Автор(ы) произведения: Вадим Сергеевич ШЕФНЕР
Переводчик произведения:
Название произведения: Миллион в поте лица
Жанр произведения: Рассказ
Цикл (серия); номер в цикле:
Ист. получения произведения: Шефнер В.
Запоздалый стрелок: Истории реальные и сказочные. - Л.:
Сов. писатель, 1987, С 4 - 54.
Автор(ы) файла: Виктор Кузьмин
Редактор(ы) файла: Виктор Кузьмин
Название (кодировка) файла: MILLION.DOC
Дата (номер) редакции файла:
Источник получения файла: viktor_irbis@mail.ru
__________________________________________________________________________
Из коллекции Вадима Ершова: http://lib.ru/~vgershov
__________________________________________________________________________
СОДЕРЖАНИЕ:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Еpшов В. Г. Дата последней редакции: 18/10/2000
Вадим Шефнер
МИЛЛИОН В ПОТЕ ЛИЦА
1
Во дворе семиэтажного дома, начатого постройкой в 1914 году и
недостроенного из-за войны, бледно зеленела трава-мокрица. Из заваленного
всяким хламом канализационного люка косо торчала тонкая ржавая
водопроводная труба, и на ней болтался лист железа. На листе написано:
"Кирпичи со штабеля уносить воспр. Собственность Гуреева" Но кирпичи давно
уже растащили жители соседних домов на подставки для печек-буржуек. Только
кирпичные половинки и четвертушки, покрытые на изломах мшистым налетом,
лежали в траве.
Когда нужно было о чем-то серьезно поразмыслить, Костя приходил в этот
двор. Двор был запретным. В позапрошлом году один мальчик, играя с
ребятами в недостроенной коробке дома, упал с балки и разбился насмерть.
После этого ворота и парадную заколотили железом от старых вывесок. Но
Костя знал потайную лазейку. Конечно, знали ее и другие ребята, однако
ходили сюда редко: очень уж попадало от родителей за посещение опасного
места.
Он прошел туда, где две медные, покрытые пятнами ярь-медянки ванные
колонки, как две торпеды, лежали среди травы, и сел на одну из них. Мирно
пахло крапивой и ржавчиной. В черные оконные проемы нижних этажей влетали
воробьи; в светлые оконные проемы седьмого этажа влетали ласточки. Выше
лежал светло-серый четырехугольник петроградского летнего неба. Там живет
бог. Он, конечно, есть. Но он вроде управдома Бурякова: добрый, а сделать
ничего не может. На днях тетя Аня опять ходила к этому Бурякову, просила
подселить кого-нибудь в квартиру. Из шести комнат заняты только две, жить
страшновато. А Буряков сказал: "Сочувствую вам, Анна Карловна, но я не
виноват, что в Питере сейчас мало народу. Я не дева Мария и не могу
народить вам жильцов". Так тетя Аня передала свой разговор Нине Сергеевне,
Нюриной матери. Костя сам слышал, вернее - подслушал.
Нет, в Костином деле помощи от бога ждать нечего. Здесь может помочь
только древнетибетская магия. Надо сперва произнести заклинание, а затем
начать считать:
"Один белый тигр, два белых тигра, три белых тигра..." И так до тысячи. Со
счета сбиваться нельзя, не то все пойдет насмарку. Но зато когда наконец
произнесешь:
"Тысяча белых тигров",- к тебе придет умственное озарение и ты мудро
решишь самый трудный вопрос. Этой магии Костю научил жилец Который. Костя
уже не раз пробовал применить ее в разных случаях жизни, но ни разу еще не
смог довести счет до тысячи: каждый раз что-нибудь мешало. "Но теперь я
должен сосчитать до конца",- твердо постановил Костя и произнес магическое
заклинание: "Белые тигры, научите меня, как мне заработать миллион в поте
лица!"
Крепко зажмурив глаза, заткнув уши руками, он принялся считать вслух,
отбивая такт правой ногой: "Один белый тигр, два белых тигра, три белых
тигра... " Одновременно в голове, подталкивая одна другую, бежали
беззвучные мысли. Все они были связаны с миллионом.
Миллион Косте очень нужен. ("Двадцать четыре белых тигра, двадцать пять
белых тигров, двадцать шесть белых тигров...") Дело в том, что третьего
дня тетя Аня получила очередной трудпаек и жалованье. Паек поместился в
двух мешочках: в одном чечевица, в другом пшено. Еще она принесла
полбутылки льняного масла и кулек с солью. А жалованье состояло из
нескольких дензнаков, и тетя Аня положила их на этажерку. ("Тридцать
девять белых тигров, сорок белых тигров...")
Когда на следующее утро к Косте, в отсутствие тети, зашел его приятель
Колька Шурыгин, он сразу же обратил внимание на деньги.
- Слишком много денег заимела твоя тетя, - осуждающе сказал он. - Надо бы
нам откачать одну бумажку. Таков закон прерий.
- Но это нехорошо. Это вроде воровства, - сказал Костя.
- Много ты понимаешь! - обиделся Колька. - До двенадцати лет дожил, а
такой глупыня! Если взять одну бумажку, то никакое не воровство, а
проявление самостоятельности.
Кончилось тем, что взяли бумажку в один миллион, пошли на бульвар Шестой
линии, купили у бабы лепешечницы четыре лепешки, два пирожка с требухой и
два с воздушной начинкой. Миллиона как не бывало. Лепешки и пирожки сразу
съели, и тогда Колька Шурыгин вдруг запел:
Шкет по улице идет,
Шоколад, конфеты жрет,-
Стырил деньги у отца,
Ламца-дрица-гоп-ца-ца!
Косте в песенке послышался намек. Правда, шоколада и конфет он не жрет -
их в продаже нет, но деньги-то он стырил, это факт. Это нехорошо
("Шестьдесят два белых тигра, шестьдесят три белых тигра...")
Когда Костя вернулся домой, тетя Аня уже пришла со службы. Она сидела за
обеденным столом и щелкала на счетах. ("Семьдесят один белый тигр,
семьдесят два белых тигра ") Перед ней лежали две счетоводные книги. Лицо
у нее было грустное - из-за неприятностей по службе.
Тетя Аня, после того как ее муж был убит на фронте в 1916 году, поступила
на краткосрочные бухгалтерские курсы и стала кассиром-счетоводом в
больнице. В то время деньги были еще нормальные: копейки, рубли, сотни
рублей, от силы десятки тысяч рублей. ("Восемьдесят четыре белых тигра,
восемьдесят пять белых тигров...") С этими суммами она кое-как справлялась
и жалованье медперсоналу выдавала без ошибок. Но теперь счет шел на сотни
тысяч, на миллионы и миллиарды рублей, и тетя Аня захлебывалась в нулях.
Порой в ведомости у нее оказывалось больше нулей, чем надо, порой -
меньше, и недавно ей всыпали выговор. А курс денег все падает, и впереди
маячат биллиарды, триллиарды, биллионы, триллионы и квадрильоны рублей.
("Девяносто девять белых тигров, сто белых тигров, сто один белый тигр...")
- Где ты был? - спросила его тетя Аня - Почему каша не съедена?
- Тетя Аня, я сыт. Я поел пирожков. Я проявил самостоятельность и взял у
тебя один миллион.
- Ты стал вором, - сказала тетя Аня и заплакала - В нашей семье никто
никогда ничего не крал, а ты стал вором. И я должна написать об этом
твоему отцу.
- Прости меня, тетя Аня Я больше никогда не буду.
- Будешь или не будешь, но ты уже вор. Украл человек копейку или сто
рублей - он все равно вор. Украл один раз или сто раз - все равно украл.
Это только в бухгалтерии важно, сколько там цифр стоит после единицы, а в
грехе это не важно. Иуда только раз предал - и он навсегда Иуда. И палач
становится палачом не когда он срубит десять или сто голов, а в ту
минутку, когда он отрубит первую голову. ("Сто восемнадцать белых тигров,
сто девятнадцать белых тигров...")
- Что же мне теперь делать? - спросил Костя. - Хочешь, я заработаю миллион
и верну тебе? Только ничего не пиши отцу.
- Да, - ответила тетя Аня. - Заработай миллион и верни мне. Грех этим не
смоется, но вина смягчится. В течение недели я не буду писать твоему
отцу... Но миллион ты должен заработать честным трудом, в поте лица своего.
2
"...Двести семьдесят семь белых тигров, двести семьдесят восемь белых
тигров, двести семьдесят девять..."
Чьи-то ладони легли на зажмуренные глаза Кости. Он вздрогнул.
- Колька, уходи отсюда! Не мешай! - пробормотал он. - Двести семьдесят
девять белых... Двести восемьдесят... Двести семьдесят девять... Сбился!..
Опять все пропало!
Потом он ощутил, что это не Коля, слишком мягкие ладони.
- Нюта?!
- Ну да! Думаешь, не знаю, как в этот двор пролезть? - Она сняла ладони с
его глаз.
- Из-за тебя, Нюта, все пропало, - без огорчения сказал Костя. Он был рад,
что она пришла. Нюта со своей матерью жила в квартире через площадку. Она
была старше Кости на год, и он с ней дружил. Она ему очень нравилась, но
он никогда не говорил ей об этом. Сейчас она стояла перед ним, и он
поднялся с ванной колонки, чтобы не сидеть, когда девочка стоит. На Нюте -
туфли с веревочными подошвами, черная юбка и красивая кофточка, сшитая из
шелка, содранного с японской ширмы. Спереди на кофточке - огромная
радужная бабочка с золотыми усиками. На голове голубой бант, под цвет глаз.
- Какая ты аккуратная, Нюта, и нарядная! - сказал Костя - Ты самая
нарядная во всем нашем доме.
- Это мама обо мне заботится. Она говорит, что, когда отец вернется, он не
должен увидеть свою дочь какой-то замухрышкой.
"Твой отец никогда не вернется, - подумал Костя. - Все во дворе знают, что
он плавал на "Анадыре" и что транспорт был потоплен немецкой подводной
лодкой, и никто не спасся. И только ты и Нина Сергеевна еще верите во
что-то"
Но вслух он этой правды не сказал. Вслух он сказал другое, это тоже была
правда:
- Ты никогда не будешь замухрышкой. Ты красивая.
- Нет, не красивая, - возразила Нюта. - Но привлекательная и вызываю
чувство симпатии... У тебя есть ко мне чувство симпатии?
- Есть! Да еще какое!.. А у тебя ко мне есть?
- Немножечко есть... Только жаль, что ты умственно недоразвитый. Тебе
скажут какую-нибудь ерунду, а ты и веришь... Ты опять занимался этой
тибетской медициной?
- Не медициной, а магией... Мне надо придумать, как заработать миллион в
поте лица. - И он рассказал ей, что произошло.
- Это совсем нехорошо, - сказала Нюта, выслушав Костю. - Может быть, если
бы ты все деньги взял, это было бы лучше. Это была бы реквизиция. А ты
утащил одну бумажку, как воришка. Но помогу тебе заработать миллион.
- Я должен сам заработать, без никого.
- Тогда буду помогать тебе только словами. Ты рад?
- Еще как рад!.. А что ты мне скажешь словами?
- Первым делом должна подумать. Сейчас пойду домой и буду думать для тебя,
- сказала она, тщательно избегая слова "я". Не так давно она где-то
прочла, что "якают" только зазнайки, буржуи и капиталисты.
- Не уходи, Нюта. У меня есть новые предсказы. - Костя вынул из кармана
курточки бумажку и протянул ее Нюте.
Предсказания составлял жилец Который, он промышлял ими на Андреевском
рынке. Костя перепечатывал для него предсказания на машинке и самые
счастливые дарил Нюте. Она интересовалась будущим. Вот и теперь она
впилась глазами в бумажку и с выражением прочла вслух:
"Ты будешь жить долго и счастливо, окруженный любящей тебя семьей, а также
наложницами, наперсницами и метрессами. Ты не будешь знать ни долгов, ни
болезней. Твой стол будет сгибаться под тяжестью фазанов, ветчины, устриц
и ликеров. Счастью твоему будут завидовать люди и боги, исходя из чего
срочно подыщи себе место на Смоленском кладбище и жди неотвратимого
кинжально-динамитного удара судьбы. Мир праху твоему! Марк Аврелий".
- Правда, хороший предсказ? - спросил Костя. - Специально для тебя пятый
экземпляр отпечатал.
- Но это для мужчины, - недовольно протянула Нюта. - И потом опять
кладбище.
- На кладбище не обращай внимания. Дядя Миша говорит, что без этого
нельзя, иначе до публики не доходит... На тебе еще один. Это уже для
женщин.
Он вынул вторую бумажку и сам прочел ее вслух:
"Ты любишь и любима. Нет равных тебе по красоте, когда в глубоко
декольтированном платье вступаешь ты в бальный зал. Тебя ожидает
безмятежно-безудержное счастье на фоне аргентинской природы, под сенью
араукарий и пальм. Но бойся змеиного яда соперницы, точащей на тебя нож,
и, принимая во внимание вышеизложенное, готовься срочно предстать пред
ликом Всевышнего. Да будет пухом тебе земля! Аминь! Понт Евксинский".
- Вот это уже гораздо лучше, и никакого кладбища нет! - сказала Нюта.- А
кем был этот Понт?
- Не знаю,- признался Костя - Знаменитых людей на свете очень много. Ты
тоже, может быть, станешь знаменитой. Потому что ты самая красивая девочка
на Васильевском острове. А может, и во всем Петрограде.
- Опять ты говоришь мне это... Мне надо идти домой.
- Не иди домой, Нюта! Хочешь, я тебе покажу место, где Витька из дома
девятнадцать сорвался?
- Ну, покажи... Ах, как рассердится мама, если узнает, что хожу в этот
двор!
- Рассердится - если узнает, а если не узнает, то и не рассердится... Вот
сюда. Голову не ушиби.
По четырем ступенькам они спустились к низкому дверному проему, ведущему в
подвал. Там стояли сумерки. Свет из маленьких окошек скользил по
зеленоватой тинистой воде. Чтобы не промочить ног, они ступали по осколкам
бутовой плиты, в беспорядке лежавшим на земляном полу. С шершавого
бетонного перекрытия свисала влажная паутина. Потом по нескольким узким
ступенькам они пробрались в парадный подъезд и стали подниматься по
широкой лестнице. Свет из незастекленных окон вольно ложился на ступени,
на желто-синие плитки площадок. Чем выше они поднимались, тем светлей
становилось вокруг. Дверей не было, за дверными проемами начиналась
пустота.
- Вот отсюда он упал. С этой вот балки, - сказал Костя, когда они
поднялись на шестой этаж.
Они подошли к краю площадки. Прямо за кирпичным порогом уходила к
противоположной нештукатуренной стене железная балка. Сверху было небо, а
глубоко внизу - перекрытие подвала.
- Не смотри вниз! - Костя потянул Нюту за руку. - Голова закружится - и
амба...
Нюта вдруг легонько отпихнула его и ступила на балку.
- Что ты?! - крикнул Костя. - Куда ты?
- Не мешай! - тихо сказала она. - Потом скажу зачем.
Тихо, плавно стала она удаляться от Кости, а он стоял на лестничной
площадке и ничего не мог для нее сделать. Если идти за ней по балке, то
можно помешать, и тогда она наверняка упадет. Надо, значит, просто стоять
здесь и ждать. И нельзя даже думать, что она может упасть. И бога тоже
нельзя просить за нее, пусть бог ничего не знает, ведь второпях бог может
что-нибудь напутать, скомандовать что-то не то, и она упадет... Но зачем
она это делает?!
Двутавровая балка была покрыта бархатистым слоем ржавчины и серыми пятнами
птичьего помета. Ниже шли другие балки, а там, совсем внизу, на бетонном
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг