- Он не уйдет отсюда, - упрямо пробормотал Гауз. Мрачно исподлобья
инспектор покосился на адвоката. - Слышите? Вы!.. Я не выпущу его отсюда!
- Будьте благоразумны, - Морли пренебрежительно скривился. - Я
потратил на вас битый час, а, по совести говоря, мог обойтись и без этого.
Кое-что я уже продемонстрировал вашему начальству...
- Он убил Люкаса! - хрипло сказал Гауз. - И мне плевать, что вы там
демонстрировали.
- А мне плевать на вас, - холодно заявил адвокат. Он уйдет отсюда
через пару минут. А еще через четверть часа покинет Землю навсегда. Это
все, что я могу обещать.
- Успокойтесь, Гауз, - Доссель невольно покосился на стол, на котором
лежали пистолет инспектора и револьвер Коллинса. - Он может такое, что нам
здесь и не снилось. Мы бессильны, Гауз.
- Вот именно! И прошу учесть, что вся наша беседа - своего рода жест
доброй воли. - Морли улыбнулся. - Признаться, поначалу я хотел провести
все несколько иначе. Что-нибудь вроде небольшого землетрясения, массового
паралича или чего-нибудь в этом роде. Согласитесь, это было бы
несправедливо по отношению к вам...
- Гауз! Остановись!..
Коллинс вскинул голову. Все произошло слишком стремительно. Только
сейчас он вспомнил, что Гауз говорил что-то о двойном вооружении.
Неуловимым движением инспектор приподнял брючину, и в руке его блеснул
миниатюрный браунинг. Направив пистолет в сторону Корэнкрайта, Гауз дважды
нажал спуск. Коллинсу показалось, что по комнате пронесся немыслимой силы
вихрь. Из-за грохота падающих вещей они не сразу разобрали, что же
произошло с инспектором. Лишь секундой позже Коллинс подскочил к лежащему
на полу Гаузу. Пули вошли в грудь на небольшом расстоянии друг от друга.
Обе в сердце. Коллинс ошеломленно огляделся. Виновато разведя руками,
Морли поднялся из кресла.
- Защита была включена. Сожалею, но я не мог предвидеть всего...
- Убирайтесь! - Коллинс с ненавистью смотрел на адвоката. - Забирайте
своего выродка и убирайтесь!
- Этого я и добивался с самого начала, - спокойно парировал Морли. -
Еще раз сожалею... А теперь нам пора. Корэн!
Убийца послушно встал.
Склонившийся над Гаузом Коллинс не увидел, как они исчезли. Вероятно,
их унес тот же вихрь, потому что снова зашелестел воздух, что-то задушенно
просипел Доссель. Свет в окнах на мгновение померк, а потом вспыхнул
болезненно ярко. Коллинс ощутил болезненное головокружение.
Очнулся он оттого, что кто-то настойчиво теребил его за плечо. Открыв
глаза, он разглядел Досселя. Шеф полиции протягивал ему револьвер и,
морщась, прижимал платок к опухшей переносице. За спиной монотонно и
неразборчиво бубнил судья - что-то о необходимости молчать, о версии для
печати, о том, как надо бы поступить с телом маленького инспектора.
Коллинс стиснул виски ладонями и громко застонал. Он не хотел ничего
слышать.
* * *
Дорога домой оказалась удивительно длинной. Пару раз его дружески
встряхивали - наверное принимая за пьяного, но Коллинс по-прежнему ничего
не видел и не слышал. Ему чудилось, что он бредет по пустыне, и люди
оплывали его стороной подобно безликой реке - существа, отделенные от
гуманоидов зловещим водоразделом. Да, именно так. С ними даже не находили
нужным считаться. Они были игрушками, а Земля - полигоном, на котором
разрешалось все...
Коллинс поднял голову. Откуда этот заунывный звук? Вот уже более
получаса. Словно где-то за городом от скуки испытывали сирену. И почему
никто из окружающих не реагирует на эти тоскливые переливы? Неужели им все
равно? Пожар, наводнение, воздушная тревога... Или они уже привыкли? Тот
же Корэнкрайт приучил их, измышляя бедствие за бедствием. Он не сидел
сложа руки - этот мерзавец. Город действительно привык к бедствиям. Может
быть, привык и к сиренам.
А, может, дело в другом, и он просто сходит с ума? Так сказать,
недостаток контрсуггестии и слабая психозащита? Ведь Морли сломал их,
оглушил своими чудовищными рассуждениями. Он не убил их наповал, но тем не
менее породил душевную сумятицу. Во всяком случае в голове у Коллинса
царил небывалый кавардак. Слова, обрывки фраз, мутные образы и темные
полуокружья Корэнкрайтовских сонных глаз...
Вероятно, неплохо сознавать, что самого страшного тебе всегда
позволят избежать. Безнаказанность, как своеобразная компенсация за вечную
ссылку. Корэнкрайт и мир ему подобных! Игрушки, призванные утешить
убогого.
Коллинс вспомнил, как одно время страстно мечтал жить в лесу в полном
одиночестве, в какой-нибудь избушке, добывая пропитание охотой и рыбной
ловлей. Идеал мирного покоя. Он мечтал о подобном затворничестве, как
мечтают порой о солнечных курортах, и меньше всего его интересовало, как
воспримет человеческое присутствие лесное окружение. Видимо, в чем-то
Морли был прав. Пришельцы отличались от человеческого племени. А может
быть, хотели отличаться.
Коллинс подумал, что, вернувшись домой, наверняка застанет сына на
полу среди разбросанных солдатиков. Они любили с женой похвастать сыном.
Он неплохо учился, мог постоять за себя, за приятелей, всерьез увлекался
животными. Но только сейчас Коллинс припомнил, с каким азартом сын
пересказывал им подробности игрушечных баталий. Он всегда смешил их тем,
что не оставлял в своих сражениях ни одного живого солдатика. Такие уж
были у него рисковые битвы. Жизнь или ранение казались в них менее
естественными, чем смерть.
Коллинсу почудилось, что навстречу ему стремительной походкой
приближается Гауз. И только через мгновение понял, что ошибся. Щуплый
прохожий лишь отдаленно напоминал инспектора. Поймав на себе напряженный
взгляд полицейского, человек неуверенно улыбнулся. Коллинс разглядел, что
челюсть у него сплошь из золота. Богатый, пугающий оскал...
Чувствуя, что вот-вот упадет в обморок, Коллинс прислонился к
бетонному барьеру, глубоко всей грудью задышал. Впрочем, это должно было
скоро пройти. Непременно. Потому что проходит все и всегда. И надо было
только выждать. Время - сильнейшее из лекарств, и он продолжал верить в
его целебную силу.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг