У нее светло-карие большие глаза (я не всегда могу читать в таких). В
серых или голубых женских глазах для меня нет секретов.
На ней была сиреневая юбка, белая блузка. Ее лицо, руки, ноги казались
золотыми в лучах солнца. Но стоило ей сесть за столик, куда уже доползла ве-
черняя тень, как золотистое свечение угасло и кожа ее стала светло-оливково-
го цвета. Острые носки ее светлых туфель касались границы тени, когда она
стояла, а теперь ноги ее нырнули в полумрак, подобно дельфинам, ушедшим в
волну.
Меня не озадачило ее появление, более того, круглое, юное лицо ее каза-
лось знакомым. Я где-то видел эту рослую женщину. В толпе на набережной?
Нет. В Симферополе! Сегодня. Я вышел из такси, пожелал доброго пути Леониду
Григорьевичу и увидел ее на другой стороне улицы. Даже не лицо ее больше
всего запомнилось в то мгновение, а эта сиреневая юбка, матовая позолота ее
ног. Тут же она свернула в переулок, а я поднялся на зеленый холм.
- Светлые альвы обликом своим прекраснее солнца! - прочел я по памяти
строчку из "Эдды", записанной некогда Снорри Стурлусоном.
Она не откликнулась на это.
Если это был розыгрыш, она просто обязана выйти с честью из затрудни-
тельного положения. Ведь я знал, знал, кто такие белые альвы! Были еще и
темные альвы, они жили в земле и черны, как смола. Но Альвхейм - жилище
светлых альвов - расположен на небе. Стоило ли шутить на серьезную тему так
непосредственно, как это сделала она? Вряд ли. Во всяком случае, не со мной.
Только я знал, что альвы - не легенда и Альвхейм действительно существовал
на небе. И на Земле. Это Албания.
Но она этого не могла знать. И я еще не опубликовал об этом ни строчки,
даже в комментариях к моим переводам, когда мне давали каких-то жалких сто
строк и я должен был за тридцатку объяснить читателям, что такое "Старшая
Эдда", что такое "Младшая Эдда" и "Круг земной" и сообщить все о двенадцати
богах-асах, их спутниках, замках, где они жили, битвах, в которых они участ-
вовали, и мирах, где они странствовали.
Я еще раз повторил сказанное об альвах, как бы про себя, и добавил, уже
громче, что альвы живут на третьем небе, называется оно Видблаин, что озна-
чает "Широкосинее", и это одно из небес скандинавских cаг.
- Скандинавских саг? - переспросила она осторожно, словно проснувшись.
- Вы говорите, что светлые альвы вам известны? Значит, это не выдумка?
- Что - выдумка? - воскликнул я.- О светлых альвах записано в мифах. И
нигде больше. Судите сами, выдумка это или нет. Но, судя по всему, вы об
этом в первый раз слышите? Так?
- Да, - сказала она настороженно.
- Но вам ведь известно это слово: альвы?
- Я слышала ею много раз. Но я почти ничего не знаю толком. Объясните
мне, кто они, наконец, эти альвы?
- Я могу рассказать, во всяком случае, могу сделать попытку. Но как
стало ясно, именно вы знаете, что надпись на кольце сделана на языке светлых
альвов. Стало быть, вам известен другой источник сведений об этом небесном
народе?
- Нет... Понимаю вас. Просто слышала слово: альвы, альвы.
- Ну а я гораздо чаще слышал об инопланетянах. Спросите наугад тысячу
встречных в столице, кто такие альвы, и никто не ответит, разве что перепу-
тают их с эльфами. Никто. Ни один из тысячи!
- Да? - спросила она с каким-то неестественным изумлением. - А я дума-
ла, что многие знают или слышали про это. А как же я?
- Вы? Я и хочу докопаться, откуда тянется нить Ариадны, извините меня
за мифологические сравнения... У меня сегодня такой день: был в Неаполе
скифском, там устроили водокачку, на месте городища возводят нелепейшую баш-
ню, каких не было никогда. Потом - вы. Да, еще была чайка! Была, но исчезла.
- Чайка?
В ее глазах проплыло темное облачко. Она молчала. Я встал, принес еще
две порции мороженого "Кастель". Было очень тепло. Над берегом летали чайки.
Я молча показал ей, как они садились на фонари, потом другие птицы их сгоня-
ли с плафонов и, в свою очередь, уступали место. Я положил свою руку на сто-
лик ладонью вверх, потом взял ее запястье другой рукой и поместил его на
раскрытую ладонь. И мы оба смотрели на ее золотую, скорее золотистую руку на
фоне моей раскрытой ладони. Я поступил так, словно выдумал ритуал, а она
вдруг приняла его.
- Вы заблудились? - спросил я осторожно.
- Как вам сказать... не совсем. Я знаю этот берег, это кафе, эту доро-
гу. Здесь я даже купалась и загорала. Но, понимаете, я сюда приходила иног-
да...
- Понимаю.
Мы шли по набережной под крутым и темным восточным склоном горы Кас-
тель. Я предложил пройти к пансионату "Кристалл". Она согласилась. Там ста-
рая каменная лестница и узкая дорога, выложенная квадратами, а над ней -
ветви алычи, темные лапы сосен, ниже - цветы дрока и желтого донника. Так мы
оказались на танцевальной площадке пансионата, где ревел магнитофон и танце-
вали дети. Под окнами двухэтажных домиков сушилось белье. Мы повернули на-
зад. С мыса видны были все пики Демерджи, еще освещенные низким солнцем. В
противоположной стороне бурый крутой берег окаймлял лукоморье, тянувшееся до
Аюдага - неровный, вытянутый к морю купол горы был сейчас темен, даже хмур.
Что можно было ожидать от красивой молодой женщины? Ее сверстницы ни-
когда не слышали имен Одина, его жены Фригг, бога Тора, Бальдра, никто не
знал названия города богов Асгарда. Да что здесь! Даже в Москве журналисты,
филологи, лингвисты, историки с кандидатскими степенями не могли припомнить
ни одного из этих достойнейших представителей северных народных мифов и ска-
заний, как не могли зачастую понять, о чем идет речь при слове "Асгард". Что
делать! Я привык. Это, правда, мешало мне дружить, понимать, даже знакомить-
ся - мешала излишняя моя осведомленность, граничащая с невоспитанностью. И
вот я встретил женщину, которая уверенно произносит эти до сих пор удивляв-
шие меня звуки - из них складывается почти волшебное слово "альвы"!
Удивится ли читатель, если узнает, что я весь вечер был в приподнятом
настроении, что меня ничто другое не интересовало, и я рассказывал ей о нес-
лыханном деле - походе асов из Азии? Они покинули Асгард, свою столицу в
Азии, услышав пророчество о нашествии сынов Муспелля, жаркой неведомой стра-
ны на юге. Эту страну защищал в то время Сурт, державший в руках огненный,
пылающий меч. Имя переводится с исландского так: "черный". Но я переводил
более точно: "черт".
Люди Муспелля владели кораблем, который называется Нагльфар, сделан он
из ногтей мертвецов. У главного бога асов Одина был корабль Скидбладнир -
лучший из кораблей, самый легкий и удобный, он миг складываться, как книга.
И вот, судя по всему, асы удалились с побережья (конечно же, с Каспийско-
го!), альвы остались. И когда потомки асов вспоминали о них, своих соседях и
друзьях, то отводили им место на третьем небе - Видблаин. И все небеса оста-
лись на юге, они стали сказкой. И только северное, спокойное, почти призрач-
ное, невысокое небо укрыло переселенцев с далекого юга. Холмы, горы, фиорды,
озера стали повой родиной древних племен, услышавших пророчество.
Она спокойно задавала вопросы. Многие из них удивляли меня наивностью.
Она знала, бесспорно, больше, чем полагалось в ее возрасте, и она, не-
сомненно, не стеснялась задавать любые вопросы. Это льстит. Забыв про саги,
я провожал ее. Куда? В памяти моей - провал.
Мы вернулись в район Алушты, зашли в кафе, сидели в полутьме за столи-
ком, потом вышли к розарию, обошли его дважды, и... вернулись в кафе.
Это первая женщина, с которой я мог бы подружиться, несмотря на ее оба-
яние и красоту, осложнявшие, на мой взгляд, такие отношения. Аналогия с
хрупкой антикварной вещью: нажми - и треснет. Но это моя точка зрения, лич-
ная. Зовут ее Вера.
В полутьме кафе, под резкие аккорды, доносившиеся из телевизионного
приемника, она рассказала все без моих деликатных напоминаний и намеков.
Брусникин Александр Николаевич. Так звали се родного дядю. Он был оди-
нок. Она ездила к нему в гости еще школьницей, помогала, иногда читала его
книги. Он показывал ей свои записи, дневники, словно предчувствуя неладное.
От него она узнала об Асгарде и альвах. Она увидела меня, услышала и сразу
поняла; я похож на ее дядю, даже очень, и внешне тоже. Почти копия. Редкост-
ное совпадение.
- У меня было такое ощущение, что это он говорит, понимаете? - Так она
выразила эту мысль, и мне стало не по себе уже через несколько минут.
Потому что человека этого нет.
Брусникин погиб во время перестрелки с рецидивистами. Его машина оказа-
лась между ними и патрулем. И когда патрульная машина стала настигать их,
они открыли пальбу. События происходили вечером.
- Понимаете, он наклонился, щекой прижался к рулевому колесу, и пуля
прошила его, и вышла в пластмассу сигнальной кнопки, в самую середину ее. А
он мне рассказывал, что рулевое колесо его машины необычное. Он заказал его
по своему эскизу. Оно сделано было в форме кельтского креста. Это круг и че-
тыре луча особой формы. Он объяснял, зачем это, но я плохо помню... Не то
амулет, не то память о каком-то событии, связанном с таким крестом. Ну вот.
Я не хотела говорить этого, но почему-то решилась. Это важно для вас?
- Не знаю, не знаю, что и сказать. Когда это произошло?
- В семьдесят третьем.
- А месяц помните?
- Да. В сентябре.
- В сентябре! - невольно воскликнул я. - В конце месяца?
- Да, пожалуй, а точнее, во второй половине. Если это так важно, могу
назвать число: девятнадцатого сентября. Вы чем-то взволнованы?..
- Да, простите меня, ради бога. Я сам заставил вас рассказать об
этом... но еще один вопрос, когда, во сколько часов вечера это случилось?
- По-моему, около восьми часов вечера. А может быть, около девяти, точ-
но сказать не могу.
- Видите ли,- сказал я,- в том же году, и в тот же день того же месяца,
разве лишь тремя часами раньше мне было очень плохо. Очень!
Она молча кивнула, словно ждала от меня именно этого странного призна-
ния, и я рассказал ей, как тонул у дикого пляжа, как прощался с жизнью, как
перенесся в другой мир, в Город света. Ну и как после этого у меня и на Зем-
ле пошло все иначе: асы, альвы, ваны, древо мира, роща Гласир... Это все,
равно, что жить внутри сказки, и конца этому не предвидится.
- Он тоже был таким. Рассказывал мне о Шамбале, о шамбалитах, об Агар-
ти, столице Шамбалы. Он повторял, что Агарти - это и есть другое название
Асгарда. Скандинавские мифы говорят о самой таинственной стране нашей плане-
ты - Шамбале, а страна эта где-то в горах Тибета. Она помнила, что Брусникин
рассказывал о немецком инженере и его супруге, с которыми приключилось вот
что: они прогуливались, как вдруг налетела буря с мокрым снегом, в тридцати
метрах от них появился четырехметровый светящийся шар, он приблизился и оку-
тал их. Они оказались внутри этого шара, в облаке яркого света, но не ощуща-
ли тепла.
- Он считал это проявлением сил Шамбалы. Это не летающий объект и не
шаровая молния. Воплощение света Агарти.
- В Асгарде свет золотистый. А в этом облаке?
- Да, я вспоминаю: теплый золотистый свет, и эта немецкая чета как бы
ожидала тепла, но его не было. Помню, когда это случилось - в тысяча девять-
сот четвертом году. Очень давно. Вы верите в Шамбалу?
- Милая Вера, я не могу, к сожалению, верить во все сразу. Туда, далеко
в горы, бежали от всяких нашествий или просто переселялись потомки парфян и
древних иранцев, то есть ариев. Они принесли с собой сказания. Так Асгард
стал называться Агарти. Обещаю как-нибудь рассказать вам об этом подробнее.
Сегодня утром, перед отъездом в Симферополь, она проходила мимо моей
временной обители и услышала громкий разговор двух бабусь:
- Уехал сегодня один, так надо же, оставил привязанную птицу на балко-
не, меня уборщица зовет, я как увидела, ну, думаю, надо ее освободить. Пош-
ла, а это чайка, здоровущая, злая такая, не подступишься.
- Ну и что же?
- Ничего. С ним второй жилец, уехал тоже, но, поди, вернется. Только
сосед сказал: уберите эту птицу, у меня жена больная, давление, а она кри-
чит, крыльями хлопает, что делать, Степановна?
Вера подошла к ним, сказала:
- Я птицу могу взять к себе.
Они поднялись на этаж. Там еще была уборщица, которая показала открытую
дверь номера и назвала чайку хулиганкой. Странно вела себя чайка. Как только
Вера подошла к балкону в сопровождении уборщицы, она притихла. Вера отогнула
звено проволочной цепи и так, на цепи, повела чайку через холл на улицу. По-
чему эти женщины объявили чайку собственностью уехавшего Леонида? Да потому,
что она была привязана на его половине лоджии. А на другой половине я разме-
щал для ночлега свой матрац! Может быть, он упоминал о чайке в холле в их
присутствии? Не берусь судить. Я остался за кадром этой истории, получившей
огласку. Удивительно, что они мне даже не сказали ни слова после моего возв-
ращения из Симферополя. Скорее всего, я внушал им уважение, которое несов-
местимо, конечно же, с хулиганившей и отбившейся от рук птицей.
- Где она сейчас?
- Птица? Я все поняла, увидела шины из бамбука и сразу же доставила ее
в пионерский лагерь, который, представьте себе, называется "Чайка". Это ря-
дом. Там обещали вызвать ветеринара и вообще помочь птице. Ее поместили в
отдельной комнате. Вы бы видели, какой восторг вызвала чайка у всех! Расска-
жите об Албании!
- От Албаны ничего не осталось. Когда-то в окрестностях Дербента, где
она должна была находиться, по сообщениям греческих историков, я исходил все
окрестности. Но, конечно же, ничего не смог там найти. Я был молод, почти юн
и прошел тогда много километров, увидел южные базары Шамхора и Баку, Дагес-
тан, Каспий, горы и скалы, которые в эддических исландских песнях сравнива-
ются с костями ящеров и драконов - это те самые горы, как я надеюсь, возмож-
но, и Крымские тоже. Ведь и но здешним перевалам пролегали пути сарматов,
скифов, албанских племен, готов.
Я прочитал ей мои стихи о прошлом.
Пророки Библии грозили
Своему грешному народу:
Позовут-де народ другой
Ему в наказание, вызовут народ,
Языка которого он не знает и
Не будет понимать, наведут на Израиль
Народ древний, народ сильный
Колчан его как открытый гроб,
Люди его храбры.
Съедят они жатву твою, Израиль,
Поработят дочерей твоих и сыновей,
Съедят волов и овец,
Виноград и смоквы.
Слово древних пророков
Готовило наказание.
Ныне же вызови их дух,
Вдохни жизнь в слова те снова,
Оживи страх - и услышишь то же.
Грозный народ, владевший Палестиной,- скифы
С колчанами, открытыми, как гроб.
Израиль, будь настороже!
Скифы могут вернуться,
Повинуясь слову.
За что же грозил Господь Израилю устами пророков? Да все за то же: за
поклонение иноземным богам, за предание забвению своего прошлого, за его по-
ругание.
В Асгарде земном, в Копетдаге, своих предков и государей чтили как бо-
гов. И вот с тем же, на том же, так же становились на ноги государства. Было
бы самым невероятным делом, если хоть одно государство, в котором все пос-
тавлено с ног на голову, смогло бы устоять. Будущее вырастает только из
прошлого. Отсюда - понятное желание иных деятелей кастрировать именно прош-
лое, потому что непосредственно будущее им недоступно.
Она легко пожала мне руку, кивнула, как будто мы давным-давно знакомы,
и быстро пошла по набережной. Мне даже показалось, что наша завтрашняя
встреча состоится на том же месте. И только когда я вошел в кафе, чтобы от
нечего делать выпить еще одну, двойную чашку кофе, мной овладели сомнения. Я
нарочно использую выражение из старых длинных романов, чтобы прояснить ситу-
ацию. Даже не сразу овладели, а постепенно. Два-три глотка, и я встрепенул-
ся: мы что, договорились с ней о завтрашнем дне? Нет! Кажется, нет! Еще гло-
ток, я толкнул столик и услышал слово "бегемот". Это по моему адресу. Стран-
но, правда, что сказал это верзила с такими плечами, что они загораживали от
меня соседний столик.
Я не стал отвечать. Еще два глотка, и, ожегши губы, я выскочил из кафе
к розарию. Было уже темно. Вприпрыжку, стараясь не задеть прогуливающиеся
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг