тягу, стремясь выйти из петли по касательной. На мгновение корабль застыл
в мертвой точке. Совсем немного оставалось ему, чтобы выбраться на
свободу, но, к сожалению, никакого резерва у Укена не было. Корабль снова
свалился в петлю.
Когда он снова открыл глаза, то не имел ни малейшего представления о
времени. Сколько продолжался его полет? Месяц? Год?
- С благополучным возвращением! - послышался в шлемофоне голос
дежурного. На этот раз, кроме иронии, в нем угадывалось и уважение. - Мы
ждем вас!
- Иду!
Поднялся через узкий люк в светлое помещение. Здесь толпилось человек
десять-двенадцать, среди них и Хрусталев.
Хрусталев остался доволен "Алмазом". Отличный корабль.
Опробование звездолета производилось в районе обсерватории Крайней,
занимающей в Космосе место, диаметрально противоположное Плутону. Крайняя
- последнее обитаемое тело солнечной системы.
Итак, "Алмаз" опробован во всех режимах и заслужил самую высокую оценку
командира.
Было произведено испытание посадочного блока "Бургут".
До старта оставалось несколько дней.
Хрусталев улетел домой, а Муратов и Авезов остались на Крайней.
Шахбоз сидел в библиотеке, еще и еще раз просматривал чертежи
посадочного блока. Он поведет "Бургут". Не упустить бы чего.
Поначалу работалось плохо. Он смотрел на белые листы, а воображение то
и дело рисовало фантастические картины - одну-нереальнее другой.
Наконец он сумел сосредоточиться и втянуться в работу. Кропотливо
разобрал схему стыковочного узла. Удовлетворенно хмыкнул. Ну вот! Удалось
отыскать деталь, назначение которой было не совсем ясно. Значит, не
напрасно перечитывал чертежи.
Шахбоз отодвинул от себя альбом. А куда это запропастился Укен? Пора
ужинать. После ужина он полистает еще пару альбомов, затем что-нибудь
почитает, а там наверняка уснет. Проснется, уже будет завтра. Еще денек -
и в путь! Скорее бы!
- Укен! - позвал Шахбоз.
Открылась дверь, вошел Укен. Одно полотенце у него повязано на поясе,
другое переброшено через плечо, в руке большая ложка. На смуглом лице
широкая улыбка.
- Не пора ли ужинать? - спросил он Шахбоза.
- Я для того и позвал тебя. Но что за вид такой, объясни!
- Э, друг! Не будет сегодня ни роботов, ни синтетической еды! Я угощаю
тебя.
И он стал накладывать на тарелки куски мяса и квадратиками нарезанные
сочни теста. Отдельно разлил по чашкам бульон.
- Как это называется?
- Бешбармак. Кушанье моих предков.
Шахбоз покачал головой.
- Да, наши предки понимали толк в кулинарии. Этого у них не отнимешь.
- А теперь можно вопрос задать тебе? В связи с нашими сегодняшними
испытаниями защитного поля "Бургута".
- Давай.
- Только прошу об одном, Шахбоз. Даже если тебя рассмешат мои вопросы,
все равно ответь мне. Я ведь не профессиональный космонавт.
- Не прибедняйся, Укен. Спрашивай.
- Хорошо. Объясни мне такую вещь, Шахбоз. Какую форму имеет защитное
поле "Бургута"?
- Сам "Бургут" по форме напоминает сплющенное яйцо. Точно такую же
форму имеет и защитное поле. Некоторым искривлением силовых линий у
полюсов можно пренебречь. А где у "Бургута" полюсы, ты знаешь.
- Ясно. А насколько надежно это защитное поле?
- Давай проведем прежнюю аналогию с яйцом. "Бургут" - это желток, а
внешняя граница силового поля - скорлупа. Но скорлупа простого яйца
хрупкая, скорлупа же "Бургута", его защитное поле, непроницаема для
посторонних предметов.
- Иными словами, защитное поле как бы увеличивает толщину обшивки
"Бургута".
- Сам "Бургут", по сути, беззащитен и хрупок. Простой метеорит запросто
пробьет его обшивку. А наткнувшись на силовое поле, даже крупный метеорит
мгновенно испарится.
- Ладно. Значит, "Бургут" - желток, защитное поле - скорлупа яйца. Пока
"Бургут" опускается на чужую планету, пока он находится в атмосфере, яйцо
остается яйцом. Но что происходит с силовым полем в момент приземления?
"Бургут" так и не коснется грунта? Силовое поле под его днищем будет
удерживать блок на некоторой высоте от поверхности планеты?
- В принципе это возможно, - ответил Шахбоз, - но нецелесообразно, так
как требует огромного расхода энергии и ничего не дает.
- Значит, днище "Бургута" все же касается планеты?
- Конечно.
- А что при этом произойдет с силовым полем?
- Линии, разумеется, исказятся в зависимости от свойств грунта. Теперь
это уже будет не яйцо, а, скажем, пирожок. Но действие силового поля от
этого не станет слабее.
- То есть "Бургут" по-прежнему будет защищен и снизу?
- Конечно.
- Так. Ну а тот кусочек грунта, который попал внутрь силового поля,
внутрь скорлупы? Тот грунт, на котором будет стоять "Бургут"?
- Этот кусочек теперь будет составлять одно целое с кораблем, то есть
он сам защищен от влияния извне. Но вот его влияние на корабль уже не
зависит от силового поля. Ты это хотел услышать от меня?
- Да, это.
- Тогда учти следующую вещь. Перед посадкой этот самый грунт, о котором
мы с тобой толкуем, прожигается и обрабатывается специальным облучением.
Все бактерии, микробы, вся органика в нем уничтожаются. Так что абсолютно
никакой опасности он не представляет.
- Ясно.
- А зачем это тебе?
- Когда мы сегодня испытывали "Бургут" и садились на полигоне, я вдруг
подумал об этом кусочке грунта. Ты ведь знаешь, я новичок в космосе.
Время было позднее, но сон не шел. Долго еще в гостиной звучали голоса
Шахбоза и Укена.
Рене была единственной планетой затухающей красной звезды Годво.
Название планета получила в свое время от имени известного астролога Рене,
доказавшего ее существование.
Впрочем, не всегда мир звезды Годво состоял из одной планеты. Когда-то
их было гораздо больше.
Но уже много миллиардов лет назад Годво вступила в пору заката. Она
тускнела, гасла, истощала энергию. Нарушались привычные связи. Планеты
теряли скорость, уменьшался диаметр их орбит, и постепенно одна за другой
они сваливались на красное светило.
И вот теперь на расстоянии семидесяти миллионов километров от Годво
кружится в космосе единственный уцелевший кусочек материи планетной
системы, чтобы через несколько миллиардов лет разделить судьбу своих
предшественниц.
Хрусталев переключил все системы корабля на автоматизированное
управление и облегченно вздохнул. Наконец-то они у цели! "Алмаз" -
искусственный спутник Рене.
Первый этап путешествия, можно сказать, закончился благополучно. Почти
семьдесят часов напряженной работы - и "Алмаз" практически у цели.
Через сутки они начинают исследование Рене. Через сутки, может быть, у
них появится какая-то зацепка. А сейчас - отдых. Полный покои и отдых в
восстановительных камерах.
Конечно, им хотелось взглянуть на Рене уже сегодня, прямо сейчас. Но
командир был тверд. После семидесяти бессонных часов, пусть даже под
пристальным наблюдением биорегуляторов, они нуждались в восстановлении
сил.
Все сделанное ими до сих пор всего лишь пролог. Настоящая работа
начнется через сутки. И кто знает, каких именно качеств потребует она от
членов экипажа.
Владлен Олегович, Шахбоз и Укен в круглом зале "Алмаза" не спускали
глаз с фиолетового экрана - это поверхность планеты Рене переливалась на
нем всеми фиолетовыми оттенками.
Автоматический телеразведчик парил в атмосфере Рене. До сих пор все
было хорошо. Связь не прерывалась ни на минуту.
Внизу проплывала бескрайняя фиолетовая пустыня. Кое-где высились темные
растрескавшиеся валуны. Вокруг валунов, а также и на них самих лежали
плоские овальные камни. Звезда Годво еще обладала достаточной энергией,
чтобы нагревать их до семидесяти градусов по Цельсию.
Вдруг на одном из участков обозримой площади песок пришел в движение.
По-видимому, мощные встречные потоки воздуха взвинтили песчаный смерч на
высоту нескольких сотен метров. Песчинки кружились все быстрее и быстрее.
Основание смерча начало увеличиваться в диаметре. Песчаный столб слегка
наклонился в одну, потом в другую сторону, а затем, словно отыскав для
себя нужное направление, резко накренился и помчался по пустыне, увлекая
за собой все новые и новые массы песка. Теперь это был уже не смерч -
фиолетовая продолговатая туча неслась по пустыне, и из нее то и дело
вылетали огромные валуны и рассыпались, ударяясь о землю.
- Ну что? - обратился Хрусталев к коллегам. - Пожертвуем ради науки
одним телеспутником?
- Конечно, - отозвался Шахбоз, - уж лучше мы сами пожертвуем
разведчиком, чем ждать, пока эта фиолетовая обманщица утянет его у нас без
спроса.
- Бедный телеспутник! - притворно запричитал Укен. - Недолго парил ты в
свободном пространстве! Так будь же последней жертвой на этой
благословенной и гостеприимной планете!
Перейдя на ручное управление, Хрусталев быстро погнал телеспутник вслед
за вихрем и спикировал его вниз с таким расчетом, чтобы автомат попал в
самый центр песчаной тучи.
Изображение на экране заметалось, запрыгало, задергалось. Сам
телеспутник трепетал в песчаных струях как рыбка, попавшая в сеть. Его
двигатели, достаточно мощные, почти не помогали ему. Его тянуло вместе с
тучей к блекло-синим зубчатым скалам, появившимся на горизонте. Хрусталев
сориентировал телеспутник по ходу движения тучи, увеличил скорость почти
до максимума, и автомат с большим трудом, но все же выскользнул из бешено
крутящихся потоков песка и воздуха. Командир поднял его на высоту,
недоступную для смерча, и повернулся к космонавтам.
- Понимаете что-нибудь?
- Связь не пропадала ни на секунду, - возбужденно ответил Шахбоз, -
выходит, причина молчания "Фотона" вовсе не в песчаных бурях.
- У урагана практически нет опережающей волны, - проговорил Укен. -
Летящий песок не в состоянии экранировать даже радиосвязь, не говоря уже о
точечном канале... Короче, по первому впечатлению это самый обыкновенный
ураган. Разумеется, обыкновенный для этой планеты. Скорость, конечно,
дикая...
- И вылетает он совсем не из пещер, - поддержал его Шахбоз.
- Так я и думал... - пробормотал командир.
- Вы что-то сказали? - переспросил Шахбоз.
- Да. Продолжаем обзор, - ответил Хрусталев.
Телеспутник помчался в сторону зубчатых гор. За их стеной должно было
тянуться ровное каменистое плато. Именно там замолчали первые
автоматические станции, совершившие посадку на Рене. Именно там пропала и
экспедиция Старка.
Горная гряда оказалась длинной и узкой. За ней потянулись ущелья,
разломы, выходы на поверхность планеты каких-то каменных плит. В отвесных
скалах виднелось множество пещер.
За пещерами раскинулось каменистое плато - ровный кусок скального
пласта, на котором не удержаться ни одной песчинке, зато здесь было
множество плоских овальных камней, раскиданных там и тут.
- Стоп! - вдруг вскрикнули космонавты разом.
Телеспутник развернулся и, описывая плавные сужающиеся круги,
приблизился к месту, так заинтересовавшему землян. Посреди плато высилось
странное сооружение.
- Что это?! - воскликнул Шахбоз.
- Искусственное сооружение... - прошептал Укен.
- Да, искусственное сооружение, - нахмурив брови, ответил Хрусталев. -
Перед вами "Фотон". Вернее, то, что от него осталось.
От звездолета остались, по сути, только внутренние перегородки. Долго
ходил по кругу телеспутник. Светился фиолетовый экран. Тихо и уныло было в
круглом зале "Алмаза". Первым нарушил молчание Хрусталев. Впрочем, до него
никто и не отважился бы заговорить. У Хрусталева на "Фотоне" были
друзья...
- Впечатление такое, что корабль размонтирован, - мрачно произнес он.
- Похоже.
- Обратите внимание - внутренние перегородки почти не повреждены.
- Какой смысл космонавтам было ремонтировать звездолет?
- Им - никакого!
- Значит...
- Значит, корабль разобрали другие.
- И это нам с вами и предстоит узнать. Посмотрим, что с вездеходом, -
проговорил Хрусталев.
Вездеход с "Фотона" обнаружили метрах в тридцати от входа в одну из
пещер. Особенно поражало сохранившееся остекление кабины вездехода.
Остекление изготовлялось из сверхпрочного сплава, а затем намертво
вделывалось в металлический корпус вездехода. Отделить остекление от
корпуса самим космонавтам было практически невозможно. Такая необходимость
вообще не предусматривалась конструкцией машины. Подобная операция никогда
не проделывалась и на заводах. Если было нужно заменить корпус вездехода,
то его меняли вместе с остеклением. Только такой способ обеспечивал
надежную герметизацию корпуса. И вот теперь экипаж "Алмаза" с удивлением
смотрел на остекление, аккуратнейшим образом отделенное от корпуса.
- Владлен Олегович, - заговорил Шахбоз, - обратите внимание, и на
"Фотоне" и на вездеходе отсутствуют металлические части.
- Посмотрите, как умело размонтированы и корабль и вездеход.
Чувствуются навыки и сноровка.
- Да. Но этот великий умелец к тому же отличается и жестокостью.
Разобрав корабль, он вольно или невольно способствовал гибели экипажа.
- Владлен Олегович, а может быть, сам экипаж по каким-то причинам
демонтировал корабль?
Хрусталев невесело улыбнулся.
- Исключается. В распоряжении экипажа нет для этого достаточных
технических средств.
- Тогда кто это мог сделать?
- Не знаю.
- Разобрать "Фотон" могли только разумные существа. Возможно, они
обитают в пещерах?
- Вряд ли. Раз уж они не побоялись выйти на поверхность и разобрать
машины, то какой смысл им постоянно сидеть в пещерах? Да и выходы из пещер
имели бы, вероятно, другой внешний вид.
- А может быть, длительное пребывание на поверхности таит для них
опасность?
- Какую? Метеоритной опасности нет. Атмосфера достаточно плотная.
Песчаные бури не так-то уж и опасны. Да и можно предсказывать их. К тому
же в районе плато они, по-видимому, бывают не часто. Но главное не в этом.
Разумные существа, способные с таким поразительным мастерством разобрать
инопланетный корабль, по-видимому, не отсиживались бы в пещерах, а
разработали какие-то меры против грозящей опасности. Думается, что этот
вариант отпадает.
- А может быть, они специально так? - подал голос Укен.
- Что - специально?
- Сидят в пещерах и ждут. А как только на планету опустится чужой
звездолет, они хвать его и с концами...
Космонавты рассмеялись.
- Укен, - спросил Хрусталев, - какова вероятность посадки на маленькую,
затерянную на окраине Галактики планету чужих звездолетов? Сколько их
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг