поют, звери говорят.
Лес-то дремучий, путник простой и заплутает в нем и вовек дороги домой не
найдет, а Березе лес тот, что дом родной; без труда нужную тропку нашла, вот
и вышли они к деревеньке.
Может, из той деревеньки через века большой град белокаменный взрастет, а
тогда стояли одни терема крепкие, дубовые, да с фигурками резными на крышах;
ну а в центре деревушки главный терем стоял в коем правитель их жил.
Вошли они в дом Лучезаров; как вошли - Лучезару навстречу мать вскочила,
плачет, за шею обнимает; и отец седоусый, слезу смахнул, сказал что-то...
Тут встает из-за стола правитель их деревни: сам в меха собольи одет, да
с браслетами, да с камнями драгоценными - он то, как раз зашел в их дом,
считать дань новую от того, что Лучезар пропал.
На Лучезара то он и не взглянул - навстречу Березе, словно медведь
поднялся. Оглядел ее, причмокнул и говорит:
- Ну, чай теперь гуляйте! На год вас совсем от дани освобожу за то, что
такую девицу-красу привели. Будешь мне женой!
Выступил вперед Лучезар, загородил Березу:
- Мы уж соединены с нею. Хочешь бей нас Крутояр, все одно вместе будем.
Тут аж побагровел от ярости Крутояр-правитель. Сжал кулачищи свои, из
избы как выбежит, и топчет по улице, мрачнее тучи снеговой, черную думу в
себе растит, как бы Лучезара извести, чтобы Береза его осталась.
Тут подходит к нему советник его, мужичок хиленький, щуплый, да
хитроумный.
- Ну. - говорит. - Крутояр-крутоярович, расскажи-ка мне, что тебя терзает
и коль смогу, так исхитрюсь, да помогу тебе.
Рассказал ему все Крутояр. Смеется мужичок и так говорит:
- Коли кружку меду нальешь, так и все тебе расскажу.
Налил ему Крутояр кружку меда, мужичок выпил, с уса смахнул и так учить
стал:
- Толи то, слышал я, правитель Царьградский созывает под стены града
своего войско вас, русичей.
- Что за чудо, что под свои то стены, да войско чужеземное созывать?
- А то-то и то, что и не дойти тебе, Крутояр-крутоярович, в хитроумии до
него, правителя Царьградского. Он то к вести той еще одну весточку не для
многих ушей сказанную шлет. А то-то и то, что нужны ему рабы: и как мужи-то,
русичи, крепкие все да статные воины соберутся; так и выведет он на них
войско несметное и все союзники к нему перейдут, одни русичи останутся;
придется им в полон сдаваться, ну а тех, кто меч не бросит - сетями
закидают. Ну чаи понял тепереча?
- Чо ты мелешь ничего не понял! Ты скажи, как мне от Лучезара
ненавистного избавиться!
- Ну раз так - налей мне еще кружку, тогда все тебе доскажу.
Налил ему Крутояр еще меду, выпил его мужичонка и говорит:
- Набирай ты из деревни нашей мужиков тридцать, за каждого по серебрушке
потом получишь, отсылай их в войсковой стан, что на Вологе-реке, среди них и
Лучезара пошли, он то со всеми под Царьградом в плену канет, иль от меча
падет - главное, избавишься от него.
- А вот теперь все понял! Так и сделаю! Вот тебе еще меда! Пей не жалей!
А Лучезар и Береза и не ведали ничего того, сидели они у околицы
Лучезаровой избы, да говор такой вели.
Спрашивал Лучезар:
- Как родные тебя встретили? Понравился ли обход, да ласка их?
- Ох, да Лучезар мой, милей людей не видела.
- Так останься ты у нас, жить будем счастливо. Если ты в лес пойдешь, и я
за тобой пойду, но сердце болеть будет: ведь я работник на дому, тяжело им
без меня станет. Тяжек тот камень на сердце будет!
- Останусь я с тобою, останусь коль так суждено. Останусь, милый, хоть и
чую беду совсем рядом; чую, что клятву нашу в беде страшной исполнить
придется.
- Не знаю, о чем говоришь ты, но коли остаешься, так хоть завтра свадьбу
сыграем. Как же светло, радостно на душе моей!
Свадьбу собрать недолго: коль погода хорошая, накроют люди на поле столы,
принесут и мед и пироги, и хороводы заведут, и птиц и зверей в гости
позовут, а коли радуга взойдет - вечным, как и небо тот брак будет.
Вот на следующий день и собрали люди свадьбу, и столы к лесу вынесли, и
сами на траве молодой уселись. Все на Лучезара да на Березу смотрят: сидят,
словно два духа, сияют их лица; улыбается Береза, а в глазах ее печаль,
чует, что близка беда. Так и есть - только праздник начался, приходит
Крутояр-правитель.
- Эй вы люди мои! - говорит. - Собирает глава родов войско супротив
правителя Царьградского. Вставайте же мужи - те кто славу в походе взять
хочет, кто на стены Царьградские подняться осмелится.
А тут надо сказать, что горячи были наши предки. Любили они домашние уют
и милыми хозяевами были, но и войны не страшились, и не ради богатств да
злата на города заморские шли, не ради убийства, но ради подвига к которым
сердца их рвались. Таким же и Лучезар был - увидел он себя стоявшим на
вершине этого самого сказочного для него Царьграда и вскочил, среди других
мужей, а поднялись почти все.
- Что же ты? - схватила его за рука Береза. - Али слово свое забыл?
Потупился Лучезар, покраснел, кулаки сжал, сел рядом с ней.
- Отберу десять лучших из вас! - говорил тем временем Крутояр.
Девятерых назвал, останавливается над Лучезаром:
- Неужто ты откажешься? Неужто испугаешься?
То были страшные слова для мужа русского. Взглянул Лучезар в глаза
Березы: "Прости." - говорит: "Вернусь со славой, а ты жди меня! Мне позор
такой страшнее смерти, страшнее царствия подземного".
С печалью взглянула в ясны очи Лучезара Береза, и молвила негромко:
- Значит так нам суждено.
- Я вернусь, вернусь! - клянется Лучезар, чего бы не стоило, а в сердце
своем никогда не покину тебя.
И пошли десять мужей в главное селение, где глава родов собирал войско
супротив повелителя Царьградского. Он то и сам о замысле хитроумном ничего
не знал: только немногие люди темные о том ведали.
Вот приходит Лучезар и девять других к месту сбора, а там уж мужей
отважных со всех краев, полей да уголков землицы нашей необъятной великое
множество собралось. Никто и не заметил, как за новой десяткой и еще одна
фигурка прокралась, в длинном плаще да с головой покрытой.
Долго ли коротко собрались мужи, мечами помахивают к сече готовятся; вот
и вышли в поход, впереди правитель на коне белоснежном, а за ним удальцы:
охотники, да землепашцы - то за плугом ходили, то на зверя кидались, а
теперь супротив стен Царьградских вышли. И нет у них брони; все в рубахах
простых, и оружие - едины мечи, да и конь на войско только один - у
правителя.
Идет Лучезар, по сторонам смотрит, на поля просторны из коих к небу цветы
да травы восходят, на поля зелены, где все поет, да тени, словно живые
теплеют. День за днем, день за днем на юг, все ближе к Царьграду, кругом уж
степи лежат, точно моря травяные. Колышутся от горизонта и до горизонта,
жизнью веют. Табуны лошадей вольных, белогривых по волнам тем травяным
летят... Идут, идут вперед мужи русские, словно крылья за их спинами: не
крови, ни злата они хотят; жаждут удали, жаждут стремленья, жаждут на
вершине Царьградской встать. Песни поют, ветрам смеются...
Раз, уж когда вошли они в земли Царьградские, сидят мужи у костров, сидят
кругом, в пламя смотрят, да про славные деяния предков вещают друг другу.
Сидит Лучезар в печали, Березу вспоминает и "Прости" в сердце своем шепчет,
а в глазах его, словно огни небесные - звезды, слезы горят. Вот он в сторону
взглянул и узрел: в отдалении от больших костров, горит другой костер малый,
и сидит у него одна только фигурка. Вот и спрашивает он у друга своего:
- Кто это там?
- А то никто и не знает. Странный человек: на всех стоянках разведет
костер в отдалении, да так и сидит там склонившись и не говорит ни с кем.
Загорелось тут сердце Лучезарово подозреньем, вскочил он бросился к
костру тому, да еще издали закричал:
- Береза, Береза - ты ли это?!
Вскочила фигурка, убежать хотела, да видит - поздно, тут ветер подул, в
травах запел, да накидку с головы и сбросил; сверкнули в пламени костров
белы волосы, глаза чистым светом полны:
- Да это я! - прошептала негромко. - Ты тогда в словах поклялся, что не
оставишь меня, ну а я - в сердце. Прости...
Обнял ее Лучезар, в уста поцеловал, к сердцу своему прижал и шепчет:
- Прости, прости ты сердце мое удалое! Но клянусь, слышишь - всегда мы
вместе с тобой будем!
Обнаружил Крутояр-правитель, что пропала Береза, долго ее искали, и в лес
всей деревней ходили, и даже в омуте искали - нет нигде ее нет. Тут нашелся
один старичок - видел он, как за десятью мужами, которые к войску пошли еще
одна фигурка пробралась.
- Ну вот и все! - говорит мужичишка щуплый, да умом хитрый.
- Ну и что мне из того? - спрашивает Крутояр-правитель.
- А то. - мужичок отвечает. - Что если нальешь мне меда так и скажу.
Налил ему Крутояр меда, мужичок выпил, с уса стряхнул и вещает:
- Та фигурка Березой была. За своим Лучезаром и в войско она пошла.
- Что ж делать теперь?
- Нальешь еще меда, скажу.
Налил ему Крутояр меда, мужичок выпил, с уса стряхнул и говорит:
- Пошли скорее человека верного. Пусть коня гонит не жалеет; вдруг, и
поспеет до нашего войско к Царьграду. Там пусть выкрадет Березу.
- Так и сделаю! Ах она! Ну на тебе еще меда за добрый совет!
И послал Крутояр человека своего, на коне черном, богатырском - как ветер
конь по полям полетел, да далече до Царьграда, за тридевять земель он...
А войско русское подошло к тому граду: стоят мужи отважные и невиданное
видят: стены каменные точно горы к самому небу поднимаются, а на стенах тех
рать, и шлемов там среброверхих, что капель в море, а за стенами купола,
словно солнца на землю сошедшие, и огромен, и прекрасен Царьград! Как
хочется взойти в него - познать все чудеса самим, самим по улочкам
пробежаться, самим на купола эти взобраться!
Подходят войска союзников: все поля окрестные ими заполнились.
Стоят мужи русские под стенами Царьградскими, начала ждут.
Рядом, рука об руку и Лучезар с Березой.
- Ушла бы ты от сечи.
- Я ведь слово дала. Хоть и суждено нам погибнуть - с тобой останусь и
счастье мне в том.
- Отчего же ты знаешь, что погибнем мы?
- А вон брат мой ворон над кружит. Слышишь, кричит печально - со мною
прощается.
- Смотри, как велики, войска союзников; победа за нами! Но ты ли драться
будешь?..
Промолчала Береза, но тут знак к началу сечи подали. Придвинулись войска
к стенам великим; впереди всех русичи, а среди них - в самых первых рядах, и
Лучезар с Березою.
Как страшно деве беловласой, среди толп этих - она к лесной тиши
привыкла, к разговору негромкому с духами, к тканью полотен у брега озера ее
родного, она людей ведь всегда сторонилась, даже в деревню ей идти было
страшно - ради Лучезара пошла - ради него и в это страшное место попала;
вокруг тысячи кричат, лавиной несутся, а она среди них с Лучезаром рядом.
Распахнулись тут ворота золоченые и из них на конях, в броню закованные
воины Царьградские вылетали: ряд за рядом, ряд за рядом и нет им конца и
края.
Впереди всего войска летит правитель русский, на коне белогривом, кричит:
- Ничего же, братья! За нами союзные войска, сила на нашей стороне!
Вышел на вершину стены правитель Царьградский, на голове корона золотая,
в ней изумруды сверкают; на войско русское смотрит, руки потирает,
советникам своим говорит:
- Словно стая лебединая нынче под наши стены залетела. Ну же ловчие
кидайте сети!
Подали тут со стен знак условный, и правители войск союзных, уже златом
подкупленные, кто назад повернул, а кто и в помощь царьграцам сети на
русичей кидать стал.
- Предательство! - по рядам гремит.
- Ничего! - мечами русичи сотрясают. - Мы их всех сокрушим! Вперед,
братья!
Налетели передние ряды всадников царьградских на русичей: русичи кто зубы
сжал, кто ревет, словно зверь - вверх на всадников прыгают, рубят, рубят!
Тут и сети полетели - да какой там! Разрубаются сети! Вновь ревут, вновь
вверх бросаются; все перемешалось перекрутилось, мечи сверкают, брызги крови
кругом, топот, рев; кто руками богатырскими, дубовыми, коней валит, всадники
летят, русичи падают - окровавленные вновь подымаются.
Нахмурился правитель царьградские:
- Уж не белы, а кровавы, стали лебеди! Видят ведь, что нет спасенья, а
все одно рубятся! Ведь плен - все равно жизнь, неужто не понимают этого!
Под стенами вой, скрежет, кровь по земле течет: израненные на коней
запрыгивают, вместе с всадниками под копыта, под ноги падают... Ад то был!
И среди этого ада Лучезар с Березой стоят: Лучезар точно дуб - никто к
нему подойти не может - вот всадник с копьем налетел - одним ударом Лучезар
копьем перебил, подпрыгнул, вторым ударом, всадника в грудь поразил, вылетел
тот из седла, на землю упал - совсем еще юноша молодой...
И слышит Лучезар - плачет совсем рядом Береза:
- Что же делаешь ты? Да ты ли это, милый мой?
И склонилась Береза над юношей тем - всадником Царьградским, целебные
травы достала, уж и к ране его приложила, а юноша жив еще, дышит часто-часто
и глазами синими в ясно небо смотрит.
Вот слово какое-то незнакомое прошептал, и понял Лучезар, что маму он
свою звал: жалость тут на Лучезара навалилась, слезы на глазах выступили,
почувствовал, все то, что и Береза чувствовала, словно в единое с ней
слился. Понял тогда, что слава за которой он шел - ничто, а те чувства,
которые он испытал, когда увидел ее впервые - есть вечное. Вдруг понял он,
что стены Царьградские когда-то прахом станут и есть что-то более вечное,
чем они, чем все на свете...
- Прости! - прошептал он и видит в глазах Березы ужас.
- Сзади! - закричала она, обернулся Лучезар, видит - на него всадник
летит; уже мечом замахнулся. Налетел на всадника того Лучезар, с коня
спихнул, а сам уже обратно Березе бежит. А она среди сечи, словно цветок
зимний среди ветров смертных негнущийся, над раненым юношей склонилась, уже
и к ране его и листья целебные приложила, и перевязала рану и словно добрые,
о жизни, да о весне шепчет.
И словно заговоренный круг возле нее: вокруг смерть, вокруг мечи
сверкают, а в круг тот и не войдет никто...
Рядом с ней стоит Лучезар, меч опустил - нет в нем задора прежнего, хочет
он на брег озера лесного, не нужны ему купола Царьградские - родная сторона
всего милее.
Тут и видит: друга его лучшего Радужа, всадники окружили сетями
забросали, в Царьград волокут; бьется Радуж, хочет сети разорвать, да уж
изранен он весь, сил почти не оставлен.
- Радуж, друг! - закричал Лучезар. - Я иду к тебе, брат мой!
И меч Лучезаров, словно серп месяца кровавого засверкал, и заревел он
словно волк; к Радужу бежит, врагов раскидывает - нет спасенья от его меча.
Одного, второго, третьего порубил:
- Брат мой, держись!
Вот налетел на всадников, одного с коня спихнул - на его уж месте сидит,
других порубил, сам раны получил, но боли и не чувствовал - хоть и весь в
крови был.
Летят из ворот новые ряды, но тут другие русичи подоспели, вокруг Радужа
оборону держат. Среди них и правитель остался: коня при нем нет и лицо
рассечено, но в голосе прежняя сила:
- Мы можем еще прорваться к табунам предателей. Клином сквозь ряды их
пройдем! Табун захватим, и с местью в иной год воротимся.
- Недюже воротится спиной! Недюже бежать! - кричит кто-то. - Уж лучше
смерть, чем бегство!
- Лучше в силе воротится, да славу истинную победой заслужить!
Пока судили так, увидел правитель Царьградский Березу:
- А это, что за цветок с лугов диких под нашими стенами расцвел? Ох
краса, какие лепестки! Да бейте хоть все войско этих дьяволов, все равно с
ними нет никакой управы никакого уговора! Но приведите ее ко мне, все силы
на это бросьте, ничего не жалейте! Слышите, командиры, упустите сей цветок -
полетят ваши головы!
Поклонились командиры своему государю, поспешили исполнять его указ...
- Прорываемся! - решили тем временем русичи, а осталось их сотен пять из
десяти то тысяч, остальные то, кровью своей землю Царьградскую оросили;
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг