Я выбрал простые темы. Если в образах отражен Шаданакар, если Мать Мира
это подтверждает, то нарисованная Андреевым и мной перспектива верна. И она
в самом деле верна!
Еще до начала работы над второй книгой встреч я просил Жанну передать
Божьей Матери мои вопросы, относящиеся к Шаданакару. Их было два. Первый:
правда ли, что в образе князя Гвидона отражен образ самого Бога? Второй:
правда ли, что коршун в сказке Пушкина о Царевне Лебеди - это Гагтунгр?
Читатель, внимательно прочитавший несколько предшествующих страниц,
согласится, что эти вопросы имеют непосредственное отношение к реальности
Шаданакара.
Да, Шаданакар существует, это не фантазия. Его структура именно такая:
не все нам, людям, видно. И есть Гагтунгр, как есть принадлежащее ему прост-
ранство. Вот что следовало из ответов великой богини. В тот раз я задал еще
один вопрос. Какое у великой Исиды было имя в Атлантиде?
Исида почиталась в Египте намного раньше того времени, к коему иные ат-
лантологи относят цивилизацию Крита и Санторина. Я уже высказался: Атлантида
- это не Крит и не Санторин, как иногда пишут. Не было смысла египетским
мудрецам и жрецам рассказывать сказки о Крите и мелких островах в Средизем-
ном море, которые для них были самой близкой и к тому же изъезженной провин-
цией. Для меня речь всегда шла не о втором тысячелетии до нашей эры, не о
Крите, а об Атлантиде в Атлантике, погибшей примерно за девять тысяч лет до
уничтожения Санторина взрывом вулкана.
Исида не сообщила своего имени в Атлантиде. Слишком рано я
спросил об этом. Но ее ответ тем не менее таков, что заставил меня
пережить волнующие дни.
Атлантида была. Она располагалась там, где ее искали Н.Жиров и я. Мы
писали об этой именно Атлантиде - в Атлантике, среди океана. И она была, бы-
ла там, потом погибла. Я приведу теперь протокольно точную запись беседы с
Божьей Матерью, подтверждающей это.
Накануне я просил Жанну запомнить мои вопросы.
- Да, - сказала пресветлая Богоматерь - князь Гвидон - это одно из воп-
лощений Бога, образно говоря. Коршун и впрямь Гагтунгр. А имя мое в Атланти-
де назвать не могу - нужно тогда рассказать и об Атлантиде. А у меня мало
времени. Потом назову это мое имя, для другой его книги.
- Для какой книги?
- После той книги, о которой я сказала, он будет писать книгу об Атлан-
тиде. Тогда он узнает еще одно мое имя.
- Он уже написал книгу "Все об Атлантиде".
- Не все.
- А с изданием нашей работы опять задержка?
- Да. Вмешиваются темные силы.
- Как тогда, когда он писал ее?
- Похоже. Постепенно я снимаю их действие. Пусть не волнуется. Книга
будет! Сегодня у него тяжелый день...
- Как! Я же не предупредила его об этом дне! - воскликнула Жанна.
- Я упустила из виду, - ответила Богоматерь. - Но все будет нормально,
передай.
- Скоро ему начинать новую книгу, которая будет продолжением уже напи-
санной?
- Пусть пока отдыхает. Я скажу. Пока больше отдыха!
- Как понять - больше отдыха?
- Больше воздуха.
- Ты сообщишь дни для работы?
- Потом. После его отдыха. Пока же сообщи ему дни, как всегда. Благоп-
риятные и не очень... - И Богоматерь дала Жанне дни для меня, потом для нее.
Добавила: - Меньше общения с людьми, не ввязываться ни в какие переговоры,
делать свое дело.
Довольно будничное, рабочее продолжение этой беседы читатель найдет в
дневнике встреч с Богоматерью. Раз уж так получилось, что упомянуты были не-
известные мне силы, которые ранее олицетворяли женщины, мне предстоит расс-
казать подробности о подготовке к изданию первой книги встреч с Богоматерью.
* * *
...Из каких глубин Шаданакара они явились? Не знаю.
Наши столкновения были тоже невидимы для меня. Но они-то хорошо, веро-
ятно, все видели. Для начала выследили художника. Еще до моего отпуска, в
начале сентября, он получил задание от художественного редактора. Ему было
рассказано, что и как рисовать, к какому сроку. Он согласился. Началась ра-
бота над обложкой. Так я считал, уезжая в отпуск, хотя срыв первого срока
должен был бы меня насторожить. Но оттяжка представления работы на неде-
лю-другую - довольно обычное для художников дело. Поэтому я не волновался.
Тем более что за дело взялся Роберт Авотин, которого я знаю около двадцати
лет: он пунктуален, одарен, у него свой стиль и своя манера. В семьдесят пя-
том он иллюстрировал мою первую книгу - увидела свет она в следующем году.
Представим себе лысоватого, солидного человека с мягким выражением ли-
ца, внимательными добрыми глазами, немногословного, способного на чудеса, с
карандашом в руке. Это Роберт. Теперь представим себе растерянного, ошара-
шенного, с отрешенным взором человека, которого Роберт пытается успокоить.
Это я. Выяснилось, что Авотин не сделал даже обложку. Появился с эскизом.
Художественный редактор его забраковал, что само по себе вызвало мое изумле-
ние: раньше за Робертом такого не водилось. Попытаемся представить себе так-
же дальнейший ход событий. Роберт Авотин отправляется в мастерскую после
возврата эскиза, а по существу, почти готовой уже обложки и начинает интен-
сивно работать. Потом... исчезает. Его нет. Он не отвечает на звонки. Он не
звонит сам. Сроки сорваны уже давно. Сорваны и третьи сроки. Я появляюсь из
отпуска, неприлично загорелый, радостно жму руку художественному редактору.
А он спокойно заставляет меня проглотить пилюлю и добавляет, что, получив
свой эскиз обратно, Роберт сообщил следующее: автор, то есть я, не объяснил
ему, что рисовать, и не дал ему хотя бы части рукописи книги, не сказал о
сроках или назвал не те сроки, которые приняты. Все это повергло меня в уны-
ние, как пишут иногда в романах. Но куда он исчез сам? Тайна, покрытая мра-
ком неизвестности, - я продолжаю пользоваться лексиконом беллетристов или,
может быть, пародистов.
Я покупал для художественного редактора пирожки и фрукты, ласково гово-
рил с ним о погоде и нашей нелегкой жизни. Однажды он прослезился. Стальное
сердце не выдержало.
- Откуда ты взялся на мою голову! - вскричал он, вытирая слезы рукавом
курточки.
Дело было сделано. Он схватил рукопись, побежал прочь.
- Ты куда, Боря?
- В мастерскую! - крикнул он, повернув ко мне на мгновение заплаканное
лицо пятидесятилетнего расстроенного до чертиков мужчины.
Через три минуты главный художник издательства остановил меня у выхода.
- Ты что сделал с нашим художественным редактором?
- Ничего. Ну, так...
- А с художником?
- Тоже ничего.
- Финтишь. Куда исчез художник?
- Не знаю.
Еще несколько дней прошло в подобных разговорах. Потом все стихло. Не-
дели три я не видел никого из них, потом возник художественный редактор. Все
было готово, как я догадался по его виду. Он же, однако, придерживался иного
мнения на этот счет.
- Ты знаешь - сказал он с улыбкой, - я бы сделал обложку, сделал бы
шмуцтитулы, но у меня не было образца, ты же ничего не рассказал, ничего не
показал... так нельзя! Ты что побледнел? Был такой загорелый вроде...
- То-то и оно... - нашелся я, потому что обычный лексикон мой подошел к
концу.
- Да ладно, сделаю я твою книжку! - воскликнул он. - Но потерпи, ты же
видишь, куда страну завели!
История эта не продолжалась, она начиналась теперь снова. Тогда-то и
вызрела в моей голове идея Шаданакара до осязаемости. В его кладовых, под-
земных, естественно, было припрятано для меня немало сюрпризов.
Дошло, почему великая богиня говорила и просила передать мне, чтобы я
не волновался за книгу. Книга будет! Это ее слова. Единственное утешение на
фоне черной энтропии и пятикратных скачков цен вверх и вверх перед их гото-
вящимся глобальным повышением, о котором объявлялось каждый день по радио,
пока же они росли от этого как бы сами по себе, без участия наших мудрых ру-
ководителей.
...Пророчество Исиды начало исполняться: настал день, когда я увидел
обложку и все остальное. Это было уже на втором месяце после моего возвраще-
ния в Москву.
Я пытался уловить закономерности проявления сил Шаданакара. Но они пря-
тались от меня, надежно скрывались в складках пространства и времени, выходя
на поверхность в обличье переставшего улыбаться художника или даже без вся-
кого обличья - это когда он исчез.
Немного терпении - осталось зафиксировать момент появления Роберта Аво-
тина. Вот он, этот момент, я вбегаю в хорошо знакомое мне издательство, и
вдруг мне навстречу крупно, броско вышагивает он собственной персоной, расс-
тавив руки шире плеч как бы для дружеского объятия. Я делаю те же движения,
что и он, не проигрывая в скорости ни доли секунды.
- Где ты пропадал? - спрашивает Роберт меня.
- Дела, дела, друг мой - отвечаю я покорно.
- А я искал, искал тебя - продолжает Роберт, оглядывая меня с ног до
головы.
- И не нашел? - позволяю я себе догадаться.
- Нет, не нашел. Ты как сквозь землю провалился. Спрашиваю - никто не
видел.
Заметим: ни слова о работе, так, дружеский разговор. Работы, ему пору-
ченной, просто не было, не существовало, о ней никогда не шла речь, и она
мне приснилась, а ему даже и во сне не привиделась. Любопытно это. Прозаик
называет это психологизмом. Хотя, может быть, я ошибаюсь, и психологизм -
это когда человек ходит вверх ногами, чего в данном случае не наблюдалось.
Кто-нибудь, может быть, спросил бы насчет заказа на оформление книги. А я
сдержался.
Едва различимые тени бродили по этажам Шаданакара. Мне не хотелось их
лишний раз тревожить. Этап закончен.
* * *
Читателю повезло. Я излагаю эти события тогда, когда они стали прошлым.
Если бы я писал по горячим следам, то и сам расстроился бы, и других расс-
троил. Не смог бы смягчить рассказ хотя бы гомеопатической дозой иронии или
юмора, а если и попытался бы это сделать, то по всем законам гомеопатии ока-
зал бы обратное воздействие. (Не знаю, как лучше выразить эту мысль.)
Могу себе представить, как это действовало на Жанну: ведь ей-то я расс-
казывал много больше, именно по горячим следам, сам при этом вздрагивая.
Сдерживался, конечно. Но все же она раз-другой взмолилась, беседуя с Божьей
Матерью. Потом тема издания книги стала для нее постоянной идеей. Я успокаи-
вал Жанну. Не надо досаждать богине, она и так знала все. Богиня успокаивала
нас.
Отчетливо вырисовывается разница между нашим и божественным восприятием
и пониманием проблем. Боги видят будущее. Мы нет. Более того, если нам гово-
рят о будущем, мы не готовы поверить. Даже если боги показывают это будущее,
мы не сразу принимаем его. Это стоит усилий.
Точно так же мы не всегда верим прошлому, нас легко сбить с толку. Моя
память иногда с трудом противостоит различного рода текстам и публикациям.
Хорошо бы поскорее привыкнуть к тому простому факту, что из небесного
мира виднее, что там будущее уже существует или почти существует. Весь этот
мир похож как раз на раскрывшиеся лепестки розы и на ее бутон, ее сердцеви-
ну, все остальное ниже и глубже. Даниил Андреев говорил о Розе мира как о
новой религии, общей для человечества. Она будет состоять из многих лепест-
ков. И сам наш мир, как я думаю, таков же. Здесь под словами "наш мир" я по-
нимаю весь Шаданакар, всю нашу планету.
Две розы. Роза идей, знаний, веры. Роза Шаданакара. Будет ли это? Долж-
но быть. Точнее сказать пока не могу.
Новое поручение Богоматери
Итак, на море было тихо, ослепительно, тепло. Это все, и отпуск, и все
его дни подарены мне в преддверии новой работы.
- Ты снова со мной! - воскликнул а Жанна восемнадцатого октября увидев
богиню.
- Да.
- Что ждет меня и его?
- Мир. Ты обязана донести до него все обо мне.
- А он?
- И он тоже. Людям нужна помощь. Он будет работать над второй книгой.
- При чем же тут я?..
- Почему опять говоришь не то?
- Я не знаю.
- Помогай ему и молись.
- Где?
- Ты хорошо знаешь монастырь в Москве и бывала там.
- Что делать с мамой?
- Мы присматриваем за ней.
- А бумаги (деньги), без которых у нас нельзя жить?
- Помощь будет. Прошу тебя, слушайся нас с Гором. Я молюсь за тебя. Де-
лай, как я прошу!
Читатель должен отметить здесь: Божья Матерь молится за Жанну, это про-
ливает свет на общность законов Шаданакара, его земных и верхних этажей.
- У вас на Земле сейчас очень плохо, и будет еще хуже. Тебе нужно по-
мочь - и это твои молитвы Отцу.
- Я их не знаю.
- Иди и купи в церкви.
- Как дела у Володи?
- Трудности будут, но они преодолимы. Остерегаться женщин. Дни для него
сообщу потом. Скажу, что делать. Ты сама береги его.
- Опять я должна беречь его...
- Сколько можно тебе объяснять? До встречи!
Я был несказанно рад: значит, с первой книгой я справился. Я ценил ока-
занную честь писать вторую книгу, как лучший подарок мне, о котором можно
было разве что мечтать.
Девятнадцатого октября я вернулся в Москву. На следующий день Жанна то-
же была дома. Неделю спустя явилась богиня в голубом платье с серебристой
отделкой.
Вот ее слова:
- Благодарю его за все!
- Что ему еще передать?
- И еще раз большое спасибо за то, что он делает. Тебе тоже. Передай
ему, что в понедельник не нужно стимулировать творческую деятельность воз-
буждающими средствами.
- Черной водой, кофе?
- Да, и этим тоже, 29-го благодатный для него день. 30-го начинается
период для профессиональной и творческой его реализации. 2 ноября избегать
женщин.
Богоматерь сказала о следующей книге:
- Скоро ему работать над следующей книгой. Это будет продолжение уже
написанного. Пусть расскажет, откуда все пошло. В завершение дать предсказа-
ния на будущее.
- А ты будешь ему помогать?
- Буду.
- Что еще?
- Я вас благословляю.
* * *
Начало второй книги давалось нелегко. В ноябре было много неблагоприят-
ных дней. Настроение неважное. Для творчества нужны не только убеждения и
знания - еще важнее настрой. Лучше всего не просто эмоции, а вдохновение.
Самое обычное вдохновение, о котором даже и спорить не надо - оно есть, и
каждый писатель знает об этом.
В ноябре-декабре я знал, что богам тоже трудно. Иногда об этом говорила
Божья Матерь. Мне кажется, я и сам догадывался об их трудных днях.
Можно сопоставить: раньше богиня сообщала расписание работы, сейчас она
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг