Спустя несколько мгновений, Михаил уже понял, почему закричал Унти -
проход под резким углом пошел вниз, и они попросту заскользили вниз как с
детской горки. Довольно долго они неслись все вниз и вниз, и Михаилу
подумалось, сколь же долго потом придется выбираться - все карабкаться и
карабкаться - стало до слез горько - так захотелось поскорее вырваться из
всей этой круговерти да оказаться поскорее дома.
Но вот стены стремительно раздались в стороны, и они вылетели в весьма
обширную пещеру, в которой на вертелах поджаривались некие здоровенные туши,
где мириады поваров, среди которых были и совсем уж удивительные, похожие не
то на исполинских тараканов, не то каракатиц создания - все они суетились и
готовили кушанья, от одного вида которых уже выворачивало наизнанку. Так
получилось, что упали они за какую-то печку, да там и замерли - услышали
некие тоненькие, злые голоса, поняли, что - это их касается и осторожно
выглянули.
Оказывается, говорили черные крысы из дома карлика Сроби. Они тощей
толпой стояли перед двухметровым, ослепительно красным крабом, который
щелкал над их головами своими клешнями так, будто собирался всех их казнить.
Точнее - слышен был в основном лишь необычайно глубокий, из груди
подымающийся голос краба - крысы же только пищали.
- И зачем мне он, - выражал недовольство этот повар. - Вы посмотрите на
него - сплошные кости, да мускулы - разве его разжуешь...
Тут он тыкнул клешней в самого Сроби, который в бессознательном состоянии
лежал среди своих слуг. Он бы уже должен был очнуться, однако, по дороге
крысы изрядно покусали его, впрыснули яда - от этого весьма сильного толчка
он лишь слегка вздрогнул.
- Вы можете приготовить его так, что он станет вкусным. - верещали крысы.
- Нет, нет - его не приготовишь. Сами им питайтесь. А у нас есть из чего
готовить - давненько такого не приходило, и все для нее, для великой
Брохауры!..
Как-то особенно тревожно прозвучало имя могучей колдуньи, и как только
прозвучало, тут же раздался детский плач. Плакали, звали мама несколько
маленьких девочек. Михаил увидел их - бедные дети, тринадцать девочек, и
двенадцать девочек - они стояли связанные на огромном, потемневшем от крови
столе, а вокруг них валялись тесаки, топоры, стояли огромные мясорубки, были
еще какие-то катки, буравы - все весьма подходящее для изысканной кухни
какого-то ресторана, но вызывающее и дрожь и отвращение, при осознании, для
чего все это предназначено.
- Нам бы это! - хором воскликнули крысы. - Ну хоть одну мальчика или
девочку - мы бы ни одной косточки не оставили.
- Ну, уж нет... - неосторожно махнул клешнею краб и размозжил одну из
крыс. - Все они предназначены на обед нашей великой гостьей. Всех их с таким
трудом изловили, и мы даже не знаем, где найти столько же детей на
завтрашний день - ведь детей почти не осталось в нашем городе. Как бы
Брохаура нас самих съела. Да и сейчас - не хватает одного мальчишки - этот
негодник сбежал из под носа у наших агентов, мы обшарили уже все, что только
можно обшарить, но нигде его не нашли. Вот если вы найдете его, тогда
получите вдоволь сыра...
- Видели! Видели мы этого мальчишку! - тут же заверещали крысы.
- Где же?
- Да в жилище нашего господина - он вытащил его с улицы - хотел
превратить в одного из нас. Это девка наколдовала...
- Ах, негодный карлик! Придется ему иметь дело с самим Атуком жестоким...
- Так положено нам какое-нибудь вознаграждение?!
- Сначала приведите этого негодника.
- Так там уже Брохаура. Когда мы убегали, то слышали, как она стала одно
из своих заклятий реветь...
- Хорошо - значит, она уже унесла его...
И в это время, златовласая девушка повернулась к Михаилу и Унти, и
молвила чуть слышно:
- Мы должно выйти...
- Что?! - вытаращив глаза, хором переспросили они.
- Да, да. На не остается никакого иного выхода. Ты, Унти, наш ключ, чтобы
проникнуть к Брохауре. И не бойся - я не позволю, чтобы эти ужасные повара
хоть что-нибудь с тобой сделали... А ты - возьми-ка мое полотно. - и она
протянула Михаилу свою работу, которая оказалась совсем невесомой.
Она нагнулась, обняла мальчика за плечи, поцеловала его в лоб - и вот
Унти уже перестал плакать, но посмотрел на нее доверчиво. Что касается
Михаила, то он все-таки весьма удивился, что и девушка хочет пробраться к
Брохауре. (А он к тому времени и вовсе стал забывать, зачем он здесь
находится - что ему надо выкрасть метлу).
И вот девушка взяла Унти за плечи, развернула, и так, вместе с ним, вышла
к поварам. Тут и рак, который был среди них главный, и все остальные эти
причудливые создания замерли - даже и крысы прекратили свою голодную суету,
насторожили свои усы. Но вот оцепененье прошло, и первыми заверещали именно
крысы:
- Это она! Она! Колдунья ненавистная! У нее волосы такие, что и не
подступишься!.. Но мы ее больше всех ненавидим! У-у-у-х! Дайте только
добраться до нее!..
Тут защелкали их зубы, затрещали клешни, заскрежетали клыки - повара, а
их, оказывается, было здесь великое множество, стали надвигаться на них со
всех сторон. В отростках своих они сжимали свои ужасные орудия, все верещали
что-то угрожающе. Но вот дева златовласая вышла вперед, и, подняв над
головой руку, властным голосом потребовала:
- Остановитесь, выслушайте меня.
Они не могли не остановиться - это был голос повелительницы, в нем
чувствовалась сила, власть, и все они, так похожие друг на друга, решили что
перед ними еще одна могучая колдунья - они привыкли исполнять волю колдуний,
потому и ждали, что она скажет.
- Я привела вам этого беглеца, и за это мне полагается награда, не так
ли?..
- Да, все что угодно. - пробормотал краб.
- Тогда я хотела бы встретится с Брохаурой.
- Да, да - это можно; она ведь гостит сейчас в нашем славном городе.
- Я знаю, что она гостит в городе. Я хотела бы подняться в ее покои, пока
она отлучится куда-нибудь. Ведь я ее младшая сестра - она будет рада
неожиданной встречи. А того, кто доложит ей о моем прибытии раньше срока, я
разорву в клочья.
- Как вам будет угодно. - пролепетал этот краб, который мог бы легко
перекусить своей клешней и человека и железную трубу - он припал к полу -
его примеру последовали и все остальные повара.
И только крысы так и не поняли, что же происходит - они, продолжая
щелкать зубами, надвигались и на девушку, и на Унти, и на Михаила; сейчас
они жаждали только одного - разорвать этих ненавистных в клочья, поглотить
их. Но вот Михаил догадался - чуть приподнял край полотна - хлынул оттуда
звездный свет - крысы отпрянули, да и бросились, поджав хвосты, в один из
темных проломов в стене. Этот свет только укрепил чудовищных поваров, что
перед ними могучие волшебники, и они, окончательно сбитые с толку, готовы
были исполнить любое их повеление - это поняла девушка, и голосом, не
терпящим возражений, голосом, от которого все эти повара передернулись, она
потребовала:
- Я требую, чтобы блюдо из детей было приготовлено так, как это любит моя
старшая сестра.
- Как же она любит? - подобострастно вопрошал исполинский рак.
- А вот как: чтобы было побольше приправы, но чтобы дети были живы.
- Значит...
- Вы к ним вообще не должны прикасаться - ясно?
- Ясно. Ясно. Ясно. - закивали повара.
А дальше началась сутолока, канитель - повара очень долго возились, так
как боялись приготовить приправы не так как надо, боялись рассердить могучую
Брохауру, а еще больше - ее грозную сестру, которая так пугала их блеском
своих золотистых волос. Они тащили и тащили какие-то банки, бочонки,
выкладывали из них коренья, фрукты, овощи, поливали все это ароматными, или
напротив - смрадными подливками, посыпали еще каким-то порошком; во
многих-многих котлах что-то варилось, булькало; исходило самыми
разнообразными дымами; воздух был такой жаркий, что тяжело было дышать. Да -
долго это продолжалось, и все больше усиливалось волнение девушки и Михаила
- Унти же, которого поставили на стол, рядом с другими детьми, вскоре
зарыдал так же, как и все они. Наконец, девушка спросила:
- Долго ли вы еще собираетесь возиться?
- О, чтобы приготовить все как любит ваша старшая сестра, может
понадобиться еще около часа.
- А скоро ли она вернется?
- С минуту на минуту.
- Так что же вы медлите! К черту эти подливки - главное сделать ее
сюрприз моим неожиданным появлением. Давайте - ведите нас.
Однако, идти никуда не пришлось. В центре этой залы была большая черная
платформа на цепях. На нее и поставили многометровое, наполненное тушами
всяких животных да бессчетными пряностями блюдо - в центре же стояли, но уже
не рыдали, ибо уже совсем истомились, двадцать шесть ребятишек. По краям
этого блюда торжественно встали несколько метровых, одетых во все белое
тараканов, и как только девушка и Михаил присоединились у ним, платформа
начала подъем.
Долгим-долгим был этот подъем. Толчками отползали вниз однообразные,
темные стены, скрежетали цепи; кальмары стояли без всякого движения, и в их
черных, завешенных блестящей оболочках глазах тоже не было никакого движения
- можно было подумать, что и они часть блюда, и, если бы девушка
предостерегающе не взяла его за руку, то Михаил непременно сказал бы
что-нибудь необдуманное, что могло бы их выдать.
Велико было волнение - боязнь, что они не успеют до возвращения ведьмы;
но, все-таки, они успели. Они оказались в таком месте из которого хотелось
бежать - бежать с криком, а потом долго-долго пытаться забыть эту жуть. Там
были призрачно-темные стены, которые вдруг, сами собою, сильно вздрагивали,
передергивались; бежали по ним трепещущие, дрожащие призраки, разрывались в
клочья, вновь собирались; все это беспрерывно стенало, выло, сотрясалось -
отовсюду чудилось движенье, будто неслись некие ужасные, адские чудища; в
каждое мгновенье приходилось отдергиваться - потому что краем глаза всегда
видел этих, изготовленных к прыжку тварей. Это помещение постоянно меняло
свои очертания: то там не было окон, то вдруг появилось - громадное, во всю
стену, стал виден мрачный город, переплетенье улиц - сколько же, сколько же
было этих улиц больших и малых! Удивительным казалось, что они вообще смогли
добраться от окраин и до этого места. Вот оглушительно, резко взвыл ветер -
мириады снежинок, что неслись там сложились вдруг в исполинскую, мрачную
тень; и Михаил не смог сдержать мучительного стона - он был уверен, что -
это Брохаура вернулась; однако - это была не ведьма; тень исчезла столь же
стремительно, как и появилась.
Тем временем кальмары подхватили поднос, и снесли его с платформы на
некое возвышение, напоминающее черные алтарь, затем - они поклонились
девушке, и поспешили удалиться - платформа понесла их вниз. Еще долгое время
скрежетали цепи, но ни девушка, ни Михаил совсем их не слышали, так как
заняты были поиски. Михаил высматривал метлу, и так был погружен в это
занятие, что не спрашивал, что ищет девушка. Он весь взмок от постоянного
напряжения - раз стена перед ним выгнулась, и оттуда появилась некая
скрежещущая сотнями глоток тварь - это создание было настолько жутким,
настолько чуждым человеческому сознанию, что Михаил даже и не верил, что
видит ее на самом деле (при этом ужас испытывал) - она надвинулась, и
действительно растаяла без всякого следа, так что он так и не узнал: было ли
это на самом деле, или же только привиделось.
Но вот подал голос Унти, который первым из детей спрыгнул к подноса, и
стоял теперь против окна, которое пульсировало; то разрасталось, то
уменьшалось, издавало мучительный, пронзительный треск - мальчик закричал от
ужаса, с этим же криком подбежал к девушке, схватил ее за руку, и, рыдая,
уткнулся ей в ладонь - он настолько измучен был всеми этими ужасами, что
некоторое время попросту ничего не мог вымолвить. Наконец сама девушка, а за
ней и Михаил, подошли к окну. Далеко-далеко, у самого горизонта, медленно
поднималось, ревело черными вихрями зловещее облако - вот прорвался оттуда
яростный лай, и они сразу все поняли - чудовищный пес Брунир набрал
достаточно сил, чтобы продолжить преследование. И Михаил знал, что пес
чувствует, где он, Михаил, находится, что очень-очень скоро он будет здесь.
- Метла! - выкрикнул Михаил. - Мне нужно найти метлу ведьмы...
- Что, метлу? - переспросила девушка. - Так вон же она стоит.
И махнула рукой на темный контур, который выступал из стены, рядом с
окном.
- Конечно же! Как же я сразу не увидел! - радостно воскликнул Михаил.
Ведь и да этого, во время этих лихорадочных поисков, он не раз пробегал
по ней взглядом - просто не мог осознать, что это темное, расплывчатое,
являющееся частью тех ужасов, которые наполняли эту комнату, и есть та самая
метла. Но вот он бросился к ней, схватил - она оказалась совсем невесомая -
он сжимал в руках ее черный подрагивающий ствол, чувствовался некий пульс,
который пробивался из глубин этого ствола, исходил холод, от которого рука
Михаила коченела - на это он совсем не обращал внимания - главное, он
чувствовал, что в метле великая сила, что она сможет вернуть его к дому, к
парку, к Тане. Вот он оседлал ее, как коня, и оказалось, что на метле очень
даже удобно сидеть - он знал, что теперь, стоит ему только устремить свою
волю вперед, и метла тут же, подвластна ему рассечет это небо.
Но в последнее мгновенье он остановился. Боль сжала его сердце - он
понял, что не сможет улететь отсюда, оставив златовласую девушку и детей -
это было бы подло, это было бы предательство. И он, из всех сил уцепившись
рукою в метлу (так как боялся, что она улетит), вновь соскочил на пол.
Соскочил и тут же почувствовал, как он вздрагивает - сразу понял, что это от
Брунира. Метнул стремительный взгляд в окно, и тут увидел, что пес
приближается к окраинам города - он уже не казался таким необъятным,
заполоняющим все небо, но все же был много выше окраинных домов, и совершал
многометровые прыжки. Несколько мгновений Михаил наблюдал за ним, и понял,
что, по мере приближения, пес уменьшается в размерах, и когда ворвался на
окраины, то заполнял те улочки, но не более того.
- Что ты ищешь? - обратился он к девушке, и, не дожидаясь ответа,
зачастил. - Видишь - метла довольно большая, быть может, если потеснится, на
ней уместятся и мы и все дети.
- Нет - все не уместятся. - промолвила девушка. А я ищу молот и гвозди
создателя...
- Что? Что? - удивленно переспросил Михаил.
Девушка стремительно открывала всякие неприметные дверцы в стенах,
заглядывала туда, и в этом беспрерывном движении объясняла:
- Брохаура ведь во многих-многих местах побывала. Ведь столько миров
существует - она путешествует из одного в другой, и все собирает вещи,
которые бы увеличивали ее могущество. Среди этих вещей и молот - по крайней
мере он видом похож на молот. Я называю его молотом создателя, потому что с
его помощью можно преображать этот мир, делать его лучшим - конечно, я не
знаю, кто такой этот "создатель", но уж чтобы создать такой молот надо
обладать великими знаниями...
Михаил бросился к окну, выгнулся, посмотрел вниз - по лабиринту улиц
стремительно, неукротимо, и точно к этому громадному зданию несся адский пес
Брунир. Он точно знал дорогу - и как же стремительно, как же безудержно было
его движение!.. Вот этот пес уже влетел на широкую лестницу, ведущую к
подъезду - это было где-то далеко-далеко внизу, за сотни этажей - и все таки
Михаил знал, что теперь это чудовище мчится по переходом, перепрыгивает с
этажа на этаж столь же стремительно, как обычный человек со ступеньки на
ступеньку. Все здание дрожало, передергивалось, и несколько раз Михаилу даже
послышались отдаленные вопли ужаса, вот безумный вопль - надрывный рев самой
преисподней; и как же жутко было осознавать, что именно за ним эта жуть
несется, что эта преисподняя разъярена именно на него, поглотит в свою
утробу, в ад. И столь отчетливо представилось тут Михаилу, как черная
массивная дверь у противоположной стены срывается с петель, и в одно
мгновенье пес уже перед ним, в одно мгновенье поглощает его, что огромного
усилия воли ему стоило тут же не вскочить на метлу, не повелеть ей тут же
устремиться к горизонту.
Он обернулся к девушке, и тут увидел, как у одной из дальних стен (а
здесь все так причудливо изгибалось, что и стен, и потолков и полов было
великое множество - там распахнулось еще одно окно, и за ним перемешенный с
черными вихрями мчался ослепительно-голубой пламень, оттуда вырывался
беспрерывный грохот, и оттуда шагнула ведьма Брохаура - создание это
показалось Михаилу еще более жутким, нежели при первой встрече, и он, не
помня себя, держась за метлу, медленно стал пятится к окно. Девушка,
конечно, не могла не почувствовать, что в комнате появилась ведьма, однако -
она даже и не обернулась к ней, но тут же бросилась к черному алтарю, на
котором стоял поднос с детьми. Дети стояли совсем бледные - смотрели на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг