бы по физиономии.
На очереди, однако, новая глава, в повестке дня - отдых. Ты ни за что
не осмелишься провести в жизнь даже сокращенный вариант пришедшей в голову
идеи.
Временами ты продолжаешь воображаемую беседу с Саидом Мухаммедом Сабе-
том, выражаешь ему признательность за информацию, пусть даже она несколько
преувеличена.
В каждой вещи есть две точки. Они магические. Одна - точка силы, другая
- конца. Если попадают в первую - бетонный блок поднимается в воздух от при-
косновения младенца. Если во вторую - он рассыпается. Найти их, разумеется,
трудно: нет этикеток. Это относится к тебе. Но поймешь ты это после. Пока же
легким прогулочным шагом, вполне доступным человеку в плавках, ты спешишь на
аллею, чтобы справится о времени. Мимо нее, отметим ради справедливости.
И когда возвращаешься с аллеи, где много прохожих с наручными часами,
ты замечаешь необыкновенное. Над ее головой кружит оса. Траектория ее полета
- почти идеальна. Похожа на диадему. У нее сиреневые глаза, лицо и тело за-
горелые, волосы как у самой дорогой куклы. И кукольная же светло-желтая диа-
дема. Нет предела деяниям Аллаха, сказал бы Саид Мухаммед Сабет, благословен
совершеннейший из творцов!
Ты же ограничиваешься по ее адресу прозаическим замечанием, высказанным
про себя: королева ос. И вслух:
- На вас напала оса!
- Она ручная.
Все. Ты промолчал, ты побежден. Не ожидал такого ответа.
По условиям предложенной тобой игры, ты должен сдаться на милость побе-
дительницы, королевы ос. Но ты медлишь. Правильно говорят мудрейшие из аст-
рологов, что от людей, рожденных под знаком Водолея, не знаешь чего ожидать.
Гаснет солнце среди предзакатных облаков. Меняется настроение. Приходит
предвестие тревоги. Ты одеваешься, уходишь, потом возвращаешься, наблюдаешь
за ней издалека, с той асфальтированной аллеи, где спрашивал который час. Ты
снова уходишь с роковой аллеи - да украсит Аллах ее окрестность лучшими из
созданий - но в другую сторону.
Ты испытываешь и облегчение, и досаду. Кто она, королева ос? Простой
вопрос застрял в голове занозой, ты не можешь от него освободиться до самого
метро. Только там, в вагоне, где тебя беспокоит скорость таяния двух стакан-
чиков с мороженым, упрятанных в сумку, ты вычеркиваешь его из своего созна-
ния. Временно, заметим, что станет ясным из последующего.
Еще один разговор с дочерью
Приезжал в гости к ней, пробовал увлечь ее историей Троянской войны,
участием в ней богов. Она окончила университет как раз в шестилетний период,
прошедший со времени разговора об амброзии. Ольга не вспоминала о том разго-
воре. Мне удалось рассказать ей о Харрингее, одном художнике, с которым бе-
седовал Мефистофель. Харрингей родился в Англии, в конце прошлого века, на
страницах книги "Похищенная бацилла". Ее написал Герберт Уэллс. "Эта история
известна мне со слов художника Р.М.Харрингея", - замечает писатель, легко и
изящно делая вымышленного им героя ответственным за достоверность происшест-
вия.
- Улавливаешь? - спрашиваю я дочь, раскрыв книгу, случайно оказавшуюся
на полке на самом виду.
- Улавливаю. Изящно.
- Читала?
- Не помню. Кажется, нет. Вообще этот двухтомник раскрывала, что-то
понравилось. Потом времени не было.
- Рассказать?
- Расскажи.
Пробегая глазами раскрытые страницы, я нахожу ответы на вопросы о той
самой борьбе, которая у нашего порога. Но какая это борьба!.. Сначала должна
победить душа. Все должно произойти в самом человеке. Ловлю ключевые фразы.
"Утром, часов около десяти, Харрингей пошел к себе в мастерскую взгля-
нуть, нельзя ли что-нибудь сделать с головой, над которой он работал накану-
не. Это была голова итальянского шарманщика, и картина, как предполагал, но
пока не решил окончательно художник, должна была называться "Страж".
Харрингей передавал мне все это с какой-то убедительной искренностью, и
рассказ его показался мне правдивым".
Накануне Харрингей увидел в окно нищего, который просил подаяния.
Его-то он и пригласил позировать. Выбор оказался опрометчивым. Утром он убе-
дился, что получился самый обыкновенный портрет шарманщика. "У меня поче-
му-то не выходят живые люди, что-то неладно с моим воображением".
- Так он рассуждает, понятно?
- Вполне. Где обещанный дьявол?
- А как ты представляешь себе его появление в мастерской художника?
- Никак.
- А если ему все-таки нужно появиться в мастерской художника во что бы
то ни стало?
- Спроси тех, кто с ним знаком.
- Это уже ответ. Молодцом. Но все он проявляется, соблюдая в некотором
роде правила приличия. Не вламывается в дверь мастерской, заметь. И вообще
дверью не пользуется.
- Материализуется.
- Н-нет. Харрингей взял кисти, палитру, наложил коричневой краской пят-
нышко в углу рта, чуть тронул глаза и подбородок, и тут произошло... портрет
улыбнулся ему.
- Тебе нужно было рассказать это мне десять лет назад.
- Извини, не успел, опоздал. Ты ведь тоже не нашла времени прочитать
рассказ "Искушение Харрингея", не так ли?
- Так. Чем это кончилось?
- Тем, что Харрингей так и не стал гениальным художником.
- А как он мог им стать, если таланта нет?
- А как доктор Фауст получил молодость и в придачу Маргариту?
- Известно как.
- Лицо на портрете все больше напоминало знакомые черты того самого ти-
па. Харрингей этого не хотел. Его рука сама водила кистью по холсту. Но ког-
да ему показалось, что огненные глаза на холсте стали вращаться и злобно
сверкать, он набрал красной краски и порыве гнева и отчаяния ударил кистью
по портрету. "Дьявольский портрет закрыл глаза, досадливо сморщился и вытер
рукой краску с лица!" Так написал Уэллс. Заметь, дьявол проявил самооблада-
ние. И произнес обращаясь к Харрингею: "Вы поступили, пожалуй, несколько оп-
рометчиво". Теперь прочитай сама вот эту страницу. Дьявол хладнокровно убеж-
дает Харрингея, что тот бездарен.
- Прочитала.
- А на следующей странице дьявол предлагает свои услуги. Обещает сде-
лать Харрингея автором шедевра. Харрингей оборвал его: "Чушь, вы думаете,
что я соглашусь погубить свою душу ради удовольствия написать замечательную
картину, которую все равно разругают?" Терпение, дочь моя, осталась еще одна
страница, вот она, прошу!
- Прочла. Все понятно. Дьявол предлагал два, потом три, потом пять ше-
девров за душу Харрингея.
- У тебя не сложилось впечатления, что Харрингей не сомневался, что это
будут настоящие шедевры.
- Такое впечатление у меня сложилось. Он знал, что это будут шедевры.
- И все же отказался от предложения этого джентльмена с весьма сомни-
тельной репутацией. А мог бы последовать примеру почтеннейшего доктора Фаус-
та, не так ли?
- Так. Не захотел.
- Почему?
- Потому что все эти шедевры все равно бы разругали. Он предпочел зак-
расить портрет краской.
- Не краской. Ее как раз не хватило. Он бросился в будуар своей жены по
коридору и вернулся через минуту с большой банкой эмали зеленоватого цвета,
прихватив с собой с собой здоровенную кисть.
- Но это уже не так важно.
- Согласен. Ну, а если бы художник узнал, что все его шедевры не разру-
гают, что они получат самую высокую оценку? Что тогда? Как бы поступил Хар-
рингей?
- Не знаю.
- Нет гарантии, что критики уже не продали свою душу за неограниченное
право ругать прежде всего шедевры. Тупиковая ситуация. Не она ли подсказала
Харрингею выход: закрасить портрет?
- Просто порядочный человек...
- Это ответ!
- Как ты живешь?
- Нормально. Много читаю. Езжу купаться. Даже загораю.
- У тебя усталый вид. Чуть-чуть.
- Исправлюсь.
- Постарайся.
- Обещаю. Закончу одну работу и двину к морю.
- Много осталось?
- О нет. Успею поплавать в обычное для меня время, под знаком Весов.
- Как здоровье бабушки?
- Ничего.
- Ворчит?
- Не без этого.
- А готовишь ты сам?
- Конечно. И по собственным рецептам. Знаешь, что такое пельмени
по-восточному?.. А яичница по-хеттски?
- Разве это ты придумал?
- Да. Но дал благозвучные названия, не вызывающие подозрений у моих не-
частых гостей. А ты сама готовишь?
- Не-ет, мамочка.
- Привет мамочке, мне пора возвращаться к бабушке.
...В этот вечер произошло такое событие: я начал работать, поставив пи-
шущую машинку на кухне, чтобы не мешать спать матери. Форточка была закрыта.
В четвертом часу ночи возникло неприятное ощущение: вдруг зашевелились воло-
сы. Не понимая, что могло случиться, я поднял руку, пригладил волосы, и тут
же едва не вскрикнул. Палец обожгла резкая, острая боль. Взлетела огромная
оса, села на полотенце и не двигалась, как будто у нее не осталось сил после
того, как она всадила жало в мой палец с кольцом Богоматери. Боль не утихла.
Я прошел в свою комнату, лег, отсасывая яд. Не помогало. Через четверть часа
я снова устроился за машинкой. Ужаленный палец давал о себе знать, покрас-
нел, в нем отдавался пульс, я даже не мог его сгибать.
Я сидел еще некоторое время, пытаясь отстучать назначенную самим для
себя норму, но это не получилось. Лег, закрыл глаза, думал о внешне самых
заурядных явлениях, которые могли обернуться... чем? Не знаю. Удар был явно
смягчен: такая оса и сама по себе могла убить, так щедро наделила ее приро-
да. Природа ли?.. Я оставил ее сидеть на полотенце - огромную, полосатую,
неподвижную, как переводная картинка. Утром ее не оказалось.
Вспоминаю королеву ос
На следующий день я большим трудом снял кольцо, подаренное Божьей Ма-
терью. Я боялся - и это казалось мне вполне возможным исходом, - что иначе я
лишусь пальца. Он стал пунцово-красным, огромным, внутри него жил беспокой-
ный огонь, и я не смог его согнуть даже с помощью пальцев другой руки. Он
мешал, за машинкой был беспомощен.
Пробовал писать шариковой ручкой - не получалось.
Прошло два дня. Я мог шевелить пальцем, он стал сизым, огонь внутри
утих. Я сел за машинку в урочный час. Едва я сделал несколько строк, как
лентоводитель подскочил вверх вместе с лентой и замер. Эта металлическая ру-
чонка отказалась работать. Остановилась она не в крайнем положении, а не до-
ходя до него, так что верхушки буквы "б" и прописные буквы не пропечатыва-
лись на бумаге. Я стал раскачивать эту деталь, подталкивать ее, даже осто-
рожно гнуть - безрезультатно. А если я опускал ее с силой, то после первого
же удара по клавише она вставала на выбранное ей место, и ни туда, ни сюда.
Казалось: вот-вот, еще немного, а не тут-то было! Я догадывался, что вышел
из строя механизм, который приводил в движение эту ручонку с лентой. Но не
хотел верить: мне пришлось бы везти машинку в мастерскую, чего я никогда не
делал, и такой исход меня пугал потерей времени. Это неделя, соображал я.
Потерять неделю?.. Ни за что. И я стал мастерить из медной полоски, оказав-
шейся дома, ограничитель, который бы поднял ленту еще чуть-чуть выше, так
чтобы выходили прописные буквы.
Я гнул медь, осторожно заклинивал лентоводитель, примерял и опять гнул
и вырезал некую фигуру. Она держалась в продолжение нескольких ударов. Что
делать? Только раз в жизни разбирал я свою "Оптиму", как ни странно - в тот
день, когда купил ее. Еще более странно, что и тогда из-за этого механизма.
Было это шестнадцать лет назад. Отчетливо помню то соединение, куда я вста-
вил отломанный от швейной иглы кусочек вместо выпавшего стерженька. Это мог-
ло произойти при перевозке на такси. Я взял толстое основание машинной иглы,
и оно идеально подошло.
Все тогда получилось на одном дыхании, на вдохновении.
И я с ужасом думал, что теперь этого не смогу. Надо же! Ситуация повто-
рилась через шестнадцать лет и в какие дни... Пришло в голову, что на моем
пальце нет кольца и, значит, я не защищен от разных напастей. Из-за этого?..
Тогда у меня было под руками давно утерянное описание покупки. Я дейс-
твовал как автомат. А теперь? Я даже не знал, как снимается каретка. Тогда я
смог это выполнить - заглянув в текст. А сейчас? Я гонял каретку влево-впра-
во, руками отодвигая освобождающиеся скобки ее замка. Но когда я освобождал
один, то другой защелкивался. Удивительно, что вылетело из головы: для съема
каретки есть кнопки на корпусе.
Еще более удивительно, что я все-таки снял ее, не пользуясь этими кноп-
ками.
У меня нет настольной лампы. Чтобы рассмотреть, что там внутри, я снял
бра с пластмассовыми висюльками. Они немедленно рассыпались по столу, но я
был доволен осмотром: задача мне по силам. Тот самый кусок иглы исчез, его
не было ни там, ни на столе, нигде. Мне нужно повторить достижение шестнад-
цатилетней давности. Я нашел гвоздик, отломил шляпку, укоротив его, вставил
его в место соединения двух рычажков. Вернул каретку на место, собрал ви-
сюльки бра и водворил его на стену. Так прошел час.
Я принялся за прерванную работу. Но едва снял одну написанную страницу,
как история повторилась. Что за чертовщина? Я начал снова. Пытался поднять
каретку без кнопок. На этот раз дело обстояло хуже. Не мог я снять каретку -
и все тут! Лоб стал мокрым, руки дрожали. Обессилев, я бросился ничком на
постель и лежал не двигаясь, до ночи.
В два часа ночи что-то подтолкнуло меня. Я встал. Осмотрел палец. Он
показался мне почти нормальным. Тогда я с нажимом одел кольцо с магическим
рисунком. Вернулся к машинке. И увидел две круглые коричневые кнопки. Просто
заглянул туда, куда следовало заглянуть сразу, - на заднюю сторону корпуса.
Снял каретку. Снял бра. С легким звоном пластмассовый набор из шестнадцати
фигурных элементов рассыпался на столе. Что же я увидел? Верхняя лапка не
была соединена с нижней. Мой гвоздь выпал. Куда он исчез? Его не было, вот и
все.
Я снова начал мастерить эту деталь. В одном месте слегка расплющил его.
Если бы мне пришлось израсходовать все гвозди из металлической коробки в ку-
хонном шкафу, я все равно не остановился бы.
Собрал все вместе. Стукнул. Пошло-поехало. Кажется, пронесло. Снял
кольцо, снова одел. Палец теперь меня не пугал. Эпизод с королевой ос был
закончен.
* * *
Как раз в один из двух дней, когда я не мог работать, приключилась еще
одна история. Там же, в том же парке, ближайшем к моему дому. Куда можно по-
пасть, выйдя на второй станции метро и пройдя по трем дорожкам, переходящим
одна в другую (между ними песок детских площадок). И ни одного ни встречно-
го, ни поперечного автомобиля!
Там я бродил до вечера, спускаясь в долину с ручьем, берущим начало из
ключей и воды, сочащейся через плотину Химкинского водохранилища. По стежке,
протоптанной по дну оврага, поднялся в лес, по аллеям добрался до прудов,
обошел их, все шесть, включая два верхних, самых мелких. Настоящий турист-
ский маршрут.
Смеркалось, добрался до немногим знакомого места, где среди кустов рас-
тет камыш. Это зарастающее болото, там рвал крапиву и лебеду, что пригото-
вить дома салат по моему рецепту. Нужны еще рыбные консервы, майонез, яичный
желток, лимонная кислота и подсолнечное масло. Через плечо привычно болта-
лась черная сумка, я расстегнул "молнию" и сложил туда добычу.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг