Юрий вздрогнул и поднял глаза. Перед ним стоял молодой человек с
припухлым лицом. В руке он держал сеточку, набитую пустой винной посудой.
- Зазнался, Юрка, не узнаешь школьного товарища! - воскликнул
незнакомец и снова перешел на стихи:
Я верховный сдаватель бутылок
И несбывшийся юный поэт.
Положи мне ладонь на затылок
И почувствуй горячий привет!
Ладонь на затылок ему Анаконда класть не стал. Он распознал в молодом
человеке своего одноклассника Толика Древесного. Толик, будучи в школе,
слыл начинающим поэтом. Он непрерывно помещал свои стихи в стенгазете,
участвовал в поэтических турнирах и вернисажах; на него возлагали большие
надежды. После выпускного вечера Анаконда не встречал его ни лично, ни на
страницах печати. Теперь Древесный выпрыгнул из небытия в самом
неожиданном виде и в самый неподходящий момент.
- Приветствую тебя. Толя! - сказал Юрий, сделав заинтересованное лицо.
- Как дела? Где трудишься?
Древесный громогласно ответил стихами:
В управлении винтреста
Я работал день за днем,
Но отчислен я от места,
И душа горит огнем.
Из-за соседних столиков на них начали поглядывать. "Не вляпаться бы в
историю, - обеспокоился Юрий. - Заметут в милицию, а там обнаружат шар".
- Сейчас мы зайдем в гастроном, а оттуда ко мне. Я тебя познакомлю с
Тусей, - заявил Древесный и опять перешел на стихи:
Небесный ангел симпатичный
Имелся в небе голубом,
Имел оценку на "отлично"
В моральном смысле и любом.
Он стал объектом материальным,
Женой мне стал. О, счастлив я...
- Идем скорее! - сказал Анаконда, поспешно беря сумку с Константином и
свертки с покупками. Древесный пошагал за ним.
ШАР НЕ БЕЗДЕЙСТВУЕТ
На другой день Анаконда проснулся с каменной головой. Мутило. На полу
валялись помятые, рваные пакеты с покупками. Шар висел в воздухе в трех
шагах от кровати. Юрий повернулся на другой бок, попробовал снова уснуть,
но такая тоска напала, что сон не шел. Жизнь стала казаться нелепой и
напрасной. Юрий вспомнил, что до сих пор не выполнил редакционного
задания. Он чувствовал полное отсутствие творческих сил. Потом
припомнилась дурацкая вчерашняя пьянка и как его выгнал этот трепач
Древесный. А в каменной голове стучали пневматические молотки, визжали
дисковые пилы, грохотали ящики с пустой винной посудой.
- Хорошо бы уснуть и не проснуться, - с тоской подумал Анаконда. - Чтоб
не было ни головной боли, ни шара, ни даже меня лично... И зачем я
польстился на эти деньги!..
Комната осветилась на миг розоватым светом. Константин приблизился к
Анаконде, застыл сантиметрах в восьмидесяти от его лица. На шаре
образовался небольшой нарост. Нарост протянулся в сторону Юрия,
превращаясь в тугую спиральку. На конце спиральки возникла плоская
площадочка. На площадочке выросла маленькая прозрачная мензурка. Мензурка
наполнилась жидкостью с голубоватым отливом.
- Отравить меня хочешь! - сказал Анаконда. - Ну и отравляй, так мне,
негодяю, и надо!
Взяв мензурку, он залпом выпил горьковатую жидкость и отшвырнул сосуд.
Площадочка метнулась на спиральке, поймала мензурку, и все втянулось в
шар. Он опять был гладким, без единой выпуклости. Юрий же стал ждать
печального конца.
Но жидкость оказала иное действие. Головная боль пошла на убыль, тоска
отхлынула. Анаконда уснул. Проснулся через час бодрым и здоровым. Решил
сразу же взяться за дело. Сел за стол. Принялся писать очерк. Вскоре очерк
был написан. Начинался он так:
БЛАГОРОДНЫЙ ВОЗВРАЩАЛЕЦ
С лукавинкой, с бодрым юморком и смешинкой встретил меня благородный
возвращалец Н.И.Лесовалов в своем скромном, но уютном загородном жилище.
Весь высокий настрой жизни благородного возвратителя располагает его к
широкой возвращальческой деятельности. Когда я посетил его, этот
выдающийся возвращалец пил желудевый кофе на веранде. Из радиолы лилась
мелодичная скрипичная рапсодия. Из магнитофона струилась раздумчивая
рояльная мелодия.
- Люблю этот полезный напиток, - с ласковым прищуром поведал мне
маститый возвращатель. - В особенности приятно его пить под задушевную, с
грустинкой музыку Баха, Римского-Корсакова и др. выдающихся композиторов.
С босоногого детства у меня наличествовало два хобби: музыка и возврат
находок. Я любил вручать людям утерянные ими монеты, предметы и
пищепродукты...
Очерк занял одиннадцать страниц от руки. "Значит, на машинке получится
страниц девять, как раз на подвал. На днях приобрету машинку, благо деньги
есть. Но хорошо бы сегодня же материал перепечатать..." - Юрий шутливо
обратился к шару:
- Хоть бы ты, Константин, мне помог. А то висишь тут в воздухе без
дела.
Константин мигнул лиловатым светом. Из шара выдвинулось два витых
отростка и несколько штырей. Они опустились на стол, стали расти,
переплетаться, образуя сложную рабочую систему. Через четырнадцать секунд
один из отростков уже держал в темных пластинчатых зажимах страницу
рукописи. По строчкам, считывая текст, скользил тонкий синеватый лучик. По
чистому листу, зажатому в комплекс каких-то реек и пружинок, беззвучно
двигался маленький цилиндр, оставляя за собой четкий машинописный текст.
Через три минуты сорок семь секунд рукопись была перепечатана в трех
экземплярах. Затем рабочая система начала расплываться, уменьшаться. Шар,
втянув в себя штыри и отростки, опять стал гладким. Анаконда тщательно
сверил свой текст с машинописным. Ни одной опечатки. В двух местах
Константин даже исправил описки. Эта способность шара к корректировке
неприятно поразила Юрия.
На следующее утро Анаконда поехал в редакцию. Увы, очерк был встречен
холодно. Савейков сказал:
- Много фальши и ложных красивостей. Не ладится у вас дело. И старик не
получился. Он теплый, но бледный. Попробуйте его охладить и оживить. Я там
кое-что подчеркнул.
Взяв исчирканную Савенковым рукопись, Юрий угрюмо побрел домой -
оживлять старика. Но как это сделать - он не знал. Он чувствовал, что
лучше написать не может. С горя пошел во Фрунзенский универмаг, купил себе
пару нейлоновых рубах, потом подумал, подумал и приобрел таллинский
подсвечник и фарфорового баяниста. Так как покупки были малогабаритные и
уместились в сумке, он решил на этот раз не брать такси, а ехать домой
троллейбусом. Народу в троллейбусе оказалось немного, и Юрию досталось
место у окна. Но не проехал он и двух остановок, как из рюкзака
послышалось жалобное мяуканье. "Что за черт! - удивился он. - Никакая
кошка попасть туда не могла. Это не иначе проделки Константина".
Между тем мяуканье становилось все громче и жалобнее.
- Безобразие какое! - сказала, обратясь к Юрию, женщина, сидящая через
проход. - Если завели кошку, то незачем ее мучить. Вы затиснули ее своими
покупками! Она задыхается в вашей сумке.
- Извините, гражданочка, никакой кошки у меня нет, - вежливо возразил
Анаконда.
- Мы глухие, что ли! Врет и не краснеет! - послышались возмущенные
голоса.
- Он украл где-то ценного кота, вот и прячет. Я по голосу слышу: это
ангорский кот, - высказался пожилой гражданин-котовед.
- В милицию бы надо свести! - сказал кто-то. - Там выяснят, где тут
собака зарыта!
Анаконда схватил рюкзак и спешно направился к выходу. Он сошел за пять
остановок от дома. Едва ступил на асфальт, как мяуканье прекратилось. Но
ехать уже не хотелось, пошел пешком. Он шел и размышлял о причудах
Константина.
Подходя к своей улице, он увидел толпу. Она уже начинала таять,
насытясь созерцанием происшествия. Троллейбус, тот самый - Юрий запомнил
номер на кузове, - стоял сильно накренясь. В правом борту виднелась
большая вмятина. Окно было вдрызг разбито. Это было то самое окно, у
которого недавно сидел Юрий.
- Грузовик проскочить хотел, - пояснила Анаконде какая-то гражданка. -
Пассажиры все живы, отделались ушибами и испугами. Хорошо, что вон у того
окна никто не сидел - не поздоровилось бы!
До Юрия дошло, что Константин его спас. Но когда отхлынула волна
радости, на душе стало муторно: раз может спасти, может и погубить.
РАЗРЫВ С КИРОЙ
Дома Юрия ждала телеграмма: "Прилетела Крыма жду завтра даче Кира".
Текст и обрадовал и встревожил. В предыдущее свое возвращение Кира
прислала телеграмму с юга, чтобы Юрий встречал ее на аэродроме. Может
быть, на этот раз кто-то сопровождал ее в самолете?
С Кирой Анаконда познакомился два года назад на студенческой вечеринке.
Девушка ему очень понравилась. Они стали вместе ходить в кино, в театры и
на пляжи. Но о любви еще ни слова не было сказано. Кира - девушка
самостоятельная и с гонором, к ней не так-то легко подступиться. Она
недавно окончила университет и теперь работала лаборанткой в одном
биологическом институте. Отец ее был видным профессором гальванотерапии,
имелись дача и машина. К чести Юрия надо сказать, что он, когда знакомился
с Кирой, Не знал ни о звании ее отца, ни о "Волге", ни о даче. Наоборот,
он был смущен, узнав о высоком материальном уровне девушки. Отчасти из-за
этого он не пошел после окончания института работать по своей
специальности, а устроился в редакцию. Ему хотелось стать известным
журналистом и тем самым доказать Кире, что и он не лыком шит. Но, к
сожалению, с журналистикой не ладится. Уже три месяца он числится в
редакции, но все его материалы бракуют. Теперь единственная надежда на
очерк о благородном возвратителе.
Юрий заставил себя усесться за стол и принялся перерабатывать очерк.
Однако дело не клеилось. Константин висел рядом, но работе не
содействовал. Видно, не желал вмешиваться в творческий процесс. Анаконде
очень захотелось спать. Перед сном он проверил пачки, лежащие под
матрасом. Все в порядке! Много еще денег!
Проснулся он рано. Торопливо умывшись и попив чаю, засунул Константина
в рюкзак, выше положил джемпер - подарок Кире - и отправился на вокзал. По
дороге купил букет южных роз.
Сойдя с электрички, Юрий за десять минут дошел до Кириной дачи. Кира
сидела на веранде в солнечно-желтом платье, которое ей очень шло. Шел ей и
загар. Встретила она Анаконду не то чтобы враждебно, но как-то прохладно.
Юрию сразу же показалось, что Кира не очень рада ему. Цветы она милостиво
приняла, но от джемпера отказалась.
- Юра, никаких вещественных подарков мне не надо. Ты уж не обижайся.
Что, тебя наконец-то напечатали, кажется?
- Аванс под очеркишко получил, - небрежно бросил Анаконда. - Написал
неплохой подвал о благородном возвращателе.
- Такого слова в русском языке нет, - ровным голосом сказала Кира. -
Между прочим, на пляже в Феодосии я познакомилась с одним интересным
человеком. Он тоже ленинградский журналист, но он...
- Меня не интересуют твои пляжные знакомства, - недовольно прервал ее
Анаконда.
- Не будем ссориться, - спокойно ответила Кира. - Хочешь, пойдем
купаться?
- А ты не боишься простудиться после юга? - дипломатично спросил Юрий.
Ему не хотелось идти на реку. Он знал, что "Константин" непременно
увяжется за ним в воду.
- Простудиться я не боюсь, - с улыбкой ответила Кира. - Я боюсь, что ты
стал очень ленивым. Возьми-ка вон там, у гаража, лопату и выкопай в саду
ямку для заборного столба. Это мы всех гостей теперь будем заставлять
работать... А я пока пойду помогать маме обед готовить.
Анаконда снял пиджак, автоматическим движением схватил сумку с шаром и
направился за лопатой.
- А рюкзак-то зачем? - засмеялась Кира. - Ты что, жить без него не
можешь?
- Просто ужасно привык к нему. Без него как без рук, - с наигранной
беспечностью произнес Юрий и, захватив лопату, пошел в дальний конец сада.
Старая изгородь была повалена, и по границе участка, на равном
расстоянии одна от другой, виднелись квадратные ямы для столбов будущего
нового забора. Некоторые ямы не были выкопаны, был только снят дерн там,
где их предстоит копать. Анаконда, положив рюкзак возле себя, не спеша
принялся за работу. И вдруг у него мелькнула одна мысль. Перейдя за
территорию участка, он торопливо срезал лопатой квадрат дерна и быстро
начал копать новую яму. Теперь он работал во всю силу, земля так и летела.
Когда яма глубиной сантиметров в восемьдесят была готова. Юрий, воровато
оглянувшись по сторонам, вынул из рюкзака шар и бросил его на дно. Шар
тяжело и покорно лег на влажный грунт. Анаконда стал забрасывать его
землей.
"Кажется, на этот раз я перехитрил тебя, - подумал он. - Спи спокойно,
дорогой Константин! Да будем пухом тебе земля!"
Забросав могилу Константина, Юрий принялся утрамбовывать землю ногами.
Потом отошел на два шага в сторону полюбоваться на дело рук и ног своих.
Как светло и просторно стало в мире без шара! Как легко пели птицы! Как
весело дышалось!..
Анаконда поднял полегчавший рюкзак и сделал шаг в сторону дачи. На
прощанье он оглянулся - и сразу померк день. Утоптанная земля вспучилась,
потом показался Константин. Он не спеша всплыл сквозь землю - и вот опять
занял свое место в воздухе в трех шагах от Юрия. Ни одной песчинки к нему
не прилипло. Он был такой же, как до своих похорон.
В довершение всего совсем близко послышались шаги Киры и ее удивленный
возглас:
- Юра, что это? Почему он не падает?
- Это шар... Шар как шар, - испуганно и невпопад ответил Анаконда. -
Можешь взять его в руку.
Кира осторожно взяла шар и сразу же отпустила.
- Тяжеленный какой! И холодный как лягушка. Откуда это у тебя?
- Кира, я тебе все расскажу, но поклянись, что никому ничего не
расскажешь. - С этими словами Юрий повел девушку к садовой скамье и
поведал ей всю правду. Кира слушала не перебивая, потом сказала:
- Конечно, я никому ничего не скажу. Это очень некрасивая история. Да,
я давно уже начала разочаровываться в тебе и, по-видимому, была права...
Ты уж не обижайся, но у меня к тебе такая просьба: пока с тобой этот
ужасный шар - не приходи ко мне.
- Кира, а вдруг этот шар никогда от меня не отвяжется? - с отчаянием в
голосе спросил Анаконда.
- Тогда не приходи ко мне никогда.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг