огромные жилмассивы, а тогда там стояли маленькие домики, разделенные
садами.
Когда мы проходили мимо одного длинного забора, мы почуяли запах сена и
конского навоза. Затем увидели на воротах надпись: "Контора © 9
Ленгужтранса". Мы бы спокойно прошли мимо, если бы не Старушка. Она
сказала:
- Конский навоз от зубов очень пользителен, от умных людей знаю. Если к
щеке конское яблоко привязать - сразу полегчает.
Навозотерапия заинтересовала почти всех. Но пугали препятствия.
- Ворота закрыты, - сказал кто-то из страдальцев. - Ночь ведь.
- А перелезть через забор можно. На то бог руки-ноги дал, - заявила
Старушка. - Надо выделить добровольцев и пусть себе лезут на здоровье.
Греха тут нет, это святое дело.
Братья-Близнецы вызвались сами, но больше никто на это святое дело
выделять себя не решался. Тогда опасная Старушка указала на меня и
высказалась за голосование. Меня выбрали добровольцем. Только Малютка
воздержалась. Зато Сверхмученик поднял сразу обе руки.
Тут Бубнист, у которого в этот момент наступила светлая безболевая
минутка, ударил в бубен и запел, приплясывая:
Чтоб угостить приятеля,
Мне денежки нужны,
Меж тем как предприятия
Мне денег не должны!
Но его попросили замолчать, чтобы не разбудить конюхов.
- Нас десять душ, значит, должны вы десять конских яблок добыть. Никого не
обидьте!- проинструктировала Старушка добровольцев.
- Мне потребны два кругляша!- заявил Сверхмученик.
- А мне не нужно ни одного,- мягко сказала Малютка. - Я боюсь испортить
цвет лица.
Все посмотрели на нее с осуждением, как на вероотступницу. Но я
почувствовал к Малютке еще большую симпатию.
Близнецы, согнув спины, встали у забора. Я по их плечам поднялся вверх и,
ухватившись за торцы досок, подтянулся. Переметнув туловище через верх
забора, я уперся ногами в поперечную доску и по очереди подтянул к себе
братьев. Мы одновременно спрыгнули внутрь двора, где стояли телеги. Из
конюшни доносилось сонное топтанье лошадей. Крадучись пробрались мы туда и
остановились у больших распахнутых дверей. Кони спали стоя.
Надо было приступать к выполнению задания, но тут возникла неожиданная
закавыка. На полу конюшни имелся конский навоз в достаточном количестве,
но не в виде кругляшей. Он был рассыпчатой и даже жидкой консистенции. Мы
не знали, во что его собирать и как его транспортировать через забор. Да и
годится ли такой навоз для лечения: ведь речь шла только о яблоках?
Вдруг из-за угла конюшни вышла могучая пятнистая собака с большой головой.
Вся ее шерсть была в сенной трухе - видно, спала где-то, а теперь учуяла
нас и решила проявить оперативность. Мы замерли в неприятном ожидании.
Собака степенно подошла ко мне и деловито, без лая и озлобления, укусила
меня за ногу. Я подпрыгнул, но смолчал. Мне не хотелось, чтоб мой
болезненный крик услыхала Малютка. С другой стороны, я воздержался от
крика потому, что боялся появления сторожа. У меня было опасение, что если
нас поймают, то могут припаять статью за конокрадство.
Меж тем собака подошла к двум братьям и осуждающе посмотрела на них. Но
кусать не стала. Они были так похожи один на другого, что у нее произошло
раздвоение сознания, и она не смогла решить, какого брата надо наказать в
первую очередь. Собака отошла от Близнецов, вернулась ко мне и задумчиво
укусила меня за вторую ногу, для симметрии. Я опять подпрыгнул, но
смолчал. Было очень больно, но в то же время я, как это ни странно,
чувствовал некоторое облегчение. Очевидно, боль в ногах оттянула на себя
боль от зуба. Но тут у меня возчик вопрос, почему молчит собака. Не
бешеная ли она?
Все это происходило вроде бы при полном согласии и взаимопонимании. Собака
меня кусала, но не лаяла. Я был кусаем, но не кричал. Однако на Близнецов
такая пантомима произвела угнетающее впечатление, и они с шумом бросились
к забору. В это мгновение из домика, примыкающего к конюшне, вышел сторож
в ватнике. Я ожидал потока извозчичьей ругани или даже физических
действий. И вдруг увидал, что этот человек держится рукой за щеку. Я
понял, что наш брат по страданиям не причинит нам зла.
- Конских яблок сегодня нет, овес дали плохого качества, - произнес
незнакомец с каким-то нездешним акцентом. - Что касается собаки, то она не
бешеная. Она немая с детства.
Я с изумлением спросил его, откуда он узнал мои мысли и наши намерения.
- Многое знаю я, - уклончиво ответил конский сторож. - А сейчас я
присоединяюсь к вам.
Нездешний (так окрестил я его) вернулся в сторожку, разбудил своего
напарника, затем повел нас к воротам, открыл их и вместе с нами примкнул к
шествию.
4. На краю гибели
Когда мы, усталые и измученные, вышли к Охтинскому мосту, выяснилось, что
его развели за шесть минут до нашего прихода. Это был наш последний мост.
Выше по течению Невы мостов в те годы не имелось... Но надо было
действовать, и вот мы постановили идти дальше вверх по Неве и искать
перевоз.
Город кончился. Нева здесь не была одета в гранит: поросший деревьями и
кустами берег выглядел совсем не по-ленинградски. Мы шли по пустынной
дороге долго-долго.
И вдруг за кустарником мы увидели большой костер, казавшийся неярким в
свете белой ночи. Потом послышались голоса. Мы вышли на полянку у самой
воды, где вокруг костра сидели пять мужчин разного возраста. Они молча
уставились на нас, мы молча смотрели на них. Наконец Самый Пожилой из
незнакомцев сказал;
- Мать честная, мы-то думали - облава. А это опять зубники! Ишь, сколько
их развелось! Вчера шесть штук приперлось, а сегодня целых одиннадцать!..
Из-за мостов? - обратился он к Сверхмученику, учуяв в нем предводителя.
- Из-за мостов, - скорбно ответил Сверхмученик. - Но нас не одиннадцать
штук, а одиннадцать персон.
- Ладно, персоны так персоны, - добродушно согласился Самый Пожилой. -
Идите к огню, погрейтесь.
Незнакомцы тактично освободили место, и мы встали вокруг костра. Каждый,
подержав руку над огнем, торопливо прикладывал ладонь к щеке; после
нескольких таких прикладываний зубу становилось немножко легче.
Сверхмученик совал обе руки прямо в пламя, а затем молниеносно подносил их
к лицу. Пахло паленым.
Уважаемый Читатель! Вас, конечно, интересует, что это за люди уступили нам
место у костра. То были невские речные пираты. В те времена они еще
существовали и гнездились главным образом на Охте и выше по правому берегу
матушки-Невы. Это были люмпены, которые имели лодки,- большею частью
краденые. На корабли они, конечно, не нападали, и черного флага с черепом
и двумя костями у них не имелось. С этой мрачной эмблемой они были знакомы
лично только по этикеткам на бутылках денатурата. Речные пираты промышляли
тем, что продавали налево бревна, оторвавшиеся от сплавных плотов, брали
то, что плохо лежит, с береговых пристаней и складов. Они же охотно
перевозили пассажиров с одного берега на другой, заламывая за это
пиратскую цену. Действовали они главным образом по ночам.
Согрев свои зубы, Сверхмученик вступил в коммерческие переговоры с
руководителем пиратов. Самый Пожилой потребовал за перевоз к спуску
Летнего сада по полтиннику с души. Мы быстро собрали деньги, причем я
уплатил за Малютку; она выбежала из дома без кошелька. Братья-Близнецы
скинулись каждый по семнадцать копеек, больше у них не имелось. Со
Счастливца руководитель пиратов взыскал рубль, дополнительно за вещи.
- Вас Леша-Трезвяк переправит. В моторке поедете, прямо как графья, -
заверил нас Самый Пожилой. - Леша, подгони свою посудку!
От группки пиратов отделился один в кепке цвета восходящего солнца и
шаткой походкой пошел по берегу, за кусты. Через несколько минут
послышалось тарахтенье мотора, и вскоре Леша-Трезвяк подрулил на моторке к
мосткам, находившимся совсем близко от костра. На носу суденышка было
написано: "Надежда". Увы, оптимизм внушало только название.
- Страшно на такой лодке плыть, - заявила Старушка. - Вполне затонуть
можно.
- Вы, бабуля, на людей панику не нагоняйте! - возразил руководитель
пиратов. - Вам давно газета с того света идет, а вы за лодку беспокоитесь.
Мы стали грузиться.
Сверхмученик обосновался на носовой банке, все другие на трех остальных.
Моей соседкой оказалась Малютка; она села между мной и Бубнистом.
Счастливец долго грузил свои покупки; пираты помогали ему в этом деле.
Леша-Трезвяк занял место на корме и стал возиться с мотором. Тот нехотя
завелся. Леша на своем пиратском жаргоне дал совет:
- Сидите спо, не вертухайтесь! А не то мо и уто!
Но какое уж тут вертуханье! Мы понимали, что вполне можем утонуть, если
начнем шевелиться. Лодка сидела в воде очень низко.
Когда мы удалились от берега, Леша-Трезвяк вдруг заглушил мотор и, сняв с
головы кепку, произнес:
- Прошу пожертво кто сколько мо от чистого сe! Но не менее тридцати ко!
Все, конечно, возмутились! Сверхмученик гневно заявил:
- Это безобразие! Мы уже уплатили!
Но пират-моторист сказал, что те деньги - в общий котел, а эти - лично
ему. На текущей ремонт. Он пустил кепку по кругу, и каждый из пассажиров
внес требуемую сумму. Только Близнецы ничего уже не могли дать. А за
Малютку опять уплатил я, и в ее лучистых глазах блеснули слезы
благодарности.
Ссыпав в карман пожертвования, Леша-Трезвяк завел мотор, и вскоре мы
очутились на середине Невы. И вдруг Счастливец, сидевший ближе к корме,
заявил:
- Лодка течет! Мои новые ботинки промокли!
Когда выяснилось, что у всех ноги уже в воде и вода все прибывает, Леша
добросовестно объяснил, что в носовой обшивке поломана одна рейка, а лодка
перегружена, потому и течет.
- Пора принять срочные пожарные меры против утопления! - вдумчивым басом
заявил Сверхмученик. - Нужно облегчить лодку!.. Гражданин, придется вам
повыкидывать за борт вещички, - закончил он, обращаясь персонально к
Счастливцу.
Но тому не хотелось расставаться с имуществом.
- Кои веки пофартило, а теперь, выходит, я должен свое счастье в воду
кидать! Уж лучше я сам за борт сигану, только б вещи были живы!
Однако, чтобы успокоить общественное мнение, он выкинул за борт портрет
Игнатия Лойолы, и тот в своей позолоченной раме поплыл вниз по Неве к
новым свершениям.
- Мало! Мало! - послышались голоса страдальцев. - Картинками не
отделаешься!
Тогда Счастливец, с отчаянием на лице, схватил штырь громоотвода и метнул
его за борт. Но он не рассчитал движения: острая железина, перед тем как
упасть в воду, ткнулась в бензобак и пробила его. Запахло бензином. Мотор
фыркнул два раза и заглох. В наступившей тишине послышался
заинтересованный голос Старушки:
- Боже, ответь, что с нами будет?
Но бог молчал. Лодку кормой вперед несло по стрежню реки. С поворота стал
виден Охтинский мост. Нам угрожало две опасности; или моторка затонет
сама, или ее нанесет на быки моста и она перевернется.
Тут у Бубниста вдруг наступил краткий безболевой проблеск, и он звонко
запел, ударяя бубном по головам соседей:
Нужны, нужны мне денежки
Повсюду и везде,
Мне требуются денежки
На суше и в воде!
Но никто не примкнул к его порыву. У всех возникла мыслишка, что если мы
очутимся в воде, то в дальнейшем денежки нам уже не потребуются.
Меж тем Леша-Трезвяк, убедившись в полной неработоспособности мотора,
встал на корме во весь рост, повернувшись к нам и скрестив руки на груди,
как это любил делать ныне покойный император Наполеон.
- Правильно, значит, в песне поется: лю гибнут за ме! - печально сказал
пират.
- Скажите, неужели нет шансов на спасенье? - спросил Лешу Новобрачный, и
все замерли в ожидании ответа.
- Возможен оверкиль, - ответил Леша загадочным голосом.
Мученики, услышав этот непонятный для широких сухопутных масс морской
термин, заметно приободрились. На симпатичном лице Малютки блеснул светлый
луч надежды. Но у меня в яхт-клубе был хороший приятель, и через него я
теоретически знал, что означает это слово. "Оверкиль" - это когда судно
перевертывается килем вверх. Однако в данных условиях я не счел нужным
делиться с окружающими своими морскими познаньями.
Зная, что жить осталось считанные минуты, я решил подарить эти минуты
человечеству, то есть использовать их для поэтического творчества. Вынув
из кармана блокнот и карандаш, я стал набрасывать строки моей лебединой
песни. Озаглавил я ее так: "Колыбельная аварийная". Не буду приводить ее
здесь, ибо если Вы, уважаемый Читатель, человек культурный, то Вы,
конечно, знаете ее наизусть, как и другие мои произведения.
Когда до моста оставалось метров пятьдесят, Нездешний вдруг проявил
активность. Этот скромный конский сторож быстро пробрался на корму и,
вежливо отстранив Лешу-Трезвяка, склонился над мотором. Затем он вынул из
кармана нечто вроде портсигара. Я подумал, что человек захотел покурить
перед смертью. Но когда он раскрыл эту металлическую коробочку, никаких
папирос в ней не оказалось. Там был какой-то очень сложный механизм, а на
внутренней стороне крышки виднелось зеркальце. Нездешний направил
зеркальце на небо и произнес несколько слов на непонятном языке. С неба
послышался негромкий приятный голос. Руки Нездешнего начали светиться
розоватым огнем.
- Господь! Ты явился к нам! - воскликнула Старушка.
- Гражданка, вы ошибаетесь, - тактично сказал конский сторож. - Я никакой
не господь, а я просто скромный гость с Аллиолары, седьмой планеты в
Загалактическом созвездии Амплитуда.
С запада подул сильный, но нерезкий ветер и начал нас отжимать от моста.
Нездешний неторопливо провел светящейся ладонью по поверхности бензобака -
и металл на пробитом месте сразу сплавился и сросся, будто там и не было
никакой пробоины. Затем он отвинтил пробку бака, сложил ладони лодочкой и
стал черпать воду из лодки и вливать ее в бак.
- Можете запускать мотор! - скомандовал он Леше-Трезвяку.
Тот недоверчиво завел двигатель. Послышались выхлопы, запахло бензиновым
дымом. "Надежда" рванулась вперед.
- Итак, мы спасены! - подытожил Сверхмученик. - Спасибо вам, товарищ
Пришелец! Скажите, как вас звать?
- Мой земной псевдоним - Афанасий Петрович,- ответил Нездешний и возложил
руки на воду, скопившуюся в лодке. В лодке стало сухо. Ладони нашего
спасителя перестали светиться, он сел на мое место и схватился за щеку.
После пережитого волнения зубная боль завладела всеми с новой силой.
Воцарилось молчание, прерываемое охами и стонами. Бодр был только
Леша-Трезвяк. В нем происходила бурная переоценка ценностей. Вынув из
кармана деньги, собранные с нас, он всыпал их в кепку цвета восходящего
солнца и пустил ее по кругу, чтоб каждый взял свои монеты обратно.
Тут я спросил у Нездешнего, почему это он, обладая такой властью над
стихиями, в то же время мается зубами и ищет помощи у земных врачей?
- Направляясь на Землю, я дал на Аллиоларе подписку ничем не отличаться от
землян, - ответил Афанасий Петрович. - Правда, только что я вынужден был
для вашего и своего спасения прибегнуть к неземной технике, но
предварительно я связался с Аллиоларой и испросил на это разрешение. Оно
было дано, ибо там выяснили, что спасение данной группы людей не внесет
существенных перемен в историю Земли.
Я хотел сказать ему, что он ошибается: ведь из того факта, что я спасен,
вытекал тот исторический факт, что я еще одарю Землю своим творчеством. Но
застенчивость помешала мне высказать это вслух.
- Еще вопросы имеются? - молвил Афанасий Петрович.
- Скажите, сколько у вас там стоит кубометр березовых дров? - послышался
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг