* * *
Окончив школу, я поступил в Университет на филологический факультет,
Андрей же был принят в Академию Высших Знаний, сразу на третий курс. Жили
мы теперь в разных общежитиях, но встречались довольно часто.
Заслуженное наказание
Но возвращаюсь к тому, с чего я начал свое повествование. Через несколько
дней после "марочного бунта" Андрей пришел ко мне в гости. Вид у него был
грустный.
- Говори, что такое случилось? - спросил я его. - Опять очередной
неудачный опыт? Пора бы тебе привыкнуть к неудачам. Ты в них как рыба в
воде.
- Нет, неприятность другого рода, - ответил Андрей, пропустив мою шпильку
мимо ушей и не оценив скрытого в ней каламбура. - Ты понимаешь, на общем
собрании я рассказал о своем поступке, о том, что обругал девушку...
- Ну еще бы ты умолчал об этом! Скрывающий плохое - лжет... Что же решило
общее собрание?
- Решили наказать меня охотой. Я должен отправиться в Лужский заповедник и
убить одного зайца. Их там развелось очень много, и они портят плодовые
сады в окрестностях заповедника.
- Неприятное дело, - поморщился я. - Но это заслуженное наказание. Только
подумать - объявить девушке, что она - кикимора!
- Ты не полетел бы со мной туда, в заповедник? - спросил Андрей. - Как-то
тоскливо идти на это дело одному. Задание я, разумеется, сам выполню.
Я вспомнил, что один Студент рассказывал мне, будто Смотритель этого
заповедника - глубокий старик, знает старинный фольклор, древние
заклинания, прибаутки и бранные слова. "Может быть, мне удастся пополнить
мой СОСУД", - подумал я и согласился сопровождать Андрея. Андрей ушел,
обрадованный моим решением.
В тот же час я сообщил Нине, что завтра улетаю на один-два дня, и попросил
ее не прерывать работы над сбором материала для "Антологии". Но, узнав,
что я отправляюсь в заповедник, Нина тоже захотела лететь со мной.
- Как, ты хочешь видеть, как убивают зверей? - удивился я. - Вот уж не
ожидал!
- Да нет, что ты! - возразила Нина. - Просто я хочу побыть среди природы.
И лишний раз посмотреть на живых зверей.
- Ну это другое дело, - сказал я. - Тогда завтра утром я зайду за тобой.
В глубине души я был очень рад, что Нина решила отправиться со мной в
заповедник. Я решил, что дело тут не в природе, а во мне. Быть может, она
ждет от меня объяснения... И ради этого она даже согласилась отправиться
на охоту. Для Людей охота давно перестала быть удовольствием и
превратилась в неприятную обязанность, которая возникала время от времени,
когда зверей в заповедниках становилось слишком много. С тех пор как на
Земле навсегда прекратились войны и исчезли нищета и социальное
неравенство, нравы Человечества смягчились и преступность сошла на нет.
Перестав быть жестокими друг к другу, Люди изменили и свое отношение к
животным. Еще задолго до моего рождения вышел всемирный закон, запрещающий
производить опыты над животными, - их теперь вполне заменяли
электронно-бионические модели. Держать зверей в неволе, в так называемых
зоологических садах, было признано жестоким, и зоосады были
раскассированы. Это никого не огорчало, так как совершенство и быстрота
путей сообщения позволяли каждому увидеть зверей в местах их естественных
обиталищ - в заповедниках. Человек уже не нуждался в охоте - ни ради мяса,
ни ради шкур, ни даже ради мехов. Звериные меха давно заменила синтетика,
и синтемы (синтетические меха) были теперь гораздо красивее и теплее
естественного меха. Таким образом, экономическая нужда в охоте давно
отпала, а морально она теперь Человеку претила, как всякое насилие и
убийство. Помню, когда мы в школе проходили старинных классиков, мы
всегда, с удивлением читали превосходно написанные сцены охоты. Нам
казалось странным это любование жестокостью.
На следующее утро я направился к Нине. Она жила не в общежитии, а дома,
вместе с матерью. Отец Нины погиб во время подводной экспедиции, и хоть
это произошло давно, но у Нининой матери порой бывал такой вид, будто это
произошло только вчера. Однако в доме у них было уютно, мне нравилось
бывать там. В то утро и Нина и ее мать встретили меня, как всегда,
приветливо. Это утро запомнилось мне очень хорошо, потому что именно с
этого дня в моей и Нининой судьбах начались большие изменения.
- Вам надо поесть как следует перед дорогой, - сказала мне Нинина мать. -
Там, в университетской столовой, вы едите то, что предлагает вам САВАОФ, а
у него фантазия небогатая. Я же сама программирую наш ДИВЭР14, и он
накопил уже большой опыт.
- Я с удовольствием поем домашней еды,- согласился я.- Закажите,
пожалуйста, ДИВЭРу две синте-бараньих отбивных.
- Заработайте своим трудом эти отбивные, - засмеялась Нинина мать. -
Спрограммируйте агрегат сами. Идемте, я вас научу. Ведь когда-нибудь на
ком-нибудь вы женитесь, и это вам пригодится.
Она повела меня в кухню. При нашем приближении ДИВЭР вышел из ниши и
протянул нам подобие металлической ладони, на которой была видна
клавиатура с изображением цифр, букв и значков.
- Вот баранина для вас, - сказала Нинина мать, нажимая на какие-то значки
и буквы, - а вот телячья отбивная для Нины. Все это так просто.
ДИВЭР опустил руку и застыл в позе готовности.
- А это не опасно - лететь на охоту? - спросила Нинина мать, - Я так боюсь
за Нину, она такая неосторожная, вся в отца.
- Не беспокойтесь, я не взял бы ее с собой, если бы это было опасно, -
ответил я.
- Да-да, вы правы. Когда она с вами, я за нее спокойна. Вы Человек
выдержанный и рассудительный...
- К этому меня обязывает моя профессия, - скромно ответил я.
- Я хотела бы, - призналась Нинина мать, - чтобы у Нины был муж безопасной
профессии, вроде вашей... Однако покинем кухню, а то мы не даем ДИВЭРу
работать.
Мы вышли из кухни, и ДИВЭР принялся за работу. При людях работать он не
мог, ибо был снабжен эффектом стыдливости. За все минувшие века женщинам
настолько надоело возиться в кухне, приготовляя обеды и моя посуду, что
теперь это дело считалось неэстетичным, и при Людях ДИВЭР не действовал,
дабы не портить им настроения. Если вы входили в кухню, он прерывал работу
в ожидании ваших указаний. Получив же их, он почтительно ждал, когда вы
уйдете, чтобы приняться за дело.
Мы вернулись в комнату, и Нина завела разговор об "Антологии забытых
Поэтов" и о том, что надо включить стихи Вадима Шефнера.
- А что он за Человек был? - спросила Нинина мать. - Он не был Чепьювином?
- Этого я сказать точно не могу, - ответил я. - Вот Чекуртабом15 он был
определенно: у него в стихах где-то поминаются папиросы. Но вполне
возможно, что он был и Чепьювином. От этих забытых Поэтов Двадцатого века
всего ожидать можно.
- О Людях нужно судить по их достоинствам, - а не по их недостаткам, -
заявила вдруг Нина.
- Это не научный подход, - возразил я.- Для меня и моей науки важно не
только то, что Писатель написал, но и то, как он вел себя в быту.
- Как вы правы! - воскликнула Нинина мать. - А скажите, этот Светочев, с
которым вы отправляетесь на охоту, - уравновешенный Человек? Ведь от
Человека, которого так строго наказали, можно ждать самых неожиданных
поступков
- Андрей - хороший товарищ, - успокоил я ее. - Он никого никогда еще не
подводил. Кроме самого себя.
-Ты, мама, не беспокойся, - вмешалась Нина. - Я хоть никогда и не видала
этого Андрея, но вполне представляю его по рассказам Матвея. Это,
по-моему, неплохой Человек, только он из породы неудачников. Все ищет
чего-то и все ошибается. Мне его почему-то жалко.
- Да, он хороший Человек, - добавил я. - Звезд с неба он не достанет и
пороху не выдумает, но это не мешает ему быть хорошим Человеком и моим
другом.
По пути в заповедник
Вскоре мы с Ниной вышли из дому и направились к авиастоянке, расположенной
на крыше высотного дома. Поднявшись лифтом на крышу, мы встретили здесь
Андрея. Я познакомил его с Ниной, и мы сели в четырехместный легколет. Я
занял место рядом с ЭОЛом16, а Нина и Андрей расположились на задних
сиденьях.
- Полеты бесплатные, - сказал ЭОЛ. - Дайте курс и закажите нужную вам
скорость: прогулочную, деловую, ускоренную или экстренную.
Мы задали курс и выбрали прогулочную скорость. Погода стояла хорошая, и
лететь было одно удовольствие. Город медленно плыл под нами, затем
показались огромные белые кубы заводов синтетических продуктов, башни
зерновых элеваторов. Вскоре потянулись зеленеющие поля; через равные
промежутки среди полей возвышались башни дистанционного управления
электротракторами. Через поля, уходя вдаль, тянулись прямые дороги
дальнего следования, крытые желтоватыми и серыми пластмассовыми плитами;
видны были лаковые спины многоместных элмобилей. То параллельно этим
дорогам, то отбегая от них в сторону, то совсем уходя в лес, петляя вдоль
берегов речек, вились неширокие грунтовые дороги для всадников. Возле этих
дорог кое-где стояли небольшие гостиницы, где каждый всадник мог отдохнуть
сам, накормить и напоить своего коня и показать его дежурному ФАВНу17,
если конь заболел. Хоть население Земли росло и множилось, но с переходом
на синтетическое мясо высвободилось столь много земли, что Человечество
могло позволить себе роскошь ездить на верховых конях. Впрочем, Ученые
доказали, что это, в сущности, даже не роскошь, а выгода. При мне начали
создаваться конные клубы, начались массовые состязания всадников. Многие
теперь предпочитали ездить на недальние расстояния верхом. Молодые Люди
бросали свои элциклы и в свободное время овладевали конным делом.
Некоторые всадники ходили в суконных шлемах с красными звездами и в
длиннополых кавалерийских шинелях с поперечными нашивками, воскрешая форму
Буденновцев. Старики предпочитали механические средства передвижения и
были недовольны этим, как они говорили, парадоксом развития транспорта.
Однако число коней и всадников росло и сейчас продолжает увеличиваться.
Сидя рядом с ЭОЛом, я толком не слышал, о чем разговаривают Нина с
Андреем. Но разговаривали они весьма оживленно, и до меня порой доносились
обрывки их фраз и иногда даже смех. Смеялась не только Нина, но и Андрей.
"Странно, как может Андрей смеяться, - думал я. - Ведь он наказан,
направляется на такое неприятное дело - и вдруг этот смех!"
- Что смешного рассказала тебе Нина, что ты так смеешься? - спросил я его,
перегнувшись через спинку сиденья.
- Ничего особенного, - ответила за него Нина. - Просто я вспомнила, как
однажды ради шутки вставила в рукопись "Антологии" пять четверостиший из
Омара Хайяма, а ты прочел их и совершенно серьезно сказал, что эти
упадочные стихи не отражают Двадцатого века.
- Я в этот момент думал о чем-то другом и ошибся, - ответил я. - Я отлично
знаю, когда жил Хайям. Но разве Андрей знает его стихи?
- Представь себе, знает, - ответила Нина.
- Сейчас ему нужно думать не об Омаре Хайяме, а о том наказании, которого
он заслужил. И тебе, Нина, совсем незачем настраивать его на веселый лад.
Ведь всякий наказуемый должен не только понести наказание, но и внутренне
осознать свою вину.
После этого моего совершенно справедливого, кстати, замечания смех на
задних сиденьях прекратился. Однако разговаривать они продолжали, только
стали говорить тише.
Вскоре мы приземлились у границы заповедника. ЭОЛ, получив задание
вернуться в город на стоянку, поднял машину в воздух и лег на обратный
курс.
Здесь, в районе заповедника, запрещалось строить современные сооружения, и
мы перешли через речку по бревенчатому мостику и пошли по лесной дороге.
Нам нужно было найти жилище Лесного Смотрителя, у которого Андрей должен
был взять орудие убийства, чтобы выполнить задание.
Андрей шагал впереди, а я с Ниной шел несколько поодаль за ним. Порой
через дорогу перебегали зайцы; в одном месте лисица воровато глянула на
нас из подлеска и побежала дальше своим путем. На ветвях пели лесные
птицы, и наше приближение ничуть их не пугало.
- Знаешь, я представляла твоего друга совсем другим, - сказала вдруг Нина.
- Он лучше, чем ты рассказывал о нем.
- Я никогда не говорил тебе о нем ничего плохого, - возразил я. - Не
понимаю, чего тебе еще надо!
- Ты говорил о нем слишком мало хорошего, - ответила Нина. - По-моему, он
не совсем обыкновенный Человек. Ты плохо знаешь его.
- Как ты можешь так говорить, Нина, - спокойно сказал я. - Я его знаю всю
жизнь, а ты знакома с ним полтора часа.
- И все-таки он не похож на других.
- Каждый Человек чем-то не похож на других.
- В нем чувствуется устремленность к какой-то высокой цели.
- Можно ставить себе большие цели и оставаться неудачником, - резонно
возразил я.
- Что ж, может быть, он и неудачник, - задумчиво сказала Нина. - Но ведь
большая неудача лучше маленьких удач.
- Не понимаю тебя, Нина. Удача - это всегда удача, а неудача - это всегда
неудача.
- А по-моему, не так. Один Человек, скажем, решил подняться на вершину
горы, а другой - стать на болотную кочку. Человек, не дошедший до вершины
горы, поднимется все-таки выше того, кто стоит на болотной кочке.
Я не стал продолжать этого бесцельного спора, тем более что мы уже подошли
к дому Лесного Смотрителя. Здесь жил тот самый старик, о котором мне
сказали, что он знает старинный фольклор. Поэтому я включил свой карманный
микромагнитофон, надеясь потом использовать запись разговора со
Смотрителем для пополнения своего СОСУДа.
Старый Чепьювин
Жилище Лесного Смотрителя стояло на зеленой поляне у ручья. Это была
настоящая деревянно-пластмассовая изба конца XX века - со старинной
телевизионной антенной на крыше, с крылечком и завалинкой. Возле избы
стоял древний мотоцикл. В стороне, под деревьями, видны были зимние
кормушки для лосей и оленей и маленькие ящики на столбах - кормушки для
птиц. Все здесь так не походило на город!
Из избы, приветливо улыбаясь, вышел навстречу нам статный старик, учтиво
поздоровался и повел нас в свое жилище. Комната, куда он ввел нас, была
весьма уютна. Все в ней дышало стариной - и дряхлый телевизор в
потрескавшемся футляре, и древний диван невиданной конструкции, и высокий
деревянный стол, и кресла с плетеными спинками. Довершая это впечатление,
на отдельном столике с мраморной крышкой стоял блестящий электросамовар, а
на стене висело два ружья.
- Как у вас тут интересно! - сказала Нина. - Хотела бы я пожить здесь.
- А кто вам мешает! - ответил Смотритель. - Приезжайте и живите, мы со
старухой потеснимся. Мы всегда рады гостям.
- Видите ли, - вмешался Андрей, - мы по делу сюда прилетели. Нам, то есть
мне, надо убить одного зайца.
- Да, я давал заявку на убийство, - подтвердил старик. - Зайцев много
развелось. Тут садоферма есть в десяти километрах, так они стволы грызть
начали... А за что же вам такое наказание?
Андрей объяснил, за что он наказан, и старик сказал с добродушной
насмешкой:
- Строго у вас в городах! Мы с женой тут в глуши нет-нет да и поспорим.
Если б мне за каждую "дуру" зверя убивать, тут в заповеднике живности бы
не осталось... Ну, бери, что ли, ружье. Идем к сараю, стрельбе тебя обучу,
- закончил он свою речь.
Старик и Андрей вышли из избы и направились за одну из пристроек. Вскоре
оттуда послышался выстрел, потом другой. Затем старик вернулся, за ним шел
Андрей с ружьем.
- Понятливый парень, - похвалил Андрея Смотритель. - Ружье в первый раз в
руки взял - и все понял. Сразу в яблочко попал.
- Ну, я пойду зайца убивать, - сказал нам Андрей. - Надо скорей покончить
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг