мы все время как бы катились под горку. Путь не был бы физически
прямолинейным, но энергетически - самым выгодным. Игра, знаете, стоит
свеч.
- Мечта физика об обладании даром предвиденья, - усмехнулся Радин.
- Да.
- И, в случае удачи, унестись за границу нашего гравитационного поля?
То есть по крайней мере за десять миллиардов световых лет! Я думаю, Вил,
вы никогда не согласитесь столь далеко улететь от Чайкен. Разрешите мне
так называть вас? - во взгляде Чайкен Радин вдруг увидел тревогу, но
продолжал: - И знаете, самое любопытное, пожалуй, то, что в космосе, в
точках равного притяжения между Землей и Луной, Землей и Солнцем, эти
поверхности уже нащупаны человеком. У Земли же их обнаружить труднее.
- Слишком велик общий гравитационный фон, - воодушевленно подхватил
Тополь. - А может, и проще: мы пока еще не очень умеем вести наблюдения в
сверхкоротких промежутках времени. Для некоторых физических частиц,
видимо, и миллисекунда - вроде нашего года. А что мы знали бы, скажем, о
жизненном цикле бабочки-однодневки, если бы не умели отмерять отрезки
времени меньше, чем год? - Тополь смущенно указал на столик с таблицами. -
Но вы знаете, кое-что уже получается.
- И что ж это за поверхность?
Радин рукой изобразил волнистую линию.
- Трудно сказать. Иногда мне кажется, что это просто некий
промежуточный энергетический уровень.
- Промежуточный - в смысле ненаблюдаемый?
- Да.
"Человек - просто чудо, - подумал Радин. - Вот кого я мог бы понимать с
четверти слова! Идеальнейший случай! Взглянуть бы на его вычисления".
В соседней комнате зазвонил виафон. Тополь ушел туда. По донесшимся
восклицаниям Радин понял, что из отряда сообщали результаты обработки
материалов полета.
- Скажите, Чайкен, - проговорил он. - Вашему мужу никогда не приходило
в голову, что он создан для космических полетов? Или, скажем, так: как бы
вы отнеслись к моим словам, если бы я предложил Вилу Сергеевичу участие в
небольшой, предположим, пробной экспедиции? Может быть, вообще всего
один-два полета. Если, конечно, его кандидатура устроит государственную
комиссию.
Искоса глядя на него, Чайкен замерла в своем уголке на диване. Потом
она медленно подобрала ноги, устроилась поудобнее, прислонилась плечом к
стене.
- Вы, вероятно, знаете: людей, которые могут работать в космосе как
ученые, очень немного, хотя по сравнению даже с недавним прошлым условия
там теперь не так уж и трудны.
Чайкен молчала. Донесся голос Тополя:
- Это прекрасно, Трофим! Завтра я обязательно схожу в тот район! И
конечно, буду выбираться из пике еще ниже... Ну да, буквально у самой
земли, почти царапая самолетным брюхом по скалам! Ясно же! В этом все
дело!..
Чайкен молчала. И Радин понял: она всегда боялась, что Вил уйдет в
космос! И ее реплика: "Для этого не надо отправляться в космос", -
предназначалась ему, Радину. И была это просьба - не продолжать разговора
о космосе! Но разве в своем отряде, в бесконечных пике, ее муж меньше
рискует? Или, может, она не знает характера его работы?
- Простите меня, - сказал он, - насколько могу понять, я напрасно это
говорил. Ваш муж не будет знать о моем предложении.
Чайкен не ответила.
"Для этих людей счастье в другом, - подумал Радин. - Оно в том, чтобы
жить друг для друга. Быть вместе".
Сложное чувство превосходства, разочарования, грусти поднялось в нем.
Эх вы, "передовые" люди Земли...
Он с неприязнью оглядел обстановку комнаты - такую простую. Взглянул на
столик с вычислениями... Как жаль, что эти люди оказались примитивней, чем
он подумал о них! Как жаль! Разочаровываясь в других, всегда становишься
беднее сам...
Чайкен встала с дивана, подошла к двери, нажала кнопку возле
выключателя. Стены потеряли прозрачность, сделались матово-золотистыми.
Комната словно уменьшилась, стала уютней.
Вернулся Тополь.
- Вил, ты не знаешь! - Чайкен встретила его у порога. - Тебе предлагают
отправиться в космос!
Тополь отстранил Чайкен и шагнул к Радину. Тот поспешно встал.
- В разговоре с вашей женой. Вил Сергеевич, я действительно сделал
такое предложение, - проговорил он сухо. - Если бы вы согласились, вы бы
завтра получили вызов на госкомиссию. Прошли бы ее успешно, - полетели бы
вместе.
Несколько мгновений он помолчал, поочередно глядя на молодых людей. Они
стояли рядом и смотрели на него.
- Я говорил уже об этом вашей жене, но я повторяю, - продолжал Радин, -
за минувшие десятилетия физический тип человека очень улучшился. Почти
всякий, кому только нет еще сорока пяти лет, может быть взят в полет.
Ракетный корабль автоматизирован почти на все сто процентов. Полгода - и
молодой человек будет натренирован, обучен Другое дело - подготовить к
полету ученого. В экспедиционном космологе важен не только объем знаний,
воля, диалектичность мышленья, - он взглянул на Чайкен и извинился улыбкой
за вторжение во внутренний мир ее мужа, - но и то, каков этот человек
вообще, богат ли он душевно, скажем, так, как ваш Вил. Ученому труднее в
космосе, чем космонавту-пилоту. Ученый менее загружен текущей работой, он
больше остается один, он больше раздумывает. И решения, которые он
принимает, имеют, в общем, гораздо большее значение, чем решения пилота. У
пилота верхний предел ответственности - существование корабля, личная
судьба экипажа. У ученого - судьба открытия. Успех или неуспех экспедиции.
Отрицание или утверждение идеи, заложенной в эксперименте. Для общества
это имеет несравнимо большее значение, чем судьба одного корабля...
"Зачем я это им говорю?" - подумал он с досадой и умолк.
- Куда же лететь? - спросил Тополь.
- Шестьсот-семьсот миллионов километров от нашей Земли. Всего лишь
четыре-пять астрономических единиц.
Он усмехнулся.
- Надолго?
- Рейс - десять-пятнадцать суток, два-три рейса в год. Предварительно -
около полутора лет тренировки.
- Вы женаты? - спросил Тополь.
- Да.
- Счастливо?
- Да.
- Я не имел в виду чего-либо чрезвычайного, - продолжал Радин: впервые
в жизни он извинялся за то, что посмел предложить молодому человеку
попытать себя в космонавтике. - Мои слова шли от искреннего восхищения
вами обоими. И то, что нам предстояло бы делать, не является тайной. Об
этом трубит весь мир. Вы обратили внимание на мои документы - я командир
Космического отряда Службы Охраны Будущего.
- Той самой? - спросила Чайкен.
- Той самой, - ответил Радин с вызовом.
- И сколько человек в отряде? - спросил Тополь.
- Два. Я и мой спутник. Два человека и специальный корабль с автономным
ресурсом в сто суток и максимальной скоростью десять тысяч километров в
секунду. Он из серии кораблей с постоянным ускорением полета. Его еще нет.
Он строится.
Чайкен вновь забралась на диван с ногами и умостилась в уголке.
Тополь с любовью следил за ее движениями.
И Радину стало особенно неприятно. Получалось, что он гостем вошел в
этот счастливый мирок и предательски едва не разрушил его.
Опять зазвенел виафон. Тополь вышел из комнаты.
Радин подошел к дивану, на котором сидела Чайкен.
- Вы сердитесь на меня?
- Я? - Чайкен, не меняя позы, снизу вверх посмотрела на Радина. - За
что мне сердиться?
- Вы должны понять меня... В одном из последних полетов на плечи моего
друга, удивительного человека, с которым я сделал пять рейсов, это
Талпанов, вы о нем слышали... И вот на его плечи легла слишком большая
тяжесть. Теперь он не может покидать Землю. Вы простите, мне как-то трудно
выражаться ясней. Мы с ним понимали друг друга почти без слов. Да разве
это одно! Мы были не просто два человека. Мы составляли экипаж корабля -
космический коллектив! Это редкое сочетание. Чем дальше мы уходим от
Земли, тем важней, чтобы в экипаж входили не только большие специалисты,
но и такие люди, которые испытывают взаимную привязанность, восхищаются
друг другом. У меня много друзей, в том числе и ученые. Но мне показалось,
что именно ваш муж мог бы стать для меня таким спутником. Мне показалось,
что мы бы идеально сработались с ним. Если, конечно, я подойду ему.
Чайкен пожала плечами:
- Отпустить... Не отпустить... Словно ребенка. Это же знаете как?
Отпущу - он все равно мой. Не отпущу - могу вообще потерять.
- Зачем вы сказали ему о моем предложении? - воскликнул Радин.
Чайкен еще раз пожала плечами:
- Вил с детства, как все мальчишки, мечтал о космосе, специально
готовился. Из-за меня, чтобы не улетать далеко, стал геофизиком. Разве я
могла его теперь обокрасть? А может, и раньше обкрадывала, удерживая возле
себя?..
Вернулся Тополь.
- Мне пора, - Радин протянул ему руку.
Тополь, не заметив этого, пристально смотрел на него.
- Я не совсем понял: вы говорили серьезно? Вы действительно предлагали
мне с вами работать?
Радин ограничился жестом: "Понимайте, как знаете".
- Ты же хочешь! - воскликнула Чайкен. - Ты же об этом мечтаешь! Он
мечтает об этом! Что же вы молчите, Владимир Александрович!
- Надо решать окончательно, - проговорил Радин. - Вызов будет через
Совет Министров идти. Такую организацию нельзя ставить в ложное положение.
- Присылайте, - ответил Тополь.
<b>2. ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ (продолжение)</b>
На краю котловины, в расселине между острыми нависшими пиками,
показался Тополь. Прозрачная оболочка его гермошлема была совсем не видна.
Лишь надо лбом дымчато серебрилась полоска люминесцентного прожектора.
Казалось странным: человек, одетый в скафандр, разгуливает по астероиду с
непокрытой и ничем не защищенной головой!
Несколько мгновений Тополь стоял на краю обрыва в столбе из струй
холодного низонового пламени. Это работали трубки ракетного пояса,
прижимая Тополя к почве с силой, равной земному притяжению.
Затем струи исчезли. Тополь выключил пояс, подпрыгнул, сложив руки над
головой, лихо перевернулся и тараном помчался вниз, к Радину. У самой
поверхности он вновь перевернулся и застыл столбом.
- Начнем обсуждение, - сказал Радин. - Прошу ответы по пунктам. Пункт
первый...
- Семьдесят восемь, пять, - ответил Тополь.
Цифры означали группу и класс астероида, уточненные после обследования.
- Согласен. Пункт второй?
- Форма - случайная. Признаков жизни, объектов длительного изучения
нет. Распределение силы тяжести и теплоотдача - типичные.
- Решение?
Тополь поднял излучатель, вытянул его на одной руке, навел на верхушку
одинокого пика метрах в трехстах от них. Там возникло облачко распыленного
камня, закраснелось в лучах солнца. Верхушка пика медленно и беззвучно
съехала в котловину.
- Распылять, - подытожил Радин.
Отойдя от гравикомпаса на десять шагов, он уставил ствол излучателя в
землю. Яростным вулканом выбрасывая черную пыль, у ног Радина возникло
круглое отверстие. На тыльной стороне приклада излучателя быстро сменялись
цифры. Когда возникла цифра 15, Радин, мелко переступая, стал двигаться по
окружности. Струи пламени, бившие из ракет пояса, подхватывали распыленную
породу, и она словно вспыхивала. Огненный столб перемещался теперь по
поверхности астероида, и в этом столбе угадывались контуры спокойно и
сосредоточенно работавшего человека.
То же самое делал и Тополь.
Минут через пять они сошлись. Под ногами у них был пятнадцатиметровый
каменный монолит. Они рассекли его на куски и легко вытолкнули на
поверхность.
Заканчивать проходку последних десяти метров выпало на долю Тополя.
Радин, вогнав конец щупа ультразвуковой связи в одну из бесчисленных
трещин, стал диктовать на корабль, информатору, группы букв и цифр.
Информатор отвечал тем же. Но все, что говорил Радин, было командами, а
ответы информатора - рапортами о выполнении этих команд.
И каждая цифра или буква, причудливый слог оживали в мозгу Радина в
виде реального образа: в недрах корабля раскрывались сокровенные отсеки.
Цилиндрические и шарообразные блоки сдвигались со своих мест, сближались,
намертво соединялись болтами, сваривались ручейками расплавленного
металла, постепенно складываясь в стометровое сигарообразное тело
преобразователя - термоядерного устройства такой степени радиоактивности,
что сборка его только и могла вестись автоматами и лишь тогда, когда люди
находились от корабля за десятки километров и были укрыты многометровым
слоем скальных пород. В момент сборки все обычные способы защиты
оказывались недостаточными.
Вдруг он услышал удивленный возглас Тополя. Вслед за тем радиофон
умолк. Успев скомандовать информатору остановку, Радин почувствовал, что
его ударило в спину.
Прожектор и ракеты пояса автоматически выключились. Его швырнуло вверх,
к выходу из шахты, к звездам, и тотчас последовал второй рывок, уже назад:
шланг ультразвуковой связи удержал его.
Радин понял: снизу в шахту ворвался какой-то газ.
Чтобы провести контроль внешней среды, автомату-анализатору требовалось
четыре секунды. Но ждать и такое малое время было нельзя. Включив радиофон
на кольцевой вызов ("Вил! Алло! Я - Рад!.. Вил! Алло! Я - Рад!.."), Радин
стал подтягиваться к тому месту, где был закреплен щуп, в то же время
считая про себя секунды: "Раз и... два и... три и..."
Анализатор доложил:
- Гелий - девяносто четыре, кислород - пять, водород - сорок сотых,
водяные пары. Температура - двести восемьдесят один. Среда к фотонам и
низоплазме нейтральна...
- Цевеоч! - приказал Радин на том особом машинном языке, который
состоял только из неупотребляемых обычно сочетаний букв.
Над головой его вспыхнул прожектор, и Радин обнаружил, что густой туман
заполняет шахту. Ракетный пояс повлек его вниз, в шахту, со скоростью два
метра в секунду. Почувствовав твердое дно, Радин услышал спокойный голос
Тополя:
- Рад! Тут пещера - и в ней туман, как молоко. А на дне... Вот подожди,
я расчищу от камней. И откуда только они взялись... И выключи, пожалуйста,
пояс, пусть все сохранится...
Радин отстегнул от пояса гранату аварийной защиты и швырнул ее вверх, в
шахту, куда уходили струи тумана. Едва вылетев из его руки, граната стала
распухать. Сто кубических метров пористой пластмассы запечатали выход.
Туман стал редеть. Радин увидел Тополя: он стоял на коленях всего в двух
шагах от него, разгоняя руками остатки тумана у пола пещеры.
- Что у тебя там, Вил? - спросил Радин.
Тополь встал с колен. Развел руки.
- Ты понимаешь, когда провалился, своими глазами видел, а теперь... -
он опять сокрушенно развел руки.
- Вода? - спросил Радин. - Ты видел воду? Тебе показалось, во всяком
случае?
- Да. Откуда ты знаешь?
- И такое родное, правда?
- Как привет от Земли. Но откуда ты знаешь?
- Знаю, - ответил Радин и подумал: "Ничего. Первый полет - всегда самое
трудное. И первый астероид - тем более. Но четыре процента щита уже есть.
Еще такой астероид - и начнется дорога домой".
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг