- Как он включается? Включите, - протянул асессор фонарь Хадбалле.
Тот нагнулся, стеганая куртка соскользнула у него с плеч на пол. Хадбалла
щелкнул выключателем на донышке фонаря, отрегулировал луч, вернул фонарь
асессору, поднял и накинул куртку.
- Ф-фу! - сказал он. - Промерз, как уличный щенок. Асессор, я свет
пока подрезал, чтобы на дольше хватило. Понадобится - добавите. Вот это
кольцо повернете по часовой стрелке.
Асессор кивнул и направил луч в туннель. Осветилась серая бетонная
стена на повороте, потеки смолы, кабели на скобах, разноцветные условные
надписи и значки.
- Пошли! - коротко сказал он и зашагал вперед.
Они миновали поворот, и прямо в глаза им ударили три дальних мигающих
огня треугольником, а между ними, словно дурацкая луна, осклабился
поперечной белой чертой красный диск запрещающего сигнала. Щемящее чувство
надежды охватило асессора, но чем ближе он подходил к огням, щурясь от их
мелькания и водя лучом по сомкнутым стенам, тем меньше было в этом чувстве
уверенности.
- Ерунда все это! - громко сказал О'Ши, когда до затвора осталось
шагов десять. - Ничего здесь нет.
Расквасить бы эти нахальные мигалки! Какой кретин их тут понавешал! И
без них на душе кошки скребут. <Значит, правильно понавешал, - сам себе
честно возразил асессор. - В самый раз для тех, кому здесь нечего без
толку шляться>. Пятно света уперлось в ребристый от следов опалубки чуть
выпуклый бок гигантской бетонной пробки, асессор повел лучом вправо, и тут
у самого затвора, в двух шагах от него, высветилась узкая темная ниша -
одному человеку войти!
Ой как сердечко-то забилось! Спокойней, спокойней! Без суеты. Никто
не гонится.
Он подошел к нише, направил вглубь луч фонаря.
- Ну? - глухо и резко спросил сзади голос О'Ши.
- Дверь, - ответил асессор. - Замок висячий.
Он ткнул в дверь ломом, и она ответила гулким металлическим
дребезжанием.
- Петли приварены. Здесь ножовку бы, - как можно будничней сказал
асессор, морщась от сердцебиения.
- Ну и население, шериф, в вашем околотке! - насмешливо сказал Ван
Ваттап. - Вам бы с ним не суды устраивать, а давно бы делом заняться!..
- Постойте-ка, дайте-ка гля... - прозвучал голос Хадбаллы. И,
перекрывая его, в туннеле грянула и раскатилась автоматная очередь...
Резко обернувшись, асессор ушиб голову обо что-то, стрельнул какой-то
мускул в шее, да так стрельнул, что искры из глаз посыпались, а фонарь
осветил медленно-медленно падающего Хадбаллу с поднятой рукой, держащей
пассатижи.
- Харп! - очумев от ушиба, боли в шее и ошеломляющей нелепости
увиденного, крикнул асессор.
Тишина.
Позади Хадбаллы на полу, собравшись в комок и сжав голову руками,
лежал ничком доктор Ван Ваттап.
- Харп! Где вы? Вы живы? Харп! - закричал асессор и, не дожидаясь
ответа, безотчетно шагнул вон из ниши в туннель прямо через тело Хадбаллы.
О'Ши сидел, привалясь спиной к затвору, и, когда асессор нашарил
лучом фонаря его лицо, молча взмахнул рукой. Асессор бросился к нему,
опустился на колени. Красные блики мигалок ходили ходуном, ничего было не
сообразить!
- Гадство, - свистящим хрипом выдавил О'Ши. - Гадство, как больно,
асессор... Кол... В груди... Пришпилили меня...
- Отойдите! - звонко прозвучал за спиной асессора голос Джамили. - Я
его добью.
- Не сметь! - не своим голосом гаркнул асессор, заслоняя О'Ши. - Не
сметь! Дрянь! Какая дрянь! Ты что наделала? Бросай оружие!
- Не кричите, - ответила из темноты Джамиля. - Я все правильно
сделала. Руки вверх!
- Да пошла ты к...
- Зря ругаетесь, - прозвучало из тьмы. - Вас я убивать не собираюсь,
на вас у других пули отложены. Не вздумайте брать у Хадбаллы пистоль.
Отойдите к стене.
- Подождешь! - бешено сказал асессор, вставая с коленей. - Подождешь,
чтобы я у тебя бегал! Подождешь!
Нагнувшись, он обхватил журналиста и, взвыв от натуги, поднял и
прислонил к стене. О'Ши застонал.
- Потерпи, потерпи маленько! Давай на свет выбираться. На свету оно
легче. Легче на свету. Ну-ка, давай-ка.
Приговаривая, он взвалил О'Ши на спину и, согнувшись в три погибели,
пошел прочь от затвора. В темноте его вело к стене, он больно ушибался,
задыхаясь, но вовсе не от тяжести, а от бури, беснующейся в сердце и уме.
- Да постойте вы! Я сейчас каталку пригоню, раз он вам так дорог, -
дошел до него голос Джамили.
- Не возьму я у тебя каталку! Ничего я у тебя не возьму! Уйди с глаз
долой! Уйди, говорю!
Поворот наконец кончился, впереди открылся светлый зев, дорога на
свет лежала прямо, он перестал тыкаться в стену, и от одного этого в
голове пояснело. Войдя в зал, он опустился на четвереньки, лег, осторожно
свалил на пол тело О'Ши и, встав на колени, склонился над ним. Лежа
навзничь, журналист хрипло и судорожно дышал, уставясь в потолок
невидящими глазами.
Джамиля, держа наперевес стейн-хопфул, крадучись вышла из туннеля и
остановилась шагах в пяти.
- Не хотите, чтобы я шла за каталкой, - сходите сами, - сказала она.
- Я его пока посмотрю. Да не бойтесь вы, не порешу я его, очень он мне
нужен!
Нет ее, ну вот нет ее - одно пустое место! Асессор несколько раз
глубоко вздохнул, зажмурился, помотал головой и, чувствуя острый отлив сил
в каждой частичке тела, встал. И молча пошел в препараторскую. Его шатало,
двери прыгали перед глазами, мучительно долго вспоминалось, какая же
именно ему нужна. Так и не вспомнив, он стал дергать все двери подряд,
ввалился наконец в препараторскую, тут ему стало дурно, он еле добрался до
умывальника, рванул кран холодной воды, подставил голову под хрипучую
ледяную струю и замер.
Когда полегчало, он, стараясь думать только о том, что творит руками,
вывел каталку в коридор и с нажимом зашагал за ней, презирая себя за
душевную и телесную слабость и веля выдрать ее вон с корнем. Выдрать вон и
вышвырнуть!
Он с нарочитым стуком вывел каталку в зал и остановился. Джамиля,
сидевшая на корточках над О'Ши, подняла на него взгляд, подхватила
автомат, вскочила и отошла в сторону.
- Ничего серьезного, - сказала она. - Я ему правое легкое прошила,
самую верхушечку. Ну и краешек лопатки раздробило. Подумаешь! Больше с
перепугу нюни распустил. Слабак. А еще вас кончать собирался.
- Меня?
- А кого же? Конечно, вас. У Нарга в комнату весь подслух выведен. С
магнитофончиком. Очень он любил этим забавляться. Вот я включила нижний
зал и послушала.
- Что ж ты мне ничего не сказала!
- А я не доносчица! Я на пленочку записала. Возьмите в подарочек.
Она вынула из кармана плоский диск и пустила его по полу к асессору.
- Послушайте на досуге. Полезно будет.
Катушка, не докатившись до асессора, вильнула в сторону, споткнулась
о лежащий на полу болт, подпрыгнула и легла на бок.
- Как попал к вам автомат? - резко спросил асессор, подняв О'Ши на
каталку. - Как вы его нашли?
- А я и не искала. Шла по коридору, вижу: он у двери стоит, к стенке
прислонен.
Какая глупость! Какая чудовищная глупость! Значит, Ван Ваттап нашел
автомат у себя под кроватью и демонстративно выставил вон. Зачем? Чего он
этим добивался? А? Кто теперь скажет? Шляпа ты, асессор, шляпа! В три шеи
надо тебя со службы гнать!
- Не верю, - сказал он, гоня каталку в препараторскую.
- Не верите? А чего шериф у вас свой пистоль забрал? То будто бы и не
замечал, что пистоль у вас, а тут вдруг забрал! Я из-за автобуса видела,
когда он с фонарем возился, еще куртку уронил. Смотрю - а пистоль-то у
него! И как вы дверь нашли, так он сразу цап за пистоль! Сама видела, как
он в кобуру лез. Там бы они вас и кончили!
- Какой пистоль, какой пистоль?! Я сам ему отдал револьвер. Это его
револьвер. Вовсе он не за него хватался, он пассатижи доставал! Он
пассатижи мне дать хотел! Пойди глянь, что у него в руке! Иди, полюбуйся,
что ты наделала! Ты хорошего парня ухайдакала ни за что ни про что! -
простонал асессор, заводя каталку в препараторскую. - Иди сюда, помоги!
Учили тебя на медсестру, так и занималась бы этим, лечила бы людей. А ты?
Кой черт тебя палить выучил? Что ты не в свое дело лезешь? Слепая, глухая,
без разума, ты что за пушку хватаешься?
- Кто научил?! - разъяренно выкрикнула Джамиля, остановившись в
дверях препараторской. - Кто раньше меня ее в руки взял, тот и научил! Кто
ею нашу улицу в пыль расколошматил! Кто отца моего, и деда, и брата у меня
на глазах из этой пушки под стеночкой рядком положил! Лагерь окружили,
половину народу перестреляли, мы, детвора, под стенкой на солнцепеке
жмемся, пить охота - мочи нет! А они на спор ведро мое на кране пулями
разносят и гогочут! Вот они и научили... Выйдите отсюда, я ему рану
обработаю. Кто научил! Много их было, учителей, на мою голову!
- Где Луща? - спросил асессор, выйдя в коридор и отступив, чтобы
пропустить Джамилю в препараторскую.
- Туда не ходите. Нечего вам там делать, - тоскливо ответила Джамиля,
хлопоча в препараторской и хлопая дверцами шкафчиков.
- Ты что? - холодея, едва выговорил асессор. - Ты и его?..
Подступило к горлу, он привалился спиной к стене, ноги подкосились, и
он так и съехал на пол, не помня себя от бешенства и омерзения.
- Он сам, - твердо сказала Джамиля, лязгая пинцетами в ванночке. И
вдруг неистово заголосила, подвывая и всхлипывая: - Он сам! Домучил его
Ваттап, на ваших глазах домучил, а вы дозволили! Я как увидела, так
автомат схватила и пошла! Без ваших судов обошлась! Идите, плачьте над
гениальненьким Ван Ваттапчиком! И над шерифчиком над своим! Что вы из себя
строите? Перед кем строите? Ступайте, пленочку мою поднимите да
послушайте! Этот слон шерифу толкует: <С точки зрения государственных
интересов далеко не всем следует выходить отсюда на свет божий!> А шериф
разинув рот слушает! <С этой мерзкой девкой (это со мной!) хлопот не
будет, в этом округе смертная казнь не отменена, и она ее получит, стоит
присяжным глянуть на ее сорочий клюв!>, <Подопытному доктору давно пора
помочь смежить очи, и будет кому этим заняться в каком-нибудь неприметном
заведении!>, <А весь фокус, шериф, как поладить с нашим любознательным и
энергичным гостем! Справься вы с этим без подсказки - считайте, что ваша
карьера обеспечена!> А шериф: <Да-да, - говорит, - ничего не поделаешь, вы
правы!>
О'Ши застонал и дернулся, когда тампон в руке Джамили прикоснулся к
ране под лопаткой.
- Да лежи ты тихо, слон! Расстонался тут! - кривясь и всхлипывая, зло
сказала она. Работа одной рукой не клеилась. Джамиля сторожко оценила
расстояние от себя до асессора в коридоре и положила автомат на стол рядом
с флаконами, пинцетами, зажимами. - Не помрешь. Вон у тебя друзья какие -
грудью защитят!
- Болтал О'Ши. Болтовня все это, - с мукой сказал асессор. - Пустая,
бездельная болтовня. А ты поверила.
- Он правду говорил, - протяжно сказала Джамиля, взяла автомат и
пошла за стойкой для переливания крови. - Не выйдете вы отсюда, асессор,
своими ножками. И я не выйду. Вас с почетным караулом отсюда ногами вперед
повезут, когда прикончат, а я сама себе эскорт обеспечу. Этажей здесь
пятнадцать, потемки кругом, а у меня еще пять рожков. Рота здешних баб над
своими сынками поплачет, уж я о том постараюсь.
- Дрошку-то выручать надо, - сказал асессор. - Если не мы, то кто?
- Кто его, теленка, в это дело впутал, тот пусть и выручает, -
выпалила Джамиля, бросая в ящик использованные пинцеты с тампонами.
- Кто впутал, того здесь нет, а допустил я, - угрюмо сказал асессор.
- Значит, мне и выручать.
- Эх, пудрите вы мне мозги, мочи нет! - отчаянно крикнула Джамиля. -
Трахнуть бы мне по вас - была бы я тут хоть на час, да сама себе хозяйка!
Так ведь нет же, и тут мне указчик нашелся, а! И перед смертью не везет!
- Давай! - сказал асессор, вставая. - Давай, трахай! Это ты можешь.
Но учти: пока не трахнешь, я свое делать буду. Поняла? Где тут мастерская?
Мне ножовка нужна и напильники. Замчище там - ломом не расковыряешь.
- Напротив, левее, - ответила Джамиля.
Когда он, разыскав ножовку, полотна и напильник и сунув их в
засаленную холщовую сумку местного сантехника, вышел в коридор, Джамиля,
насупясь и закусив нижнюю губу, ждала его в дверях препараторской, держа
автомат дулом вниз.
- Я пошел, - сказал асессор. - Работы часа на два. Ты подумай пока,
прибери тут. За О'Ши последи. Очнется - позовешь. Разберемся мы с твоей
пленочкой, если уж очень хочешь. Но не советую: сама увидишь, что дров
наломала. Без разговора с тобой затвор открывать не стану, так что не
дергайся. Дашь поесть - спасибо скажу.
- Зря вы мне не верите. Зря не хотите по-моему, - тоскливо сказала
Джамиля. - Хотите, я вам автомат отдам, а себе возьму шерифский пистоль?
Сыграли бы им концерт на прощание, и дело с концом. Все ж в бою, а не под
сапогами.
- Не концерты давать, а выбираться отсюда надо, - ответил асессор. -
Такие вот мои к тебе слова, а там - как сама знаешь.
Работать в узкой нише было тошно. К дужке замка ножовкой оказалось не
подступиться, и пришлось, утомительно изогнувшись, пилить петлю прямо по
сварному шву. Шов был подкален, пропил рос туго. С непривычки асессор
косил полотно, и они одно за другим лопались, насмешливо и звонко щелкая.
Когда полотен осталось два, асессор сел на пол и отер рукой взмокший
лоб. Ну, вскроет он замок, ну, увидит пост управления, и что дальше? Что
дальше-то?
Прошло уже почти двое суток, как они здесь. За это время в столице
наверняка хватились и наверняка раскачались. Значит, наверху нет и не
может быть людей от Фочичей, а копошится усиленная команда <дорожного
управления>. Это факт.
Зачем его, асессора, фигуру с чужой доски, сюда впустили? Чтобы
показать тем же Фочичам, что шутить не намерены, имеют силу и требуют
капитуляции? Вполне может быть. И вполне может быть, что Фочичи покорились
и поступились тем, чего от них требовали. А хотели от них полных сведений
о работе Ван Ваттапа. Теперь это сокровище в руках <дорожного управления>
или тех, кто за ним стоит. Если так, то он, асессор, и впрямь здесь самый
лишний персонаж.
И что же? Вот откроется затвор, и сюда хлынет орда головорезов,
которой приказано найти и убрать нежелательного иностранца? Нет. Такое
поручают одному-двум надежным людям, так легче прятать концы в воду. Стало
быть, если сюда хлынет толпа, никакой опасности нет и можно смело выходить
навстречу. А вот если сюда в полнейшей тишине войдет лишь небольшая
группа, это будет означать, что явились <рабочие сцены>, которым велено
<установить декорации> должным и недвусмысленным образом.
Можно ли увидеть, по какому варианту собираются действовать наверху?
Можно. Скажем, он включает открытие затвора, прячется и следит за входом.
Если сюда ринется сотня народу, то спокойно выходит. А если скользнет
отборная команда, значит, дело плохо, надо удирать. Пропустить их мимо и
удирать. И побыстрее. Так, чтобы не догнали. Как же удрать-то?
Да на машине же надо удирать! Полно же машин в зале: легковушки,
пикапчик и этот ноев ковчег - автобус! Вот на нем и надо удирать!
Пружиной распрямилась яркая дерзновенная мысль: он включает открытие
затвора и занимает место в автобусе. Если входит группа, пропускает
группу. Никто не обратит внимания на темный мертвый автобус, проскочат
мимо, как проскочил он сам двое суток тому назад. Кто-то из группы
натыкается на неожиданность. На какую неожиданность? Да на Джамилю с ее
автоматом! Начинается пальба. Группа скапливается там. И тогда он
тихо-тихо выводит автобус с затемненными стеклами в туннель. Его никто не
остановит - решат, что это положено по спецзаданию. Главное - не гнать,
ехать степенно, повелительно ехать. Шерифская куртка на водителе,
шерифская фуражка у него на голове. И вперед!
Как отпечатанная, выросла в памяти карта. Автобуса никто не хватится,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг