Едва успели оценить критический ум докладчика, едва утихли смешки, как
вдруг я заметил впереди, во втором ряду, человека из моего сна. Он
улыбнулся, хотя глаза его остались серьезными и внимательными. Я наблюдал за
ним исподволь, когда он оглядывал зал. Это был человек, которого я видел с
Рутой... Он внимательно слушал Караганова, иногда что-то записывал в
блокнот. Теперь на нем была кожаная куртка.
А докладчик говорил о том, что еще в начале века находили фигурки людей,
подобные гватемальским. Но тогда не знали, что они магнитные. Караганов
достал фигурку женщины из темного камня. У меня почти не было сомнений:
такой же темный камень я где-то уже видел...
Человек, за которым я наблюдал, извлек из своего бокового кармана точно
такую же статуэтку. Он держал ее у колен, переводя взгляд со своей вещицы на
ту, что демонстрировал Караганов, словно убеждаясь в тождестве или, может
быть, отыскивая едва уловимые различия.
Я не спускал с него глаз. Вот человек спрятал статуэтку. Незаметно
кивнул, словно одобрил слова Караганова, вспоминавшего о старом эксперименте
с подобной же статуэткой, найденной в Южной Америке. Статуэтка обладала
престранным свойством: каждый, кто брал ее в руку, словно бы ощущал слабое
покалывание электрического тока.
- Может быть, это магнитная запись? - сказал Караганов. - Может быть,
фигурки намагничены намеренно и слабый электрический ток, покалывающий руку,
- сигнал?
И опять человек, за которым я наблюдал, едва заметно кивнул.
- Какое это имеет отношение к Атлантиде? - спросил Караганов. И тут же
ответил: - Способ записи вполне мог быть там известен. Послушаем человека,
который доверился древнему разуму и записал свои впечатления. Его имя
Хокинс. Именно он оказался способен почувствовать, что сигналы несут
информацию. Информация эта необыкновенна: не слова возникали в сознании
Хокинса, а образы. Атланты владели секретом непосредственной передачи
образов. Может быть, записывать образы на камне или на магнитной руде
гораздо проще, чем записывать слова? Мы этой тайной еще не овладели. - И
Караганов зачитал протокол опыта, написанный Хокинсом: - "Я вижу большой,
неправильной формы континент, простирающийся от северного берега Африки до
Южной Америки. На нем многочисленные горы. Вулканы. Растительность обильная
- субтропического или тропического характера... На африканской стороне
континента население редкое. Люди хорошо сложены, необычного, трудно
определимого типа... Вереницы людей, похожие на священнослужителей, входят и
выходят из храмов; на их первосвященнике, или вожде, надета нагрудная
пластина, такая же, как и на фигурке, которую я держу в руке. Внутри храмов
темно, над алтарем видно изображение большого глаза... Слышу голос: "Узри
судьбу, которая постигает самонадеянных! Они считают, что творец подвержен
их влиянию и находится в их власти, но день возмездия настал. Ждать недолго,
гляди!.." Вижу вулканы, пылающую лаву, стекающую по склонам... Море
вздымается, огромные части суши исчезают под водой..."
"Читайте отчеты Фосетта..."
Я боялся, что после лекции он скроется в толпе и ускользнет. Но мне
удалось догнать его.
- Подождите! - крикнул я.
Он оглянулся, но не остановился. Я взял его за рукав кожаной куртки,
сказал первое, что пришло в голову:
- Мы с вами где-то встречались...
- Может быть.
- Я видел вас на Пицунде.
- Вероятно. - Он был невозмутим. Мимо нас шли люди, и мы отступили в угол
просторного холла.
- У меня к вам вопрос...
- Ну что ж... - Он кивнул, как там, на лекции, - изящно, легко.
- Где нашли статуэтку?
- Читайте отчеты Фосетта, - ответил он, ни на секунду не задумавшись.
- Но у Фосетта нет ответа на этот вопрос!
- Попробуйте прочесть документы, на которые он ссылался. Извините, но по
некоторым причинам я не могу прямо ответить на ваш вопрос...
* * *
В ту же ночь я прочел все отчеты и документы, упомянутые англичанином
Перси Гаррисоном Фосеттом, который на свой страх и риск отправился в начале
века в бразильские джунгли. Он грезил городами атлантов, которые могли
остаться там, вдали от современной цивилизации. Он собирал по крупицам
свидетельства конкистадоров и искателей золота инков. За безуспешные, в
общем, поиски он заплатил жизнью. Следы его последней экспедиции утеряны.
Быть может, навсегда.
Фернанду Рапозо был один из тех, кто оставил записи о своих путешествиях
в те загадочные земли. Фосетт изучил эти записи. К утру я обнаружил нечто
поразительное: в записях Рапозо есть место, где говорится о городе моих
грез. О том самом городе! Я перечитывал страницу за страницей и не верил
своим глазам.
Почти все я узнавал в описании, оставленном искателями приключений.
Только тогда джунгли еще не успели скрыть город, и он был залит солнечным
светом. Вот они, эти страницы...
"...Отряд шел по болотистой, покрытой густыми зарослями местности, вдруг
впереди показалась поросшая травой равнина с узкими полосками леса, а за нею
- вершины гор". Рапозо описывает их весьма поэтично:
"Казалось, горы достигают неба и служат троном ветру и даже самим
звездам".
"Это были необычные горы. Когда отряд стал подходить ближе, их склоны
озарились ярким пламенем: шел дождь, и заходящее солнце отсвечивало в мокрых
скалах, сложенных кристаллическими породами и дымчатым кварцем, обычным для
этой части Бразилии. Склоны казались усеянными драгоценными камнями. Со
скалы на скалу низвергались потоки, а над гребнем хребта повисла радуга,
словно указывая, что сокровища следует искать у ее основания.
- Знамение! - вскричал Рапозо. - Мы нашли сокровищницу!
Пришла ночь, и люди были вынуждены сделать привал, прежде чем достигли
подножия этих удивительных гор. На следующее утро, когда взошло солнце, они
увидели перед собой черные грозные скалы.
Люди разбили лагерь и расположились отдыхать, как вдруг из зарослей
донеслись бессвязные возгласы и треск. Люди вскочили на ноги и схватились за
оружие. Из чащи вышли двое,
- Хозяин! - закричали они, обращаясь к Рапозо. - Мы нашли дорогу в горы!
Бродя в невысоких зарослях в поисках дров для костра, они увидели
высохшее дерево, стоявшее на берегу небольшого ручья. Лучшего топлива нельзя
было и желать, и оба португальца направились к дереву, как вдруг на другой
берег ручья выскочил олень и тут же исчез за выступом скалы. Сорвав с плеча
ружье, они бросились за ним.
Животное исчезло, но за скалой они обнаружили глубокую расщелину и
увидели, что по ней можно взобраться на вершину горы.
Об отдыхе тотчас забыли. Лагерь свернули, люди с поклажей отправились
вперед. Искатели приключений один за другим вошли в расщелину и убедились,
что дальше она расширяется. Идти было трудно, хотя местами дно расщелины
напоминало старую мостовую, а па ее гладких стенах виднелись полустершиеся
следы обработки каким-то инструментом. Друзы кристаллов и выходы белопенного
кварца наводили на мысль о сказочной стране. В тусклом свете, среди ползучих
растений, все представлялось волшебным.
Через три часа мучительного подъема, ободранные, задыхающиеся, они вышли
на край уступа, господствующего над окружающей равниной. Путь отсюда до
гребня горы был свободен, и скоро они стали плечом к плечу на вершине,
пораженные открывшейся перед ними картиной.
Внизу на расстоянии примерно четырех миль лежал огромный город.
Они отпрянули и бросились под укрытие скал, боясь, что жители города - а
это могло быть поселение ненавистных испанцев - заметят их фигуры на фоне
неба.
Рапозо ползком поднялся на гребень скалы и лежа осмотрел местность
вокруг. Горная цепь простиралась с юго-востока на северо-запад; дальше к
северу виднелся подернутый дымкой сплошной лесной массив. Прямо перед ним
расстилалась обширная равнина, вся в зеленых и коричневых пятнах, местами на
ней блестели озера. Каменистая тропа, по которой они прошли, продолжалась на
другой стороне хребта и, спускаясь, уходила за пределы видимости, потом
появилась снова, извиваясь по равнине, и терялась в растительности,
окружавшей городские стены. Никаких признаков жизни не было заметно.
Рапозо подал знак своим спутникам. Один за другим они переползли через
гребень горы и укрылись за кустарником и утесами. Затем отряд осторожно
спустился по склону в долину и, сойдя с тропы, стал лагерем около небольшого
ручья с чистой водой...
На следующий день утром Рапозо выслал вперед авангард из четырех индейцев
и последовал за ним с остальными людьми. Когда они приблизились к поросшей
травой стенам, индейцы-разведчики встретили их тем же докладом: город
покинут. Все направились по тропе к проходу под тремя арками, сложенными из
каменных плит.
Над центральной аркой в растрескавшемся от непогоды камне были высечены
какие-то знаки. Глубокой древностью веяло от всего увиденного.
Арки все еще были в хорошей сохранности, лишь две гигантские подпорки
слегка сдвинулись со своих оснований. Пройдя под арками, люди вышли на
широкую улицу, усеянную обломками колонн и каменными глыбами, облепленными
растениями-паразитами. С каждой стороны улицы стояли двухэтажные дома,
построенные из крупных каменных блоков, подогнанных друг к другу с
невероятной точностью; портики, суживающиеся вверху и широкие внизу, были
украшены искусной резьбой, изображавшей демонов.
На площади возвышалась огромная колонна из черного камня, а на ней -
отлично сохранившаяся статуя человека; одна его рука покоилась на бедре,
другая, вытянутая вперед, указывала на север.
Величавость монумента поражала. Португальцы благоговейно замерли.
Покрытые резьбой и частично разрушенные обелиски из того же черного камня
украшали углы площади, а одну ее сторону занимало строение, воистину
совершенное по форме и отделке.
Над главным входом высилось резное изображение юноши: безбородое лицо,
голый торс, лента через плечо, в руке щит. Голова увенчана лавровым венком.
Внизу была надпись из букв, походивших на древнегреческие.
Напротив дворца находились руины другого огромного здания. Уцелевшие
каменные стены были покрыты стершейся от времени резьбой, изображающей
людей, животных и птиц, а сверху портала - надпись теми же буквами.
Кроме площади и главной улицы, город был совершенно разрушен. В некоторых
местах обломки зданий оказались прямо-таки погребенными под целыми холмами
земли, на которых, однако, не росло ни травинки. То тут, то там встречались
зияющие расщелины, и, когда в них бросали камни, звука падения на дно не
было слышно..."
Далее в описании говорилось о том, как путешественники переправились
вброд через реку, пересекли болота и вышли к одиноко стоявшему примерно в
четверти мили от реки дому. Он стоял на возвышении, и к нему вела каменная
лестница с разноцветными ступенями. Фасад дома простирался в длину не менее
чем на двести пятьдесят шагов. Внушительный вход за прямоугольной каменной
плитой, на которой были вырезаны письмена, вел в просторный зал, где
сохранились резьба и украшения.
Это был храм. Или, точнее, школа жрецов. Я узнал ее по описанию! Близ
этого здания я видел летающих людей! И это не сон. Рута хорошо с ними
знакома, по крайней мере, с одним из них. И я теперь почти знаком.
* * *
Утром я шел по нашей улице с восьмиэтажными домами и не слышал шума
автомашин. Кто-то толкнул меня, кого-то толкнул я... У телефона-автомата
очередь. Только увидев эту очередь, я понял, что надо делать - позвонить
Санину.
...Его не было дома. Я стоял возле телефонной будки и обдумывал версию
Фосетта - Рапозо. Черная фигурка - из этого города?.. Может, это и есть
город атлантов? Или он мог быть построен на месте древнейшего поселения
атлантов. Науке такие случаи известны. Троя, например, отстраивалась много
раз - на том же самом месте.
Я стоял у телефонной будки и, помнится, вздрогнул от неожиданной мысли: и
город тоже не иллюзия, не сон, он существует, его до сих пор прячут джунгли.
(Люди летали там, у берега реки.) Летали. Все правда. Вот почему тот человек
не захотел отвечать мне прямо. Он кинул приманку - и я, как голавль, взял ее
и попался на крючок. А он исчез. Иначе ведь ему пришлось бы объяснять мне,
кто он и откуда прибыл на эту лекцию. Кто он?! И кто она, Рута?! Может, они
и выкрали у меня булавку, имея на то серьезные основания? Может, их в
гораздо большей степени, чем меня, интересует Атлантида?!
Снова Рута
Я, кажется, не обманывался: город являлся во сне потому, что
необыкновенная булавка с таллиевым шариком когда-то покоилась под моей
подушкой и принимала сигналы оттуда... Возможно ли это? А без булавки? Если
по-настоящему захотеть и все время думать о Руте? Мне уже начинало казаться,
что мои воспоминания о городе тускнеют, блекнут, будто отделяются от меня
завесой.
И вот однажды...
* * *
Я увидел скалу с уступом, возвышавшуюся над заливом. Человек сидел на
уступе, трое других взбирались на плоскую вершину скалы. Краски медленно
менялись. Блекли пепельно-синие полосы, рождались зеленые и голубые оттенки.
От ветра и вихрей хороводы бликов на растревоженной воде расширялись, потом
угасали, на песок под утесом мерно набегали белопенные гребни.
Я не видел лиц этих людей.
Послышались шаги. Ее шаги. Хрустнула галька. Рута стояла под скалой, в
руке у нее - туфли с каблуками, расписанными золотыми линиями, и она
смотрела на меня так внимательно, что не ощущала пены, клокотавшей под ее
ногами.
Будто бы она рассказывала мне об Атлантиде:
- Я видела, что осталось от былой страны грез... Сначала показался остров
Санта-Мария с шестисотметровой горой Пику-Алту. Самолет наш летел низко, и я
видела темную воду океана и более светлую над обширной скалистой банкой.
Остров покоился на ней, как шапка волшебника, укрывающая утонувшее плато. На
всем протяжении берега круто обрывались в море, за ними начинались
апельсиновые рощи, виноградники, хлебные поля, в складках гор виднелись
белые строения. Скалистый утес мыса Каштелу на сотню метров высился над
водой. На его плече - маяк Гонсалу - Велью. Этот маяк словно отмечал то
место суши, которое ближе всего придвинуто к былой столице атлантов...
- Ты побывала на Азорах?
- О нет, я видела их с самолета. Это был, как бы тебе сказать, туристский
рейс, посадки посреди Атлантики не предусматривалось. Но мы пролетели вдоль
островной дуги. Остров Сан-Мигель с пиком Вара тянулся как стена. Берега тут
обрывисты, а на западной оконечности - базальтовые глыбы, отвесные и голые.
Здесь наблюдаются магнитные аномалии. Самолет взял курс на запад, и я
мысленно распрощалась с Атлантидой. Никто не подумал бы, что она
располагалась именно здесь, и горы ее были втрое выше, чем сейчас. Они
курились, и призрачные столбы желто-зеленоватого дыма достигали стратосферы,
свивались, образуя ствол причудливого дерева.
- Не здесь ли возникли мифы о дереве мира?..
- Я видела весь архипелаг. Сейчас - ничего похожего на Атлантиду...
- Назови свое настоящее имя? - попросил я.
- Рутте, - сказала она.
- И давно вы здесь... у нас?
- О да. Скоро я расскажу тебе все.
- Ты видела этот город? Ты сделала так, чтобы я тебя услышал и увидел?
- Да, да!
И неотвязным видением преследовала меня с этих нор женщина, чей образ я
наполовину выдумал, но которая теперь олицетворяла вечный круг звезд и
планет.
Встреча
Рута остановилась в гостинице "Украина", где в просторных старомодных
коридорах и холлах звуки гаснут, едва успев родиться, где в полусумраке
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг