АНДРЕЙ ЩУПОВ
С Т Р Е Л К И
Для сухой констатации факта следовало подтвердить: весна
вступала в решающую фазу. Намолчавшиеся за зиму птицы уже не
просто свиристели, они горланили во всю ивановскую, глуша
посвист ветра, шелест листвы и звон мошкары. Петр любил
весну и плохо переносил пернатых. Можно сказать, едва терпел.
Однако терпеть приходилось в силу служебной необходимости.
С луком через плечо, с кожаным колчаном возле пояса, он
аккуратно перебирался с ветки на ветку, спускаясь ниже и ниже.
Непрошенная пришла на ум мысль о том, что со стороны он,
должно быть, напоминает насекомое, копошащееся в зеленой
шерсти Земли. Заросшее лицо планеты, ее шкура и мех давали
кров миллионам затейливых тварей. Впрочем, надолго ли? В
последнее время гамоны все более постигали искусство земных
парикмахеров, выбривая тут и там целые пустыни. Такое у них
было странное хобби. Петр любил леса, гамоны любили пустыни.
Он одолел еще десяток саженей, и внизу показалась земля.
Жилы разбегающихся корней, клочковатая, напоминающая ворс
давно не чищенного коврика трава. Неподалеку от дерева Петр
тут же приметил двух гамонов - кудлатого мощного самца и
самку. Чутье не подвело охотника, он вышел точь-в-точь к
нужному месту. Стараясь двигаться бесшумно, Петр спустился еще
ниже, осторожно стянул с плеча лук. Можно было уже приступать
к задуманному, но в это самое мгновение он разглядел
качнувшуюся среди листвы кучерявую макушку коллеги. Увы, Петр
был здесь не один. Еще один стрелок, обхватив ногами
толстенную ветку, целился из базуки в парочку. Серебристый
поясок, кокетливая сумка через плечо, - уже по одним этим
атрибутам Петр сообразил, в кого именно тот целится. Нижняя
губа охотника оттопырилась. "Серебристых" амо не любили - и не
любили вполне справедливо. Петр знал эту шатию достаточно
хорошо и особого уважения к ним не испытывал. В сущности эти
ловкачи знать не знали, что такое настоящая охота, хотя и
осмеливались называть себя полноценными стрелками. Вот и от
этого "серебристого" пахло чем-то неестественным - некой
смесью цветочной пыльцы и жареного миндаля. Петру стоило
большого труда взять себя в руки.
- Доброй охоты! - буркнул он.
К нему обратилось пухлое личико.
- Я их первый заметил, - сварливо заявил юнец, и Петр
мысленно выругался. Стыдно стало за собственную вежливость,
будто и впрямь сказал что-то неприличное.
- Вот и действуй, коли первый. Стреляй и проваливай.
Фыркнув, юнец снова стал целиться.
- Не промажь, - съязвил Петр, искренне желая сопляку
неудачи. Юнец выстрелил. И не промазал. Рука у стервеца
оказалась твердой. Самка гамона вздрогнула, повалилась набок.
В глазах ее мелькнула характерная влага.
- Пока! - теперь уже "серебристый" глядел на Петра
насмешливым взором. Ясный лоб, кудельки справа и слева, чуть
загибающиеся на концах ресницы - какой там, к черту, охотник!
Сопляк и баловень судьбы!
Петр неприязненно отвернулся. Дождавшись, когда
пухлощекий обладатель серебристого пояска скроется из виду,
опустил на глаза широкодиапозонный бинокуляр. Самец - это вам
не самка! Тут надо бить без промаха!
Высокие частоты, как и ожидалось, ничего не дали, поэтому
пришлось пройтись по всем шкалам, и только в инфракрасном
спектре охотник уловил кое-какие намеки на сердечную мышцу
монстра - слабую пульсацию далекого багрового камушка. Увы,
изображение оставалось смазанным, едва просматриваемым. Трудно
попасть, когда видишь такую мишень!..
Он снова потянулся к верньеру настройки, и в эту секунду
гамон его почувствовал.
Дьявол их знает, но каким-то образом эти твари все чаще и
чаще обнаруживали способность выявлять охотников. Не спасала
ни листва, ни высота деревьев. Тяжелая и мутная волна накрыла
стрелка, заставив скорчиться от боли, обхватить руками
шершавый ствол. Что особенно плохо, в последнее время среди
амо участились смертельные исходы. Даже если охотник
возвращался домой на своих двоих, никто не мог сказать с
уверенностью, доживет ли он до утра. Обширный инфаркт, инсульт
- бедолагу могло свалить что угодно. В лучшем случае у
стрелков еще несколько дней разламывалась голова и покалывало
сердце. Над темой экранирования бились лучшие из умов, однако
особо обнадеживающих результатов пока не наблюдалось. Самые
удачливые из стрелков частенько возвращались теперь ни с чем,
многих отчаяние подталкивало на перевооружение - то, чего
раньше откровенно стыдились. Добрый лук считался оружием
честным и вполне достаточным. Пороха, лазеров и прочих
технических новинок небесные стрелки чурались. Впрочем,
времена менялись, менялось и отношение к оружию. В дополнение
к традиционным лукам теперь позволялось брать скорострельные
ганфайеры, лучеметы и многоствольники. Самое странное, что и
эти совершенные машинки порой оказывались абсолютно
бессильными. Каким-то шестым чувством гамоны начинали
понимать, что в них целятся, и били в ответ телепатическими
волнами.
Петра нельзя было назвать желтоклювиком. Кое-что о
повадках этих тварей он знал, как знал, к примеру, что с
телепатоатакой тоже можно по-своему совладать. Если должным
образом и вовремя отреагировать. Вот и сейчас, справившись с
первым болезненным спазмом, он отвернулся в сторону, с
нарочитым равнодушием поднял над собой лук. Шутливо
прицелившись в свиристящую на отдалении пичугу, мысленно и от
души ругнул ее. Трюк сработал. Неприятная тяжесть над желудком
немедленно спала, рябь перед глазами поблекла.
Терпение! Вот, что от него требовалось. Теперь, после
того "серебристого", гамон явно настороже и потому отреагирует
быстро. Поэтому изо всех сил надо стараться думать о
постороннем. Словно и нет внизу этой парочки, а в руках вместо
лука невинная арфа.
Петр какое-то время разглядывал писклявую пичугу,
пробовал даже плюнуть в нее, но не попал. Шум в голове
потихоньку затих, охотничье волнение улеглось.
Решение пришло внезапно, и с той же внезапностью Петр
вскинул лук. В доли секунды визор поймал расплывчатое багровое
пятно. Пульсация подтвердила, что целит он верно. Кисть
стиснула оперение стрелы, тетива с легкой дрожью натянулась.
Вот теперь гамону не увернуться!.. Щелчок! Пальцы
распрямились, и одновременно Петра качнуло от жуткого
нутряного удара. Он чуть было не полетел вниз. Захватило
дыхание, глаза заволокло багровой пеленой. И кузнечики,
стрекочущие кузнечики вокруг...
Обморочно и звонко шумело в голове. Держась за ствол,
Петр обморочно смотрел вниз. Раненный гамон ворочался
разъяренной тушей. Он явно чувствовал дискомфорт. Стрела
угодила, куда надо. Вошла по самое оперение. И все-таки
куратор оказался прав. Твари мутировали с пугающей быстротой.
Еще в прошлом веке им хватало одного-единственного жала,
нынче, чтобы свалить иного монстра, требовалось немалое
количество попаданий. Даже счастливчик Бун рассказывал, что
для подстрела последней своей жертвы ему понадобилось пять
стрел. Пять заговоренных стрел на одного гамона! Подумать
только!..
Дрожащей рукой Петр потянулся к колчану, но,
пошатнувшись, понял, что ничего у него не выйдет. Он не Бун, и
пяти выстрелов не осилит. Точно радаром гамон продолжал
ощупывать пространство. Легкие лучики пронзали листву, точно
шпаги противника, выискивали цель. Петр зажмурился. Угодить
еще под один удар - значило свалиться вниз и погибнуть. Можно
было не сомневаться, сделать очередной выстрел гамон ему
попросту не позволит, а если и позволит, то тут же и добьет.
Не те годы и не то здоровье. Это молодым можно шустрить да
рисковать, старичкам следует всерьез остерегаться волновых
ударов.
Петр со вздохом утер мокрый лоб. Жаль было себя, жаль
было потраченных усилий. И все же следовало уходить. Как ни
крути, а у него за сегодняшний непростой день это было уже
третье накрытие.
- И черт с тобой!
Скрежеща зубами, Петр забросил лук за спину и включил
тягу. На самой малой скорости, чтобы не кружило без того
ослабевшую голову, взмыл над лесом, лишний раз про себя
отметил: все-таки весна! Несмотря ни на что! Еще вчера все
кругом было голое, прятаться казалось абсолютно невозможным, и
вот в считанные часы леса накрыло зеленым дымом, а после
лиственное тесто поперло вверх, во все стороны, создавая
надежную границу между землей и небом. И впрямь что-то вроде
щита. Только кого и от кого защищает этот щит, следовало еще
разобраться.
Стараясь держать ровную скорость, Петр взлетал выше и
выше. Первое же облако укрыло его от возможных глаз.
Находящийся на посту амо приятельски кивнул.
- Можно поздравить?
Петр печально качнул головой. Лицо стража посуровело.
- Сегодня у всех непруха. Ты уже восьмой.
Петр хотел помянуть про юнца, застрелившего самку, но сил
шевелить губами не было. Вместо этого он включил форсаж, одним
махом вынырнув из облачной вязи. Земля, качнувшись, понеслась
от него, все более округляясь по горизонту, из плоскости
мало-помалу превращаясь в шар. Ладонь правой руки Петр положил
себе на грудь. Так было легче переносить боль.
***
Старый Рума не поленился лично спуститься к нему. Не
забыл еще, что некогда вместе сиживали на ветках, выцеливали
из луков и арбалетов дичь. От завивки Петр отказался, но
против массажа протестовать не стал. Вкупе с болеутоляющим
волшебные пальцы опытного мастера сделали свое дело. Из салона
он вышел значительно посвежевшим. Если бы не легкое нытье в
левой грудине, все бы ничего. Во всяком случае теперь можно
было смело поворачивать на склад - обновить запас стрел, а
может, и присмотреть оружие помощнее. Впервые Петр не
испытывал угрызений совести по поводу таких мыслей. Возможная
замена лука на какую-нибудь автоматику больше не смущала.
Не раз и не два по дороге он присаживался на воздушные
облакоподобные скамеечки, под язык бросал желтые таблетки
райского элексента. Не слишком мужественно, однако не в его
положении бравировать тем, чего нет. В третьем по счету облаке
Петр обнаружил компанию в лице такого же воина подранка.
Темный истертый пояс, шрам на лбу, сильные руки и усталые
глаза - все выдавало в амо такого же бедолагу охотника. Запах,
разумеется, соответствующий - крепкая медовуха, элексент и
ароматная горечь кедра. Они ничего не сказали друг другу, лишь
обменялись дружескими кивками. Все было ясно без слов. Общая
судьба, общие неудачи, а в будущем - общие болезни...
Уже приближаясь к зданию склада, Петр услышал гам и шум.
Обычно тихое и спокойное место на этот раз было заполнено
оживленными толпами амо. Петр приостановился у ворот,
недоуменно сдвинул брови. Колонной, распевающей маршевые
песни, мимо прошагала рота юнкеров. Юнцы, желтоволосые и
пухлогубые, еще не ходили вниз и посему на мир глядели бедово,
а глотки драли, как земные дрозды. Петр насмешливо скривился.
Кое-кто из этих молодцев еще посасывал резиновую пустышку.
Удивительно, но ныне и это стало нормальным. Никто и не думал
смеяться над великовозрастными любителями сосок. Старикам
оставалось только крякать: о, времена, о, нравы!
Пройдя на склад, Петр с печалью пронаблюдал, как те же
пухлогубые стрелки без колебаний переходят к полках с
многосложной оптикой и стальными воронеными стволами. На
стеллажи с пращами и луками никто из юнцов даже не глядел. Вот
они последствия прогресса! В старые времена, если верить
скрижалям, на гамонов выходили с легкой рогатиной и кинжалом.
Притиснул к земле, сделал стремительный выпад - и победа! Вот
были амо! Мужественные, без серебристой примеси. Настоящие
тореадоры!..
Не желая топтаться рядом с юнцами, Петр отправился
дальше.
- Подыскиваете что-нибудь компактное? - начальник склада,
колченогий крепыш с изуродованной ступней, поднялся из-за
стойки, шагнул навстречу. Глаза умные - вприщур, на смуглой
груди - ожерелье из нескольких десятков каменных кругляшей.
Каждый кругляш - пораженный гамон. Невольно сравнив
собственный боевой счет с коллекцией этого снайпера, Петр
почтительно кивнул:
- Надо, знаете ли, попробовать...
- Бросьте, - радушно прогудел кладовщик. - Старого вояку
издалека видать. И нечего тут стесняться. Если даже Совет
разрешил, почему и не попробовать в самом деле? Гамоны нынче
злые пошли, на стрелы практически не реагируют. Да вы это
лучше меня знаете. Вам ведь, кажется, не повезло? Когда
последний раз ходили вниз? Вчера?
- Сегодня.
- Даже так! - кладовщик уважительно покачал головой. -
Сколько раз ударило?
- Три.
- Крепко! А выглядите, признаться, молодцом! Ей Богу! -
кивнув в сторону галдящих юнкеров, кладовщик потер украшенную
иероглифом шрама щеку, с печалью в голосе проговорил: -
Видали? Эти гаврики хватаются за то, что помощнее. Думают,
поможет, только я вам так скажу: нашему брату солиднее
охотиться с легким и простым оружием. Вроде стандартного
мушкета.
- Вероятно. Я, собственно, и хотел посоветоваться.
- Все правильно. Уж своему-то я не совру, расскажу все
как есть... Вот, могу порекомендовать одну из моделей. Не
самая современная и эстетичная, зато надежная. Пять стволов и
пять зарядов. Одно нажатие курка, и сходу попадаете в гамона
критической дозой.
- Надо только попасть, - пошутил Петр.
- Точно. Попасть никогда не мешает. Но после лука из
такой штучки разве что ребенок промажет, - кладовщик качнул на
руках мушкет. - А хотите, можете попробовать из ганфайера с
инфракрасным наведением. Вон он у меня в углу. Фиксация цели
идет по излучаемому теплу и пульсу. Скорострельность - шесть
зарядов в секунду.
Петр твердо покачал головой.
- Не годится.
- Согласен! - кладовщик усмехнулся. - Красиво, шумно, но
не для нас. Потому как пока техника будет фиксировать и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг