АНДРЕЙ ЩУПОВ
ИНДЕКС "Ц"
(фрагмент)
Прошло несколько минут, прежде чем, выпутавшись из тумана мысленной
несуразицы, он осознал себя сидящим в большой больничного цвета комнате с
мутным упрятанным под самый потолок зарешеченным оконцем. Гудела голова, и
ему вдруг представилось, что некто цепкий и тяжелый, оседлав ее,
болезненно, с каждым ударом сердца вонзает и вонзает в виски невидимые
шпоры. Пробежавшись нерезким взором по стенам, по мебели казарменного
вида, он так и не вспомнил, как попал сюда, зачем вообще здесь находится.
Содрав с головы непонятный обруч с проводами, мужчина сунул руку во
внутренний карман куртки и, вытащив документы, не сразу сообразил, что это
его личные водительские права и удостоверение. С посиненного гербовой
печатью глянцевого квадратика серьезными глазами на него глядел он сам - в
этом не приходилось сомневаться. И потому человек покорно перечитал
содержимое документов, узнав из них свой возраст, профессию и место
жительства.
Андрей Дымов... Он повторил имя вслух, осмысливая звучание,
примериваясь к тем ключевым словам, что знаменовали его судьбу. Говорят,
имя и впрямь на многое влияет. А он Андрей да еще Дымов... Знакомая
фамилия. Что-то из чеховских рассказов - и уже потому, наверное, неплохо.
К тому же собственное авто, работа в информатории столицы. Но тогда...
Тогда почему он здесь? И что это за место?
Недоуменным взором Дымов взглянул на возвышающуюся в центре комнаты
телекамеру с прицеленным в его сторону глазом и неуверенно поднялся.
Снова, уже с определенным беспокойством, оглядел безликий интерьер и,
шагнув к дверям, ослабевшими руками толкнул холодное железо.
Тюрьма! Так именовалось это место. Они упрятали его сюда дня два или
три назад...
Только сейчас он стал вспоминать, и мысли потянулись торопливой
вереницей, заставляя двигаться быстрее и быстрее. Память катастрофически
возвращалась, и он уже почти бежал, потому что с памятью возвращался ужас.
Распахивая встречные двери, Дымов миновал длинный коридор, спустился на
несколько пролетов и оказался на улице. Позади возвышалась каменная стена,
впереди, шумная и солнечная, плескалась свобода. Дымов торопливо перебежал
улицу, и только здесь, убедившись в безопасности окружающего, перешел на
спокойный шаг. Мир воспринимался через туманную призму - как-то заново,
словно глядел он на него глазами новорожденного, и оттого свежесть
восприятия мешалась все с тем же пробуждающимся в памяти ужасом.
Дымов нервно оглянулся на тюрьму и запоздало подивился тому безлюдью
и той тишине, что встретили его в мрачноватом здании. В самом деле, почему
столь просто ему удалось выбраться? Ни один человек не встретился Дымову
по пути, ни один возглас не задержал его шага. Что-то здесь было не так,
но понять что именно, он был пока не в состоянии. В висках вспухала
знакомая боль, мир пропадал на мгновения и вновь появлялся, лишний раз
доказывая собственную зыбкость и зыбкость сознания. Понукать себя не было
надобности. Все и без того восстанавливалось, и кирпичик за кирпичиком
воспоминания складывались, вырастая в ПРАВДУ. Ему оставалось только с
содроганием взирать на громоздящееся сооружение - жуткое и
нечеловеческое...
Сгорбившись, Дымов брел по тротуару. Брел, как очень уставший человек
- с паузами, вяло переставляя ноги. Мимо частных изгородей, присыпанных
сверху битым стеклом, мимо дремлющих на тротуарах лимузинов, мимо
разлетающихся в неведомое улочек.
Лишь в городском парке, увязнув ногами в хрусткой желтой листве, он
оторвал глаза от земли и сразу разглядел людей. В этом виделось какое-то
подобие спасения. Где люди, там и жизнь, а здесь их было предостаточно. С
колясками и детскими игрушками в руках по аллеям степенно прогуливались
чьи-то мамы, тетушки и бабушки, возле фонтанов и потешных каменных фигурок
со смехом гоняла на роликовых коньках ребятня.
Почувствовав удивительное облегчение, Дымов порывисто вздохнул.
Голова предательски закружилась, и он поспешил опуститься на ближайшую
скамью. Далекие обрывки разговоров, пряный запах осени возвращали к жизни,
медленно оттесняли сопротивляющуюся боль. Он уплывал к прежнему от
прошлого, настоящее превращая в будущее, снова становясь самим собой - тем
самым неунывающим смешливым Андреем-Андрюхой, каким знали его на работе,
выучили наизусть домашние. Пульс становился более ровным, возвращалась
способность здраво рассуждать.
Да, теперь он припомнил все. Или почти все. Его спасительная амнезия
прошла. Отлежавшись в складках памяти, пережитое утратило остроту,
покрылось смягчающим налетом времени. А мрачное сооружение в голове
съежилось, пошло трещинами, угрожая в любой час и любую минуту
рассыпаться. Дымов был не против подобного разрушения. Такие уж это
воспоминания. Либо они нас, либо мы их. Если, конечно, хотим жить, если
хотим еще чему-то радоваться...
Отдыхая и приходя в себя, Дымов не мог видеть, как у покинутого им
здания с визгом тормозят камуфляжного цвета грузовики, как горстями из них
высыпают вооруженные солдаты, оцепляя мрачную территорию, с оружием
наперевес врываясь в гулкие тюремные коридоры, резкими окриками пытаясь
выманить на свет пропавших бесследно.
* * *
..Из дробного грохота сотрясаемой топотом тюрьмы вынырнул растерянный
сержант. Люди - штатские и военные, столпившиеся в кабинете, оглянулись на
вошедшего. Сухощавый человек с золотыми нашивками на кителе, сидящий за
столом возле электронного автосекретаря, тоже повернул голову.
- Господин полковник! - сержант бездумно прищелкнул каблуками,
подстегнув и без того нарастающее раздражение начальника. - В здании
никого, камеры пусты. Мы осмотрели замки, сигнализацию - все в порядке.
Хотя... Тогда как же?.. - сержант замолчал, почувствовав, что смолол
несусветное. Замки целы, а камеры пусты... Действительно, не могло же
здешнее начальство само по доброй воле выпустить всех арестантов!.. Он
вновь открыл было рот, но так ничего и не добавил к сказанному.
- Значит, никого... - интонации начальства не сулили ничего доброго.
И тотчас к полковнику медвежьей развальцей приблизился тучный человек,
представляющий мэрию города, доверительно наклонившись, зашептал:
- Мое мнение, конечно, маленькое, господин полковник, но мне кажется,
в это дело лучше не соваться. Вы ведь тоже слышали о здешних
экспериментах? Вот и пусть копается кто повыше - правительственная команда
или безопасность. А мы зафиксировали случившееся, отреагировали - и
достаточно.
Сухощавое лицо полковника сморщилось. Неприязненно отстранившись от
шепчущего, он хмуро взглянул на лежащую перед ним бумажную кипу с делами
заключенных, с сомнением перевел взор на массивный куб автосекретаря.
Пусковая клавиша аппарата скрывалась под жирной государственной пломбой.
Прибор был настроен на запись и судя по всему работал еще совсем недавно.
Для включения аппаратика собственного кода полковника было явно
недостаточно, и для воспроизведения всех хранящихся в нем записей
требовалось взломать пломбу. Помедлив, он потянулся к ней и тотчас ощутил,
как притихла вся эта сгрудившаяся вокруг него братия.
Чертовы советчики! И ведь наверняка кто-нибудь из них уже сегодня
поспешит стукнуть наверх - снимет трубочку и подобострастным голоском
сообщит: дескать, особой нужды не было и, как могли, уговаривали, но не
послушался. Такой вот своенравный вояка! В результате скандальное ЧП -
срыв пломбы с грифом секретности...
Полковник прикусил губу. Да уж, это мы умеем и любим! Наушничать и
интриговать. Давно пора бы организовать особую комиссию для подсчета
подловатых вассалов, что скапливаются вокруг всякого мало-мальски
значимого феодала. А уж сколько подобного сброда трясет бородками вокруг
президента, это уму непостижимо! И всех ведь кормят, машинами
обеспечивают, льготами... Впрочем, чихать он на них хотел! На всех этих
перестраховщиков и секретчиков! Не та это была минута, чтобы миндальничать
и разводить политесы. Для оперативных действий требовалась информация -
срочная и достоверная! Он не мог допустить того, чтобы заключенные
свободно расползлись по городу и стране! Уж кто содержался в здешних
камерах, ему было прекрасно известно. Особая тюрьма смертников давала
приют лишь самым-самым. Отъявленные головорезы, насильники с маниакальным
уклоном, люди с головы до пят выпачканные в крови жертв. Лицо полковника
исказила гневная гримаса. Да гори оно все синим пламенем! Все эти игры в
президентских друзей, высокоточный анализ, кому можно перебегать дорогу, а
кому настоятельно не рекомендуется...
С раздражением он ощутил, что продолжает колебаться. Ему было что
терять, как всякому полковнику, намеревающемуся шагнуть в генеральство.
Ситуация все-таки была чрезвычайной. По сути он вторгался в чужие угодья,
возможно, в святая святых, не зная практически ничего о здешнем
эксперименте. Самое беспроигрышное - связаться по вертушке с
администрацией президента, запросить высших санкций, и пусть себе ломают
голову. Но только полковник был мужчиной и мужчиной неглупым, отлично
сознающим, что на путные решения у администрации уходят порой месяцы и
годы. А когда течет кран, всего-то и надо - подойти и повернуть вентиль.
Это он и собирался сделать. Кроме того полковник испытывал и некое тайное
злорадство. Как ни крути в этом городе он был далеко не последним
человеком. И первые из генералов не чурались прибегать к его помощи,
прислушиваться к его словам. В данном случае полковника обошли, вельможно
удержав на дистанции. Вот и сели в галошу!.. А что? Может, оттого и
провалилось это секретное испытание, что не удосужились вовремя ознакомить
с подробностями его, полковника технической разведки. Он был хорош для
них, когда добывал через свои сети чертежи зарубежных движков и начинку
экспериментальных андроидов, однако внутреннюю кухню эти чистоплюи держали
от него на запоре. Вот и доигрались, господа-товарищи, любители
гуттаперчевой демократии с ее бесчисленными комиссиями и спецотделами,
контрразведкой и парламентским шпионажем!..
Тонкие бесцветные губы полковника искривила усмешка. Сегодняшнее его
незнание давало и определенное преимущество, своего рода оправдание на
будущее. Не осведомленный о правительственных тайнах, но связанный долгом
действовать, он имел право не церемониться с общепринятыми условностями.
Хватит с них и того, что он больше года пребывал в полнейшем неведении
относительно ведущихся на правительственном уровне разработок. Куцые
слухи, доносящие, что в задачу эксперимента входит испытание некоего
загадочного аппарата, а местом испытания выбрана тюрьма смертников, не
стоило принимать в расчет. От него ждут расследования с закрытыми глазами?
Черта-с два! Как-нибудь перебьются. Как говорится, не всякой блажи следует
потакать!..
С брезгливой гримасой полковник сковырнул пломбу и утопил пальцем
малиновую клавишу. Хрипло и разбужено прорычав, аппарат сверкнул
светодиодами, с треском выбросил на стол длинную распечатку. Еще раз
окинув присутствующих высокомерным взором, полковник взял бумажную ленту в
руки и углубился в чтение.
* * *
АВТОСЕКРЕТАРЬ УПК-12. АРТ.043...
ПРОТОКОЛ ЗАКРЫТОГО СОВЕЩАНИЯ ПО ТЕМЕ (00): О ВОЗМОЖНОСТЯХ ИСПЫТАНИЯ
БИОЛОГИЧЕСКОГО АГРЕССОРА.
ДОПУСК К ПРОТОКОЛУ - ДЛЯ ПОЯСОВ 9-11 И ВЫШЕ.
ПРИСУТСТВУЮЩИЕ НА СОВЕЩАНИИ: ГЕНЕРАЛ-МАЙОР УПРАВЛЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ -
Д.А. КОНИН, КОМИССАР 5-ГО ГУБЕРНСКОГО ОКРУГА - Ч. Г. МОРДВИНОВ, ДОКТОР
ФИЛОСОФСКИХ НАУК, ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ИНСТИТУТА НАЦИЙ - П. Ж. КРОНСКИЙ, ВОЕННЫЙ
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ПРЕЗИДЕНТСКОГО СОВЕТА - М. Н. ЛАКУШЕВ, ИЗОБРЕТАТЕЛЬ СИСТЕМЫ
"БИОЛОГИЧЕСКИЙ АГРЕССОР" - СУБЪЕКТ ИКС (ВСЕ РЕКВИЗИТЫ В ЦЕТРАЛЬНЫХ
АРХИВАХ. ОСОБОЕ ПРИМЕЧАНИЕ).
МЕСТО ПРОВЕДЕНИЯ СОВЕЩАНИЯ - ГОРОД М., ОСОБАЯ ТЮРЬМА СМЕРТНИКОВ
(ЦЕНТРАЛ-2). ЦЕЛЬ - ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ
СИСТЕМЫ (Б. А.), ВЫРАБОТКА ПЕРВИЧНЫХ РЕКОМЕНДАЦИЙ.
ВРЕМЯ ВКЛЮЧЕНИЯ АВТОСЕКРЕТАРЯ: 15.09.98, 11 ч. 43 мин.
Комиссар: "Если эта штуковина действительно заработает, как вы
утверждаете, не грозит ли нам всем и впрямь безработица?"
Генерал-майор: "Не беспокойтесь, комиссар. Техника - всегда техника,
и для ребят, вроде вас, у правительства всегда найдется работка... Но
ближе к делу! Я бы хотел, чтобы находящимся здесь было дано описание нашей
адской машинки. Не столько для протокола, сколько для нас самих. Хотя бы в
самых общих чертах..."
Комиссар: "Да уж, пожалуйста, без этих ваших головоломных
подробностей. Триггеры, чипы, мультипликаторы... Не люблю!"
Изобретатель: "В моем аппарате подробностей, о которых вы говорите,
самый минимум. Идея, взятая за основу, проще простого. Не я, так другие
пришли бы к ней рано или поздно."
Генерал-майор: "Э-э, батенька, подобными вещами не шутят. Другие...
Ишь, как вы легко делаете такие допущения! А нам каково? Немедленно
сплюньте! Что вы в самом деле..."
Изобретатель: "Сплюнуть - не проблема, и все же вынужден повторить:
принцип агрессора чрезвычайно прост. Прост, несмотря на то, что
используется энергий биополей и..."
Доктор: "Позвольте, позвольте! Каких еще биополей? Об этом я ничего
не слышал!"
Изобретатель: "Скажем так, особых полевых форм человеческой и
животной природы."
Доктор: "Вы это всерьез? Или нам нужно понимать вас не столь
буквально?.."
Изобретатель: "Я говорю вполне серьезно."
Доктор: "Интересно" Но, если вы и впрямь собираетесь заводить речь о
столь сомнительных энергиях, то... Это, простите меня, попахивает
шарлатанством."
Генерал-майор: "Я вас предупреждал, наш док - большой скептик. Чтобы
его переубедить, понадобятся факты."
Изобретатель: "В другом месте и в другое время с удовольствием бы с
ним поспорил, но в данном случае главное слово и впрямь будет за
результатом эксперимента. Факты, о которых вы упомянули, скоро у нас
будут."
Доктор: "Очень и очень сомневаюсь!"
Изобретатель: "И совершенно зря! Выслушайте меня до конца и вы сами
поймете собственную неправоту. Пожалуй, с вашего разрешения я начну..."
Генерал-майор: "Разумеется, разумеется!"
Изобретатель: "Итак... Мы действительно используем в этом приборе
энергию биополя - той самой загадочной субстанции, которая была и до сих
пор остается тайной за семью печатями. Ни один физический прибор по сию
пору не зарегистрировал этого поля реально, все начинается и заканчивается
так называемыми экстрасенсами. Что касается меня, то я доказал
существование этой фантомной энергии созданием биологического агрессора.
Хотя сразу оговорюсь: в разгадке сущности биополей я не продвинулся ни на
шаг. И знаю о них практически столько же, сколько знал в самом начале
изысканий."
Советник: "Признаться, странные вещи вы излагаете! Как прикажете вас
понимать?"
Изобретатель: "Дело в том, что сегодняшнее человечество попросту не в
состоянии осмыслить столь сложную материю, каковой является биополе.
Потому-то его по сию пору относят к паранормальным явлениям. Внесу только
одно уточнение: полагаю, что само название "биополе" носит довольно
условный характер, с головой выдавая наше невежество. На самом деле, как
мне представляется, это целый комплекс неизвестных нам полевых структур.
Возможно, только самая малая часть из них пересекается с нашим физическим
миром - то, что мы видим, осязаем и обоняем. Человек - некий срез более
объемной фигуры. Мы же, фиксируя жалкие крохи потустороннего, тут же
определяем все в единый термин "биополе". Это все равно что все летающее
называть самолетом. Судите сами, разумно ли гадать о качественно новых
энергиях, регистрируя старые известные? Я имею в виду инфраизлучения,
радиоволны, электромагнитные колебания и так далее, и тому подобное. Если
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг