули,
вытянулись в линию, поплыли за нижний обрез экрана.
Волокнистые космы атмосферы Юпитера заплескались на экране кругового
обзора. "Десант" промчался сквозь строй шаров.
И тут обнаружилось, что никаких шаров нет. Ни спереди, ни сзади.
Радин тотчас же вырвал "Десант" вверх, к звездам. Шаров на экране
кругового обзора по-прежнему не было.
- Да где ж вы, в самом-то деле! - услыхал Тополь искаженный перегрузкой
голос Радина. - Ведь вы должны быть здесь!..
Двигателям "Десанта" пришлось много-много часов надсадно гудеть на
предельных режимах. Не для того уже, чтобы, переходя в область притяжения
Марса, распроститься с Юпитером, а просто чтобы не упасть на него,
удержаться на самой скромненькой круговой орбите.
Когда опасность, наконец, миновала, на пульте горели красные сигнальные
лампочки: центральная группа двигателей - горючего нет... Левая группа -
горючего нет... Правая группа - горючего нет...
Как кошмар преследовало потом Тополя это видение пульта, словно
обрызганное каплями крови.
Да. Теперь не уйти. Пройдет двести-триста лет, Юпитер начнут планомерно
осваивать, и тогда, конечно, наткнутся на их "Десант". Но будет это лишь
через два-три века.
Мысль эта оглушила Тополя. Резко, одним ударом. Отняла у него желание и
есть, и пить, и даже дышать. Она настолько угасила в нем всякий интерес к
тому, что происходит в корабле, и к тому, что происходит в космосе, что
любое действие, жест стали требовать от него огромных усилий. Даже простое
проявление внимания - выслушать и понять, что говорит Радин, - стало почти
непосильной работой. То, что он слышал, врывалось в его мозг лишь
отрывками, словно голос Радина то появлялся, то исчезал, заглушаясь, сходя
на нет.
- Была удачной орбита, - говорил Радин, - стала менее удачной. Для тех,
кто может наблюдать нас с Юпитера или с орбиты вокруг него, наше положение
не изменилось.
Когда это Радин повторил уже, наверно, в десятый раз, оно дошло до
сознания Тополя. Он оживился.
- Кто же может нас наблюдать с Юпитера? - спросил он.
Радин, откровенно обрадованный, что завладел наконец вниманием Тополя,
продолжал:
- Тот, кто населяет города, о которых ты говорил, кто увел нас этими
импульсами.
- Быть бы твердо уверенными...
- Пожалуйста! Можно еще точнее установить!
- Как? Ринувшись туда? - Тополь указал на пол.
- Зачем? Надо высадиться на одном из спутников Юпитера. Если
юпитерянская цивилизация так высока, она уже вышла на спутники. Это всегда
первый этап освоения космоса.
- К тому же, ты скажешь, некоторые из них по размерам не меньше Земли и
на них есть атмосфера. Но она ведь водородно-метановая!..
- Пускай! Это ничего не меняет. Здесь, у Юпитера, мы обязаны отыскать
цивилизацию, которая поможет нам вернуться домой.
- О, понимаю, ты предлагаешь видеть в исследовании спутников завтрашнюю
радость? И благодаря этому до времени не сойти с ума?
Радин ответил совершенно серьезно:
- Хотя бы и так, Вил. Но только в то, что мы вернемся на Землю, я
больше чем верю. Я знаю - так будет.
- Предчувствие? - грустно усмехнулся Тополь. - Спасительное
самовнушение?
- Я уже много раз ходил в космос.
- И всегда возвращался, - с той же грустно-понимающей улыбкой закончил
за Радина Тополь.
Расчеты были готовы. Те жалкие остатки низона, которые чудом
сохранились в тормозных двигателях, позволяли им посетить три спутника
Юпитера, - к сожалению, самых небольших и самых удаленных от планеты:
Одиннадцатый, Восьмой и Девятый. Эти спутники были настолько малы, что
даже не имели названий. Только номера.
Затем они могли еще вывести "Десант" на такую орбиту, на которой он
оставался бы не менее двадцати пяти тысяч лет.
Было что-то очень утешающее в этой цифре - двадцать пять тысяч лет! Она
была как заявка на бессмертие.
По условиям экономичного расхода энергии, ближайший из спутников они
могли посетить через год и двести семьдесят восемь дней. И это ожидание
было первым барьером, который предстояло преодолеть.
<b>3. ЧАСЫ РЕШЕНИЙ</b>
- Вил! Вспомни, пожалуйста, что за пленка - АДБ-31?
- Это летописная пленка.
- А что это значит?
- Как что? Каждые пять минут - кадр перед "Десантом"!
- И можно установить, когда именно делались отдельные снимки?
- Еще бы! Цифры в левом верхнем углу - это год, месяц, число, время
суток. Но в чем дело, Рад? Почему ты спрашиваешь то, о чем знаешь сам? Ты
проверяешь мои умственные способности?
- Видишь ли, я стал просматривать эту пленку и наткнулся на
любопытнейший факт.
Радин легким жестом пододвинул фотометр к креслу Тополя. Тот покорно
прильнул к окулярам прибора.
Почти весь снимок занимал причудливый облачный протуберанец. Формой он
напоминал трехногого рогатого человека с непомерно большой головой и
крючковатым носом. Тополю приходилось делать усилие, заставляя себя
вглядываться в снимок. Однако он сразу вспомнил момент, когда снимок был
сделан: в то самое время, когда они гнались за мифическими шарами.
- Я ничего не вижу особого, - проговорил он, переводя взгляд на Радина.
- Ну, а что в левом верхнем углу?
- Там цифры. Я тебе уже говорил о них.
- А несколько ниже их?
Тополь взглянул еще раз.
- Здесь какая-то точка.
- Смотри дальше.
Радин щелкнул переключателем. На втором снимке была та же точка, но не
было протуберанца.
Привстав с кресла и держась одной рукой за него, Радин положил другую
руку на плечо Тополя и осторожно, потому что дело происходило в мире без
тяжести, потряс его:
- Вил! Мы гнались с тобой не за призраками. Это было. Но только не
десятки шаров, а один! Все остальные - мираж, радиоотражение от ионосферы
Юпитера. Это реальный объект. Вил! И надо искать и искать его по тем
элементам орбиты, которые мы успели установить!..
Они нашли его на десятые сутки бессменных наблюдений.
Теперь они были осторожнее. Едва изображения шара начали двоиться,
Тополь стал изменять длины радиоволн, на которых работали локаторы,
отыскивая среди них такие, которые свободно проходили бы сквозь ионосферу
Юпитера. Изображения делались все более размытыми, расплывались, но в
разной степени. Одни сильней, другие слабей. В конце концов на экране
осталось лишь одно из них. Тоже расплывчатое, без четких границ, но зато
единственное. Это, несомненно, было реально существующее космическое тело,
естественного или искусственного происхождения. Измерения показали, что
оно находится от них на расстоянии двухсот пятидесяти тысяч километров.
- Давай обсудим, - предложил Радин, когда это было установлено со всею
определенностью. - И как можно спокойнее. Прежде всего предположим самое
худшее: металлоидный астероид!
- Нет, - Тополь категорически крутил головой, - ты обрати внимание:
изображение на экране совершенно одинаково по яркости. Так отражать
импульсы может только металлическое, идеально гладкое шарообразное тело и
к тому же полое, судя по его массе и диаметру!
- Ну а если скорость его вращения тысячи оборотов в минуту? Тогда
обломок тонкий, как лист бумаги, и то будет казаться гладким и
шарообразным.
- Но в этом случае радиоимпульсы очень ослаблялись бы, отражаясь во все
стороны от его поверхности, рассеиваясь!
- И значит?
Тополь отозвался не сразу; сомнений не оставалось: это космическое тело
было искусственного происхождения. Но если так, тогда возникали сразу
сотни вопросов. На какой из них отвечать?
Он сказал:
- К Юпитеру, Рад, кроме нас, не направлялся еще ни один из земных
кораблей. И тем более такой малообтекаемой формы. Шар не лучшая форма для
ракеты.
Тополь обнаружил вдруг, что Радин не слушает. Он по-прежнему смотрит на
Вила, но, ничего не видит. Он задумался. А на лице его все следы
многодневного изматывающего труда: синие круги под глазами, бледные губы,
мешками отвисшие щеки. Таким Тополь еще ни разу не видел Радина. "Ведь он
же старик! - подумал Тополь. - Он и рассчитывал на свои силы, когда хотел
оставаться в "Сигнале"..."
- Итак, этот корабль не с Земли, - бодрым голосом продолжал Тополь, -
однако помочь нам они все равно смогут! Речь ведь идет о том, чтобы нас
физически перенесли к Земле!
Радин провел рукой по лицу и как бы стер с него всю усталость - так
преобразила его слабая улыбка.
- Да, - сказал он, часто мигая. - Все это очень возможно. Только не
надо сейчас ни очень радоваться, ни потом огорчаться. Береги силы, Вил. Ты
измотался, ты плохо выглядишь. Я все время боюсь за тебя. Сможешь ли ты
выдержать?
"Это я плохо выгляжу? - подумал Тополь. - Да кто ж из нас двоих плохо
выглядит?.."
Выйти на новую орбиту, чтобы сблизиться с этим шаром, "Десант" не мог.
Но можно было добраться до шара, пользуясь ракетными поясами, и, значит, с
очень небольшим снаряжением.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг