тям, чтобы прикоснуться к ним и увидеть чудо. Иванка и Мирьяна едва не лиши-
лись чувств, так их сдавили. Но все обошлось. Установился вдруг порядок. Де-
ти молились. Молились и взрослые. Вичка пришла сюда с бутылкой святой воды.
Она стала кропить видение, повторяя:
- Если ты настоящая Дева Мария, оставайся с нами, а если нет, уйди.
Дева улыбнулась, когда Вичка сказала это. Иванка решилась спросить о
своей матери, которая скончалась два месяца назад. Дева Мария успокоила ее,
сказала, что мать Иванки сейчас там же, где и сама Дева. Это известие было
встречено с некоторым недоверием, ведь мать Иванки не давала повода записы-
вать ее в святые, совсем наоборот. Дева Мария исчезла в тот день со словами:
"Мир вам, примиритесь все между собой!" И тогда появился свет, который виде-
ли все - и дети, и взрослые.
На четвертый день утром из Читлука, того самого Читлука, где был виден
накануне свет, собравший людей, нагрянула милиция и увезла детей на допрос,
а потом к психиатру доктору Вуевичу. К его чести, он нашел их вполне здоро-
выми. Их повезли в город Мостар. Там детей ждала новая экспертиза. Но и
здесь их признали психически нормальными.
После поражения, которое они нанесли ретивым служакам, дети вновь были
на холме. Вечером того же дня. А в воскресенье с ними были пятнадцать тысяч
человек из многих сел и окрестных городов. Царил порядок. После встречи с
Богородицей жители села Бьяковичи выкатили бочонки с вином и угощали сосе-
дей-паломников.
13 июля милиция добралась до холма. Там дежурил наряд. Явления прекра-
тились. Но Марию видели в окна домов, она появлялась на лесных полянах, не-
далеко от церкви. 2 августа люди увидели, как солнце сходило со своего днев-
ного пути, меняло размеры, удалялось и приближалось. Это сопровождалось
приступами страха, молитвами, плачами, возгласами. Были собраны показания
свидетелей, составлен протокол. В нем говорилось, что светило меняло форму,
иногда становилось похожим на сердце или его окружал светящийся контур серд-
ца. Четыре дня спустя в небе можно было прочесть слово "мир". В конце сен-
тября милиция еще оставалась на холме. Под ее неусыпным надзором холм преоб-
разился - над ним не происходило ничего чудесного, равно как и в ближайшей
округе, рвение ретивых было удостоено похвалы. Но 28 сентября близ каменной
осыпи из-под земли вырвался столб огня. В селе это видели в течение четверти
часа. Милиция немедленно вызвала пожарных, которые не обнаружили тут ничего
- ни огня, ни пепла, ни даже горячих камней. По настоянию властей был произ-
веден обыск всей местности. Ничего! Только на горе Крижевак, где еще сорок с
лишним лет назад был установлен бетонный крест, появился свет, крест исчез,
а вместо него возникла вдруг светящаяся колонна с перекрестием, напоминавшая
букву "т". И на этой колонне многие видели женский силуэт. Над вершиной сгу-
щалось облако, из него снова появлялся крест.
Отец Йозо Зовко, недавно назначенный в этот район, был настроен крайне
скептически. Затем он увидел Марию вместе с детьми. И прочитал проповедь об
исходе Израиля из плена после сорока лет блужданий по пустыням. Как раз в
тот год исполнялось сорокалетие социалистической Югославии, и проповедь, в
которой то и дело упоминались сорок лет рабства и тьмы, показалась подозри-
тельной, хотя, как следовало из текста, рабство это относилось к эпохе Древ-
него Египта. Эти подозрения были подтверждены справедливым судом, который
приговорил отца Йозо Зовко к трем с половиной годам заключения. После этого
были конфискованы все протоколы и письменные записи о появлении Девы Марии в
этом районе. Прошло всего полтора года, и энтузиастам удалось доказать, что
проповедь святого отца имела в виду египетский плен и неволю. Йозо Зовко по-
лучил свободу, но газеты обвинили его в том, что именно он сфабриковал все
эти световые эффекты, а заодно и пресвятую Деву Марию, пытаясь разжечь фана-
тизм и подорвать дружбу народов страны.
При телесъемке выяснилось, что движения зрачков у очевидцев во время
явлений происходили синхронно, они одновременно были обращены к одной общей
точке. Один из архиепископов был у Папы Римского по этому делу и пытался
убедить его, что наблюдаются массовые галлюцинации. Папа Римский посоветовал
архиепископу аккуратнее выбирать слова для характеристики таких событий. Ау-
диенция на этом завершилась.
Вичке и Якову Мария показывала рай и ад. При этом оба исчезали на двад-
цать минут, затем появлялись вновь среди очевидцев. Отмечено: Мария могла
являться одновременно в разных местах и вести беседы о мире и вере с разными
детьми, и каждый из них вел свой разговор с Девой.
Но в общем все эти беседы рассчитаны на подготовку обычных верующих,
они не выходят за рамки их представлений и потому вполне понятны им.
Мне же открылись сведения о других именах Марии. Я проследил ее небес-
ную жизнь до малоазийской богини Анатис-Анаитиды, даже до кроманьонской бо-
гини Рожаны. Христианство, как узкая вера, на грани преобразования. Это не
будет означать гибель идеи. Отнюдь. Наоборот, они найдут подтверждение. Но в
рамках новых представлений о богах, существенно расширенных. В рамках новых
представлений о Городе света, где они обитают. Раньше я говорил, что христи-
анство отомрет. Это неверно. Оно будет частью нового мира веры и света. Я
знаю, что Дева Мария, она же великая Анахита-Анатис-Рожана, сейчас думает о
великих преобразованиях. Страны изменяют облик по воле города богов Асгарда.
Новый великий пророк на руках у Марии, у ее сердца. У нее новые идеи. Она
управляет рождением новой эры - эры света, измененной и расширенной веры,
эры Асгарда, эры Водолея.
ЗНАЮ ИМЕНА, ВИЖУ ЕЕ...
Золотоглазая, темные с золотом брови, волосы с сердоликовым неярким
блеском, пленительные мягкие черты лица, как на этрусской фреске, изображаю-
щей ритуальную сцену вбивания гвоздя в священную стену храма, - такой я уви-
дел ее.
Статная и рослая, она спокойно стояла на фоне пробегавших в четыре ряда
автомобилей, но в ее лице я не нашел ничего классически надменного или стро-
гого, я не увидел в нем того, что можно было ожидать, читая книги или расс-
матривая репродукции средневековых мастеров. Удивительное обаяние этой рос-
лой крупной барышни с чарующей грацией во всем заставило меня сначала оне-
меть от изумления, потом задать какой-то нелепый вопрос, на что она так
улыбнулась, что легкое движение ее губ было заметно лишь потому, что я овла-
дел собой и ожидал этой ее почти неприметной реакции.
Я заранее позвонил в кафе.
Она шла чуть впереди меня, и так естественно это получалось, что я сле-
довал за ней, как будто привык давным-давно сопровождать богинь.
Я успел распахнуть дверь, но мне было непонятно до конца, как это прои-
зошло, ведь я только к ней прикоснулся.
Мы прошли в конец небольшого зала, сели за столик с табличкой "Занято",
удивительно быстро подошел обычно нерасторопный знакомый мне официант с веч-
но припухшими веками. Подал меню. Я вопросительно посмотрел на нее. Она ска-
зала:
- Немного фруктовой воды.
При звуках ее голоса официант вздрогнул. Голос у нее низкий, грудной,
негромкий, но тембр его неповторим, повеления, отдаваемые женщиной с таким
голосом, невозможно не выполнить, просьбы - тоже. Но это была не просьба и
не повеление, вопреки смыслу ее фразы. Просто - констатация факта, заранее,
до того, как все произойдет.
Официант отошел, споткнулся, но, кроме нас, некому было заметить это, в
кафе в этот час было почти пусто: двое-трое мужчин, парочка и пожилая чета.
В том повинно и более чем скромное меню. Но я не смог бы воспользоваться
обещаниями любого меню, не до того было. Это кафе стало убежищем для нас.
Так я думал. Но потом рассудил, что и на улице при ее таланте владеть ситуа-
цией, обстановкой наша встреча не выглядела бы слишком притягательной для
чужих глаз. Только поведение официанта Кости казалось мне странноватым, но
ведь он меня знал - знал давно! Не ожидал увидеть меня здесь с такой вот ба-
рышней, а может, вообще таких себе не представлял, или просто вдруг очнулся,
проснулся.
Она слегка сдвинула брови. В ту же минуту официант принес кофе, воду,
конфеты, пирожное, бутерброды с копченой колбасой, еще что-то. Но как он из-
менился! Теперь он был тем Костей, которого я знал всегда. Никаких отклоне-
ний от нормы. Она лишь пригубила бокал.
Боги как люди - они рождаются, страдают, радуются, влюбляются. Но не
так, правда, как мы. И все же они нас понимают, знают наши слабости, они
снисходительны к ним, если расположены к вам. Это успокаивало. Я не скрывал
своего восхищения. К чему? Это на всю жизнь. Я говорил с ней и смотрел ей в
глаза, ее спокойствие помогало, утешало, проясняло без слов ее краткие отве-
ты, для непосвященного похожие, наверное, на ребусы. Во время этого невоз-
можного, невероятного разговора я вдруг понял, что в ней главное. Это полное
соответствие ее внутреннего мира и ее внешности. Мне даже показалось, что
если кто-нибудь из смертных достигнет того же, то он только благодаря этому
станет сам равен богам. Но это, увы, недостижимо. Недостижимо!
Я назвал ее имена. Сюр - ее имя у ванов, его я нашел в "Младшей Эдде".
Это от имени Ардвисура, от второй части его. Потом было реконструировано но-
вое имя: "Мать-сыра земля". Вторая его часть включила имя богини ванов,
правда, переосмысленное. Это народная этимология.
Возможно, в самом имени сарматов те же созвучия.
Она молчанием одобрила некоторые из имен и молчанием же, но другим, бо-
лее длительным, отвергла другие.
На ней была мантия из светлой материи, но она казалась живой и свети-
лась голубоватыми, едва вспыхивавшими бликами. Может быть, она отражала пос-
торонний свет. На плечи ее была накинута легкая кофейно-желтого цвета шубка.
Накидка на голове была украшена круглыми желтыми и голубыми светящимися кам-
нями, такие же камни были на ее туфлях. Левой рукой у сердца она держала ре-
бенка, удивительно послушного, иногда улыбавшегося. Как это ей удавалось -
держать его так, чтобы он не привлекал внимания во время нашей встречи? Не
берусь судить. Он казался частью её самой.
Я узнал, что Багмашту, богиня Урарту, ее родная сестра. Я задавал ей
вопросы о богах. Она сказала:
- Не спеши.
Добавлю, что я узнал от Жанны.
Она являлась ей в голубой накидке с фалдочками, отороченной белой пар-
чой с золотыми виноградными листьями. В белых туфлях с золотым орнаментом. И
на головной накидке и туфлях всегда были одинаковые камни - желтые и голу-
бые, размером с черешню.
Однажды она видела ее в черном с красной каймой, на черной накидке под
дугообразно расположенными обычными ее камнями густым багровым светом горел
пятигранник рубина. Это было перед смертью нашего родственника, о которой
Анахита-Богородица предупредила за три дня.
- Я знал тебя раньше, - говорил я ей, - понимал, что мне помогает имен-
но женщина, может быть, такая, как ты. Тебе идут парфянские цвета: красный,
белый, черный. И небесный голубой, и желтый, я могу представить тебя в любой
одежде. В восемьдесят третьем я еще был глух и незряч. Хотя в сентябре два
поезда прошли мимо меня так, что навсегда остался след. Это посвящение, так?
- Если бы ты не обратил на это в дальнейшем внимания, то считалось бы
случаем.
- Но я обратил на это внимание. Значит, да. Но тогда... у меня было де-
ло. Мне казалось, что Город света хочет отнять у меня знание о нем. Так же
он поступал с теми, кто возвращался к нам после клинической смерти. Каза-
лось: нет для этого лучшего способа, чем заставить меня писать роман об ат-
лантах и этрусках, которые были спасены сверкающими инопланетными кораблями,
доставлены на пустынные планеты другой звезды, а потом вернулись на Землю и
ведут невидимую со стороны, незаметную для людей войну с применением волно-
вого оружия. И я как бы участвовал в этих событиях. Война шла за памятники
прошлого, за искусство. Я истолковал эпизоды на железной дороге как доказа-
тельство незаметной, но страшной войны.
- Так и было. Но не с этрусками и атлантами, а с их потомками.
- Теперь я понимаю. Свет и тьма. Две силы. Тактика темных ясна: произ-
носить бесконечные слова о добре, заговаривать зубы, потом - перегрызть гор-
ло. Сначала было иначе: проповедь абстрактного зла и абстрактного добра, за-
тем пули и виселицы для конкретных людей. Но это в прошлом. Сейчас нужны ов-
цы, еще более одинаковые, чем некогда показные борцы с абстрактным злом.
Темные силы стремятся, чтобы о явлениях и поступках судили по словам, тогда
страшные дела незаметны, или малозаметны, или извинительны с точки зрения
благодушных добряков, которые своей легкой критикой создадут необходимый ка-
муфляж. И все привыкнут. Еще в том самом романе я говорил о необходимости
для светлых получше вооружиться. Но не против слов. Они теперь однотипны,
одинаковы, у темных приятных слов даже больше, ведь они не собираются выпол-
нять ничего из сказанного, все как бы само собой происходит наоборот. Оружие
против дел и поступков. Конкретных. Вот что нужно. Скорее всего, оружие бу-
дет предложено самими темными. Но окажется незаряженным, недейственным. Сно-
ва маскировка. Вооружение должно быть настоящим. Может быть, я не зря тогда
думал об этом.
- Не зря, - как эхо откликнулась она негромко. - Я знаю, что ты имеешь
в виду.
Полутень делала ее менее приметной, и лишь я, верно, замечал иногда
мелькание луча от ее правой ладони с длинными тонкими пальцами, отражение
бликов от полированного стола, желтые и голубоватые искры в самоцветах ее
украшений и амулета на стройной беломраморной шее. Что это я разговорился о
добре и зле? Эта драма ей хорошо известна. Потому и длится она тысячелетия.
Ахура-Мазда, чье тело - огонь, и его боги противостоят Ангро-Майнью и всем
силам зла.
В кафе заходили новые посетители. На нас оглядывались, она повернулась
вполоборота к проходу между столиками.
Я не смогу передать моего состояния, когда я понял, что ей пора уйти.
Немногие ее слова помогли мне, но еще больше значил ее голос. Я увидел Ана-
хиту. А это стоит жизни, если не более того. Она с чарующей грацией взяла
бокал и держала его у своих губ. Тогда я прочел стихи в ее честь. Я не искал
рифмы, только смысла. Это было чистосердечное признание в любви, если только
слово "любовь" понимать так, как понимаю его я.
Есть глаза-самоцветы, что солнечным
Светом полны.
Глаза Анахиты сияют собственным
Светом, как звезды,
Как розы небесные!
Только не хватит сравнений,
В Асгарде цветов не хватит
С их ароматом,
Под золотыми кронами рощи Гласир,
Чтобы оттенки глаз богини
Запечатлеть.
Волна живых волос
Лучиста. Нет слов -
Ищу слова.
Пусть тайна умирает
Со мной. Но перед смертью хоть раз -
Прошу тебя, пресветлая богиня Анахита,
Пленительнейшая из богинь,
Прижми ступней своей покрепче
Мне щеку и глаза к горячему песку и праху.
Надеюсь, ласку эту я заслужу,
Как милость.
...Ты хочешь всего сразу. Пока же ты узнаешь еще три имени богини: Баг-
барту, Афродита, Царевна-Лебедь. Ты угадываешь их по порядку. Багбарту -
супруга урартийского бога Халди, об этом свидетельствуют ассирийские записи.
Афродиту чтили греки, сама же богиня из Малой Азии, до сих пор не было из-
вестно, что означает ее имя. Теперь ты знаешь: оно означает то же самое, что
и третье имя, ставшее тебе только что известным: Царевна-Лебедь, Богиня-Ле-
бедь. Лучшая награда за твою проницательность - едва заметная улыбка. Ты у
истоков знания о богах, ты знаешь то, чего не знают люди. Знаешь: Фригг тоже
она!
Она сообщает имена трех гениев-деканов Водолея, объясняет тебе сокро-
венный смысл звезды Соломона, называет твои цветы и цветок амаранта. Для те-
бя звучат имена трех ангелов, несущих справедливость, исцеление, силу Бога;
имена Духа прорицания и Духа познания Вселенной. На ее открытой для тебя ла-
дони ты видишь, как проступают четыре знака Духов добра и потом - четыре фи-
гуры твоего талисмана, твоей вечности.
Она говорит о грядущей эре Водолея, эре добра и радости, и раскрывает
тайну пантакля. Наконец, ты слышишь от нее главное: у человека действительно
три души, как это хорошо знали в Египте.
Ее рука с живым аквамариновым камнем, оправленным в серебро, поднялась.
Легкое отстраняющее вас движение - и ее нет!
...Вечером я позвонил официанту Косте.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг