- Да, еще раз спасибо, Владимир Николаевич.
- А какой номер вам дали? - проницательно допытывался он. - На каком
этаже?
- На первом.
- Но это же плохо!
- Ничего. Можно жить.
- Нет так не пойдет, - он снял трубку, набрал номер, высказал свое от-
ношение к моей проблеме; на другом конце провода обещали ее решить.
Дня через два дежурная сообщила о предстоящем моем новоселье на втором
этаже. Таскал вещи россыпью: рубашки и курточки вместе с вешалками разную
мелочь в пакетах, в чемодан положил арбуз, дыню и еще что-то. Угощал горнич-
ную. После новоселья накатила грусть: мой номер был рядом с туалетом. Ситуа-
ция знакомая, но на этот раз я ничего не мог поделать с поплавковым механиз-
мом, и вода шумела за стеной, а я не смыкал глаз. Я постеснялся навестить
еще раз моего тезку, но пошел к администратору - просить что-нибудь еще. Бы-
ло обещано. Так я оказался вскоре на третьем этаже. Это новоселье было удач-
нее прежних. Но я так быстро переселялся с этажа на этаж, что не успевал уз-
нать номер телефона в своем собственном номере, а справочной книжки не было
и вообще здесь все недавно поменялось. Поздно вечером - звонок. Звонила Жан-
на. Говорили о погоде. Я сказал, что здесь после трех дней дождей так здоро-
во, что хочется только плавать и летать. Вдруг спохватился: я же переехал и
не знал еще своего телефона. Откуда узнала она?
Конечно, я тут же догадался.
- Тебе подсказала гостья, да?
- А ты как думаешь?
- Думаю, что она. Дежурная по коридору не знает моего номера. А списка
номеров почему-то не оказалось, вернее, он устарел, и его так разрисовали,
что администратор только развел руками. Обещал уточнить завтра. Выходит, я
прав.
- Да, это она, Божья Матерь. Она сегодня была.
- Можешь не называть ее так, я же понимаю все...
Мне в самом деле показалось странным, что Жанна называет ее полностью.
К чему? Наш разговор выходит в эфир. Видно, она хорошо отдохнула, забыла,
что я догадлив.
Так я узнал номер своего телефона от Богоматери. Если бы еще год назад
мне - с моей астральной подготовкой - сказали, что Афродита, она же Дева Ма-
рия и Исида, сообщит номер гостиничного телефона, я бы не смог поверить. Не
смог!
Как это было?..
Богиня подняла раскрытую ладонь правой руки над плечом, и на ней воз-
никли цифры!
* * *
Уж не сон ли это?..
Каждый день - солнце, то теплое, ласковое, то красноватое, прохладное,
то жгучее. На закате оно опускается в воду, оставляет на камнях прощальные
красные огни, я ложусь боком на них, во мне звучит музыка, буквально так лю-
бимые мелодии Рахманинова, Глазунова, Дворжака, Грига. Мои душа и тело отды-
хают на этих серых и бурых камнях, нагретых за день, а на воде - знакомая
дорожка, вот она гаснет, гаснет...
Я рассказал все, что знал, о солнечных дорожках на воде в романе "Чаша
бурь", отчасти в "Семи стихиях" и "Далекой Атлантиде". Я люблю течения раз-
ного цвета далеко от берега, оттенки синего, зеленого, желтого. люблю смер-
чи, которые вытягиваются из туч и облаков, иногда при этом светит солнце.
Стороной пробегали серые вечера, похожие один на другой, а утром -
солнце! И все дни до отъезда было так. Никто из старожилов не помнил такой
осени. Я был здесь двадцать третий раз. И каждый раз я выбирал то же время
года, и тот же месяц, и тот же знак зодиака - Весы. Но никогда не было этого
и похожего на это - тоже. Самое типичное - дождик каждые три дня, иногда
только до обеда. Безоблачными были целые недели, но не было ни разу безоб-
лачного месяца. Раньше зарядившие вдруг дожди наводили тоску, потом, когда
прояснялось, я шел к речке Кудепсте, там все как летом в России: зеленые ро-
щи, трава, огороды, деревенский пруд с утками. Я возвращался в лето после
непогоды, отдыхал. Потом возвращался к морю.
А вот в этот год, после телеграммы Афродите, осень была отменена вооб-
ще, до восемнадцатого октября. И не только осень, но и грозы, дожди, дождич-
ки, непогода.
Даже когда поднялся ветер, солнце разгорелось на небе еще ярче, а близ
мыса Видный, где я купался, ныряли черные птицы, ловили рыбу. Они грациозно
погружались прямо в белопенные волны, проплывали метров тридцать и вынырива-
ли, держа в клюве коричневую рыбину. Казалось невероятным, что тонкошеяя
птица сможет проглотить ее. Однако, помедлив, словно приготовившись, птица
глотала добычу так стремительно, что я не всегда мог поймать сам момент.
Здесь большие камни, заросшие бурой водяной травой. Я любил отдыхать на
них недалеко от берега. Представляю себе, как эти черные водоплавающие шли у
самого дна, лавируя между камней, и выхватывали из-под них зазевавшихся оку-
ней или, может быть, зеленух. Я не мог хорошенько рассмотреть их охотничьи
трофеи. Птицы, вероятно бакланы, снялись и тяжело пошли над берегом к Сочи.
* * *
Рассказывая ранее о моих приключениях на юге, я назвал участников этих
культурно-массовых мероприятий условными именами. Поскольку это были женщи-
ны, то им вполне подошли имена из оперы. Главная героиня - Кармен. Ее подру-
ги - Мерседес и Фраскита. Я выступал в роли Хозе, мой соперник под моим пе-
ром приобрел имя Эскамильо, он и впрямь был похож на молодого тореадора. Что
там тогда было? Встречи, танцы, любовь, ревность, южные вечера, объяснения.
В конце концов - внимательный читатель первой книги не даст мне соврать - я
оказался на грани гибели. Эта драматическая история незабываема.
Я писал о помощи Богоматери. Тогда, помнится, явились два ее помощника.
Один из них сопровождал ее в ипостаси Афродиты. Но и в ипостаси великой бо-
гини - Матери скифов. Он похож внешне на зайца (и в этом виде он сопровождал
Афродиту, о чем прекрасно были осведомлены древние греки) или на "грифобара-
на", если, употреблять терминологию археологов, занимавшихся изучением
скифских и скифосарматских древностей. Он улыбался, когда я вечером после
рокового для меня объяснения бросился ничком на постель в номере гостиницы,
совершенно трезвый, к несчастью. Мне приходил конец, каюк.
Он появился. Тогда я еще не знал о том, что великая богиня жива и здо-
рова, не знал о ней ничего, считал ее мифом, не знал о том, что она выступа-
ет в разных лицах-ипостасях. Ничего не знал, ничего... Не часто, но думал
все же о боге. Но хотя в тот вечер имя бога не пришло мне, кажется, на ум,
она помогла. Она послала этого своего помощника. И другого. Закрыв глаза, я
отчетливо видел сначала это удивительное животное, улыбавшееся мне, бесспор-
но, разумное и божественное. Потом - генерала с лицом таиландца. На нем был
синий камзол с серебряной пряжкой. Он спокойно и снисходительно улыбался. Я
видел его!
Так было тогда. Тайский генерал протянул мне свою надежную руку, ласко-
вый зверь - лапу. Но это уже образ. Они ведь просто выслушали меня и выпол-
нили мою просьбу. Мой соперник Эскамильо ушел в тень, не появлялся до про-
щального вечера танцев. Это меня спасло. Я поддался иллюзии. Точно любовь
могла продолжаться. И словно утопающий я уцепился за соломинку - и выплыл.
Выплыл!
Когда я пишу эти строки, я не заглядываю в первую книгу встреч с Бого-
матерью, пишу по памяти. Надеюсь, я точен.
Когда я летел в Сочи потом, после всего - и после первой книги тоже, -
я задумывался: что будет, если я встречу Кармен? Я называл ее еще одним име-
нем (она блондинка) - Ксения. Мысленно разговаривал с ней, но старался и
тогда не упоминать ее настоящего имени, даже мысленно. Пусть это останется
тайной. Я писал и вспоминал, как она хотела... ну, покончить со мной. И вот
в моих мыслях я молча проходил мимо нее там, близ Сочи, в тех местах, кото-
рые всегда являлись мне зимой, словно эти аллеи дразнили меня, приглашали
пройтись, прогуляться, как раньше, - и не одному, а с ней. Зимняя носталь-
гия.
У меня, повторяю, хватало сил и решимости пройти мимо, разве что легким
кивком, очень сдержанно поприветствовать ее. Для того, чтобы тут же исчез-
нуть. Именно так. Теоретически я был готов к встрече. Готов был тут же ис-
чезнуть с глаз ее. Уйти. Никогда не появляться на том пляже, на той площад-
ке, где крутился Эскамильо и где она наблюдала за ним, ловя его горячие взо-
ры - да простит мне взыскательный читатель эти обороты речи, но это-то и пе-
редает точнее всего ту атмосферу.
Я был спокоен, когда стремительно - в свойственной мне манере - проно-
сился мимо нее по аллее и удалялся в сторону моря, как это делают взлетающие
на южном аэродроме самолеты.
Я точно рассчитал все варианты встречи, все возможности были предусмот-
рены с той тщательностью, которая доступна незаурядному теоретику. Но я, ка-
жется, рассказывал, что любовь не исчезает, она лишь переходит в иные формы.
Подумаешь - женская прихоть: убить меня. Да, может быть, я и сам этого тогда
желал.
Мои построения были многоплановы. Я все предусмотрел. До мелочей. Оста-
валась, правда, вероятность того, что все получится наоборот. Квалифициро-
ванные теоретики называют это отрицательным результатом и считают его ничуть
не менее ценным, чем результат положительный. Опасный вариант. Стоило поло-
мать голову. А что было бы на самом деле? Ведь я обязан был предусмотреть и
такое: появится она, и появится затем Эскамильо.
Как тогда все образуется?
* * *
Представьте, о читатель, выражение моего лица, когда на второй же день
вот этого моего отпуска я увидел верную спутницу Кармен Фраскиту! Шел по
улице - и вдруг она! Я остолбенел. Вот оно, повторение пройденного. Я поздо-
ровался. В ее руке была сумка. Я машинально принял эту сумку из ее рук и по-
нес к знакомому дому - туда, где их компания останавливалась всегда.
- Ты одна, Фраскита? - спросил я ее. (Читатель волен подставить здесь
другое имя, волен даже угадать настоящее имя.)
- Да, Хозе, я одна.
- Совсем-совсем одна?
- Пока одна, мой дорогой Хозе.
Она улыбнулась, темные волосы молодой опытной цыганки блеснули как во-
роново крыло, под последним лучом солнца. Уже начались дожди первых дней. Мы
побежали. Я обогнал ее, потом закидывал сумку через три ступени знакомой
лестницы на их этаж.
- Ты зайдешь. Хозе?
- Помилуй, зачем, Фраскита?
- На чашечку кофе, мой дорогой Хозе. Ведь нам сейчас нужно вернуться к
остановке автобуса, чтобы встретить еще одну женщину.
- Еще одну, Фраскита?
- О да.
- Но... может быть... мне не стоит?
- Как ты можешь. Хозе? Неужели эта красивая молодая женщина должна сама
тащить свои вещи после дальней дороги?
- Ну... пошли тогда за ней и за ее вещами.
- А кофе?.. Еще рановато.
- Нет, нет. Спасибо, милая Фраскита.
- Ты готов, Хозе, идти сразу за ней, так ли я поняла?
- Ну да...
Так разговор продолжался еще некоторое время, и я боялся назвать имя
той женщины, вещи которой мне предстояло нести. Выдающийся теоретик, то есть
я сам, не предусмотрел вот это: что встречу Фраскиту и придется тут же идти
за вещами Кармен. Это ведь Кармен!. Уточнять я боялся. Глупо. Боишься - мол-
чи. Этот афоризм пришел мне в голову на лестнице, когда я подбросил сумку
Фраскиты на последнюю лестничную площадку. Впрочем, тут же успел ее поймать.
И вот мы пошли. Теоретика как не бывало. Вместо него рядом с Фраскитой
шел обычный сержант Хозе.
Подошли. Стояли под ее зонтом. Интимно и немного нервно шумел дождик.
Она рассматривала носки своих туфель. Я держал ее под руку. Вот сейчас долж-
на появиться Кармен... Предчувствие после некоторой паузы обмануло меня. Она
увидела, сорвалась с места, увлекла меня за собой. Легкий вскрик, приветс-
твия, объятия... Это не Кармен. Другая женщина. Даже не Мерседес.
Это жизнь. Теоретическая модель снова, на моих глазах, дала трещину.
Я ласково принял чемодан и сумку этой новой знакомой. Теперь мне предс-
тояло улизнуть после настойчивых приглашений на ту чашку кофе, от которой я
уже отказался сегодня. Ушел.
Потом, через три дня, снова Фраскита. Шла вечером с танцев. Я взял обе-
их под руки. Подолы их танцевальных юбок, подобно вееру, охлаждали мое раз-
горяченное лицо.
- Милый Хозе, - начала она - У тебя такой вид, как будто ты хочешь о
чем-то спросить?
Показалось или она действительно сказала это? Действительно.
- О чем ты думаешь? Ты не слышал?
- Слышал, конечно. Скажи, Фраскита, приедет ли Мерседес?
- Не приедет, к сожалению.
- А Кармен?
- И она... не приедет. Я звонила ей.
- Почему?
- Они уже были в отпуске.
- Когда же?
- Летом.
- Где?
- В доме отдыха. Если бы ты по-прежнему был внимателен к Кармен, то...
понимаешь, да? Она бы не уехала в отпуск раньше времени.
- Но мы с ней разошлись, Фраскита!
- Да, она говорила. Одна подруга затащила их в дом отдыха, там озеро,
ягоды и грибы.
- И кабальеро?
- Мы не такие, Хозе.
- И я не такой. Сказал в рифму, извини.
- Бывает. Твой кофе еще не остыл с тех самых пор. Пойдем? Я отказался,
проводил их до дома, Не было Эскамильо, не было других попутчиков и пока не
было ухажеров.
Так я ее больше и не встретил с того вечера. Я не знаю, как все получи-
лось у Кармен. Само собой или... или мне помогла великая богиня, она же Аф-
родита. Богоматерь, королева магов Исида. Я думал об этом. Но я не буду
спрашивать у богини. Все получилось так, как надо. И все было далеко от моих
теорий.
* * *
Были дни, когда мне не следовало уединяться. Я и сам это чувствовал.
Тогда я шел в самшитовую рощу, как в парк. Там, затерявшись в толпе экскур-
сантов, я ощущал себя человеком, которому ничего не надо знать, ничего не
надо помнить, - слушай, и все будет ясно. Такой отдых длился у меня два-три
часа. В конце концов я не выдерживал, уходил от них, снова оставался наедине
с мыслями, со своей памятью, снова решал в уме задачи: иногда даже математи-
ческие или физические.
Растворялся в настоящем лесу, сворачивал с асфальтированной тропы, ко-
торая замыкалась сама на себе. Это малое кольцо туристского маршрута. Боль-
шое кольцо вело сквозь заросли, к первобытным местам. Оно было закрыто для
туристов давно, в семидесятых годах. Но когда-то я шагал по нему до той са-
мой крепости, которую я описал в "Чаше бурь". Потом тропа сворачивала, вела
вниз, к реке Хосте. Там я любил выходить на галечный берег. Он похож на ка-
менистые берега дальневосточных рек. И там и здесь я видел движение рыб,
расходившиеся косые волны. Входил в воду. закатывая брюки до колен. Герой
моего романа Владимир Санин пробирается по тропе большого кольца, падает с
подпиленного деревянного настила над пропастью в реку, которая его спасает
от смерти. Потом пробирается по воде диким ущельем в город. Сейчас ничто уже
не напоминает о бурных водах Хосты после летних или осенних ливней. А ког-
да-то, даже еще в шестидесятых и семидесятых, вода бурлила и неслась так что
становилось страшно, стоило лишь представить себя в этом потоке.
Воды стало меньше. Соседняя речка Кудепста почти совсем высохла, а ведь
когда-то я купался в ней, нырял с крутого берега, меня несли струи перека-
тов, и вода там была такой, что не хотелось выныривать. Кажется, кислород
проникал через кожу в достаточном количестве, и дышать было не обязательно.
Во время прогулок по самшитовой роще вспоминалась речка близ Суздаля.
Когда-то по ней плавали на ладьях, теперь это ручей, который перепрыгнет ре-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг