По копейкам растрачена зрелость
На покупку случайных удач.
Из глаз его хлынули слезы.
- Паша, не плачь! Нет для этого причины!
- Есть причина! - рыдая, произнес он.- Я брата родного угробил.
Тогда я тоже заплакал. Потом растянулся на своей койке - и уснул.
Когда я проснулся, то первым делом бросил взгляд на телеэкран,
вмонтированный в подол каюты; планета Ялмез занимала теперь почти всю его
поверхность.
19. ЯЛМБЗ СОВСЕМ БЛИЗКО
Прежде чем приводниться, мы девять раз облетели Ялмез, постепенно снижая
высоту. На видеоэкранах видна была океанская ширь планеты. Вода занимала
четыре пятых ее поверхности, суша же состояла из одного огромного материка
эллипсообразной конфигурации. Дрейфующих льдов не наблюдалось.
Просматривалась материковая платформа; она простиралась в океан на
расстояние значительно большее, нежели у земных материков. Исходя из
этого, можно было предположить, что планета обладает многообразной морской
флорой и фауной. Береговая часть материка изобиловала эстуариями рек,
бухтами и мысами. Материк был покрыт густой растительностью, цвет ее
(приблизительно) соответствовал цвету земных лиственных лесных массивов.
Цветовая структура береговой части континента была более разнообразной:
нетрудно догадаться, что леса здесь сменились кустарниковыми порослями,
полями, болотами и песчаными наносами (дюнами). На фоне этих размытых
цветовых плоскостей выделялись сероватые вкрапления различной величины; в
их очертаниях угадывалась заданность, геометричность.
Все свободные от вахт члены экспедиции толпились перед большим экраном,
вглядываясь в конфигурацию этих вкраплений. Все понимали, что это -
поселения разумных существ. Однако недостаточная разрешающая способность
нашей оптики не давала возможности увидеть ни жителей этих городов, ни их
транспортных средств, если те и другие имелись в наличии.
- Живых мы там не найдем,- громко и грустно заявил Павел.- Мертвые
помалкивают и не светят.
Навек, навек умолк поэт,
Дорожный бросив посох;
В его молчании - ответ
На тысячи вопросов.
Все давно уже привыкли к Пашиным высказываниям и относились к ним с
благожелательной иронией; но на этот раз многие посмотрели на него с
досадой. Несмотря на полное радиомолчание Ялмеза, несмотря на
недвусмысленное сообщение астрооптика Зеленкова, что ночью на поверхности
планеты не обнаружено источников искусственного освещения, а зафиксирована
лишь одна световая точка, видимо вулканического происхождения,- несмотря
на все это, всем еще хотелось надеяться, что нам предстоит встреча с
живыми мыслящими существами. И немудрено, что Пашина беспощадная
категоричность радости ни у кого не вызвала.
Увы, на этот раз Павел был прав. За сутки до приводнения на Ялмез в двух
шаровых капсулах были сброшены два чЕЛОВЕКА1: один - в центр континента,
другой - на побережье. Первый ("Боря") вскоре доложил по комплексной
связи, что мягко приземлился в лесу, передал основные почвенные,
экологические и температурные данные (все они не представляли для людей
никакой опасности) и сообщил свои координаты. Шарокапсула второго
("Андрюши") приземлилась менее удачно: она опустилась на кровлю какого-то
монументального здания - и оттуда скатилась на улицу; чЕЛОВЕК при этом
получил механические повреждения, но все же сумел передать по видео фасад
строения с зияющими пустотой проемами окон и участок улицы, занесенной
песком и поросшей кустарником и травой. "Андрюша" успел послать на "Тетю
Лиру" и самоизображение; мы увидели, что шаговое устройство его повреждено
и что он ползет по песку при помощи "рук". Через час он сообщил словесно,
что видеобаланс исчерпан, и поэтому он, "Андрюша", хочет дать устный
прощальный отчет. В целях экономии энергии он просит задавать ему вопросы,
а он будет кратко отвечать на них.
Астроштурман Карамышев немедленно приступил к опросу "Андрюши".
- Сколько ты прошел по городу?
- Тысяча триста двадцать шесть метров семьдесят три сантиметра проползено
мною.
- Видел ли ты на своем пути одно, два, много существ, похожих на разумные
существа?
- Проползая через одну квадратную улицу, на кубическом камне стоящего
металлического человека видел я.
- Опиши его точнее.
- В руках у него условный инструмент типа гитара-балалайка. К голове
припаяно кольцо из условных растений типа роза-фиалка.
- На твоем пути кто-нибудь шел, бежал, полз, летел навстречу тебе или по
перпендикуляру?
- Три существа типа ворона-чайка летели навстречу; два существа типа
кошка-собака двигались перпендикулярно.
- Какова на улицах средняя толщина песчаных наносов? Многослойна ли
структура наносов?
Ответом было молчание. Мы все решили, что у "Андрюши" иссяк энергозапас. И
вдруг он снова заговорил.
- Они приближаются. Страшно мне.
- Что?! Тебе страшно?! - удивился Карамышев.- Но ведь чувство страха в
тебе не запрограммировано!
- Они приближаются.
- Да кто "они"? Отвечай точнее!
- Они... Аналогичных, идентичных, адекватных понятий нет в словарном фонде
моем. Объяснить не могу. Но страшно мне... Вот они удаляются. Они меня не
тронули. Но энергия - вся. И чЕЛОВЕК умолк навсегда.
- Благ-за-ии! - воскликнули мы хором. Информация оказалась очень ценной,
хоть и негативной по своей сути. Что касается заключительной части
сообщения, то все мы решили: она имеет нулевое значение, ибо, по всей
вероятности, у "Андрюши" произошел технологический коллапс, исказивший его
представление о действительности. Лишь много позже стало ясно, что под
словом "они" он подразумевал метаморфантов. Но разве могли мы знать...
В тот же день Саша Коренников созвал всех в информаториум. Он важно
поднялся на кафедру. На лице его сквозь обычную серьезность просвечивала
радость. Неторопливо перебирая какие-то листки, он молчал - чтобы поднять
интерес к своей сводке.
- Саша, не томи! - послышался голос Белобрысова.-
Зачем, зубодер распроклятый,
Мучительный тянешь момент?!
Тебе, стоматолог, сто матов
Измученный шлет пациент!
После этой странной реплики Коренников немедленно приступил к делу. Он
сообщил весьма обнадеживающие данные. Спектрограммы показали, что
атмосфера Ялмеза почти не отличается от земной. Что касается Эсхилла
(ялмезианского солнца), то оно адекватно нашему Солнцу по своей мощности и
не представляет для нас опасности ни в тепловом, ни в радиационном
отношении. Далее Саша радостно известил нас, что биомикроструктура планеты
весьма сходна с земной, за одним исключением: ни в воде, ни на почве, ни в
воздухе биозондами не обнаружено никаких болезнетворных организмов.
Все были рады этим известиям, все повеселели. И только Павла Белобрысова
не захлестнула почему-то волна всеобщего оптимизма. Подойдя к Коренникову,
он сказал:
- Не рано ли ты возликовал, Дантон?
Если гладко все в начале -
Не спеши на пироги,
Ибо ждут тебя печали
И стервозные враги.
20. МЫ ПРИЯЛМЕЗИЛИСЬ
- Внимание! Покидаем пространство! - послышался из динамика голос
Карамышева.- Каждый занимает личную компенсационную камеру!
Мы с Павлом отворили узкие дверцы в переборке каюты и вошли в свои
компенскамеры. Дверца закрылась, выдвинулись эластичные жгуты, оплели
меня; остро запахло каким-то медицинским снадобьем. Я утратил
представление о пространстве и времени. Когда сознание вернулось ко мне, я
услышал команду:
- Каждый считает вслух до десяти!
При счете "десять" дверца распахнулась. Я шагнул обратно в каюту. Странно
знакомое ощущение овладело мной. Я не сразу понял, чем оно вызвано. И
вдруг догадался: это качка!
- Поздравляю! Мы приводнились! - сказал я Белобрысову.
- Точнее сказать - приялмезились,- изрек он.-
В порт мы вовремя прибыли,
Мы доставили груз,
А дождемся ли прибыли -
Утверждать не берусь.
- Внимание! - послышался голос Карамышева.- Корабль наш произвел посадку
на планете Ялмез. Через десять минут - общий сбор на палубе. Наружная
температура - плюс двадцать шесть по Цельсию.
Я взглянул на настенные часы-календарь. Они показывали 12-05.07.08.2151 -
по земному времени.
- Надо припижониться по такому случаю,- сказал Павел, открывая личный
контейнер.- Как-никак - мы здесь гости... Только желанные ли?
Никогда не забуду
Чей-то мудрый совет:
Жди опасности всюду,
Где опасности нет.
Я тоже потянулся к своему контейнеру и извлек яз него военно-морскую
форму. Когда мы покинули каюту, на Белобрысове красовались старинный
пиджак и рубашка с пестрым галстуком; брюки он надел узкие-преузкие, а
голову его увенчивала лихо заломленная кепка. На мне же была фуражка с
"крабом", китель с погонами, черные брюки и флотские ботинки.
Уже в коридоре чувствовалось, что "Тетя Лира" разгерметизирована: тянуло
солоноватым сквозняком, бодрящей морской свежестью. У всех, спешивших на
палубу, был празднично-оживленный вид. По внутреннему трапу мы вышли на ту
часть поверхности корабля, которая после приводнения преобразилась в
палубу; верхние сегменты обшивки разомкнулись и опустились в бортовые
карманы, выдвинулась рубка в мидельной части. В целом же палуба была гола
и огромна по площади; отдаленно она напоминала мне взлетные полосы на
музейных моделях старинных авианосцев. Как ни странно, но сходная мысль
возникла и у моего друга.
- Как бы нашу посудину ялмезиане за военный корабль не приняли,- пошутил
он.- Тем более ты тут в военной форме торчишь.
Бог спросил у Сатаны,
Не предвидится ль войны.
Сатана ему в ответ:
"Либо будет, либо нет".
Меня - в который раз - поразило, как дотошно изучил Белобрысов реалии XX
века, в том числе и военно-морские. Сколько книг ему пришлось прочесть!..
И для чего?..
Размышления мои были прерваны звуками "Гимна Мирной Земли". Они все
ширились, они парили над океаном. Одновременно в центре палубы распахнулся
люк, и из него стала расти, уходя в ялмезианское небо, телескопическая
мачта. На вершине ее развернулся алый с голубым флаг - символ нашей
планеты.
Ветер дул силою не более балла. По океану шла мерная, широкая зыбь. Вода
отливала неправдоподобной синевой - будто на старинных земных курортных
открытках. Лиловатое ялмезианское солнце светило нам в спину. После
замкнутого, тесного мира корабля, после его кают и заполненных приборами
технических отсеков, ялмезианский мир казался ошеломляюще огромным.
Когда отзвучал гимн, Карамышев взял слово. Он сказал, что дает всему
составу экспедиции, за исключением морской команды, сутки отдыха; "Тетя
Лира" эти сутки будет дрейфовать с выключенными двигателями. Затем мы
возьмем курс на материк, от которого находимся сейчас на расстоянии
восьмисот километров. Там мы прежде всего исполним печальный долг -
похороним наших погибших товарищей. На ближайшие четыре часа внешними
вахтенными назначены Белобрысов и Кортиков.
Мы с Павлом поднялись в обзорную рубку, сняли показания приборов, сделали
первую запись в вахтенном журнале. Затем я доложил вниз по внутренней
связи:
- Вахту несут Белобрысов и Кортиков. Особых обстоятельств нет. Поле обзора
чисто. Под килем - шесть тысяч семьсот шесть метров. Отбой.
Мы опустили боковые заслоны из сталестекла. Теплый и влажный ветер
продувал рубку насквозь. Громадный корпус "Тети Лиры" покачивался мягко,
убаюкивающе.
- План по романтике выполняется успешно, а ко сну почему-то клонит,-
прервал молчание Павел.-
Эх, вахтенный, не спишь ли ты?
Скорей расстанься с ленью!
Под килем кильки иль киты -
Ответь без промедленья!
Произнеся это, он нажал кнопку глубинного наблюдения. На экране возникли
изображения мелких, юрких голубоватых рыбок. Потом не спеша проплыла
большеголовая рыбина-шестиглазка; одна пара глаз у нее была на голове,
остальные - на спине.
Затем зазвучал зуммер. Над стереорадаром зажегся сигнальный глазок. На
экране возникло высокое раскидистое дерево. Оно одиноко маячило в двадцати
километрах от нас. Ветви его были усеяны какими-то желтыми хлопьями; я
решил, что это листья.
- Паша, нас сносит к какому-то островку. Надо доложить вниз.
- Чтоб не поддаться панике,
Не всякой верь механике,-
возразил Белобрысов.- Давай-ка воздержимся пока от сообщений.
Встретишь волка или гада -
Докладать о том не надо
Ни начальству, ни невесте -
Им нужны благие вести!
Мы включили поисковый глубиномер,- и тут выяснилось, что в радиусе пятисот
километров от нас глубина ничуть не меньше, чем у нас под килем. -
Странно!.. Но ведь дерево-то мы видим, Паша!
- Оно плывет! - заявил Павел.- Плывет навстречу нам - вопреки течению и
логике...
Через два часа дерево проплыло в пятидесяти метрах от "Тети Лиры". Корни
его уходили далеко в прозрачную глубину. Дерево плыло своим курсом. То,
что я издали принял за листья, оказалось сборищем ширококрылых желтых птиц.
Они ровными рядами сидели на ветвях и, глядя все в одну сторону, синхронно
взмахивали крыльями, тем самым заставляя дерево перемещаться в океанском
просторе. Они были как бы живым коллективным парусом. На вершине этого
странного древа стояла птица - тоже желтая, но крупнее остальных. Она
вертела головой во все стороны и издавала короткие ритмичные крики, в такт
которым дружно работала крыльями вся стая.
Но вот верхняя птица умолкла, затем покинула свой командный пункт. Вслед
за ней взвились в воздух все остальные. Стала видна кора ветвей, усеянная
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг