- Выпьешь с нами, путник? - грубо спросил Георг, тыча пальцем в
свободные подушки. Перед ним собралось облачко тумана и сгинуло,
оставив на ковре пустую прозрачную чашку.
Хаям отпрянул было от столь очевидной демонстрации магии, но,
облизнувшись вторично, пересилил себя и осторожно присел на краешек
ковра. Кувшин взлетел в воздух и наполнил его чашку. Хаям с поклоном
взял ее в руки. Георг жестом приказал ему подождать.
- Ну а теперь, - усмехнулся он, - сыграем в игру. Ты произнесешь
тост, а я решу, стоит ли убивать тебя за то, что ты скажешь!
Он захохотал, положив руку на свой собственный талисман -
ребристый стержень сантиметров тридцать в длину, в диаметре как раз
чтобы обхватить ладонью, - Эльсанскую Иглу. Конечно, он не собирался
убивать незнакомца, ну разве что тот с перепугу произнесет здравицу
Серому Воителю. Тогда придется убить; а в любом другом случае -
позабавимся!
Валентин с трудом сдержался, чтобы никак не выказать своих
эмоций. Дальше, дальше!
Хаям изменился в лице, но, как заметил Валентин, уже не от
страха, а от гнева. Еще бы, так обращаться со смиренным путником-
сказителем!
- В старину предки теперешних ландорцев, - начал он свою речь,
подняв чашу на уровень глаз, - задавали пиры, продолжавшиеся до тех
пор, пока каждый из гостей не закончит говоришь тосты. Легенды
гласят, что многие, многие великие короли прошлого рождались,
старились и умирали, а бесконечный пир продолжался в их
пиршественном зале. В ту пору люди были сильнее и знали куда больше
нашего, ибо они были ближе к Предвечным.
Георг аж приподнялся на локте. Несомненно, он не ожидал, что
встреченный им бродяга окажется сказителем, да еще такого класса.
Мысли об убийстве и даже о женщинах вылетели у него из головы; он
ждал паузы, чтобы задать вертевшиеся на языке вопросы. Кто ты? Что
ты знаешь о Предвечных? Да знаешь ли ты, кто перед тобой?
- Мой тост будет короче, и я верю, что солнце не успеет зайти, -
обнадежил его Хаям. - Когда я проходил по этой благословенной стране
в позапрошлый раз, возделанные поля тянулись по обеим сторонам
дороги, и я не мог пройти десятка лиг, чтобы меня не узнали и
пригласили выпить и закусить добрые караванщики. Когда я шел этой же
дорогой в прошлый раз, меня встречали всадники в серой форме и
обыскивали столько раз, сколько требовалось, чтобы все мое имущество
перекочевало к ним. Имя Хаяма Сказителя говорило им не больше, чем
мои мольбы и просьбы вызывали у них жалости.
Георг, уже собравшийся было перебить сказителя, передумал. Имя
Хаям было ему знакомо. Как всякий сказитель, он отрабатывал
угощение, явно надеясь перехватить еще и пару медных монет.
Пусть говорит, решил Георг, все равно Детмара с места не
сдвинешь.
- Я был счастлив покинуть Фарингию живым, - продолжал Хаям, - и
поклялся в душе никогда не забредать больше в эти края. Но люди
Шертора и Гамбары, южные погонщики драконов и пираты Великого моря -
все они требовали рассказов о новых временах, наставших в Серой
Стране. И тогда я зашил за подкладку семь золотых и двадцать две
серебренные монеты и снова отправился сюда, к живущим в тумане. Я
шел открыто, каясь в своих прегрешениях против Первого Воина, и сам
отдавал то немногое, что имел; и вот я в третий раз прохожу мимо
Ганнеда, неся с собой рассказы крестьян и ремесленников, видения
магов и откровения пророков. А потому я пью за то, чтобы сказание,
которое я сложил о тьме над Ландором, дошло до ушей Георга
Великолепного!
С этими словами Хаям чуть приподнял чашку и опрокинул ее в свою
привычную к таким операциям глотку.
Георг, услышав последнюю фразу, покосился на Детмара. Тот
флегматично продолжал свое немудреное занятие, однако было заметно,
что голова его повернута так, чтобы слышать каждое слово. Георг
усмехнулся - ну до чего хитер этот Детмар! Прямо как с женщинами -
виду не подаст, а хочет поболе моего!
- Ты выиграл первую партию, - сказал Георг, и кувшин снова
наполнил хаямову чашку. - Хочешь сыграть еще?
Хаям выразительно посмотрел на миску с камширом. Георг усмехнулся
и ткнул в миску кривым указательным пальцем; от миски отделилась ее
полупрозрачная копия, поплыла к Хаяму, наливаясь весом, и ткнулось в
ковер уже полностью готовая к употреблению. Хаям зачерпнул камшир, с
наслаждением жевнул несколько раз и причмокнул:
- Пища, достойная Избранных! - произнес он, закатывая глаза.
Георг пренебрежительно махнул рукой. Очевидно, сам он так не
считал.
- На этот раз, - подмигнул он Хаяму, - приз будет меньше. Ты
расскажешь какую-нибудь свежую фарингскую новость, а я решу, стоит
ли она того, чтобы выслушать все твои россказни!
Хаям заметно приободрился. Так приятно, когда тебя больше не
собираются убивать. Георг же устроился на подушках поудобнее и
приготовился слушать. Он нисколько не сомневался в душе, что Хаям
выиграет и вторую партию.
- Вчера рано утром, под Шан-Каттрасом, в маленьком селении
Фламмет, когда сумерки отступали в глубину леса, - начал Хаям
напевно, и Валентин глазами Георга вдруг увидел - смутно, отрывочно,
точно вспоминая давно прошедшие события - поляну позади "Рыжего
Феникса"; услышал шелест листвы и скрип отворяемой двери. Хаям начал
показывать - и Георг смотрел, смотрел с удовольствием, нисколько не
возмущаясь применяемой магии.
Валентин вместе с Георгом с удовольствием досмотрел
короткометражку до конца. История Роберто Аррано, великого
истребителя зомби, застигнутого врасплох со спущенными штанами,
выглядела в исполнении Хаяма куда занимательнее, чем на самом деле.
Зомби весело отступили в лес, неся с собой связанного по рукам и
ногам Роберто, и первый луч восходящего солнца упал на верхушку
пирамидального тополя, одиноко стоявшего посреди опустевшей поляны.
- Говорят, - снова услышал Валентин голос самого Хаяма, - что
зомби теперь вернут себе былое влияние, и Серому Воителю снова
придется мириться с ночной властью. Вот последняя из новостей,
услышанная мною в Фарингии, - заключил Хаям и одним махом влил в
себя все отпущенное ему пиво.
Георг цокнул языком. Ему понравилось, раньше он только понаслышке
знал о сказителях, насылающих видения. К тому же, как внезапно
почувствовал Валентин, Георг попал сюда из далекого прошлого, века
из шестнадцатого, и, конечно, не видал в земной жизни ни
видеомагнитофона, ни даже прибытия поезда.
- Что скажешь? - обратился он к Детмару, почесывая промежность. -
Послушаем еще?
- Послушаем, - согласился Детмар, не оборачиваясь. По интонации
Георг - а вместе с ним и Валентин - догадался, что у его ученого
друга что-то не ладится. Еще бы, сколько лет прошло' От Браслетов
поди и следа-то не осталось.
Валентин наконец уловил, чем же таким занимается Детмар. С
помощью Ландорского Жезла тот пытался восстановить способ, которым
Серый Воитель превратил в нетленные трупы небольшую повстанческую
армию. Получалось плохо; по-видимому, сказывался недостаток практики
в исследованиях такого рода.
- Ты выиграл и вторую партию! - объявил Георг. Хаям поклонился и
заглянул в пустую чашку. Кувшин послушно взмыл в воздух. - Ты можешь
рассказать нам свою фарингскую историю, а наградой на этот раз будет
сущий пустяк, - Георг недобро усмехнулся. - Если история мне
понравится, я исполню любое твое желание!
- Любое?! - переспросил Хаям, едва не выронив чашку.
- Любое, - подтвердил Георг, с наслаждением глядя на изумленное
лицо Хаяма. Георгу нравилось быть Избранным, особенно - инкогнито.
Ради таких моментов стоило жить! Еще раз Георг похвалил себя за
мудрое решение - отказаться от официальной власти ради тайного
могущества. Какая бездна удовольствий впереди, и самое забавное из
них - сегодняшний День Единения!
Рука Хаяма, державшая чашку, слегка дрогнула, и он поспешно
сделал несколько глотков. По-видимому, обещание Георга он принял за
чистую монету.
Валентин на миг выключил Обруч. Черт, Хаям ему поверил! Не дай
бог, еще пожелает, чтобы тальмены отказались от своих планов. Георг-
то имел в виду совсем другое - золото, вино, женщины; как самое
крутое - имение на берегу Великого Моря. Обычные мирские забавы. Ему
не было никакого дела до всепланетных катастроф.
Валентин прикинул расстояние. Пожалуй, дотянусь; ну и что толку?
Георг, конечно, только еще пуще разозлится, шарахнет по площадям - и
вечная слава героям. Нет уж, пусть Хаям сам выкручивается.
- Осенний праздник урожая выдался в том году дождливым и
нерадостным, - начал Хаям свою историю, и почти тут же наведенная им
картинка развернулась перед Валентином. Нависшие над городом тучи,
мрачные, покрытые черными потеками городские стены. Маленький отряд
всадников в серых плащах подъезжает к воротам, разбрызгивая грязь.
По узким улочкам, опрокидывая повозки и разбрасывая в стороны
прохожих, отряд устремляется напрямую к дворцу. Конный патруль
стражи преграждает ему путь - и тут из руки первого всадника
вырывается ослепительный луч. Мечутся лошади, разбегаются зеваки,
разрубленные тела стражей падают в грязь.
Хаям рассказывал не торопясь, подробно, эпизод за эпизодом, всю
историю воцарения и правления Габриэля Серого Воителя. Слушавший его
переносился с места на место, от события к событию; вместе с
непокорившимися благородными фарами стоял он у Последней Стены,
вместе с ликующими горожанами приветствовал Серого в очередном без
боя сдавшемся городе. Вот с разношерстным Народным Войском осаждает
он замок непокорного герцога Бонга, вот очищает города и веси от
скверны, командуя отрядами Воителей, вешая предателей и расстреливая
врагов из арбалетов.
До самого горизонта простирается поле, в котором с трудом
узнается нынешняя пустошь. Ярко светит солнце; желтые и голубые
цветы качаются на переднем плане. За ними, сколько хватает взгляд -
толпа вооруженных крестьян, огромная армия мятежника Баграта.
Маленький отряд Воителей выскакивает из-за холма и останавливается
перед явно превосходящий силой. Обреченность и готовность умереть на
лицах; яростные вопли крестьян. Внезапно небо прорезает огненная
полоса и падает меж двух воинств. Великий Воитель стряхивает пламя и
гневно смотрит на восставших. В него летят стрелы - и втыкаются в
землю у его ног; он поднимает обе руки, словно потрясая кандалами. В
воздухе над его головой сгущается розовое облачко тумана и медленно
наползает на восставших. От передних их рядов к задним бежит
неслышная волна: люди замирают, покрываясь белесым налетом, и
медленно оседают на землю. Минуту спустя все поле покрыто белым, и
мертвенная тишина стоит вокруг.
А он сильнее, чем кажется, подумал Георг по этому поводу. Уже
тогда он умел больше, чем Детмар - сейчас. Хорошо, что нас двое,
иначе пришлось бы его просто убить.
А Хаям между тем продолжал свой рассказ. Валентин, видевший все
это раз, наверное, в шестнадцатый - оперативная история, как же,
обязательный семинар, - заинтересовался тем, как же все это
делается. Говорил Хаям, по сравнению с напевными первыми фразами,
совсем немного; но при этом он так живо представлял себе
происходящее, что говорить ничего и не требовалось. Так бывает во
сне, когда внезапно осознаешь, что сновидение сопровождает некий
голос, называющий предметы, и те возникают, повинуясь ему. Хаям
служил этим голосом, и все слушавшие его видели один и тот же сон.
"Или я, или зомби!" - говорит Серый своим приближенным, и те
склоняют головы в знак повиновения. Оранжевое солнце встает над
живописным маленьким городком; отсюда, с высокого холма, на котором
раскинулось кладбище, он виден как на ладони. Огромный костер пылает
у подножия холма; вереница разверстых могил, люди в наглухо
застегнутых одеждах, словно чумные врачи средневековья. Отряд
Воителей следит за тем, чтобы ни одна могила не была пропущена;
глухой ропот и растущая гора полусгнивших тел. Поле зрения
расширяется, вокруг быстро темнеет, с высокого Деттерского хребта
видны тысячи костров.
Правильно, одобрил Георг, зомби нужны тела; сожгите мертвецов, и
зомби исчезнут. Габриэль Убийца Мертвых! Красиво звучит, черт
возьми! На миг Георг вспомнил собственные титулы, и легкая тоска о
былом величии сжала его сердце. Плевать; захочется по-настоящему -
Ландор возродится, решил он. И заметно расширится.
Георг улыбнулся. Казним Габриэля, и на север! Давно пора
посчитать ребра Хеору Бессмертному!
Валентин на миг отключил Обруч. Опять Хеор. Вот уж кто больше
всех заинтересован в гибели тальменов. Интересно, не приплачивал ли
он Великому Черному? Или - Валентин невесело усмехнулся - пообещал
заплатить, а потом убил, с целью экономии? Впрочем, для пангийского
мага это было бы уж слишком по-человечески...
Включив Обруч вновь, Валентин ощутил непонятное беспокойство.
Георг весь подобрался, благодушие напрочь покинуло его. Перед
глазами плыли улицы Ампера; прекрасный ясный день, люди в
праздничных одеждах, флаги, серые с красным косым крестом.
На центральной площади толпа, на просторном балконе Храма - Серый
Воитель и его немногочисленная свита. Да это же День Единения - все
верно, половина толпы - Воители, половина - кандидаты в оные' Вот
Серый по широкой лестнице сходит с балкона, чтобы обняться с верными
соратниками - его образ начинают множится, ведь он должен обняться с
каждым из собравших тысяч и тысяч воинов.
И тут толпа раздается в стороны, как прорезаемая плугом земля.
Два человека с непокрытыми головами неспешным шагом, но очень, очень
быстро, буквально скользя над землей, приближаются к Серому. Но
этого еще не было, думает Георг в панике, это же только еще будет!
Серый перестает множиться, его тени сливаются в одну грозную фигуру,
возвышающуюся над пришельцами. Над площадью раскатисто проносятся
грозные слова, а потом над всеми троими вспыхивает сияние. Георг и
Детмар корчатся в лучах света, испускаемого Серым из обеих рук, а
тот потихоньку уменьшается в размерах и становится полупрозрачным,
призрачным, истлевшим.
А затем - боль пронзает даже Валентина, лишь только
подглядывающего за Георгом - удар в каждую клетку тела,, в каждый
нерв, и чернота, и непонятно, где верх, а где низ, и кто я такой. Из
темного облака, окутавшего землю, глаз наблюдателя поднимается
вверх, видя повсюду одно и то же: вздыбившуюся землю, языки пламени,
рвущиеся к небесам, тучи пара, поднявшиеся там, где воды океана
хлынули в открывшиеся провалы. Все выше и выше, пока на горизонте не
появляется Поднебесная - и лишь только там выворачивающаяся в
судорогах земля кажется спокойной.
Валентин отключил Обруч. Его трясло. Несомненно, это лучший эпос
Хаяма, подумал он. Болевой удар - это надо было придумать, во снах
такого не почуешь. Он даже такое может! И общий эмоциональный фон,
полная безнадега. Ну, если это не подействует...
Валентин увидел, как вскочил на ноги Георг и как Хаям в страхе
отползает от него, не решаясь даже подняться.
- Что ты позволяешь себе, ничтожный червь! - заорал Георг так,
что было слышно безо всякого Обруча. Валентин, матернувшись,
врубился обратно. - Тебе позволили рассказать историю, а ты посмел
проникнуть в наши мысли? Твоя смерть не будет теперь легкой, подлый
маг!
Валентин несколько успокоился. Георг, хоть и был разгневан,
сохранял в глубине дуди некоторое любопытство. Откуда проклятый маг
взял все эти картинки? Мы с Детмаром ничего подобного не
планировали!
Пытки пытками, а мгновенная смерть Хаяму пока не угрожала.
- Пророчества... Пророчества... - бормотал Хаям, скорчившись и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг