первый взгляд асы пошли походом на ванов. Если считать Германию второй роди-
ной асов и если считать Россию второй родиной валов. Асы потерпели пораже-
ние. Главная битва была на Дону, как когда-то в дни первой в мире войны Оди-
на против ванов. Сам исход битвы - тот же, в пользу ванов. Война началась
так же - только полетело не копье Одина, а боевые самолеты. Это вполне сов-
ременный аналог копья Одина. Похоже. Ведь в ночь на двадцать второе июня со-
рок первого сотни самолетов рейха бомбили Киев и другие города, уничтожали
на земле, на аэродромах воздушный флот ванов, их вооружение, их корабли в
гаванях. Это начало. Первый бросок копья Одина! Киев - мать городов русских,
вторая столица фракийцев, объединившихся с извечными соперниками асов вана-
ми.
Так началось. Асы наступали. С ними наступали венгры, итальянцы, финны,
румыны, австрийцы, половина Европы. Другая половина Европы готовила оружие
для асов, плавила металл для них, кормила их, подчинившись им. Нынешняя Ев-
ропа это, разумеется, отрицает. Япония стояла на страже, топила корабли ва-
нов в Тихом океане, на всех морях. Тюрки выжидали, чтобы нанести смертельный
удар с юга и востока. Со скандинавских аэродромов, из скандинавских портов
спешила смерть, погибель ванов. Насторожился Иран, древняя родина асов, го-
товилась к прыжку на север его пятая колонна.
Исход войны был предрешен. Так думали все, весь мир. Кроме разве самих
ванов, некогда именно в союзе с асами основавших Москву. За спиной их оста-
лась узкая полоска русской земли, а за ней - холодные, студеные края, почти
необитаемые. Полюс холода. И голода.
Битва под Москвой. Первая трудная победа ванов, почти безоружных (часто
на троих одна винтовка, почти без патронов). Отсрочка их гибели. Так думали
все. Литовский легион убивал русских женщин, детей, оставшихся на их земле.
Эстонская "Эрна", латыши-националисты соединялись с немцами, учили нацист-
ские гимны и песни на улицах и площадях. Тоже убивали. Литовский легион во-
шел в историю. Как и крымско-татарский легион смерти. Никто не уничтожил
больше их русских женщин и детей. На душу населения, конечно.
Но никто, и сами ваны, не знал истины. Никто не умел предсказывать,
разве что именем вождя. Между тем война изменила характер. Все стало иным.
Словно невинно убиенные попали в небесный Город света, в светлый Асгард, и
тот Асгард на небе, сияющий, но грозный, содрогнулся. Удар копья асов был
смертелен. Весь воздушный флот ванов был уничтожен (около тысячи самолетов).
Больше десяти тысяч танков ванов были захвачены или уничтожены. Несколько
миллионов ванов были пленены, и больше половины из них в один или два месяца
немцы уморили голодом. Женщины ванов угнаны в Германию, в рабство. Дети
умерли от голода в лагерях или убиты националистами в приграничных республи-
ках.
Жалкая возня ванов, растерзанных и наполовину уничтоженных, вызывала
лишь сочувствие. Но судьбы записаны на небе. Небесный Асгард вздрогнул. Для
него нет партий, народов, лозунгов, но есть правда, истина, свершения, ибо
он знает: слова лживы.
Уже под Москвой война изменила свое лицо. Она стала еще более жестокой.
Еще более кровавой. Еще более тотальной. Но воевали уже не асы. Немцы, гер-
манцы, финны, но не асы. Ваны же сохранили свое героическое лицо, несмотря
ни на что. Прошла первая военная зима. Летом горе-полководцы (Тимошенко и
другие) загнали войска ванов в очередную ловушку под Харьковом. Но ваны не
дрогнули на Дону и под Сталинградом. Развернулась битва в междуречье Волги и
Дона. Ваны были к этому времени вооружены уральским оружием. Они выиграли
битву. Как в первую войну тысячи лет назад.
Что сталось с асами? Их главарь, словно по иронии судьбы, называет свои
ставки в Восточной Европе так: Вольфшанце. Вервольф. Это значит: Волчье ло-
гово, Волк-оборотень. Возвращение к мифологии. Но с какой стороны! С обрат-
ной. Ведь Мировой Волк - враг асов, а не союзник их.
Ставка фюрера на подводный флот. Шноркили немецких подводных лодок мор-
щат воду на всех морях, топят мирные корабли, транспорты. Это Мировой Змей.
Ёрмунганд. Союзник фюрера по всем законам мистики. Но опять враг асов, злей-
ший враг. Великан Тор, сильнейший из асов, должен выйти на борьбу с Ёрмун-
гандом. Один, мудрейший из асов, выйдет на борьбу с волком Фенриром. Волк
проглотит его. Но сын Одина Видар разорвет волку пасть. Таковы объективные
законы.
Фюрер не только не знал их, но, не ведая того, сам объявил войну Москве
- второму Асгарду. В тылу у Москвы был первый Асгард - Ниса, засыпанная пес-
ками, созданная руками великих скифов-арийцев.
Фюрер, исповедуя арийскую доктрину, развязал войну против самой могу-
щественной группировки арийцев - против славян, наследников Асгарда. Первая,
главная, роковая ошибка фюрера.
Но где же помощь истощенным ванам? Вот она. Вскипает кровь древних
асов, некогда соединившихся с ванами после битв. В жилах тех, кто называет
себя русами или русскими, течет кровь подлинных асов вместе с кровью древних
ванов. Это кровь богов. Москва - второй Асгард, созданный богами на земле.
Ее защищают асы и ваны.
На подступах к ней и асы и ваны уже бьются с чудовищами. Против них Ёр-
мунганд, Фенрир, Сурт. Сурт-Черный. Это черные мундиры эсэсовцев. Опять
просчет. Все наоборот. Пусть по крови даже асы, но наряженные чудовищами!
Случайностей, однако, в истории не бывает. Все идет так, как надо по законам
неба. И оно посылает знаки, чтобы знающие поняли: это Сурт!
Древние асы, словно вторично, соединились с ванами под Москвой.
Битва идет, как и в мифах, на огромной равнине Вигрид, по сто переходов
в каждую сторону.
Приходит помощь. Повар Андхримнир варит неиссякающее мясо вепря Сэхрим-
нира в котле Эльдхримнир. Америка, друг ванов, шлет продовольствие. Свинину
в банках. Ее называют вторым фронтом в окопах ванов и асов. Идет борьба с
чудовищами! Картина войны все время в движении, кровь заливает половину пла-
неты. Апокалипсис. Еще точнее: конец мира. Сумерки богов. Рагнарок. Но боги
одолевают чудищ. Лодка Тора выходит на поединок с Ёрмунгандом. Один схватил-
ся с Фенриром. Боги преградили дорогу Сурту, сжигающему и ветви, и дома.
Кровавый рассвет. Земля ванов и асов опустошена. На Идавелль-поле у Ни-
сы вскоре должны собраться асы младшего поколения - Видар и Вали, Мод и Маг-
ни с молотом Тора. Там буду с ними и я.
Будущее станет похоже на прошлое, а время - на волшебное вращающееся
колесо, калачакру.
Как ни странно, Вера не возражала. Похоже было, что она принимала это
так же доверчиво, как и свое мифологическое имя - золотоволосая Сив.
А вот Одина звали "ужасным", "грозным", "переодетым", "скрывающимся под
маской". Он бог мудрости вместе с тем. Во время войны он ведет беседу с че-
репом Мимира - погибшего аса, заложника. "Эдда" обвиняет устами своих героев
мудрейшего из мудрых в том, что он изредка сам убивает своих любимцев. Он не
принимает чаще всего участия в битвах; он только руководит; учит своих лю-
бимцев добиваться победы скорее хитростью, чем силой; пирует с ними.
Но кто сохранил череп Мимира и беседовал с ним и в каком мавзолее нахо-
дился этот череп? Кто был и мудрейшим и ужасным - на нашей памяти? Кто не-
редко убивал своих бывших соратников? Кто на земле русов и ванов был равен
богу Одину? У кого было, подобно Одину, несколько имен? И какой закон линг-
вистики позволяет объяснить почти буквальное совпадение его имени с именем
бога, если принять во внимание неизбежный переход звуков один в другой за
минувшие тысячелетия?
ДВЕНАДЦАТЬ ПРОСТРАНСТВ
Быть может, я заменил ей Брусникина. Мне предстояло отвечать на вопросы
о земле и небе.
- А где же, по-вашему, располагается этот город? Я говорю о небесном
городе.
- Ну... это непросто представить себе. Думаю, двенадцать асов олицетво-
ряют изначально двенадцать пространств Вселенной, тридцать шесть ее измере-
ний. В "Эдде" это утрачено, там остались образы. Но... - И я рассказал ей о
моей теории двенадцати пространств, которые попарно сопряжены друг с другом.
- Неужели вы верите во все эти измерения?
- Верю ли я? Да мне как раз трудно поверить в плоский мир, который раз-
мещается на листе бумаги, и в трехмерный мир, в котором ничего нет, он пуст
для меня, каким бы хламом его ни набила цивилизация. Если серьезно, то со
мной был случай... Я тогда еще не открывал небесных городов. А был в совхо-
зе. Трудовая повинность, вы знаете. Это все раньше знали, да и сейчас мно-
гие... Чтобы яснее было последующее, а именно, чтобы вы легче представили
мою тоску по другим пространствам, скажу: это как раз относительная трудовая
повинность, ведь нам выводили зарплату в городе, по месту работы, и даже
что-то платили в совхозе. Настоящая трудовая повинность существовала и су-
ществует как раз для тех, кто живет на селе. Раньше они ничего не получали
вообще, сейчас местный шофер совхоза зарабатывает в месяц сущий мизер, а
приезжий такой же шофер получает от совхоза чуть больше. Вообще же всегда
раньше и сейчас выводят многим местным случайную сумму. Потому что по тарифу
платить нельзя: он анекдотичен.
Ну и вот, иду я по деревенской улице, останавливаюсь, расспрашиваю об
этих самых тарифных ставках, потому что нет ничего фантастичнее рассказов
тех, кто еще остался жить в деревне. Мне нужен автобус - в райцентр. Недале-
ко от остановки меня догоняет легковая машина "Москвич". Открывается дверца,
меня приглашают в машину. Я машинально махнул рукой, сказал "спасибо", ос-
тался на остановке. Идет мой автобус. Сажусь. Выезжаем за околицу, там
грязь, навоз с фермы расползается от обочины до обочины. Автобус прибавляет
скорость, словно шоферу неприятно созерцать все это. Я на втором сиденье, у
стекла. Вздрагиваю. Справа от дороги вижу перевернувшийся "Москвича. Тот са-
мый. Рядом люди, возятся в грязи, помогают шоферу. Жертв, кажется, нет. Ав-
тобус проносится мимо. Вдруг моя правая рука ощущает липкое пятно. Смотрю -
на моих брюках асфальтовое пятно грязи с чайное блюдце. Его не было. Вообще
не было, понимаете? Оно появилось внезапно, словно из-под колеса перевернув-
шегося "Москвича". Это очень серьезно. У меня почти абсолютная память, я
всегда дохожу до мелочей, до сути, меня не остановит никакая сила, и я не
могу быть равнодушным даже к маленьким неувязкам. Все должно быть объяснено,
продумано, взвешено. И тогда так же было. Из-за такого пустяка, как грязь,
прилипшая ко мне, я не спал ночь. Она перешла на меня невидимо, от "Москви-
ча". Была причинная связь: ведь я почти поехал с ними, в этом злополучном
"Москвиче", почти был там, что ли, и отсюда - остался след, грязь эта. Как
объяснить? Тогда я не смог. Но когда понял, сколько небес над нами, сколько
небес в "Эдде"... В общем, невидимые перемещения происходят через сопряжен-
ное с нами пространство. Я был свидетелем, как на Черном море сел на воду
неопознанный объект, шар метров тридцати в поперечнике, он покачивался, как
будто ничего не весил. Серебристый такой, почти белый. Было ощущение страха.
Но я пошел к берегу, ближе к нему. И он пропал. Как будто до этого был свет,
который его освещал изнутри, и свет погас, и ничего не осталось. Ничего,
только вода и небо. Опять я не спал ночь. Придумал объяснение: они маскируют
шар, делают его как бы прозрачным, для этого включают маленькие элементы на
его поверхности, вроде точек телеэкрана. И дают изображение, которое повто-
ряет пейзаж за объектом. Он невидим, тут же, рядом с вами. Этот телевизион-
ный метод маскировки я описал сначала в рассказе, потом пытался объяснить
его в анкете фантастов, в "Литературке", но остановили, сказали, что это
серьезно и это уже не фантастика. Позднее я опроверг себя. Это была не мас-
кировка, не электронный камуфляж. Шар сделал бы это раньше. Шар перешел в
сопряженное пространство! Потому что сами полеты таких объектов выгоднее
производить с помощью переходов из одного пространства в другое, с возвраще-
нием в исходное пространство. Не знаю, интересно ли вам?.. О пространствах?
- Интересно. Но поверить не могу. Не могу представить другое пространс-
тво.
- А я смог. Корабли-призраки, битвы в небе, фигуры людей, иногда едва
очерченные, тоже в небе и даже рядом с наблюдателем, массовые видения, кото-
рые называют галлюцинациями или психозом - так удобнее объяснять. Но сопря-
женный мир рядом. Не мне принадлежит идея параллельного пространства. Это
говорили до меня. Фантасты, безумцы, простолюдины, мечтатели, многие... Я
лишь дал точное название: сопряженное пространство, оно одно у нас, в него
легче переходить, чем в другие десять пространств. Переход в третье или,
скажем, восьмое пространство недостижим сейчас даже для неопознанных объек-
тов. Так мне кажется. Это другой уровень, уровень богов, они же еще не боги.
Ну, и я верю еще в десять пространств, в этом я никого не повторяю. Ясно я
выразился?..
- Да, вполне. Но по сравнению с нами они все же боги, если они сущест-
вуют.
- Они существуют. По сравнению с нами... пожалуй. Если быть честным,
меня сейчас переход в сопряженное пространство интересует больше, чем сам
Асгард. Но я не могу рассказать вам об этом переходе, хотя я близок к реше-
нию... это нужно показать!
- Как же быть с физиками? Неужели вы надеетесь, что они вас поддержат?
Их-то Асгардом не заинтересуешь. Им надо показать именно переход в сопряжен-
ное пространство. Иначе ни гугу! Понимаете?
- Понимаю, Вера, понимаю... Вот именно ни гугу. Однажды я имел честь
говорить с настоящим крупным физиком. Как только идем по его текстам, стать-
ям, выводам, он молодцом, как переходим на тему о пространствах - он на гла-
зах вянет, точно гладиолус без полива.
- Что-нибудь доказать удалось?
- Доказать? Вы так спрашиваете, что я ловлю себя на тоске по прошлому.
Тогда, в прошлом, я должен был что-то доказать ему, ну хоть самую малость. А
вот появись он сейчас - я бы завял быстрее его. Потому что невозможно. Я
этому физику самым деликатным образом, чтобы он не почуял подвоха, задал
вопрос, который якобы мучил меня с детства. Можно ли с помощью увеличитель-
ного стекла рассматривать отраженный в зеркале кончик собственного носа? Не
улыбайтесь, Вера, вопрос был для него роковым испытанием. Как я это понимаю,
конечно. Представьте себе, он не смог на него ответить! Тер и надувал щеки
старый квантовый волк, а понять ситуацию с зеркалом не смог. Стал таким
серьезным, бледным, сказал что-то о длине носа, но я тут же дал возможность
ему решить другую задачу: все то же, увеличительное стекло, зеркало, но
вместо носа нужно рассмотреть получше родинку на собственной щеке. Опять
молчок. Мы сухо распрощались.
- Можно рассмотреть родинку, а?
- Можно. Дело ведь не в этом, а в том, что видный физик даже не смог в
уме построить схему этого несложного опыта. Плавал, как студент. Это не зло-
радство, Верочка, ни-ни! Я это спрашивал после его вопросов о квантовых
джунглях и тоннельных переходах. Но на его вопросы мне удалось ответить.
Кстати, о родинках... В Индии никто не делает секрета из таких происшествий.
Совсем недавно пятилетний Торан, деревенский мальчуган, заявил своим родите-
лям: "Я - Суреш Варма, владелец магазина радиотоваров в Агре. Мою жену зовут
Ума, у нас двое детей!
Однажды я возвращался из магазина на автомобиле, - продолжал Торан. -
Подъехав к дому, я дал гудок, чтобы Ума открыла ворота. Вдруг появились двое
с пистолетами. Они бежали к моей машине. Раздались выстрелы, одна из пуль
попала мне в голову..."
Родители съездили в Агру. От их деревни до Агры тринадцать километров.
Там выяснилось, что Суреш Варма действительно погиб пять лет назад. Его уби-
ли точно так, как рассказал мальчик, и его вдову действительно зовут Ума. На
ее руках осталось двое детей. Понятен интерес Умы к Торану. Вместе с родите-
лями погибшего Суреша Вармы она посетила деревню. Торан узнал гостей. Спро-
сил, где его "фиат". Был огорчен тем, что автомобиль продан. В Делийском
университете нашли рубец на правом виске Торана. Именно в это место угодила
пуля, когда грабители стреляли в Суреша Варму. Это стало ясно после ознаком-
ления с результатами вскрытия тела покойного. Выяснилось почти экзотическое
обстоятельство: пуля прошла в мозг, рикошетировала от черепной коробки и
снова вышла наружу над правым ухом. Именно здесь, над правым ухом, у Торана
была родинка. Итак, родимые пятна - не случайность. Мне пришло в голову, что
если это так, то опасно их трогать, сводить и вообще обращаться с ними лег-
комысленно. Не все они, правда, обязаны своим происхождением таким вот слу-
чаям.
- Вы знаете, как люди строили высокую башню и творец рассыпал и смешал
языки?
- Наслышан.
- Ну а мне кажется, что это истина рассыпана, как Вавилонская башня.
Остались ее осколки, кусочки, крошки, рассеянные по разным местам. В каждом
учении - частица ее, одна крошка или осколок.
- Потому-то любое учение не объясняет и даже не пытается объяснить
большую часть известных фактов. Просто отрицает. Одно учение или теория вы-
черкивает девять десятых того, о чем писали и говорили люди разных эпох и
стран, другая система оставляет другие десять процентов, третья - всего
пять. Остальное объявляется случайностью. Но пользуются и традиционной фор-
мулой: кто думает иначе, тот умалишенный. О бессмертии души говорили всегда.
Рослые длинноголовые кроманьонцы Европы, первые разумные люди планеты, пре-
восходившие современного человека ростом и объемом мозга, создавшие письмен-
ность, искусство, музыку и музыкальные инструменты, погребали своих умерших
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг