Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
плечиком. - Ходют по лесам, людей шмаляют. Говорят, аж до Вулканов бегают,
а то и к Синему Болоту. Бородатые все,  ровно  волосатики.  К  нам,  когда
приходют, отец жрать им дает. А они нам за это добро разное тащат.
     Резиново-гибко изогнувшись, Петько поскреб пятерней загорелую пыльную
спину и деловито добавил:
     - Ты к нам не  ходи.  Батя  мамок  в  погреб  попрятал  и  нам  велел
сховаться. Тебя с левольвертом ждет и пулемет твой хочет забрать...
     - Погоди, погоди! Это когда же он узнал про пулемет? И вообще, что  я
здесь?
     - Таа... У нас собака под крыльцом. Всех чует. А как  почует  гостей,
метаться начинает, хрипеть. Раньше лаяла, так батя ей горло подрезал. Чуть
не сдохла.  Зато  теперь  молчит.  А  батя  прохожих  боится,  с  биноклем
подглядывает. С крыши.
     - Правильно боится... - Артур помолчал. - Ну, а кроме вас  в  деревне
есть еще кто?
     - Таа... Сыченкины-поганкины. Тоже семья. Только они на той  стороне,
а мы на этой, - мальчуган прочертил пальцем борозду по земле. - Мы деревню
пополам поделили. Только наша  половина  больше  ихней.  И  мамок  у  бати
больше. Если хто с банды приезжает, так сперва к нам хавать идут, а  потом
к Сыченкиным. Ну и мамок лапают... - Мальчишка неожиданно похвастался: - А
батя себя старостой называет. Говорит, что это наша деревня.
     - Весело живете, -  Артур  попробовал  потрепать  Петько  по  белесым
спутанным волосенкам, но парнишка взбрыкнул головой.
     - Точно за мамку хватаешься...
     - Это как? - не понял Артур.
     - Перетак, -  передразнил  Петько.  -  Приходют  которые  из  леса  и
хватаются, мычат, как телята, а потом  мамки  рожают.  Уж  спасу  от  этой
мелкоты нету. С утра до ночи  горло  дерут.  Батя  их  выселяет  вместе  с
мамками, а которые волосатые или с тремя глазами, так тех  в  лес  уносит.
Говорит, будто их волки подбирают. А сам каженный  день  чеснок  с  хреном
ест. Помереть боится.
     - Значит... В деревне только две семьи?
     - Две, - Петько кивнул. - Остальные или померли или в  город  убегли.
Мы бы тоже померли, да батя в лес увел. А после с  Сыченкиными-поганкиными
сжигали тех, кто тут помер.
     - Как это сжигали?
     - Так просто.  Сначала  в  сарай,  а  потом  бензином.  Побрызгали  и
запалили.
     Артур нахмурился.
     - Тебя батя за волосы не  оттаскает?  За  то,  что  ты  тут  со  мной
разговорился?
     - Не-е... За волосы вообще не будет.  Мне  ж  не  больно,  -  Петько,
демонстрируя, сгреб на макушке пук волос и с силой дернул.  Вся  жиденькая
кисточка осталась у него  в  кулаке.  На  голове  же  обозначилась  свежая
проплешина. Артуру сделалось не по себе.  Почти  физически  он  ощутил  ту
боль, которой не почувствовал малец.
     - Он раз так попробовал, - смеясь, добавил Петько, - а  мне  хоть  бы
хны. Он уж потом догадался. Теперь по жопе дерет. И меня, и брательников.
     В лесу робко застучал  дятел.  И  мальчик,  и  мужчина  враз  подняли
головы.
     - Колотит, дурак, - Петько ковырнул в носу и с вожделением  потянулся
к пэтчеру.
     - Дашь стрельнуть?
     - Ты вот что... - Артур не сразу сумел собрать воедино  разбежавшиеся
мысли. Глаза его сами собой возвращались к тому месту на головенке Петька,
где еще недавно  топорщились  белесые  волосенки.  Светлый  убиенный  пук,
небрежно сдутый с ладони в траву...
     - Ты бы мне лучше к Городу дорогу подсказал. Знаешь ведь, наверное?
     - А ты что же - не местный?
     - Я здесь давно уже не бродил. Лет семь или того больше.
     - Ого! Семь лет?!!.. - семь лет для Петька  были  огромным  сроком  -
сроком длинной в его жизнь. На изумление его стоило посмотреть.
     - Это, значит, когда меня совсем что ли не было?
     - Ну да. Так как насчет дороги? Подскажешь?
     - Ну... Я только половину знаю. Батя далеко не пускает, заблудимся...
     Путанно мальчуган принялся объяснять про  половину  дороги,  снова  и
снова поминая Вулканы, к которым, по словам бородачей, лучше не  соваться,
про  Синее  Болото,  заглатывающее  людей   в   считанные   секунды,   про
пучеглазиков и волосатиков, что караулят отбившихся от банд одиночек. Пока
он рассказывал, Артур хмуро глядел поверх далеких крыш, гадая, под которой
из них мог прятаться многомудрый отец Петька. Возможно, в избе получше - у
него ведь полдеревни под боком. А  может,  как  раз  наоборот.  Хитрые  не
всегда выбирают то, что лучше. Кто знает, может, та покосившаяся лачуга  и
есть его главное убежище? Живет там себе с безголосым псом,  чеснок  жрет,
боится...  Боится,  наверное,  всего   и   всегда,   предпринимая   бездну
предосторожностей, но продолжая жить -  жить  и  ненавидеть  Сыченкиных  -
последних из конкурентов... Поинтересоваться еще что ли костями? Теми, что
в котловане? Может, Петько знает?.. Артур тут же себя и одернул. Ага!  Это
у мальчонки-то о таком спрашивать! Додумался, здрасьте!..
     Он ощутил закипающее бешенство. Султан! Староста новоявленный! И сына
в конце концов туда же втянет... Плечи передернуло  неприятной  судорогой.
Шлепнуть бы их тут. Всех разом вместе с бородачами из леса  -  и  положить
рядком... Взгляд его упал на парнишку. Вот и не получится ничего  путного.
Из-за этого шплинта и его брательника.
     Петько тем временем, поведав о маршруте, переключился на другую тему:
     - ..Там у него еще одно стадо  припрятано...  Мамки  по  ночам  доить
бегают.  Еще  поросят  много,  мед...  Только  мед  трудно  слямзить,  там
пчелы-заразы. Зато в огородах, которые на нашей половине, рви что  хочешь.
Морковь, репа, огуречики. Есть тыква с меня ростом. Только она гнилая. А в
старой баньке у нас  с  брательником  клад  припрятан.  Патроны  разные  и
бомбочка одна. С ручечкой и колечком. Я знаю, надо только дернуть и все.
     Поколупав шелушащуюся на носу кожу, Петько неожиданно сказал:
     - А до города ты все одно не добежишь.
     Артур встряхнулся от тягостных мыслей.
     - Это еще почему?
     - Таа... Или шмальнут по дороге или так помрешь. Там же это -  кругом
болеют. И банда промышляет, никого мимо не пропускает, -  он  потянулся  к
пэтчеру. - Дал бы стрельнуть разок.
     - Маловат ты для стрельбы из такого калибра, - Артур поднялся. - Ты и
в руках его не удержишь.
     - Я?! Не удержу?! - Петько возмущенно подскочил.  Но  тут  же  позади
него из крапивной чащи донеслось тоненькое хныканье.
     - Ну? Чего тебе?  -  Петько  недовольно  обернулся.  Попутно  сообщил
Артуру. - Он у бати любимчик. Если что, с меня за него три шкуры  спустят.
Вот я и пасу его. В крапиве. Там особенно не побегаешь.
     Голосок снова запричитал, и Петько раздраженно прикрикнул:
     - Сказано, не ори!.. Батя-то не знает, что я его в крапиве держу. А я
держу...
     В интонациях Петька прозвучало горделивое  довольство.  Так  Эдиссон,
должно быть, докладывал коллегам об открытиях, совершенных накануне.
     - Ладно. Ты уж тогда это... иди лучше к нему, -  Артур  не  знал  что
сказать. Обладателя тоненького голоска было почему-то жаль.
     Петько не ответил. Возможно, о прохожем  он  успел  попросту  забыть.
Парнишка и сам сознавал, что идти нужно. Громко шипя, ругаясь сквозь зубы,
он уже продирался сквозь кусачую зелень к малолетнему брательнику.
     Сюрпризов  было  два  -  и  оба  из  разряда  неприятных.  Первая  же
самокрутка, которую Артур свернул из жухлых листьев, густо усеявших теплые
поляны, согнула его пополам, перетряхнув легкие раздирающим кашлем. Зрение
затянуло недоброй дымкой, в висках дробно замолотило. Это была  не  просто
горечь, это был яд, и  чтобы  продышаться,  Артуру  пришлось  присесть  на
травянистый  взгорок.  Вот  и  покурил,  куряка!  Насладился!..  Притоптав
окурок, он еще добрую минуту откашливался и отплевывался.  Нет,  так  нет.
Может, оно и к лучшему.
     Поднявшись, он возобновил путь и вскоре разглядел в стороне от тропки
довольно приличную горку снега. Не  поверив  глазам,  свернул  к  находке.
Зрение  не  обманывало.  Над  краями  ложбины  рыхловатой  шапкой  высился
отливающий сахарным блеском снег. Приблизившись к зимнему островку,  Артур
погрузил руки в рассыпчатую прохладу, зачерпнув в пригорошни,  медленно  и
со вкусом провел  по  разгоряченным  щекам,  выжимая  из  хрусткой  мякоти
стекающие по лицу капли январского сока. Кожу защипало,  и,  нахмурившись,
он лизнул снег и тут же с отвращением сплюнул. Природа посмеялась над  ним
вторично. Снег оказался едким и горьким. Отряхнув  руки,  Артур  тщательно
протер влажное лицо платком.
     Петько говорил правильно. До города будет добраться совсем не просто.
Этого леса он не знал, как не знал и этого снега. Вероятно, он не знал еще
многого. Годы изменили планету, подловатой кистью  заметно  преобразив  ее
лик. Тот же Петько  упоминал  о  каких-то  Вулканах,  о  Синем  Болоте,  о
волосатиках. Словом, напугал и застращал. Наверное,  даже  хорошо,  что  в
городе мальчугану еще не довелось побывать. Услышать что-нибудь жуткое про
Воскресенск было бы невыносимо. Терялся последний смысл, последняя причина
для выживания. Чего ради тогда он совершал побег,  чего  ради  терпел  эти
долгие подземные годы?..
     Артур глотнул из фляжки, сухо прокашлялся. Пожалуй, о  городе  ему  и
впрямь  не  следовало  ничего  знать.  Чтобы  добраться  до   Воскресенска
требовались  нервы,  требовался  трезвый,  не  обремененный  переживаниями
рассудок.
     Шагая, Артур напряженно высматривал тропку. Среди летней  перезревшей
поросли она едва угадывалась. Похоже, по ней давно не ходили - так  давно,
что очень скоро он все ж таки сбился с пути и был  вынужден  углубиться  в
лес, отталкиваясь армейскими  каблуками  от  хвойного  пружинящего  ковра,
продираясь напролом через облепленный паутиной кустарник. Потеря тропки не
слишком его беспокоила.  Примерный  маршрут  он  в  целом  представлял  и,
переходя с шага на бег и с бега на шаг, - много быстрее, чем  рассчитывал,
достиг указанной Петько просеки. Где-то слева должно  было  оставаться  то
самое печально  знаменитое  Синее  Болото,  сама  же  просека  выводила  к
железнодорожной ветке, берущей начало в Воскресенске.
     Артур прошел еще немного и вскоре  в  самом  деле  разглядел  впереди
высокую, увенчанную корешками шпал насыпь. Вскарабкавшись к  порыжелым  от
ржавчины рельсам, бегло  огляделся.  Окрестности  просматривались  как  на
ладони. Самая удивительная метаморфоза  произошла  с  лесом.  Еще  недавно
Артур касался шершавых стволов ладонями, прятался от  жаркого  солнца  под
раскидистыми кронами берез, и вот теперь эти же кроны  слились  в  подобие
равнины, в подобие разлившегося от горизонта до горизонта моря. Море - оно
ведь тоже бывает зеленым. И те же набегающие издалека  волны,  откликались
на  ласковый  массаж  ветра.  Артур  вздохнул.   Только   свой   подземный
брат-солдафон и понял бы его в эту минуту.
     Он невесело покосился на железнодорожную решетку  шпал,  на  мусорные
завалы по обеим сторонам насыпи.  Полиэтиленовые  пакеты,  тряпье,  банки,
какая-то проволока - останки цивилизации, следы, следы и еще раз  следы...
Мало кто из живущих не мечтает  оставить  в  этом  мире  свой  собственный
весомый отпечаток. Вот и  оставляют,  не  замечая,  что  все  давным-давно
истоптано. Скучная вещь - пространство вблизи железных  дорог!  Одно  дело
проноситься в поезде, скоростью скрашивая неприглядность мусорных  отвалов
в неразборчивое мелькание цвета, и  совсем  другое  стоять  здесь,  вдыхая
миазмы, воочию созерцая изнаночную сторону цивилизации.
     Как в той деревушке,  на  свалке,  по  обе  стороны  железной  дороги
царствовало воронье воинство. Чувствовали  они  себя  здесь  полноправными
хозяевами и, вразвалку  ступая  по  рельсам,  недоуменно  оглядывались  на
приближающегося человека. Отвыкшие от людей, они уступали ему дорогу  лишь
в  самый  последний  момент,  неспешно,   словно   ныряльщики,   приседая,
отталкиваясь от рельса умелым высоким прыжком.  Шумно  хлопали  крылья,  и
черные птицы взмывали в небо, кружа над путником, прицеливаясь,  задумывая
и взвешивая все "за" и "против". Артур не сомневался, возникни у них такое
желание, они заклевали бы его в пять-десять минут. Их было  здесь  страшно
много - этих летающих миникрепостей, и пулемет бы его навряд ли выручил.
     Где-то вдали, в придорожных кучах, мелькнул чей-то облезлый хвост. Не
то волк, не то собака...
     Артур, зазевавшись, чуть  было  не  споткнулся.  Ноги  его  увязли  в
развороченном  грунте.  Метров  двадцать  или  тридцать   железнодорожного
полотна  были  сознательно  разрушены.  Опустив   голову,   он   удивленно
присвистнул. Зрелище того стоило. Словно кто воткнул в  насыпь  гигантский
плуг и пропахал им железку, вспоров тяжелые  шпалы,  словно  нитяной  шов,
выворотив их из земли, вздыбив расщепленными поленьями.
     Подивившись про себя той дурной силе, что позабавилась  здесь,  Артур
обошел исковерканный участок стороной.
     Возможно, таким  образом  город  хотел  подстраховаться  от  "адского
бронепоезда"...
     Мелькавший впереди "хвост" приблизился, оказавшись  ужасающе  грязным
неизвестной   породы   псом.    Впрочем,    порода    была    знакома    -
дворянско-пролетарская. Да и норов у пса был тоже простецким. Едва завидев
человека, он радостно тявкнул  и,  поскуливая  от  нетерпения,  забуксовал
лапами, выползая по  склону,  а,  выбравшись,  во  все  лопатки  припустил
навстречу. Восторг пса был неподдельным. Зайцем заскакав вокруг, он  бурно
ликовал, словно нашел давно потерянного хозяина.
     - Ну, ну! Только  без  горла!  -  Артур  сдержанно  усмехнулся,  хотя
радость пса его тронула. Очень уж забавен  был  вид  четвероногого  друга.
Пара доверчивых глаз взирала на человека чуть ли не  с  умиленной  слезой,
лапы все также перебирали землю с радостным возбуждением. Убедившись,  что
его не собираются гнать, пес, кажется, решил для себя все раз и  навсегда.
Он более не был беспризорным,  не  был  диким  и  неприкаянным.  Всю  свою
полуголодную свободу он добровольно складывал к ногам этого стоящего перед
ним мужчины в камуфляжной форме. Новый хозяин был огромным и широкоплечим.
Он не собирался нагибаться за камнем или  за  палкой,  не  бранился  и  не
кричал, - стало быть, это действительно  был  ХОЗЯИН,  и,  поверни  сейчас
Артур в лес, к Вулканам или к Синему Болоту, пес, не  колеблясь,  двинулся
бы за ним.
     Теперь они шагали вдвоем, и Хвост размеренно семенил чуть впереди,  с
озабоченностью обнюхивая встречную падаль, спугивая грузноватых воронов  и
ежеминутно оглядываясь - возможно, чтобы  лишний  раз  убедить  себя,  что
случившееся не  сон,  что  новый  хозяин  -  вполне  отчетливая  и  зримая
реальность. Худой, покрытый колючками и  репеем,  с  костлявым  ободранным
задом, он радовался уже одному тому, что не придется больше выть по ночам,
а,  забегая  в  мертвые  поселки,  ужасаться  и   ужасаться   окружающему.
Повеселевший, забывший даже об  убежавшем  под  кривые  ребра  животе,  он
перебирал лапами разогретую землю, ловя слухом, всем  своим  настороженным
телом шаги ступающего за ним человека.
     Артур взирал на своего спутника  намного  сдержаннее.  Более  того  -
первое добродушное любопытство сменилось глухим раздражением. Он  понимал,
что разумнее всего пристрелить пса. Очень уж трудно от такого  отвязаться,
а этот лай... Словом, не такие это места, чтобы лаять вслух. И тот  хитрец
из деревеньки, папаша Петько, знал что делал, когда калечил  свою  собаку.
Пэтчер в готовности покачивался под  мышкой,  маятником  вторя  шагам,  но
Артур отлично знал, что не решится на то, что подсказывала ему логика.
     Зеленое море степенным колышущимся  течением  проплывало  мимо.  Диск
солнца с опасливой осторожностью сползал по глади  небосклона  вниз,  жара
заметно спадала.
     - Эй, Хвост!  Как  там  тебя...  -  Артур,  задержавшись,  пошарил  в
карманах и достал надкусанную галету. Метнувшись на оклик, пес  чуть  было
не врезался Артуру в колени. Он согласен был называться хоть Хвостом, хоть
Огрызком, лишь  бы  кто-нибудь  временами  его  окликал.  Сходу  захрустев
сухарем, он так энергично замотал линялым хвостом, что Артур поморщился.
     - Ладно, ладно... Давай-ка, брат, вниз. Нечего здесь маячить.
     Идти низиной не хотелось, но он понимал, что  так  будет  безопаснее.
Лес придвинулся к насыпи вплотную,  а  затянувшаяся  тишина  казалось  все
менее надежной. Слишком уж легко одолел он эти километры. Для мира, где  в
озерах плавали утопленники с отгрызенными руками и огнестрельными  ранами,
где на  свалках,  у  брошенных  деревень,  сохли  чьи-то  кости,  подобное
спокойствие выглядело настораживающе.
     Спустившись вниз, Артур с сожалением констатировал, что идти придется
все по тем же мусорным завалам. Но выбирать не приходилось. В лесу  они  и
вовсе будут передвигаться черепашьим темпом.
     Лохматым комком  пес  скатился  следом,  интуитивно  угадав  путь,  в
несколько  прыжков  обогнал  Артура,  снова  затрусил   впереди.   Завидев
ободранного зверя, в воздух взмыла  стая  странных  пичуг.  Покопавшись  в
памяти, Артур так и не нашел их названия и впервые подумал о  том,  что  в
сущности не знает о лесе ничего. Кусты, трава, деревья  -  все  за  редким

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг