один из тех двоих, что дежурили на станции. На нем скафандр, но стекло
гермошлема разбито...
- Где Ковалев?
Голос, прозвучавший в наушниках был холоден и тускл. Даже в эту
напряженную минуту я поразился выдержке генерала. Он безусловно сообразил,
что мы нарушили его запрет, но тем не менее сумел взять себя в руки.
Возникла двойственная ситуация. Никто из подчиненных генерала знать не
знал, что мы действуем вопреки его воле. Независимо от того, что мы
думали, внешние приличия и с той и с другой стороны удалось соблюсти.
Вероятно, поэтому эфир не сотрясался от брани и гневных посулов. Генералу
пришлось принять нашу игру. На данный момент это было ему выгоднее.
Согласитесь, признаться вслух, что тебя обвели вокруг пальца, не так-то
просто. Кроме того ссориться было не время.
- Ковалев? Возможно, на станции,- приподняв голову, я настороженно
уставился на панель управления. Будто что-то подтолкнуло меня вперед, и я
сразу увидел то, что искал. Один из тумблеров запуска сигнальных ракет был
переведен в рабочее положение. Я бегло оглядел тесную кабину. Выходит
установкой успели воспользоваться!.. Страшная мысль обожгла сознание, и я
едва успел прикусить язык.
- Док,- голос мой дрожал от волнения.- Надо бы взять кого-нибудь из
этих ребят и перенести тело на вездеход.
Он послушно кивнул. Зоркий и всевидящий враг всякого вируса!.. От
глаз его, конечно, не укрылось мое возбужденное состояние, однако я не
стал ничего пояснять. У входа в кабину уже толпились десантники. Я
протолкался наружу и бегом припустил к станции.
Шлюзовая дверь беззвучно пропустила нас в первые отсеки. Фонарные
всполохи заблуждали в темноте, пятнами вырывая фрагменты стен и
электронного оборудования. Станционное освещение напрочь не работало.
Сделав шаг, я тут же запнулся за опрокинутый стул. Мебель в коридоре?.. Я
обернулся было к своим спутникам, но промолчал. Роли у них были заранее
распределены, и в моих советах никто не нуждался. Коротко и энергично
генерал рассылал людей по станции. Похоже, он отлично успел изучить
здешнее расположение этажей и коридоров. Называя номера ярусов и
лабораторий, он не сбился ни разу.
- Гермошлемы не снимать! - рявкнул он напоследок и развернулся ко
мне.- Вы, капитан, отправитесь со мной.
В том, что это был приказ, сомневаться не приходилось. Этот человек и
в обычной ситуации изъяснялся так, что после каждого слова невольно
напрашивался восклицательный знак. Когда он приказывал, тело, руки и ноги
сами собой постыдно вытягивались в струнку, спинной мозг цепенел,
заполняясь мерзким ощущением собственной никчемности. Я сдвинул пятки
вместе, носки врозь и вежливо кашлянул. Следовало, вероятно, что-то
сказать, но этого снова не потребовалось. Все давно уже было решено.
Генерал оставлял настырного капитана при себе, но вовсе не из каких-то
высоких мотивов, а попросту чтобы лишить свободы передвижения.
- Командор! Аварийное освещение работает. Сожжены только
вспомогательный пульт и кое-какая проводка. Попытаемся задействовать
питание...
Значит, кто-то из десантников уже пробрался в энергоцентр. Я мысленно
поаплодировал их оперативности. И не зря. Уже через мгновение под потолком
и где-то в углах робко замигало, и дрожащий аквамариновый свет полился из
полупрозрачных стен. Мы спрятали фонари и двинулись наверх по узкой
винтовой лестнице. В идущем впереди человеке я узнал Тима, сержанта одного
из десантных отделений. За ним поднимался сам Командор. Право замыкать
шествие было предоставлено мне.
Следы пожара мы рассмотрели уже на втором этаже. Лестничные пролеты
оказались оплавленными, толстый слой сажи покрывал перила. Стены в этом
месте не светили, и, перешагивая через обгорелые останки робота-уборщика,
мы снова прибегли к помощи фонарей.
- Жилой этаж,- Тим стоял уже на верхней площадке, напряженно
приподняв ствол бластера.
Мы поднялись к нему, и я вдруг представил себе какую-то внеземную
каракатицу, выползающую нам навстречу. И две грохочущих молнии,
смыкающихся на ее чешуйчатом теле. Если что-то подобное случится, мне их
будет не удержать...
- Комнаты дежурных рядом,- вполголоса произнес генерал.
Я с любопытством взглянул на него. Впервые за все время, что я знал
Командора, он сознательно приглушал голос.
Мы приблизились к первой двери. Недолго думая, Тим ткнул кулаком в
потемневший пластик. Шагнув в комнату, присвистнул:
- Мать честная! Ну и разгром... Что, интересно, они тут вытворяли?..
Я хотел бы знать то же самое. Это было больше, чем обыкновенный
пожар. Комната напоминала мусорную свалку. Было очевидно, что кто-то
преднамеренно вываливал вещи из шкафов на пол, топтал каблуками хрупкую
посуду и молотил по мебели чем-то тяжелым. Такого не сделало бы и
взбешенное животное. Поневоле я подумал о карликах. Но черт возьми! Зачем
им могло понадобиться все это? Я ничего не понимал. Огромный плафон,
сорванный с потолка, свисал на тонком перекрученном проводе и как это не
удивительно горел. Тим машинально качнул его, и весь этот хаос
изувеченного хлама пришел в жутковатое движение. По стенам заметались
уродливые тени, в комнату ворвались пляшущие призраки. Я машинально
ухватился за провод, заставив ожившую комнату угомониться.
- Скверная история здесь приключилась.
Командор никак не откликнулся. Тим же, не теряя времени, проверил
душевую и туалет, вернулся, покачивая головой.
- Там то же самое...
В шаге от себя я заметил перевернутую тумбочку. Из-под треснувшей
дверцы разлохмаченной бахромой торчали листы. Заинтересованный, я шагнул
ближе и, наклонившись, открыл поцарапанную дверцу. С разочарованием
выпрямился. У ног моих лежала целая кипа разлинованных бланков и
формуляров. Неистребимая бухгалтерия умудрилась уцелеть и здесь.
- Взгляните на столик!
Мы обернулись. Покрытый слоем пыли и вездесущим пеплом, журнальный
столик стоял возле смятой постели. Увидев, что мы ничего не замечаем, Тим
провел рукой по столешнице. Пошатнувшись, столик легко развалился на две
половинки. Только сейчас я разглядел длинный обугленный срез, секущий
дерево от края до края.
- Теперь во всяком случае ясна причина пожаров. Это наверняка
бластер,- я указал на оружие десантников.- На станции, по всей видимости,
тоже имелись такие игрушки.
Должно быть, я сказал что-то лишнее, потому что они переглянулись. Не
произнося ни звука, Тим принялся обыскивать ящички секретера. Привычно
сложив за спиной руки, Командор погрузился в размышления. Мысленно
недоумевая, я отошел к стене. Ногой поворошил разбросанные вещи, присев,
осторожно выудил из россыпи фарфора измятую фотографию. Тоненькие березы,
краешек синего неба и Крис в обнимку с молоденькой блондинкой. Оба
белозубы и улыбчивы, без стеснения смеются перед камерой...
Я вздрогнул от неожиданного звука. Человеческий стон проник под
скафандр, как игла проникает под кожу. Взглянув на напрягшегося Командора,
я вскочил на ноги. Это мог быть только Ковалев!
Я находился к выходу чуть ближе других, и все-таки они опередили
меня. Очутившись в коридоре, я увидел, что Тим бьет ногой по соседней
двери. Мгновение спустя, к нему присоединился Командор. Вдвоем они вышибли
ее в несколько ударов, но ворваться им не удалось. Полумрак комнаты
высверкнул вспышкой, и слепящий луч, полоснув генерала по плечу, прошелся
над нашими головами. Я услышал сдавленный крик. Тим успел подхватить
падающего Командора, рывком вытянул из опасной зоны. Я присел возле
раненого и попытался приподнять ему голову. В лице его не было ни
кровинки. Он что-то пытался сказать, но силы стремительно покидали его.
- Нужна помощь! - сказал я.- Он теряет сознание.
- Кто-нибудь сюда! Быстро! - рявкнул Тим. Где-то вдалеке загремели
шаги.
- Та-ак... Разберемся...- Тим быстро заглянул в комнату и тут же
отпрянул.- Черт возьми! Он, должно быть, свихнулся!
Между нами не было больше неприязни. Мы остались вдвоем, и
волей-неволей рассчитывать приходилось только друг на друга. Я кивнул ему
на ионный парализатор, и Тим понял. Дверной проем заклубился черным дымом.
Вспышки били одна за другой, обугливая пластик, кромсая его на куски. От
резкого перепада температур амальгама лопалась и вскипала, застывая на
стенах причудливыми подтеками. Нечто подобное мы уже видели на лестнице и
в коридорах... Я осторожно подкрался к двери.
- Прикрой меня!
Бластер Тима послушно качнулся возле моего локтя. Набрав полную грудь
воздуха, я прыгнул. Молнией скользнул мимо лица огонь, облако копоти
окутало гермошлем. Я находился уже в комнате. Не теряя времени,
перекатился в сторону. И тут с омерзительным визгом взорвался потолок.
Огненные брызги осыпали все вокруг. Это выстрелил Тим. Даже в эту минуту я
ужаснулся размерам развороченной в потолке воронки. Фантастическим цветком
она распустила надо мной глянцевые оплавленные лепестки. Они дышали словно
живые, опаляли на расстоянии, заставляя отворачиваться. А в следующую
секунду я разглядел Ковалева. С перекошенным лицом, зажмурившись, он стоял
с оружием на кровати и продолжал бить вспышками в направлении двери.
"Цветок" временно ослепил его, и моего появления в комнате он, вероятно,
не заметил. Метнувшись к дежурному, я с силой ударил его по ногам. Он
опрокинулся на спину, и страшный ствол оказался в моих ладонях. Тяжело
дыша, мы выворачивали его друг у друга. С необыкновенной энергией Ковалев
извивался подо мной, впиваясь зубами в жесткую ткань скафандра, молотя по
мне ногами и всклокоченной головой. Честно говоря, подобного сопротивления
я не ожидал. Он был силен, как буйвол. Я никак не мог сладить с ним.
Выручил меня Тим. Подскочив сбоку, ударом ноги он вышиб бластер из наших
перекрученных рук. Таким ударом он, пожалуй, сумел бы вогнать костыль в
шпалу. По самую шляпку. Правая моя кисть тотчас онемела. Едва сдержав
стон, я сполз с обмякшего Ковалева. А Тим уже подвешивал на пояс ионный
парализатор. Все необходимые действия он проделал с виртуозным
мастерством.
- Счастье, что у него только горный бластер,- пробормотал он.- Иначе
он бы тут все разнес.
Здоровой рукой я подобрал с пола оружие. Оно было раза в два короче
тех пушек, что висели на груди у десантников. Наверное, Тим был прав. Он
понимал толк в этих вещах.
В комнату с шумом ворвались десантники. Кто-то сходу принялся тушить
пламя, двое или трое склонились над генералом. Среди них был и доктор.
Скользнув по мне взглядом, он озабоченно произнес.
- С тобой все в порядке, Жак?
Не дожидаясь ответа, тут же засуетился над Командором.
- Давайте, ребятки, поторапливайтесь! Смените на нем скафандр и
срочно на корабль. Боюсь, это не просто ожог.
- Удели позже пару минут Ковалеву,- попросил я. Поманив пальцем
одного из офицеров, поинтересовался.- Вы полностью осмотрели станцию?
- Довольно поверхностно, капитан.
- Похоже, здесь было целое сражение,- откинув стекло гермошлема, я
глубоко вздохнул. Пахло раскаленным металлом и гарью. Офицер продолжал
стоять рядом, словно чего-то ожидая. Я прошелся по комнате, и только тут
до меня дошел истинный смысл случившегося. Ведь Командор получил ранение
и, вероятно, серьезное! Во всяком случае без сознания он пробудет, как
минимум, сутки. А может быть, и целую неделю. И что же из этого
следовало?.. Я развернулся на каблуках и едва удержался от улыбки. А
следовало из этого то, господа, что место командующего отныне становилось
вакантным. Подобные властолюбцы редко назначают преемников, слишком уж
верят в собственную незаменимость. А если так, то почему бы и не
попробовать?.. От волнения у меня задрожали руки. Я спрятал их за спину и
сипло проговорил:
- Проследите за доставкой раненых на корабль. А заодно пришлите
специалистов по восстановлению.
Офицер с готовностью кивнул. Я с трудом верил своим глазам. Неужели
сработало? Оглядевшись, я обнаружил, что Тим куда-то пропал. Странно, но у
меня возникло впечатление, что из всего командного состава именно с ним у
генерала сложились наиболее доверительные отношения. Тем не менее он тоже
ретировался. Я указал на Ковалева и велел рослому молодцу охранять его. Он
не возразил ни звуком. В коридоре доктор все еще возился с Командором,
ворчливо поругивая грубоватых десантников, называя одного из них дружком,
а другого недотепой. Вот таким вот манером, господа хорошие! Если в
ближайшие два-три часа никто из военных нас не одернет, мы совершенно
обнаглеем...
Я старался сдерживать себя, но мысли уже неслись вскачь,
подстегиваемые радужной перспективой. Построжавшим голосом я отдал еще
несколько пустяковых указаний и вышел в коридор. Десантники продолжали
прибывать, и, закипая мозгами, я придумывал и придумывал им новую работу.
Господи! Два часа!.. Всего два часа! Больше мне не понадобится,
потому что потом уже будет поздно. Это случится само собой, и никто из них
не заметит, как власть переменится. Да, да! Власть перейдет из рук в руки,
и я окончательно превращусь в заместителя Командора...
* * *
Мы обшарили станцию снизу доверху. Я надеялся найти следы карликов,
но наши поиски не увенчались успехом. То есть следов-то, конечно, хватало
и самых разных, но ни один из них не указывал впрямую на то, что здесь
побывали представители иного разума. По станции прогулялся шквал огня, и
черные отметины выстрелов можно было встретить в самых неожиданных местах.
Кроме того, кто-то проникал в лаборатории и комнатки для гостей, круша все
подряд. Но зачем? Почему?.. Отчаявшись что-либо обнаружить, я дал команду
роботам-уборщикам, и железные парни резво взялись за дело, наводя порядок
там и тут. Сам я вслед за доктором и десантниками вновь вернулся на
корабль. Дел у меня хватало. Я ни на секунду не забывал, что Командор
лежит в палате у доктора. Смейтесь или нет, но я все-таки сумел
превратиться в его заместители. Пока генерал оставался в постели, руки у
нас были развязаны. И уж во всяком случае у команды "Цезаря" появился
реальный шанс разобраться в обстоятельствах случившегося.
До сих пор карлики, если только они не покинули еще Гемму, не
предприняли ни одной попытки вмешаться в наши действия. Это в достаточной
степени обнадеживало. В данном случае я старался рассуждать здраво. Если
цивилизация созрела до такого шага, как выход в космос, она не станет
опускаться до таких вещей, что имели место на Гемме. Случившееся могло
произойти лишь в результате чудовищного недоразумения, и чесное слово, нам
стоило попытаться разрешить все мирным путем. Рвите меня на части, но я
никогда не считал стратегию Мак-Артура и ему подобных чем-то достойным
внимания. Как это ни банально, но в мир я верил больше, нежели в оружие.
Я находился в своей каюте на "Цезаре". На столике из органического
стекла передо мной лежал ранец Ковалева. Довольно таки потертый, из
золотой рифленой кожи. Надо признать, вещица удивила меня своим видом. Я
сразу вспомнил суворовских солдат на картине "Переход через Альпы". На
спинах у них были такие же штуковины. Этот ранец по-настоящему
заинтересовал меня. Должно быть, по этой причине я и захватил его с собой.
Кроме того я собирался на досуге повнимательнее ознакомиться с личными
вещами дежурного. Как ни крути, Ковалев играл одну из ключевых ролей во
всех этих событиях. Будь он в состоянии говорить, уверен, дежурному
нашлось бы о чем порассказать нам. Например, от кого он отстреливался в
эти дни, почему ему пришлось это делать?
Пересев ближе, я принялся укладывать вываленные вещи обратно в ранец.
Ничего особенного я не обнаружил. Несколько плиток шоколада, детская
игра-головоломка, странной формы очки и какие-то таблетки. Это не считая
пары платков и блокнота, зарисованного пугающего вида рожицами.
Полчаса назад я интересовался у доктора состоянием Ковалева. В ответ
первый лекарь "Цезаря" посоветовал мне заниматься своими прямыми
обязанностями. Прекрасный в общем-то человек, он становился невыносимым,
стоило в его палаты угодить больному. Теперь их было двое: Ковалев и
Командор. И ни к тому, ни к другому док не подпускал никого на пушечный
выстрел. И все-таки я знал, что уже дважды док пытался вывести Ковалева из
состояния глоссальной комы, но всякий раз ему приходилось отступать.
Может, оттого он и злился на меня. Доктора раздражало мое нетерпение.
Первоначальный диагноз - стойкая глоссолалия - подтвердился, и насколько я
понял, спешка в данном случае могла только навредить больному. Словом, ни
о каких допросах не могло быть и речи. Глоссолалия означала невменяемое
состояние, сопровождаемое бредом и общим упадком сил. Доктору ничего не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг