Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
героически топнул ногой и строевым шагом двинулся  обратно.  В  мозгу  его
возникло четверостишие:

                Все выигрывает храбрый,
                Все проигрывает трус -
                Так хватай судьбу за жабры,
                Восходи на свой Эльбрус!

     Он распахнул дверь - и очутился в  просторном  тамбуре,  из  которого
открывался вид  на  длинный  зал,  заполненный  загадочными  шарообразными
емкостями и большими металлическими ящиками; на поверхности их  шевелились
радужные  пятна  и  полосы.  Возле  каких-то  необъяснимых   предметов   и
вращающихся экранов стояли голубоватые заботники. Серафим направился в зал
- и тут в стене тамбура распахнулись  желтые  створки,  и  из  ниши  вышел
черный заботник. Раскинув металлические  руки,  он  преградил  путь  моему
приятелю, и тот поспешно ретировался.
     Вернувшись в свою келью, Серафим вспомнил: в конце зала  он  приметил
винтовую лестницу; она штопором ввинчивалась в потолок, она  вела  куда-то
вверх из зала. Не по ней ли совершали побеги заключенные?


                          20. ДВЕНАДЦАТЫЕ СУТКИ

     Шли двенадцатые сутки пребывания Серафима на Фемиде. Ни одной  мудрой
мысли не пришло ему в голову за это время. Голова была наполнена страхом и
ожиданием чего - то. А по ночам мозг принимался за работу  и  выдавал  ему
сны. Той ночью моему приятелю приснилось, будто он в XXV веке.
     - Вставай, Фим,  уже  семьдесят  минут  тридцать  второго!  -  громко
произнесла Настя. Спрыгнув на пол  с  третьего  яруса  нар,  он  улыбнулся
супруге и, получив в ответ улыбку  No  14  ("Радость  пробуждения"),  стал
делать зарядку. Летнее солнце озаряло девятиметровую квартиру-комнату.  На
обеденно-письменном   столе   красовались   куски    нарезанного    Настей
зеленоватого хлеба,  испеченного  из  тростниковой  муки.  Пахло  жареными
водорослями  и  котлетами  из  прессованного  планктона.  В   левом   углу
кварткомнаты  возвышалось  многоцелевое  сооружение,  включающее  в   себя
телевизор,  унитаз,  стиральную  машину,  прибор  для  самогипноза  и  еще
несколько полезных приспособлений.  Татка,  в  оранжевой  школьной  форме,
сидела на нижнем ярусе нар и читала вслух из учебника: "Коровы  гуляли  по
полям  и  специализировались  на  производстве  так  называемых   молочных
продуктов, которые употреблялись людьми. Коровы мужского  рода  назывались
быками и от производства пищепродуктов воздерживались, но охотно принимали
участие в спортивных соревнованиях, именуемых корридами..."
     - Детка, хватит зубрить! В школу пора! - молвила  Настя,  и  лицо  ее
озарилось улыбкой No 34 ("Радость материнства"). Татка взяла с полки  свой
парашют, закрепила его на себе и с портфельчиком в руке вышла на балкон, у
которого не было перил.  Девочка  улыбнулась  родителям  -  и  сиганула  с
балкона вниз головой. Все, живущие выше сотого этажа, для выхода на  улицу
обязаны  пользоваться  не  лифтами,  а  парашютами.  Позавтракав,  Серафим
подошел к балконной двери. С высоты трехсот  сорокового  этажа  открывался
вид на бухту, где на вечном приколе стояли  ряды  жилых  кораблей.  Дальше
виднелось море. По нему плыл кораблик -  сеятель  водорослей.  Кормильцами
людей стали моря и океаны, ведь на Земле  теперь  обитало  110  миллиардов
человек. Они сеяли водяные растения и питались ими. А  суша  была  сплошь,
застроена, кормить их теперь она не могла.  И  зверей  -  тоже.  Кое-какие
животные остались в зоопарках и цирках, но большинство вымерло.
     - Фим, прогуляйся  перед  работой,  -  распорядилась  Настя.  Серафим
покинул кварткомнату и очутился в длинном коридоре,  куда  выходили  двери
трехсот таких же квартир. Здесь прогуливалось много народу; на улицу  идти
смысла не было. Серафим знал, что большинство его однокоридорников  вообще
не выходят из дома, благо в нижних этажах есть магазины. И  еще  он  знал,
что теперь никто не путешествует, ибо это неинтересно: на всей  планете  -
дома, дома, дома... Вскоре  к  моему  приятелю  подошел  журналист,  жилец
соседней квартиры. Лик его сиял.
     - Сераф, представь себе, за  мою  статью  "Поспорим  с  Мальтусом!  "
редактор премировал меня десятью сутками одиночного заключения со  строгой
изоляцией! Завтра шагаю в тюрьму!.. Как странно, что когда-то  в  одиночки
сажали не за заслуги, а за  преступления.  Ведь  единственное  место,  где
можно отдохнуть от многолюдства, - это тюремная камера.
     - А у меня - сплошные неприятности, - пожаловался Серафим журналисту.
- Учащего завлаба теща на днях померла, так что жилплощадь  на  три  метра
увеличилась, а я забыл поздравить его.  И  теперь  по  всему  ИРОДу  пошел
слушок, будто я - хам отпетый.
     - Сераф, но ведь это и в самом деле хамство - не поздравить  человека
с таким событием. Когда у нашего редактора дед  скончался,  мы  на  первой
полосе поздравиловку  жирным  шрифтом  тиснули.  Коллективно  сочинили,  с
чувством: "Дорогой друг, группа товарищей радуется вместе с вами и  желает
вам  дальнейших  событий,   способствующих   освобождению   новых   метров
жилплощади!" Он очень растроган был. Однако пора было приступать  к  делу.
Как правило,  земляне  на  работу  теперь  не  ходили  и  не  ездили.  Они
трудились, не выходя из своих жилищ, сидя у  сверхточных  пространственных
манипуляторов и изобразительно-переговорных устройств. И вот мой  приятель
вернулся в свою кварткомнату, сел на  стул  возле  стенного  манипулятора,
нажал на нужные кнопки. На экране перед ним возник рабочий  зал  ИРОДа.  В
центре его живьем восседал за  своим  письменным  столом  директор,  а  по
стенам светились индивидуальные экраны. На них уже присутствовали объемные
изображения многих сослуживцев.  На  крайнем  слева  четко  вырисовывалась
фигура Главсплетни. На шестом справа Серафим увидел себя.
     - Герострат Иудович, сообщаю вам, что я явился на службу!  -  доложил
он с экрана директору.
     - Учел!  -  суховато  отозвался  тот.  -  Напомните  основные  данные
проекта, разрабатываемого в вашей секции.
     - Синтетический театр!  -  начал  Серафим.  -  Никаких  лож,  никаких
галерок, сплошной партер - полная демократия! По трем сторонам зала -  три
сценические площадки, перед двумя из них - оркестровые ямы.  На  четвертой
стороне зала - цирковая  арена.  Вы  занимаете  свое  вращающееся  кресло.
Впереди развертывается действие пьесы, справа  -  балет,  слева  -  опера,
позади вас - цирковая программа. Зрители вправе избрать что - либо одно, а
при желании могут нажатием кнопки придать креслам непрерывное вращательное
движение. Перед  взором  и  слухом  будут  плавно  сменяться  декорации  и
ситуации, будут возникать драматические актеры, оперные  певцы  и  певицы,
танцующие балерины, дрессированные слоны  и  медведи.  Какая  яркая  смена
впечатлений! Кроме того...
     - Кроме того, товарищ Пятизайцев, вам  надо  поднять  свой  моральный
уровень, - прервал Серафима директор.  -  Всему  ИРОДу  известно,  что  вы
боитесь высоты и для выхода из дома пользуетесь не парашютом, а лифтом,  и
тем самым незаконно расходуете электроэнергию. И весь ИРОД возмущен  вашей
внебрачной связью  с  престарелой  дрессировщицей  тигров,  которая  тайно
подкармливает вас пайком, выделяемым для зверей.
     - Гнусная дезинформация! Это все  Главсплетня  набрехала!  -  возопил
Серафим - и проснулся. Наклонясь над его изголовьем, стоял белый  заботник
с подносиком, на котором поблескивала стопочка  с  медицинской  жидкостью.
Мой приятель принял успокоительное лекарство и уснул.  Проснувшись  утром,
он припомнил недавнее сновидение и пришел к выводу, что хитрюга-мозг хотел
утешить его, показать ему, Серафиму, нечто такое, что вроде бы  пострашнее
одиночества. "Но нет, одиночество - страшнее всего", - решил мой приятель.
И эта явь, этот Храм - страшнее самых ужасных сновидений.


                            21. ПОДКИДЫШ No 2

     В  следующую  ночь  Серафиму   приснился   сон,   опять   длинный   и
обстоятельный. Но в нем не было ни одного  человека  и  вообще  ни  одного
живого существа - только  голые  скалы,  пустынные  солончаки,  непонятные
машины,  загадочные  самодвижущиеся  автоматы...  Мой  приятель  проснулся
задолго до (условного) утра и долго не мог уснуть,  охваченный  страхом  и
тоской.

                В дебрях одиночества
                Он проводит ночь;
                Умирать не хочется,
                Но и жить - невмочь.

     Серафиму стало ясно, что минувшей ночью медик-заботник включил в свое
успокоительное лекарство какой-то ингредиент, воспрещающий мозгу видеть во
сне все живое.  Чтобы  успокоить  читателей,  скажу,  что  действие  этого
ингредиента не было продолжительным. Но тогда, после того безлюдного  сна,
приятель мой был прямо-таки в отчаянье. Ну разве мог он предвидеть, что на
этой окаянной Фемиде он даже в снах будет одинок?! Он клял себя за то, что
по собственной дурацкой воле обрек себя на эту пытку  одиночеством.  Он  -
межпланетный подкидыш (  2,  несчастный  подкидыш.  Юрик  -  тот  подкидыш
счастливый, его подкинули  к  живым  добрым  людям.  А  он,  Серафим,  сам
зашвырнул себя в это космическое безлюдье. Зашвырнул из страха  показаться
трусом, каковым он является на самом деле...
     Теперь с  какой-то  детской  нежностью  вспоминал  он  Землю-матушку,
которая так далека от него нынче. Все земное казалось ему прекрасным,  все
люди добрыми. Повстречайся ему здесь сама Главсплетня, он бы расцеловал ее
и сказал бы ей:

                Царица склок и королева сплетен,
                Ходячий склад словесной требухи,
                Твой лик отныне благостен и светел,
                Забыты мною все твои грехи!

     Но он знал, что никого не встретит в здешних коридорах - ни врага, ни
друга, ни двойника.. Его абсолютный двойник - Серафим с  Земли  No  252  -
побывал на другой Фемиде, и подбросил его  на  ту  Фемиду  другой  Юрик  с
другой Кумы. Как сложен и страшен этот  мир!  Хорошо  бы  сойти  с  ума  и
встретить   в   коридоре   какого-нибудь   самосветящегося   старца    или
полупрозрачную даму в белом одеянии. Конечно, это  страшно,  но  лучше  уж
такой страх, чем .это адское одиночество.  На,  безлюдье  и  привидение  -
человек. У Серафима возникло убеждение: ему  .нужен  реальный  страх.  Он,
подкидыш  No  2,  пребывает  здесь  в  абсолютной  безопасности.  Но   эта
безопасная явь ужасает его сильнее, чем самые страшные  сны.  Быть  может,
самое страшное для человека - это когда ему абсолютно нечего бояться.  Ибо
идеальная  безопасность  порождает  ожидание  какойто  неведомой   ужасной
опасности.
     Серафим решил бежать из Храма Одиночества. А так как дальше  начнутся
события самые серьезные, то я, анонимный приятель  Серафима,  передаю  ему
эстафету повествования. Пусть он опять, как в первых главах, ведет речь от
самого себя.


                                22. ПОБЕГ

     Да, я решился бежать.  Но  на  то,  чтобы  решиться  осуществить  это
решение, у меня ушло трое суток. Я отощал, лишился  сна  и  аппетита  -  и
наконец заставил себя приступить к действиям.  В  то  утро  я  хотел  было
направиться в столовую с рюкзаком, дабы наполнить его  булочками,  ведь  я
мог их заказать в любом количестве, но потом подумал, что заботники  могут
догадаться, для чего мне нужен этот пищевой запас. Поэтому я решил принять
как можно больше еды в глубь себя и позавтракал очень плотно. Вернувшись в
свою келью-камеру, я разделся в санузле и встал под душ. Уже дня четыре  я
ходил грязнулей, даже руки и лицо  перестал  умывать,  так  придавил  меня
страх. Но теперь следовало вымыться с головы до ног. Это для  того,  чтобы
от меня не пахло человеком,  не  то  хищные  звери  издалека  меня  учуют.
Конечно, они все равно узнают о моем присутствии в их  лесу,  но  вымыться
все-таки надо.

                Быть немытым неприлично,
                Если смерть тебе грозит -
                Умирай гигиенично,
                Погружаясь в новый, быт!

     Подсознательно стремясь оттянуть начало решительных действий, мылся я
долго - предолго. Потом все-таки  обтерся,  оделся,  потом  надел  плащ  и
берет, уложил в рюкзак свои небогатые пожитки, взял топор - и на  цыпочках
вышел  в  коридор.  Вот  и  дверь  энергоблока.  Скрещенные  белые   руки,
изображенные на ней, мгновенно  покраснели  при  моем  приближении.  Но  я
решительно распахнул ее и вошел в тамбур. И тотчас из  ниши  вышел  черный
заботник и преградил мне путь.
     "Пусти, жабий сын!"  -  истерически  возопил  я  и  занес  топор.  Но
механический страж стоял незыблемо, и тогда я изо всей силы  долбанул  его
обухом по черепу. Однако удар мой  не  произвел  никакого  разрушительного
действия; заботник стоял как ни в чем не бывало. Так мы с минуту простояли
один против другого, а затем произошло нечто странное. Мой оппонент  вдруг
поднял руки, сорвал ими со своих плеч свою голову и бросил ее. Она  тяжело
упала на каменный пол, а вслед за ней рухнул и ее владелец.  Тут  до  меня
дошло, что он не  программирован  на  насильственные  физические  действия
против разумных существ; я понял, что этой  пантомимой  он  хочет  убедить
меня в неизбежности моей гибели, ежели я перешагну через его труп.  Однако
я мужественно переступил через самоубийцу и вошел в  энергоблок.  Там  все
было по-прежнему. И по-прежнему у загадочных приборов  стояли  голубоватые
заботники; на мое появление они не обратили никакого внимания, я не входил
в их компетенцию. Я направился к винтовой лестнице, но прежде оглянулся; я
подозревал, что за мной следят, что заботники обвинят меня в убийстве, - а
как я докажу свою невиновность? И тут  я  узрел  чудо  неземное:  туловище
черного привратника плавно подползло к оторванной  голове,  соединилось  с
ней - и воскресший заботник встал и чинно  удалился  В  свою  нишу.  После
этого я ступил на первую ступеньку винтовой лестницы И начал восхождение в
неведомое. Вот я уже поднялся выше зала, уже исчезли из глаз  таинственные
приборы  и  голубые  заботники;  теперь  путь  мой  пролегал  как   бы   в
вертикальном тоннеле, облицованном светящимися камнями. Я  все  торопливее
ввинчивался вверх и вскоре очутился в небольшой комнате. Окон в ней, как и
во всем Храме Одиночества, не имелось, но зато кроме той двери, которую  я
открыл, чтобы войти, в другом конце  комнаты  Я  увидал  другую  дверь.  Я
кинулся к ней, отворил ее - и вышел на балкончик без  перил,  вроде  того,
который недавно мне снился. На Краю того  балкончика  стоял  металлический
столбик, увенчанный небольшим  пюпитром,  на  котором  то  вспыхивали,  то
погасали разноцветные треугольнички и квадратики. И вот  я  стоял  на  той
площадочке, а внизу расстилался луг, поросший лиловатыми  цветами;  дальше
начинался лес. Тени деревьев падали на луг, но я  не  знал,  утренние  это
тени или вечерние. Да это меня и не очень-то интересовало. Я был  пьян  от
радости, что выкарабкался из Храма Одиночества. И даже завывания неведомых
тварей, доносившиеся из лесной чащи, не очень пугали меня.

                Пусть за невзгодою - невзгода,
                Пусть впереди нужда, беда -
                Душе всего нужней свобода,
                Все остальное - ерунда!

     Но пока что я стоял только на пороге свободы, и  притом  -  на  очень
высоком, ибо находился примерно на уровне четвертого этажа. А  стены  были
гладкие, без всякой рустовки; по таким и самый опытный скалолаз не  сумеет
спуститься вниз. Время же тем временем шло. Вскоре я  приметил,  что  тени
деревьев укорачиваются, значит,  на  Фемиде  сейчас  утро.  Это,  конечно,
хорошо, - но что делать дальше?
     И вдруг послышалась хрюканье. Надо мной  парила  странная  птица;  ее
крылья поросли рыжеватой щетиной, и голова оканчивалась не клювом, а неким
подобием свиного рыла. Это крупное летучее существо,  нисколько  не  боясь
меня, опустилось на балкончик рядом со мной - и уставилось на меня. И  тут
меня осенила догадка: эта свиноптица может помочь мне. Но это сопряжено  с
опасностью, я могу разбиться.  Однако  если  я  не  рискну,  мне  придется
вернуться в свою окаянную камеру. Две  боязни:  боязнь  остаться  здесь  и
боязнь разбиться вступили в прения
     - И победила первая. Я снял со спины рюкзак и кинул его вниз; так  же
поступил с топором. Затем лег ничком на  каменные  плитки  балкончика.  Но

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг