- Именно столько я и хотел тебе предложить, учитывая, что ты совершенно
свободен и должен сегодня рапортовать жене, а завтра начальству.
- Ну ты зря... - мы чокнулись. - Хотя в этом что-то есть.
- Попытка примирить наши взгляды? А между тем я действительно никогда
не чувствовал свободы, кроме тех недель, когда писал "Асгард", и особенно
главу "Утро богов". Тогда сложилась моя система.
- Ты ее изложил?.. Не помню.
- Нет. Скажу тебе по секрету. Никому не говори, не поверят. Она вот как
выражается: чем ты сегодня удивил или порадовал господа Бога? Понял, рыжень-
кий?
- Бога? Все-таки его?
- Да. С учетом того, что он во мне тоже.
- Ну... - Он задумался. - Это оригинально.
- Это верно. Ибо Бог хочет видеть тебя свободным. Если сравнивать
с твоим состоянием свободы - это как небо и земля. Буквально.
- Удивил? Порадовал? И все? Как ты можешь удивить небо, если оно, ко-
нечно, существует?..
- Существует! Успокойся на этот счет. И там читают книги. И там сущест-
вует астральный архив. И еще ментальный архив. Это такие небесные зеркала. В
них все отражается.
- Что там еще отражается, объясни!
- Отражаются храмы, памятники искусства. Отражается Кремль. Есть небес-
ный Кремль.
- Это требует чего-то большего, чем доказательства и аргументы.
- Да, большего. Требует свободного сознания. И еще умения рассмотреть
хотя бы материю, сняв запрет на ее номенклатуру. Ясно я выражаюсь?
- Понимаю. Это гипотеза. Гипотезу может опровергнуть практика.
- Этим прошу тебя заняться очень серьезно, не за столом.
Так мы прошли мимо, успев увидеть друг друга, немного рассказать о се-
бе, прошли и даже не задели плечом - ни он меня, ни я его. Такая тема.
...Впрочем, пора его отпустить домой - пусть на досуге подумает о сво-
боде воли, а также о той всеобщей свободе, которую он лично недавно получил,
судя по его словам. Вместе со всеми - и уже во второй, кажется, раз.
Автоинтервью
- Давай поговорим, - обращаюсь я к себе самому, сознательно выбрав на
этот раз жанр автоинтервью.
- Давай поговорим, раз ты выбрал именно этот жанр. Я готов.
- Скажи, что ты намерен делать в ближайшем будущем?
- Не знаю точно. Но книга об Атлантиде за мной.
- А что случится до ее написания?
- Ты задаешь трудные для меня вопросы. Бывает тяжело даже богам. Я дол-
жен быть готов и к этому.
- Осторожно сказано для человека, жену и дочь которого недавно уволили
с работы по сокращению штатов, а первая жена тоже не работает, и ей тоже
нужно помогать. А это ведь нелегко сейчас, не так ли?
- Нелегко. И это сущая правда, что я остался один работающий среди
близких.
- И ты не молод к тому же. У тебя один выход: остаться в этом трехмер-
ном материальном мире, из которого ты хотел выпрыгнуть, говоря твоими же
словами, и прокормить их и себя. Так ведь?
- Да, мне уже не удастся совершить прыжок. Хотя я и раньше не смог бы
предложить себе яд, по крайней мере, с тех пор, как совершенно достоверно
убедился в том, что боги живы и душа мне подарена. Не могу же я вернуть по-
дарок!
- Ладно. Это исключено. А что ты будешь делать? Твое положение далеко
за гранью наличных возможностей. И ты, кажется, уже дал понять, что не обра-
щался к великой богине за помощью, тебе, видите ли, было неудобно просить
самую очаровательную из женщин Галактики. Или это... гордость в твоем пони-
мании?
- Нет, моя гордость запрятана глубже. Я сказал и написал правду. Я обя-
зан найти выход сам. Она юна и прекрасна. Я влюблен в нее и хочу ей помо-
гать. И не будем забывать все же, что она живет на небе. Как и другие боги.
Это верхний этаж астрального мира и ментальный план, а над ними еще несколь-
ко небес. Вверху - творец. Мне предоставлена свобода. Буду работать.
- А возраст, здоровье?
- Я пока еще силен и достаточно гибок. В "Асгарде" я писал, что
перебиваю на лету пополам кирпич ребром ладони.
- Этого недостаточно.
- Я называл себя левитатором, человеком с почти абсолютным интеллектом.
Это обязывает.
- Но не облегчает жизнь в этом мире. Скорее наоборот, затрудняет ее. Ты
не находишь?
- Да, нахожу. Нужно еще уметь управлять собой и своим интеллектом. А
это уже зависит от других явлений и даже от космической энергии.
- Ты надеешься найти золотую жилу?
- Это лишь мечта, сознаю.
- Что еще?
- Обычная работа...
- Но тебя почти не переиздавали! Вспомни, память у тебя тоже близка к
абсолютной, хоть кто-нибудь переиздал твою брошюру об эликсире бессмертия?
- Никто.
- Кто-нибудь собирался это сделать?
- Нет, не собирался.
- А сколько раз переизданы самые легкомысленные вариации на эту тему?
- Не сосчитать.
- Для кого же ты собираешься писать?
- Для людей.
- Они почти лишены способности мыслить. Твой вывод?
- Мой.
- Ну и?..
- Значит, не только писать, но и находить дорогу к людям...
- Помешает интеллект. Тебя никто не примет.
- Нет, нет, ты ошибаешься. Интеллект - это не только решение в уме диф-
ференциальных уравнений и не только интуиция Водолея. Это еще твое другое
"я". И весь диапазон его проявлений.
- Весь диапазон проявлений на ближайшие годы будет заключен в количест-
ве ценных бумаг, попадающих в чужие руки. И за счет тебя в том числе. Друго-
го диапазона не предвидится.
- Ты пессимист.
- А оптимисты - это те, кто с надеждой ждет конца света. Или, может
быть, тебя утешает изречение о птицах, имеющих пропитание?
- Прекрати. Ты разговариваешь со мной на этом языке... на котором все
упрощено до предела. Язык для слепых, которые воспринимают лишь цифры.
- Даже у них теперь заметные преимущества перед тобой. Они по крайней
мере могут распоряжаться своей жизнью, могут получать пенсию, могут зани-
маться только цифрами, показывая чудеса устного счета на эстраде. Чего ты
при прочих равных условиях делать не будешь. Как ты прокомментируешь это по-
ложение?
- Оставлю без комментариев. Ты уже сейчас хочешь загнать меня в угол.
Пока рано. Я еще очень силен.
- И способен это доказать?
- Если возникнет необходимость.
- Но ты не сможешь даже воспользоваться оружием. Так?
- Отчего же? Если я буду защищать моих богов, или близких, или даже се-
бя... то это не исключено. Я свободен.
- А как же евангельские заповеди?
- Я их принимаю. Но понимаю теперь шире.
- Как это можно пояснить?
- Мне не хотелось бы это прояснять в отношении себя. Ведь тогда я дейс-
твительно дам оружие в руки моих возможных врагов. Причем самое действенное.
Мир сложен. Он сложнее евангельского. Я знаю это. Я выстою.
- Уверен?
- Уверен. Точнее: почти уверен.
- Ах, какая осторожная уверенность!
- Ты пользуешься своими родственными связями.
- Вот как! Но ты же принял жанр автоинтервью, возражений не было. Из-
воль отвечать.
- Я знаю тебя. Будешь спрашивать до бесконечности. И еще постараешься
загнать в угол. Чтобы потом милостиво отпустить с миром.
- Это не самая плохая черта.
- Конечно. Но пора. Пора! Не будем терять времени. До конца Эры Водолея
не так уж далеко, поверь. А что случится в первые ее годы, ты скоро увидишь.
Воспоминание
Хочу завершить эту часть воспоминанием об удивительном человеке. Он
явился в первый раз лет семь назад. Стал рассказывать мне о статье Энгельса,
в которой тот обрушился на безбожников. Я не читал.
- Пойдемте, я покажу вам эту статью.
Мы пришли в библиотеку, он нашел нужный том сочинений классиков марк-
сизма и показал мне текст. Я вспомнил, что Энгельс воспитывался в духе веры.
Потом изменил этим идеалам, его кругозор сузился до пределов трех измерений,
где первенствует наше же бытие, вполне животное, судя по "Капиталу", а также
"Государству и революции".
Не раз наблюдал я потом, какие глаза делали современные философы, если
я говорил о воинствующей вере Энгельса в бога. Когда им становилось неловко
и нужно было признаваться в том, что они не читали этого произведения, с
удивительной диалектичностью эти философы заявляли вдруг, что классик паро-
дировал верующих и саму веру.
Но я - о том человеке, не назвавшем своего имени... У него незаурядная
внешность. Он бедно, но чисто одет, лицо светлое, и глаза его светлы. И он
вправду беден. Тогда он говорил мне, что на каждого члена его семьи прихо-
дится всего пятьдесят рублей (даже тогда это было немного). Лицо одухотво-
ренное. Он даже и не просто верил - он знал. Удивительно это подействовало
на меня. Я воскликнул:
- Помолитесь за меня!
И потом он появился лет через пять. Он был таким же. Мы пили кофе. Я
сказал наугад:
- А вы, наверное, не выполнили свое обещание.
- Нет, выполнил, - ответил он. - Я молился за вас.
Я так и не узнал его имени. Эти встречи поразили меня.
Часть вторая
АСТРАЛЬНЫЙ ЗАМОК
Мой двойник
Это случилось в конце марта, в тот год, когда я думал о женщине из дру-
гого города и которую в первой книге встреч с Богоматерью называл Ксенией и
Кармен. Отзвуки истории этой любви остались и в этой, второй, книге. Я нес-
колько раз захаживал к одной знакомой, сорокалетней статной женщине с силь-
ным взглядом красивых карих глаз. Что я искал? Возможно, утешения. Она вели-
колепно гадает на картах и на пепле. Я чувствовал это. И вот она раскладыва-
ла пасьянс для меня, отвечая на мои вопросы. А они были довольно однообразны
- о Ксении (Кармен).
Мы обычно садились за кухонным, очень приличным столом. Однажды после
кофе с коньяком эта очень привлекательная женщина подняла свою правую ногу,
расположив ее вдоль всего стола, и спросила у меня и подруги:
- Ну как?
- Станкоимпорт! - ответил я (она работает в "Станкоимпорте").
- Ты даешь! - сказала подруга.
- Нет, - ответил я подруге.
В присутствии той же подруги она гадала так: сожгла смятую бумагу на
тарелке, потом поворачивала тарелку и по тени от пепла рассказывала (помню
дословно).
- Первый период твоей жизни совсем неблагоприятный, но ты многого успе-
ваешь добиться. Второй период (она повернула тарелку с пеплом на некоторый
угол) будет сплошным обманом. Третий тоже. Но в четвертом периоде твоей жиз-
ни ты скажешь: жизнь прожита не зря!
Я видел, как от боковой лампы ложились на стену эти четыре тени. То бы-
ли знаки моей жизни. В первый период - всегда идеализирую его - я учился и
одновременно работал слесарем четвертого разряда в одном из московских инс-
титутов: учился на дневном факультете, а работал вечерами. Мне был двадцать
один год, а у меня было двое детей. И я довольно успешно закончил радиофа-
культет, потом двухгодичный философский факультет, поступил в аспирантуру, и
моим научным руководителем был академик (тогда еще член-корреспондент) Юрий
Борисович Кобзарев. Позднее мы с ним совместно выступили в прессе по поводу
эффекта кожного зрения (назвав это эффектом Розы Кулешовой). Второй период -
это вторая женитьба, и снова жизнь врозь. Потом я узнал, что гороскопы не-
редко обещают это рожденным под знаком Водолея. Второй период - это еще и
неудачи с изданиями моих рассказов и повестей и остальное, о чем не расска-
зать сразу. Третий период - это Ксения, история, которую читатель в сжатом
виде уже знает. И многое другое, разумеется. Все точно было в гадании.
И карты в ее руках словно оживали. Они были вещими. Они подготовили ме-
ня к восприятию тех горестей, которые ждали меня в моей любви. Подготовили
отчасти.
Одна поразительная деталь. Она говорила тогда:
- Тебе покровительствует одна очень высокопоставленная особа.
- Кто же эта особа?
- Женщина. Крестовая дама.
- Женщина? Вот уж чего не ожидал. Да и женщины такой нет. Ты теперь
лучше меня знаешь о моих женщинах.
- Нет, я не ошибаюсь, я вообще гадаю так, что все сбывается, запомни.
Хотя от этого страдает мое здоровье, тоже запомни! Вот она, крестовая дама.
У нее необыкновенно высокое положение в обществе, Она тебе помогает, она
твой покровитель!
Такой вот диалог. Только позднее до меня дошло. Я понял, кто эта покро-
вительница. И разумеется, знаю, какое она положение занимает. Если бы колода
состояла из пятидесяти, ста, трехсот карт и более, то ни одна из карт и даже
все вместе не смогли бы передать ее ранг, ее роль, ее "положение". По той
простой причине, что речь ведь шла о богине.
А потом... ее тревожный звонок за полночь. Что там она говорит? Голос
взволнованный. Телефонная трубка почти вибрирует в моей руке.
- Ты дома? Дома?
- А где же мне еще быть?
- Я тебя видела! Только что!
- Где же?
- В метро. Это был ты!
- Нет. Я дома весь вечер.
- Не разыгрывай! Ты был в своей темно-серой куртке, я разговаривала с
тобой.
- О чем же?
- Ты что, в самом деле... прекрати! Ты причитал - и все по этой женщи-
не. Вспомни! Полчаса назад!
- Еще раз, еще раз: я дома, только дома. Значит, это двойник.
- Не надо, Володенька. Ты только что в метро говорил: эта женщина меня
доконает!
- Значит, уже.
- Что уже?
- Доконала.
Моя шутка повисла в воздухе на другом конце провода. Пауза. Ее дыхание.
Она немного успокоилась. И тут я стал расспрашивать ее всерьез. Не тот это
человек, не та женщина, чтобы ошибиться или впасть в оптический обман. Она
меня узнает, когда я иду за ее спиной на расстоянии ста метров. Она уже спо-
койно рассказала о моем двойнике. Я был без шапки, одет как в те дни, когда
заходил к ней гадать. Снова надоедал ей с этой своей возлюбленной, потом
удалился на переход.
Она подумала, что я направился не домой. А я вообще в этот вечер не вы-
ходил из дому.
Вскоре она нагадала мне неприятность, даже смертельный исход. Но опять,
кажется, крестовая дама спасала меня. Она вообще так часто появлялась, что я
должен был вспоминать свое прошлое, чтобы найти хоть подобие заботы обо мне
со стороны высокопоставленной особы. Но нет! Мне почти никто не помогал. Во
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг