Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
умножить мощь римских легионов и принести новую славу нашему непобедимому
оружию. Понял, Гелиобал? Я хочу, чтобы машина научилась пробивать стены,
осыпать противника градом камней, обжигать его воинов горячей струей пара.
  - Машина не создана для этого, господин.
  - Так ты ее переделаешь!
  - Невозможно.
  - Поберегись, вонючая финикийская тварь!
  - Ты можешь меня убить, господин, но моя машина не станет боевым слоном.
  Раздался резкий свист бича, и по лицу Гелиобала пролегла кровавая полоса.
Подскочивший инженер успел задержать руку, поднятую для повторного удара.
Центурион вырвался, отбросил бич, овладев собой.
  - Запомни, - сказал он холодно, - либо ты сам сделаешь то, что я сказал,
либо это сделают без тебя другие. Можешь не сомневаться, в Риме найдутся
для этого подходящие люди. Твоя машина еще помчит наши боевые колесницы.
  Центурион заметно отшатнулся, когда Гелиобал резко кинулся перед ним на
колени. Но финикиец не замышлял зла, он всего лишь поцеловал руку
римлянину, вскочил и побежал прочь, радостно что-то покрикивая.
  Лицо центуриона разгладилось.
  - Видишь, - сказал он инженеру, - с этой нацией рабов надо уметь
разговаривать. Они понимают только язык силы.
  - Да, разумеется, - поддакнул инженер с ехидцей. - Ты усмирил гордеца.
Догадываешься, почему он поцеловал тебе руку? - И, не дожидаясь ответа,
пояснил: - Ты подал идею использовать машину на колеснице, обнаружил
совершенно новую сферу ее возможного применения. Это просто и гениально.
Мы принимаем тебя, Луций, в круг изобретателей.


  2.

  Расчеты инженера оказались слишком оптимистичны. Миновало не шесть, а
почти двенадцать лун, пока огненная машина была приставлена к делу.
Пришлось довольствоваться использованием силы огня лишь на одной операции
- подъеме колонн.
  Это было эффектное зрелище.
  Много десятилетий назад римские архитекторы по воле императора приступили
к возведению грандиозного ансамбля, состоящего из храмов Юпитера, Венеры и
Бахуса, помещений для жрецов, крепостных сооружений, казарм для гарнизона,
жилых домов для администрации, всевозможных подсобных построек, вплоть до
просторных конюшен. В долгой истории строительства, растянувшегося на
несколько поколений, было немало памятных минут. Но все они, по словам
тех, кто мог сравнивать, - уступали торжеству установки колонн - этих
гранитных громад высотой в 40 локтей2 и диаметром почти в четыре с
половиной. 54 таких колонны должны были составить величие и красоту храма.
Доставить каждую из них за сотни километров и водрузить на отведенное ей
место было подвигом.
  Колонны собирались из трех частей, и метод их установки ничуть не
отличался от того, какой применяли в Египте и Вавилоне тысячу лет назад:
делали насыпь, втаскивали обвитую канатами колонну, подгоняли к месту,
ставили на попа.
  И вот теперь на одной площадке почти одновременно вели монтаж люди и
огненная машина. Тысячи рабов, подгоняемых надсмотрщиками, в едином порыве
напрягали мускулы. Здесь нельзя было использовать ни буйволов, ни лошадей,
ибо животные могли прийти в возбуждение, понести, погубить все дело.
Локоть за локтем ползла красавица-колонна к месту, где ей предстояло
стоять тысячелетиями. Потом наступали ответственные часы подъема, которые
растягивались на сутки. Люди падали от изнеможения или под ударами бича,
давили друг друга или сгорали от солнечных лучей.
  Огненная машина свою первую колонну с помощью высотной башни и системы
блоков поставила на место за неделю, вторую - за три дня. Третью Гелиобал
не без самодовольства пообещал поставить за день. Он и его команда
начинали приобретать сноровку в управлении двигателем.
  Симпатия к машине сблизила инженера и центуриона, и сейчас, коротая
вечерние часы за кувшином хиосского вина, они с энтузиазмом продолжали
обсуждать ее достоинства.
  - Можно мне, господин? - спросил казначей, входя для обычного доклада о
состоянии финансов.
  - Сегодня я не расположен долго тебя выслушивать, - сказал инженер. -
Скажи только о том, что заслуживает особого внимания. Если ничего такого
нет, можешь отправляться в свой кабак.
  Казначей не моргнул глазом.
  - Как раз сегодня, - сказал он, - я сделал кое-какие расчеты и хотел тебя
с ними познакомить. За последнее время на стройке храма Юпитера поставлены
две колонны, шестнадцатая и семнадцатая. В монтаже шестнадцатой
участвовали восемьсот рабов, содержание каждого обходится по 1 оболу в
день. Если сюда добавить плату свободным мастерам и всякого рода
дополнительные расходы, установка шестнадцатой обошлась нам в два таланта.
Семнадцатая была поставлена огненной машиной. Стоимость новой конструкции,
подвоз дров, воды и масла, а также содержание рабов, подготовивших колонну
к установке, составляют в сумме два с половиной таланта. Если сюда
добавить ту часть стоимости машины, которая приходится на данную операцию,
то семнадцатая обошлась нам в три с половиной таланта.
  Центурион перевел взгляд на инженера. Тот, явно расстроенный, что-то
быстро прикидывал стилом на небольшой карманной табличке.
  - Что ты хочешь этим сказать? - спросил наконец центурион.
  - Только то, что сказал. Машина нерентабельна. С ней можно разориться.
  - Постой, - поднял голову инженер, - как ты распределял первоначальные
затраты?
  - Очень просто: разделил стоимость машины на 27, половину общего числа
колонн. Другую половину поставят рабы.
  - Машина может легко поставить все колонны.
  - Справедливо, господин. Но что в таком случае будут делать рабы?
Разогнать их ты не можешь, так как ряд операций машина не способна
производить. Но если мы все равно держим рабов на стройке и тратим на
каждого обол, то полное безумие - позволить им бездельничать.
  - Погоди, - воскликнул инженер, - но ведь машина сделала работу за два
дня, а рабы - за десять. Почему ты не учитываешь это в своей идиотской
статистике?
  - Потому что, - ответил казначей, - нам некуда спешить.
  - Как некуда?! - загремел центурион, вскакивая. - Ты спятил, мошенник!
  - Не горячись, господин, - спокойно возразил казначей. - Прими только во
внимание, что каждые две колонны поступают в Гелиополис не чаще чем через
три луны, и подвозить их быстрее невозможно.


  3.

  Инженеру не спалось. Лежа на спине и глядя на ночное небо, он вновь
переживал события последние дней. Воистину правы те, кто верит, что судьбы
людей не зависят от их воли и целиком находятся в распоряжении рока.
Совсем недавно он числил себя среди почитаемого сословия строителей, к
нему благоволил сам император, ему было доверено руководить созданием
архитектурного чуда эпохи. И вот теперь все поставлено на карту: либо его
вознесут как лицо, оказавшее государству чрезвычайные услуги, либо обвинят
в растрате и превышении власти, богохульстве и с позором выгонят со
службы, если не хуже.
  Как все это случилось? Конечно, он мог оправдаться перед самим собой тем,
что ездил в длительные командировки в Каппадокию и Киренаику, подыскивал
новые сорта мрамора, заключал договоры с подрядчиками, вербовал опытных
мастеров. Но ведь признаки неблагополучия обнаружились давно...
  "Задним умом крепок", - подумал о себе инженер. Перед ним пронеслись
события тревожной ночи бегства.
  ...Была на исходе вторая стража3.
  Пространство вокруг было заполнено огнями, которые колыхались во мраке:
тысячи рабов с факелами в руках шли от своих бараков к центру строительной
площадки. Как это бывает в подобных случаях, толпа на ходу набиралась
раздражения и теряла остатки здравого смысла, ею неудержимо овладевал дух
погрома.
  До сих пор не удалось установить зачинщиков бунта. Центурион признался,
что ему доносили о брожении в бараках. Кто-то распускал слухи, что в
скором времени все работы на стройке будут переданы машине, надобность в
людях отпадет, рабов отправят в школы гладиаторов или на соляные рудники -
так и так их душам уготована быстрая переправа на ту сторону Стикса. И все
этот проклятый финикиец с его огненным чудищем! Центурион, к сожалению,
пропустил донос мимо ушей.
  Когда инженер, тяжело дыша, добрался до платформы храма Юпитера, когорта
уже заняла круговую оборону. Центурион ручался, что его легионеры не
дрогнут, но разве могут четыре сотни воинов сдержать натиск многотысячной
толпы, которая катится как лава? У них было еще полчаса на поиски выхода.
  Неожиданно из темноты появился человек в длинном плаще жреца. Инженер и
центурион узнали Саллюстия, верховного жреца будущего храма, выполнявшего
на стройке роль главного консультанта и заказчика.
  - Ваше безрассудное увлечение огненной машиной довело до мятежа, - заявил
он, не теряя времени на приветствие, - но я берусь спасти положение.
  - Вот как! - воскликнул центурион. - Не твоих ли рук дело вся эта
вакханалия?
  - Я не буду отвечать на подобные обвинения, - с достоинством возразил
жрец. - Видел ты когда-нибудь, чтобы римский священнослужитель побуждал
рабов к беспорядкам?
  - Уж очень дружно эта гнусь выползла из своих бараков, - пробормотал
центурион, - здесь явно ощущается организация.
  - За этим стоят козни христиан, пытающихся любой ценой сорвать
строительство наших храмов.
  - Что ты предлагаешь, Саллюстий? - спросил инженер:
  - Вы немедленно уведете легионеров и укроетесь с ними где-нибудь в роще.
Толпа уничтожит огненную машину и начнет приходить в себя. В этот момент я
и мои помощники обратимся к ней с увещеванием: надеюсь, нам удастся
овладеть положением. Иначе опьянение свободой и страх перед наказанием
поведут толпу. Самые отчаянные предложат захватить Гелиополис и идти на
Библос. Кто знает, не выльется ли это в восстание по всему побережью Сирии.
  - Я не отдам машины.
  - Я тоже, - заявил центурион.
  - Безумцы, вы рискуете потерять все! К тому же разве нельзя построить
новую машину?
  Топот многих тысяч босых ног нарастал. Переглянувшись, инженер и центурион
одновременно кивнули жрецу. Теперь, когда решение было принято, следовало
действовать с предельной быстротой. Когорта построилась и походным маршем
двинулась по дороге в Библос. Инженер кинулся к машине, чтобы увести
Гелиобала и группу механиков, которые лихорадочно копошились у двигателя.
  - Бегите! - крикнул он, приближаясь. - Легионеры не будут вас защищать. -
Только сейчас инженер увидел, что машина, правда, без рабочих механизмов,
погружена на повозку. У инженера мелькнула мысль, что повозка подготовлена
заранее и специально предназначена для транспортировки машины. Самое
удивительное, что под котлом в большой медной жаровне пылал огонь, пар уже
бежал по жилам машины, и все ее тело содрогалось, напоминая норовистого
коня, который дрожит, фыркает, грызет удила, горя нетерпением пуститься
вскачь.
  - Спасайся, господин мой, я тебя сейчас догоню.
  - Он сошел с ума, - сказал подоспевший центурион. - Оставь его, едем,
через три минуты толпа будет здесь.
  Они вскочили на лошадей.
  Первые ряды рабов уже взбирались на постамент храма. Инженер вслед за
центурионом пустил коня в галоп. Только через несколько минут скачки до
него вдруг дошел смысл последней реплики изобретателя. Сомнений быть не
могло, несчастный действительно спятил. Он подтянул поводья и оглянулся.
  С торжествующим гиком неслась масса тел и полыхающее над ней зарево
факелов к огнедышащей машине. Еще мгновение - и все будет кончено, от
величайшего творения техники останется мертвая груда металла, а его
создателя разорвут на куски. Инженер закрыл глаза и тут же открыл их,
чтобы увидеть чудо. Неожиданно повозка с машиной тронулась с места и,
набирая скорость, понеслась навстречу толпе. Вопль ужаса пронесся над
Гелиополисом, когда рабы завидели мчащийся им навстречу экипаж,
рассыпающий искры. Он двигался сам, без лошадей или буйволов, и было ясно
как день, что движение это порождено некоей силой божественного
происхождения.
  Кольцо рабов мгновенно распалось, задние ряды пустились наутек, а передние
в панике бросились на землю, уткнулись головами в песок, чтобы укрыться от
гнева Юпитера или Ваала - кто мог знать, какой именно бог решил явиться в
облике машины. Когда повозка пронеслась мимо остолбеневшего инженера, он
разглядел тяжелую фигуру Гелиобала, деловито подбрасывающего в жаровню
дрова. Инженер тронул коня. Лишь в 20 милях от Гелиополиса ему с
центурионом удалось нагнать машину.
  Дорогой Гелиобал рассказал, что давно начал разрабатывать идею соединения
двигателя с колесницей. Немало бессонных ночей провел он над созданием
механизма, передающего движение с вала на ось повозки.
  У Гелиобала была своя разведка в бараках: друзья предупреждали его о
растущей враждебности к машине. Он понял, что надо торопиться, но не
рискнул поделиться опасениями с инженером и решил готовиться втайне.


  4.

  К инженеру вернулись невеселые мысли: как-то их встретят в Риме, если
вообще удастся туда добраться. Пытаясь отвлечься, он приподнялся, взглянул
поверх кормы. Море было покойно, след луны бежал за триерой, в
предрассветных сумерках начинала очерчиваться холмистая линия италийского
побережья.
  Центурион тоже ворочался на своем неудобном ложе. В отличие от инженера он
был в приподнятом настроении. Правда, на секунду у него мелькнула мысль,
что какой-нибудь болван из генерального штаба вздумает обвинить его в
дезертирстве и предать военному суду. Но он заранее принял меры: отрядил
гонцов к наместнику провинции и своему непосредственному воинскому
начальнику, легату, с туманным донесением об "особых обстоятельствах,
побудивших его во имя интересов великого Рима временно покинуть вверенный
ему пост". А затек он с головой окунулся в авантюру.
  Центурион с удовольствием припоминал путешествие к берегу моря. Они
предпочли объехать Библос миль за тридцать и после недолгих поисков
обнаружили небольшую гавань, где стояло на приколе несколько купеческих
судов. Этот осел-инженер вздумал нанять одно из них, но хозяин,
почувствовавший, что они спешат и, вдобавок, избегают встречи с местными
властями, заломил сумасшедшую цену. Тогда центурион объявил корабль
реквизированным и велел воинам связать судовладельца и бросить его в трюм.
  Забавно, что из кораблей, стоявших у причала, они предпочли самый дряхлый
- триера была спущена на воду чуть ли не во времена Антония и Клеопатры.
Но на этом настоял Гелиобал. Изобретатель не собирался прибегать к веслам
и парусам, он имел наготове проект соединения огненной машины с кораблем,
а триера с ее низкой посадкой больше всего подходила для этой цели. Им
понадобилось целых две недели, чтобы изготовить и установить огромное
лопастное колесо, наладить передаточный механизм. Зато как лихо пронеслись
они вдоль берега, повергнув ниц всех случайных зрителей чуда.
  Честолюбивые мечты одолевали центуриона. Ему рисовались битвы, в которых
участвовали десятки и сотни огненных колесниц, картины морского боя, где
парусным и гребным судам вражеской стороны противостояли быстроходные и
потому непобедимые машинные корабли римского флота. Он повелевал войсками
и переживал триумф, сам император вручал ему золотую фалеру4... Впрочем,
почему бы ему самому, владельцу огненной машины, не взобраться на Палатин?
  Бодрствовал и Гелиобал. Забросив очередную порцию дров в жадную глотку
своего детища, он прилег неподалеку и лениво наблюдал, как одна за другой
гаснут звезды, погружаясь в серый цвет дня. Мысль его блуждала в
технических сферах, где он чувствовал себя волшебником. Почему бы не
пристроить к делу молнию, думал он, разве все, что создано богами на этом
свете, не предназначено быть использованным на благо человека? Потом перед
ним мелькнула огненная машина, пристроенная на теле огромной птицы:
двигатель заработал, медные крылья птицы стали биться о землю, она
медленно оторвалась от земли и взмыла в небо.
  Сквозь полудрему он услышал голоса и увидел двух солдат, несших стражу.
Зачерпнув вина из бочки, стоявшей у борта, они вполголоса о чем-то

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг