пути?
Я рассказывал Жене о звездах, а сам думал о другом: почему же я не
спросил незнакомку обо всем напрямик.
Нужно исправить ошибку. А захочет ли она беседовать о том, что меня
интересует?.. Вряд ли. Хорошо, что сегодня она не догадалась, куда я
клонил. Впрочем, я опять фантазировал: нет, не стояли за ней зеленые
человечки с другой планеты, ведь ясно же!
Женя чуть выше меня, и, когда мы идем с дикого пляжа, рука ее покоится
на моем плече.
Есть такой возраст, когда одинаково небрежно, покровительственно
обращаешься и с теми, кто моложе, и с теми, кто старше. Потому-то и смешно
стало, когда на глаза нам попался старичок из очереди в камеру хранения и
довольно-таки косо посмотрел на нас.
Кто бывал в Хосте, знает, что дорога с северного дикого пляжа проходит
как раз мимо камеры хранения под эстакадой. Вот так мы с Женей и
прошествовали в обнимку мимо знакомого окошка. Оно казалось сереньким,
невзрачным, не заслуживающим внимания. Я хотел заглянуть туда, но Женя
меня не пустила.
Несколько раз проходил я под эстакадой, но каждый раз повторялось то же
самое: Женя удерживала меня, она была против этой истории с незнакомкой и
странной камерой хранения.
Однажды поздним вечером я увидел незнакомку в дальнем углу комнаты с
голубым ковром, по тут же у окошка оказался человек с зонтом и чемоданом.
За ним не замедлили появиться еще несколько отдыхающих. Подошел поезд... Я
дождался, пока людской поток схлынул, но увидел в камере только мужчину в
очках с небрежно зажатой в зубах трубкой.
Я направился к причалу, где плескались мутно-зеленые волны, а у
волнореза кто-то стоял с удочкой. Подошел еще один рыболов, и я узнал
обоих: это были аспирант Вадим и его товарищ с дикого пляжа.
- Не помешал?
- Нет как будто, - ответил Вадим и добавил, обращаясь к товарищу: -
Через десять минут, можешь сверить часы.
- Не клюет? - спросил я.
- Не особенно, - ответил Вадим.
Мне показалось, что на дальнем конце причала кто-то есть... женщина как
будто. Вадим толкнул товарища; оба смотрели туда, где у мыса Видного шел
катер на подводных крыльях. За катером, за мысом сверкнуло, и небо
перечеркнул метеор.
- Ну как? - спросил Вадим.
- Точно, - ответил товарищ.
- О чем вы, ребята? - поинтересовался я.
- Да о том же, о загадках природы... метеор видели?
- Видел.
- Завтра приходите в то же самое время, увидите снова.
- Ну да?
- Три вечера подряд одно и то же.
- Интересно.
- А что именно вам интересно?
- А то, что вы о камере хранения на пляже говорили.
Они переглянулись. Вадим сказал:
- Это гипотеза. Знаете, сколько лет Копернику понадобилось, чтобы
доказать очевидную, казалось бы, мысль о бега нашей планеты вокруг
светила?.. Ну вот, а вы готовы поверить нам сразу. Так не бывает.
- Не бывает... - поддержал Вадима товарищ.
- Почему же не бывает?.. Я вчера говорил с той женщиной.
- Ну и что узнали?
- Да ничего не узнал. Отвечает "да" и "нет".
- И не узнаете ничего, даже если мы с Родей правы. Так, что ли, Родя?
Родя утвердительно кивнул. И вдруг спросил:
- А вы что, в самом деле поверили?
- Да как сказать...
- Вот то-то и оно, что проверить это невозможно. Тут сам Коперник бы
спасовал. Допустите на минуту что-нибудь такое... понимаете?.. И увидите,
что вы абсолютно беспомощны и вокруг вакуум, пустота, полное отсутствие
фактов.
- Странные, однако, у вас ассоциации... Между прочим, Вадим и Родя,
пока мы с вами разговаривали, исчез человек. Вон там, на дальнем конце
причала...
- Показалось!
- Пойду посмотрю...
Прошел весь причал, но никого не обнаружил. Ни с чем вернулся к
ребятам.
- Неужели шутке поверили? - опять спросил Родя.
- Ладно, чего уж... почему на пляже не появляетесь?
- Да мы на другой перебрались. Чтобы вам не мешать.
Наступил день, когда я рассердился на себя, на Женю, на камеру хранения
и авторов вздорных гипотез.
Пора наконец избавиться от навязчивой мысли о сатурнианцах, которые
якобы появляются на необыкновенных летательных аппаратах, свободно парят
над Гималаями, в глубине морской передвигаются с помощью неких светящихся
колес, выныривая на поверхность, чтобы запросто поболтать с наивными
простачками третьей планеты и снова заняться своими делами.
...Рано утром я пошел на базар, купил букет чайных роз, уже немного
увядших, три килограмма винограду, корзинку, в которую сложил виноград,
прикрыл его журналом, сверху положил розы, приладил плетеную крышку и сдал
в камеру хранения.
Принимала женщина. Была она в золотисто-желтом платье с белым газовым
поясом, в дымчатых очках, на плечах - легкий шумящий плащ, на запястье -
браслеты, на смуглых ногах серебристые туфли с высокими каблуками,
расписанными золотыми волнистыми линиями. Я застыл как вкопанный. Передо
мной была комната с голубым ковром и маленьким столиком. На столике -
хрустальный стакан, в стакане - алый цветок. Куда это подевались саквояжи
и сумки?..
Женщина стояла в стороне, и я потому видел это пространство с белыми и
желтыми бликами. Но вот она сделала два-три шага, и комната с голубым
ковром утонула в полутьме. Я протянул ей корзинку. И тут заметил
транспортер, опустил на ленту корзинку и взглянул на женщину. Под башней
темно-золотых локонов - неподвижное, строгое лицо.
- Все? - спросила она.
- Все, - ответил я, отошел и понял: она, она была на причале вечером,
некому больше.
Осторожней, подумал я невольно, не подавай виду, что ты ее хочешь
провести, иначе... Что будет, я не знал. Но интуиция подсказывала, что
тайна голубой комнаты мне не откроется.
Промелькнула неделя.
На пляже, на горке с серыми теплыми камнями, где не раз поджидал я
Женю, представлялось вдруг, что комната с голубым ковром исчезла и женщина
тоже. Не пора ли, спрашивал я себя... И вот новый день: у крутого берега я
ловил знакомую минуту - показывалась бесшумная электричка, волна полого
ложилась на красноватую гальку, голубоватый лес казался древним, сказочно
живописным и притягивал к себе. Я подплывал к берегу, бросался на гальку,
но все менялось вокруг: и лес много терял в моих глазах, становился
обычной рощей на взгорье, и на голой полосе берега, круто взбегавшего к
его подножию, открывались рытвины, горы щебня.
"Что необычного нашел я в камере хранения?.." - думал я и бродил по
берегу и искал парней, размышлявших о ней много дней назад. Их не было.
Я пошел к Жене, и мы стали собираться. У камеры хранения я остановил
ее. Теперь спустя восемь дней многое должно проясниться.
- Подожди.
Подошел к знакомому окошку. Протянул квитанцию. Женщина была рядом со
мной, только на ней было другое платье - белое с голубым поясом За ней
угадывался неувядающий алый цветок на столике. Темный контур цветка плавал
над хрустальным стаканом. Странная мысль промелькнула вдруг. "Зачем им...
этим... старые вещи, если они могут сотворить в мгновение ока все, что
надо - и более того?"
Я взял корзинку, откинул плетеную крышку. Розы были свежее, чем восемь
дней назад. Я протянул Жене букет, ведь сегодня у нее день рождения... Но
голова была занята другим: что происходит? Женщина отошла от окошка, но я
успел заметить, как белым огнем полыхнул ее гранат, цветок как будто
плавал над хрустальным стаканом, и столб света выхватил из тьмы голубой
ковер, и мне послышался там шум моря. "Вот оно что! - подумал вдруг я. -
Им нужны подлинные вещи. Пусть старые, но подлинные. Там, у них на другой
планете, наверное, музей, лаборатория, что еще?.. Взамен они возвращают
дубликаты, копия. Им это по силам. Просто!.."
И тут случилось то, что иногда случается со мной: пропало очарование
голубой комнаты, женщины, алого цветка в хрустальном стакане, ведь я,
наверное, добрался до сути. Как там, на берегу, где вечно будет пробегать
на фоне леса поезд и, может быть, подарит кому-нибудь волшебную минуту,
утраченную для меня. Не то чтобы я очень уж хотел огласить результаты
моего эксперимента с розами, которые выглядели совсем живыми, как будто и
не сдавал я их восемь дней назад вот этой ворожее. Нет. Но мне надоело
играть в прятки.
Я говорил слишком громко, не без иронии, понимая, что только так и не
иначе могу я выразить свое отношение к событиям и свою роль в них. Потом,
когда память снова возвращала меня в этот солнечный день, я корил себя за
поспешность. Но, допустим, я поступил бы иначе. Смог ли бы я чего-то
достичь? Вряд ли...
Женя настойчиво тянула меня за руку - подальше от этого не нравившегося
ей места. Она ничего не замечала и воспринимала мою горячность спокойно,
но во время разговора, как я убедился позднее, смысл моих слов не вполне
доходил до нее, она лишь живо улавливала интонацию.
Подул ветер.
Всего на мгновение я отвел взгляд от знакомого окошка. Но этого
мгновения оказалось достаточно. Взяв под руку ничего не подозревавшую
спутницу, я шагнул к нему, уже понимая, что опоздал... Да, опоздал.
Я не верю своим глазам... Передо мной белеет стена камеры, по ней
разбегаются причудливые желто-зеленые узоры - отблески волн. На решетчатых
створках красуется замок. Я осторожно провожу пальцем по темному холодному
металлу. Замок покрыт пылью, и кажется, что провисел он тут очень долго.
Быть может, это порыв ветра поднял пыль и надул сора в заржавленную
скважину.
Медной тусклой проволокой к знакомому окошку прикручена табличка:
"Камера хранения переведена в помещение вокзала". Женя недоуменно смотрит
на меня, и выражение удивления в ее больших светлых глазах сменяется
другим: она как будто подозревает сговор. В тридцати шагах от нас
по-прежнему лениво и бездумно плещется море.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 13.07.2001 17:31
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг