осознал, что я для них - парень свой в доску.
26. ВЕЩИЙ СОН
Погода на Фемиде стояла отличная, дачная; пища была однообразная, но
питательная; мои ручные часики трудились исправно, приближая час моего
возвращения на Землю. Казалось бы, живи, надейся и радуйся. Но новая
разновидность страха заползла в мой ум - то была боязнь невозвращения. Мне
стало казаться, что Юрик никогда не прилетит за мной, что Юрика и в живых
уже нет, что я здесь - один навсегда. А если так - то стоит ли жить? Стоит
ли дожидаться того дня, когда я в назначенный час приду к подножию Храма
Одиночества, буду там ждать прибытия моего друга, и никто не спустится ко
мне с неба? Боязнь стать космическим невозвращенцем преследовала меня
наяву и во сне. Настали двадцать седьмые сутки моего пребывания на Фемиде.
Очень памятные для меня сутки! В ту ночь мне приснился странный сон.
Странный тем, что, проснувшись, я позабыл его содержание, ведь обычно свои
сновидения я запоминаю очень точно. А тут я помнил только то, что вначале
мне было почему-то очень, очень страшно, а потом вдруг стало совсем-совсем
не страшно, и проснулся я от радости, от желания поделиться с Настей
счастливой вестью. Но Насти рядом не было, она жила за тридевять небес
отсюда. И что за радостная весть - я не помнил. Вокруг же ничего
радостного - все та же самая осточертевшая Фемида...
Я спустился к ручью, умылся, потом позавтракал запасенным заранее
горохом, потом стал шагать взад-вперед по поляне, пытаясь припомнить, что
же такое замечательное я видел во сне. И вдруг кое-что вспомнил. Вспомнил,
что сон мой заканчивался тем, будто я сижу на стволе того сломанного бурей
дерева, которое тигровый хвост прищемило; сижу там, и в левой руке у меня
записная книжка, а в правой - авторучка. И вот теперь - уже вполне наяву -
я направился к этому дереву, сел на его шершавый, ствол и вынул из кармана
своего потрепанного пиджака записную книжку и авторучку. И тут вспомнил то
самое главное, что видел во сне, - и сделал короткую запись. Свершилось
то, о чем я тайно мечтал всю жизнь: я открыл Формулу Бесстрашия.
Осчастливленный самим собой, опьяненный радостью, сидел я на
древесном стволе. В уме моем возникли гордые строки:
Расступитесь, прохиндеи,
Я великим стать могу -
Драгоценные идеи
Трепыхаются в мозгу!
И вдруг послышался зловещий шум. В просвете между деревьями возникло
длинношеее рогатое чудище. Оно приближалось... Быстрее зайца устремился я
к чертежному дереву, быстрее белки поднялся в свое высотное жилище - и,
дрожа от страха, стал ждать дальнейших событий. Меж тем животное вышло на
поляну, и теперь я разглядел его получше. У него длинная жирафья шея,
оленьи рога и четыре уха, одна пара на голове, другая - возле хвоста. Оно
принялось поедать траву, и мне стало ясно, что для меня - опасности нет.
Уважаемый читатель, не удивляйтесь моему испугу! Да, я открыл Формулу
Бесстрашия, но ведь она нуждается в техническом воплощении; на ее основе я
должен сконструировать СТРАХОГОН - тот самый прибор, наименование и
внешний вид которого подсказала мне Главсплетня в одном из моих предыдущих
сновидений. А пока этого прибора не будет, я, владелец Формулы Бесстрашия,
по-прежнему буду трусоватым человеком. Обидно, но факт.
27. ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ЗЕМЛЮ
В назначенный срок я явился на лужайку возле Храма Одиночества.
Звездолет прилетел вовремя, меня сразу с него увидели, и ладья-лифт, в
которой восседал мой друг, приземлилась возле меня. Юрий был ошеломлен
тем, что я удрал из Храма. Когда мы поднялись в звездолет, я соврал своему
спасителю, что Храм покинул не из страха, а потому, что соскучился по
природе. Затем коротко поведал ему о зверях, которых мне довелось видеть.
- Узнаю твой героический нрав! - воскликнул наивный иномирянин. - Ты
не по природе соскучился, тебе захотелось свое земное бесстрашие проявить!
Ты намереино рисковал! Я не должен был высаживать тебя на Фемиде! Я -
полуубийца! Я обалдуй, олух, остолоп, охламон, обормот, очковтиратель,
обидчик...
- Оборотень, охальник, опричник, отравитель, обыватель, обжора, -
продолжил я.
- Спасибо, Серафимушка! Как приятно слышать задушевные земные слова!
Слушаю - и уши радуются! - растроганно произнес Юрик. - А теперь спеши в
каюткомпанию, обедай вовсю! Ты ведь изголодал себя.
- Прежде всего я должен побриться, - заявил я. - А то твои
однопланетники с опаской на меня поглядывают.
В салоне звездолета кроме тех подкидышей, которые, подобно Юрику,
возвращались на изучаемые планеты, находилось четверо отцов с малолетними
сыновьями - будущими подкидышами. Я спросил Юрика, не страшно ли этим
папашам за своих детей.
- Не страшно, не ужасно, не жутко, не боязно, - ответил мой друг. -
Детишек подбросят не к каким-нибудь живодерам, живоглотам, жуликам,
жадинам, жмотам, а к заранее разведанным добрым иномирянам. И учти:
подбрасывают только мальчиков, девочки менее выносливы и более стыдливы. А
ведь есть планеты открытого секса. Там...
- Я человек женатый, меня такие бардачные планеты не интересуют, -
целомудренно прервал я иномирянина. - Ты лучше расскажи, как твои
сердечные дела движутся.
- Дела великолепны! Свадьба сбылась! Я теперь вполне женатый человек!
Я на Землю в последний раз лечу! - восторженно сообщил Юрик и пригласил
меня слетать на - его планету, когда он будет туда возвращаться; обратно
на Землю я смогу вернуться рейсовым звездолетом. Я поблагодарил его за это
дружеское приглашение и добавил, что обдумаю его, но не произнес строк,
которые у меня возникли в этот миг:
Кот в подвале встретил мышь,
Пригласил ее в Париж.
Мышь ответила ему:
- Нам парижи ни к чему.
Когда я вспоминаю свой обратный полет на Землю, он кажется мне очень
коротким. Это потому, что во время этого полета я обращал очень мало
внимания на все, что окружало меня, ибо моя голова была занята разработкой
проекта СТРАХОГОНА. Миниатюрный прибор должен иметь круглую шкалу с двумя
стрелками. Черная стрелка показывает человеку степень его испуга или
ужаса; зеленая стрелка показывает степень фактической опасности. Благодаря
этому владелец прибора получит возможность даже в самых экстремальных
условиях действовать в пределах разумной осторожности. Ведь часто мы,
люди, преувеличивая степень опасности, впадаем в необоснованную панику и
ведем себя так, будто нам угрожает неизбежная гибель. И этот слепой страх
нередко приводит людей к гибели фактической. СТРАХОГОН поможет людям при
самых неожиданных обстоятельствах сберечь свою нервную систему,
самоуважение, а иногда и жизнь.
Однажды, когда я, взяв записную книжку, принялся набрасывать
некоторые детали будущего прибора, Юрик поинтересовался, чем это я занят.
Мне почему-то не хотелось, чтобы он знал о моем открытии, но и врать не
хотелось другу. И я изложил ему суть дела. Он был восхищен. Он заявил, что
и его однопланетникам СТРАХОГОН мог бы иногда пригодиться, но, к
сожалению, подкидыши имеют право заимствовать на чужих планетах только
гуманитарные и кулинарные знания, но отнюдь не технические. В заключение
он сказал, что ему понятно, почему я додумался до своей формулы: я хочу,
чтобы все земляне стали такими же отважными, как я. Возражать Юрику я не
решился.
Мы благополучно приземлились на крыше моего родного дома. По земному
времени наше отсутствие равнялось десяти минутам. Первым делом я заглянул
к своим родителям. Их удивило, почему это я с рюкзаком и топором, - и я
соврал им, что отправляюсь на субботник. А когда мать спросила, почему у
меня такой радостный вид, я пробормотал что-то невнятное. Да, меня
прямо-таки шатало от радости, что я опять на Земле. Когда мы с Юриком
вышли из подъезда (друг решил проводить меня до трамвая), какая-то
старушка, взглянув на меня, молвила укоризненно:
- С утра надрался, гопник!
- Голодранец, грязнуля, головотяп, гордец, глупец, греховодник, -
восторженно продолжил Юрик. - А что еще? Подскажи, Фима!
- Грабитель, графоман, головорез, громила, гужбан, горлодер,
гангстер... Кажется, все.
После комфортабельного звездолета странно было ехать в дребезжащем
трамвае, а в душе пела радость: сейчас увижу Настю! И вот моя квартира,
кругом - никакого космоса. Настя отворила дверь и озарила меня улыбкой No
8 ("Я тебе рада! " ). А я первым делом выложил на стол топор, а затем
честно вернул ей 200 рублей, которые, как помнит уважаемый читателе, она
мне вручила перед моим отлетом в надежде, что я обменяю их на инопланетную
валюту и куплю каких-нибудь неземных дамских шмоток для пополнения ее
гардероба. Сперва Настя огорчилась тому, что это коммерческое мероприятие
не состоялось, но когда я рассказал ей о своих космических мытарствах, она
зарыдала. Затем на лице ее возникла улыбка No 47 ("Радость сквозь слезы"
), и она заявила, что я, слава Богу, привез из этого путешествия самое
главное - самого себя, и взяла с меня клятву, что впредь я ни на какие
планеты летать не буду. Эту клятву я ей дал очень охотно. Когда я сообщил
Насте о Формуле Бесстрашия и о СТРАХОГОНЕ, она, к моему удивлению,
отнеслась к этому без особого восторга. Она сказала, что такой прибор
очень бы мне пригодился, но ведь его так трудно осуществить практически...
В этот момент из-за стены послышался шум; соседи приступили к музыкальной
тренировке. Настя сочувственно посмотрела на меня, но я был спокоен. После
пребывания в Храме Одиночества я стал бояться тишины. Теперь всякий шум
действовал на меня успокоительно.
Пусть ржут жеребцы и кобылы,
Пусть мучает скрипку сосед -
Хочу, чтоб душа позабыла
Безмолвие дальних планет!
28. ПРОЩАНИЕ С ДРУГОМ
Со дня моего возвращения на Землю прошло немного времени, но мне
кажется, что в Космосе побывал я очень-очень давно, и вспоминается мне эта
окаянная Фемида не то как сон, не то как бред. А дома у нас тишь и
благодать. Настя утверждает, что характер у меня стал получше, - хоть и
прежде мы с ней ссорились довольно редко. Не так давно я купил в
комиссионке подержанный, но исправный телевизор, и по вечерам мы втроем
смотрим всякие программы. В особенности довольна этим Татка. Она недавно
сказала, что теперь у нас все как у нормальных.
Весь свой отпуск я провел дома. Чертил не покладая рук, думал не
покладая головы - и в конце сентября вручил директору ИРОДа чертеж
СТРАХОГОНА и подробнейшую пояснительную записку. Через неделю после этого
директор вызвал меня и сообщил, что идея сама по себе весьма интересна, но
не вполне соответствует профилю ИРОДа, да и технически трудно осуществима.
Однако в дальнейшем институт, возможно, займется моим изобретением
вплотную.
Меж тем ироды не дремлют. В отделе бытовой химии воздано съедобное
мыло, которое очень пригодится не только в туристских походах, но и в
быту. Сотрудники парфюмерной подсекции разрабатывают рецептуру духов,
которые будут называться "Времена суток"; запах их меняется четырежды в
течение дня. Дизайнеры ИРОДа готовят новинку - юбку с рукавами.
Главсплетня (с которой я с недавних пор нахожусь в товарищеских
отношениях) утверждает, что когда эти юбки выбросят в продажу, за ними
будут вдоль и поперек Невского дамские очереди стоять. Увы, та же
Главсплетня на днях принесла весть, что высшее начальство почему-то
недовольно ИРОДом и даже подумывает о ликвидации нашего института. Быть
может, это объясняется участившимися нападками прессы на деятельность
ИРОДа?
x x x
Вчера Юрий Птенчиков навеки покинул Землю.
Я проводил своего друга до моего родного дома, с крыши которого он
должен был отбыть на свою планету. Но на крышу с ним подниматься не стал,
простился с ним на нашем чердаке; а поскольку там никаких ангелов нет,
расставальный наш разговор происходил наедине.
- Ты мой спаситель, тебя я всегда помнить буду как героя! -
воскликнул сентиментальный иномирянин.
- Нет, Юрик, никакой я не герой, - признался я. - Если бы я героем
был - ты бы не хромал. - И тут я честно рассказал ему, как дело было, как
долго не мог я решиться прийти ему на помощь.
- Все равно - для меня ты герой! И я знаю, как смело ты себя в своем
НИИ ведешь, как с критикой выступаешь.
- Юрик, это - не смелость храбреца, а нахальство тайного труса,
рассчитанное на чужую - еще большую - трусость. А когда я заранее знаю,
что мне могут отпор дать, - я тихо в сторонке стою.
- Фима, один наш древний мудрец так выразился: "В каждом герое
прячется трус, и в каждом трусе дремлет герой". Тебе надо понять себя.
Ведь ты решился побывать на Фемиде - разве это не отважный поступок?!
- Это я не отвагу, а лихачество показное проявил. Если бы я заранее
знал, какой ужасна меня на этой сволочной Фемиде навалится, - черта с два
бы на это решился... Правда, быть может, благодаря этому ужасу Я нашел
Формулу Бесстрашия.
- Фима, а скоро твой прибор будет запущен в массовое производство?
- Ишь чего захотел! Скоро только сказка сказывается... Проект пока
все еще у директора, у Герострата Иудовича в шкафу лежит.
- Серафим, так ты предложи свой проект другому НИИ.
- Юрик, а если он и там в долгий ящик ляжет? Может, в другом НИИ
тамошний директор, какой-нибудь Вампир Люциферович, его под сукно положит.
А наш директор наверняка обозлится, что я через другое ведомство
действовать хочу, - и в должности меня понизит, а у меня зарплата и так
невелика, полторы сотни ре. А впереди пенсия маячит, и учти, что у нас на
Земле пенсия по зарплате начисляется. Мне надо смирно себя вести. Жизнь -
это мост без перил, надо идти посередке, не забегая вперед, а не то тебя в
реку столкнут.
- Серафим, что же это получается?! Ты извини, но ведь ты философию
трусости рекламируешь! Из твоих словес вытекает, что мелкий личный страх
не разрешает тебе бороться за всеобщее бесстрашие - и за твое личное тоже!
Я ошеломлен, озабочен, обеспокоен, обескуражен, озадачен...
- Обманут, одурачен, околпачен, - присовокупил я.
- Фима, для меня ты все равно герой! И спасибо тебе за помощь в
освоении строгих слов земных! Благодаря тебе я возвращаюсь на родную
планету словесным богачом!
- Вот от этой похвалы не отказываюсь, - молвил я. Затем мы дружески
обнялись - и расстались навсегда.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг