помощи которой хозяйка квартиры только что пыталась атаковать меня. Это
была... столовая вилка! Не простая. Огромных размеров, чистого серебра,
старинной работы. Широко расставленные и очень острые концы. Настоящее
оружие. Неужели медсестра носит в дамской сумочке этакий антиквариат?
Неужели история про нож вместо зеркальца - не сплетня?
- А вот перемигиваться друг с другом совсем не обязательно, - предупреждаю
я, стоя к женщине спиной. - Я чувствую каждый ваш жест, поймите это
наконец. Специально обучался. Если хотите поговорить с мужем - пожалуйста,
говорите.
- Как дежурство? - спрашивает Щюрик, пытаясь отвлечь жену. Мужественный
парень. Черт возьми, он все более мне симпатичен, как в старые добрые
времена.
- Сумасшедший дом, а не дежурство, - подхватывает она тему. - В терапии
бабка одна с ума сошла, всю ночь бродила по палатам, перебудила всех,
потом улеглась спать в коридоре, никого не слушая, и под утро умерла.
Ужас. А еще... - Идея Шакировна ненадолго примолкает. - Дикость какая-то,
мальчики. Андрея Гавриловича убили. Говорят, палками задушили. Я, правда,
представить себе этого не могу - чтобы палками...
- Нунчаками, - вставляю я.
- Чем?
- Они же - "нинья" по-японски. Две крепкие палочки, скрепленные короткой
стальной цепью. Такими задушить нетрудно.
- Про Русских мы уже знаем, - поспешно говорит Щюрик. - Из новостей.
Большое горе. Ты была у матери?
- Обязательно.
- И как она?
- Как всегда. Поливает тебя грязью.
Я разворачиваюсь к женщине. Антикварная вилка в моей руке - вместо указки.
- Простите, что прерываю. Мне просто любопытно. Вы эту штуку всегда с
собой таскаете?
- Формально вилка не считается холодным оружием, - вместо жены отвечает
муж. - По-моему, зря не считается. Эта распугает, кого хочешь.
- Коля посоветовал?
- Коля.
Время абсурда, думаю я, сдерживая спазмы смеха. Время тотального дзена.
Смех - основа дзена, равно как и плач... Рассмеяться или заплакать
невозможно - умру от боли...
- Особенно вилки эффективны в штыковом бою, - размышляю я вслух. -
Пристегиваются к дезодорантам и пудреницам...
- А серебро, кстати, очень не любят... сами понимаете, кто, - кокетливо
добавляет дама. - Ночные организмы определенного сорта.
- На самом деле вот что удивляет, - продолжаю я с ходу. - С какой стати
старшая медсестра дежурит в приемном покое по ночам? Или вас понизили в
должности, Идея Шакировна?
Супруги молчат. Недоуменно переглядываются. Она берет слово:
- Во-первых, людей не хватает. Во-вторых, "скорые" деньги - это не такая
уж малая добавка к зарплате, зачем же отказываться? В третьих... какое вам
дело?
- И ты ей веришь? - обращаюсь я к Щюрику. Теперь - персонально к нему.
- Ида, - голос его задрожал. - Идочка... Знаешь, кто убил профессора
Русских? Этот человек. Это он, понимаешь! А десять минут назад он пытался
убить нашего кота. Он на все способен. Я тебя умоляю, ты только не дразни
его.
Я с облегчением опускаюсь в кресло.
- Слушайте меня внимательно, дети. Прежде чем мы перейдем к следующему
уроку, запомните правила техники безопасности. Правила просты: ничего не
делать без команды. Самодеятельность карается. В окна тяжелые предметы не
швырять, в стены не стучать, не орать. Иначе всё кончится быстрее, чем нам
бы всем хотелось.
- Что кончится? - с вызовом спрашивает женщина.
- ВСЁ! - вколачиваю я в ее личико.
Она отшатывается. Я возвращаюсь в кресло.
- Ида! - стонет мужчина.
- И дома тоже... - искренне обижается она. - Ни сна, ни отдыха... Мечтала,
как положу голову на подушку, вытяну ноги...
А ведь их всех, конечно, придется убить, неожиданно для себя понимаю я. С
непривычки - думать об этом непросто. Но разве не для того я сегодня
тренировался, чтобы обратить непривычное в простую и доступную форму! В
форму истинной Мудрости... И ребенка? - думаю я. С некоторым усилием: да,
конечно. Ребенка - тоже. Моя Реальность - едина для всех, и шагнуть на
новый уровень мы сможем только вместе. Они станут ступенькой, а я - тем,
кто на ступеньке...
Как последний звонок в выпускном классе - один на всех. Дз-зенн! Дз-зенн!
Всплеск на зеркальной глади прошлого {КУРСИВ ВРЕМЕНИ}
...Андрей Гаврилович Русских - известный собачник и к тому же - ранняя
пташка. Я с ним частенько встречался на бульваре во время утренних
пробежек, совершенно не предполагая, что у нас есть общие знакомые. Вернее
сказать - знакомая. Он собаку выгуливал, я - себя. Как по часам, всегда в
одно и то же время. У меня - режим, и у него, вероятно, нечто схожее.
Такой же основательный, педантичный человек, как и я. В общем, достоин
уважения. Был...
Единственное, что я ко вчерашнему дню не умел, это лишать живое существо
жизни. Но после жертвы, которую я принял от бездомного кота, привыкнуть к
новому мироощущению оказалось на удивление легко. Кот - тварь
полуразумная, так ведь и не всякий человек отличается от него интеллектом.
Профессор Русских, например, не смог выжать из себя даже ту каплю
истинного разума, которой он, по слухам, обладал... Я встретил его в
крохотном дворике, выводящим на бульвар - ровно в 6:15, как и планировал.
Лицо не прятал, зачем? Если кто меня увидит и запомнит, чем мне это
повредит?
Пес породы ротвеллер, гулявший в одном ошейнике, мгновенно почуял
неладное. Нунчаки возникли из вшитого в пиджак чехла словно сами собой -
тогда он кинулся на меня. Я позволил псу прыгнуть (мимо, разумеется!), и
пока он разворачивался, озлобленный неудачей, ударил серией: но носу, по
затылку, по хребту. Он словно споткнулся, застыл на секунду, оторопевший.
По собачьему носу - это очень больно, это дико. Я нанес последний,
акцентированный удар нунчаками - снова по хребту. Хрустнуло. Ноги у зверя
подломились. "Что вы творите?!" - завизжал профессор. Жалобно скуля, псина
поползла обратно к хозяину. Привык побеждать, тупая башка? Привык ломать
слабых? Отвыкай. А хозяин уже бежал прочь с воплем: "Помогите!" Кто же вас
услышит в такое время и в таком месте, профессор? Белые ночи только-только
начались, светло и пусто. Мертвый дворик, стиснутый равнодушными стенами.
Ночь с пятницы на субботу. Кто же вам поможет?
Двумя прыжками я догнал его, свалил на песок и стреножил при помощи
собачьего поводка, торчавшего у него из кармана. "Что вам нужно?" - выл
он, пока я работал. Но лишь достав специально взятый из дому диктофон,
лишь включив пленку на запись, я открыл врагу свой голос. "Вы знакомы с
госпожой Барской?" - спросил я. "Вас подослал ее муж? - сразу
сориентировался он. - Подождите, здесь явное недоразумение!" И я понял,
что выбрал верную мишень. И покатился допрос: вопрос-ответ, вопрос-ответ...
Я вынул из гинеколога правду. Бывают ситуации, когда методы не важны -
важна сама правда. Эта ситуация называется войной. Нужные мне ответы были
получены, а враг, прошептав напоследок: "Не делайте этого", - лишился
чувств... Он потерял сознание! Он ушел на темную сторону своей Реальности,
став для меня недосягаемым. Это был знак. Оказывается, Высшее милосердие
распространяется даже на таких недолюдей. И тогда я обнял его гордую
петушиную шею цепочкой моих нунчак. "Признай всё, как добро, и обретешь
Добро", - прочитал я вместо отходной молитвы цитату из Во Го, довершил
начатое и удалился, оставив орудие казни на трупе - как клеймо мастера...
СЛЕДУЮЩИЙ УРОК
Я должен не дышать, иначе я совру
Во Го
4. Коан о строгом учителе, пощадившем бабочку
- Ваш муж тут давеча клялся, что полностью доверяет жене.
- Спасибо, я в этом не сомневаюсь.
- Сказать, почему доверяет?
- Вы можете говорить все, что пожелаете, хоть стихи читать, хоть рэп.
Кстати, что у вас с голосом?
- Голоса у меня нет и больше не будет. Такое бывает, когда концы отдаешь.
- Вах! Я и забыла.
- Ваш муж доверяет жене только потому, что проверяет каждый ее шаг. Как в
поговорке.
- Я женщина восточная, ваших поговорок не знаю...
Прекрасная, как богиня. Возлежит на ковре в своем углу. Мечет молнии, одна
из которых вдруг попадает в меня. Я пытаюсь встать с кресла, я встаю, но
силуэт женщины раздваивается. Облепивший меня рой "мушек" вспыхивает,
сгорая... Темнота обрушивается, как бетонная плита. А потом я вижу
прекрасное женское лицо - над собой.
- Всем по местам! - хриплю я, отталкиваясь от ковра рукой. - Учитель еще
не подох!
Лицо улетает в сторону.
От ковра? Я понимаю, что лежу. Лежал. Обморок длился секунду, не больше, и
все же... Финал близок. Это очевидно.
- Вы так странно дышите, - озабоченно говорит Идея Шакировна. - Все это
время, не только сейчас. Вам действительно плохо?
Если противник увидел ваше дыхание - вы проиграли, таков закон
единоборств...
- Я почти мертв, - говорю я равнодушно (равнодушно ли?). - Вчера, в
перерыве торжественного мероприятия, где мы якобы случайно встретились,
ваш супруг отравил меня. И то, что он до сих пор боится сознаться в этом,
сути дела не меняет.
Лицо богини непроницаемо. Мы смотрим на Щюрика. Тот стоит, закрыв глаза, и
еле заметно покачивается.
- Все это к тому, - продолжаю я, - что вам пора понять свое положение.
Любой взбрык, и я с чистой совестью положу вас всех. И даже убегать после
этого не стану. Лягу здесь же, в компании с остывающими телами, и дождусь
неизбежного.
Чтобы снова не грохнуться, я держусь за дверной косяк. Стою, согнувшись в
поясе. Пустой желудок тяжел, как гиря. Пустой кишечник вот-вот лопнет от
натуги. Мочевой пузырь тоже вроде бы не заполнен, однако помочиться
хочется дико, и нечем, черт возьми, сколько я не пытался! Что это:
дизурия, анурия? А-а, плевать...
- Какие страшные вещи вы говорите, - откликается женщина после некоторого
размышления. - Чем вы отравлены?
- Сначала думал - вытяжкой из бледной поганки или даже чистыми
аманитотоксинами. Но теперь ясно, что это, скорее всего, ботулический
токсин.
- Ботулизм?! Димочка, я наблюдаю за вами вот уже минут двадцать, и мне,
как медику, кажется, что вы ошибаетесь. Все-таки я долгое время в
инфекционном отделении проработала. Я могла бы вас осмотреть, с вашего
разрешения... Но не буду, не буду спорить. Хотя, между нами, ботулизм -
это нечеловечески страшная симптоматика... Неужели вы всерьез допускаете,
что квалификации этого человека, - показывает она на мужа, - достаточно
для таких сложных манипуляций с патогенной фауной и флорой? Он же
экономист по образованию!.. Вы не позволите взглянуть в ваши зрачки?
И спазмы отпускают меня. Нелепость ее вопросов приносит желанное
облегчение. Я распрямляюсь. Азарт вскипает во мне, как уха в чане рыбака.
Азарт изымаем при помощи марли, добавляем честь воина и снова кипятим.
Добавляем благородный кураж, вливаем полстакана крепчайшей мудрости и
поджигаем. Вся муть, поднявшаяся со дна, вспыхивает и сгорает. "Тройная"
уха готова. Чистый продукт. Совершенство.
- Начало второго урока, - объявляю я. - Идея Шакировна, вы готовы?
- К чему?
- К усвоению нового материала. Слишком уж много вы, как медик, не знаете о
своем "экономисте". Меня осматривать, большое спасибо, не надо. Давайте-ка
лучше мы вместе убедимся, как он вам доверяет.
Подзываю женщину и раскручиваю на ее глазах телефонную трубку.
- Видите штучку? - вынимаю я крохотную микросхему. - Думаете, деталь от
телефона? Проверьте - все работает и без нее. Это закладка, Идея
Шакировна. "Жучок".
- В каком смысле? - теряется она.
- Подслушивающее устройство. Господин Барский имел странное хобби -
прослушивать собственный телефон. А также всю квартиру целиком. Думаю,
если порыться немного, можно найти похожие штучки и в других местах - на
кухне, в столовой, в детской, и уж конечно - в спальне... Будем рыться?
- Не надо.
Она с интересом поглядывает на Щюрика.
- Как вы думаете, зачем он устроил эту студию звукозаписи?
- Я у него потом спрошу.
- Так он вам и признался! Мне, вон, два часа признаться не может. Я сделаю
это за него.
- Димaс, - громко и отчетливо произносит Щюрик. - Ты же никогда не был
подлецом.
- Да и ты, вроде, до сих пор никого не убивал. Итак, подъехал однажды наш
герой к Коле Кожуху с несколько щекотливой просьбой. Жена, говорит, к
родне в Баку улетает и категорически не хочет, чтобы ее провожали. И вот
очень хотелось бы знать, как она прибудет в аэропорт - не с провожатым ли?
А то, может, она договорилась встретиться там с кем-нибудь? Может, вообще
не одна в полет отправится?.. Поможем, сказал добрый Коля. "Семерочники"
всегда не прочь подработать, если клиент свой. Встанет эта небольшая
услуга... 200 баксов на группу, ну еще ящик пива в машину, если ребятам
ждать придется... Надо ли продолжать?
Я прервался, чтобы хоть как-то восстановиться. Мне, педагогу, трудно
говорить? Я выдержу это испытание... Женщина молча отошла в свой угол,
сползла по стене на ковер и села, неотрывно глядя в пол.
- Отлично. В обговоренную заранее минуту приняла группа заказанного
фигуранта. Вас, Идея Шакировна. Довели до аэропорта, усадили в самолет.
Даже на фотопленку процесс снимали, чтоб у заказчика никаких вопросов. А в
"наружке", между прочим, среди фотографов такие профи есть, настоящие
снайперы, с любого расстояния лицо в толпе отыщут и зафиксируют. Это мне
Кожух рассказал. Они так и называются: "снайперы". Короче, никаких
посторонних "лиц" вокруг фигуранта не обнаружилось, женщина как приехала
одна в аэропорт, так одна и улетела. Чистенькая. О чем клиенту и было
доложено. Каково продолжение этой истории? Наш герой не успокоился. Все
свои баксы, тайком заработанные и припрятанные от жены, выложил он, чтоб
спецтехнику закупить. Опять же через Колю, естественно. И чтоб его
обучили, как этой техникой пользоваться. Несколько уроков, и он сам себе
"наружка-семерка". Когда жена вернулась от родни, все было готово к новой
счастливой жизни.
- Я этого вашего Колю в ночном горшке утоплю, если он когда-нибудь в
больницу загремит, - глухо молвит старшая медсестра.
Все-таки мне удалось пробить ее броню! "Идея Шакировна - шокирована..."
Забавная игра слов. Кому, как не учителю литературы, подмечать такие
лексические казусы.
- И правильно, - соглашаюсь я. - Кожух мне выдал по секрету страшную
тайну. Лично ему, когда требуется, ребята из "семерки" ту же работу за
сотню баксов делают. Двести - это для "лохов" и "чайников"...
- Я вам не верю, - перебивает она меня. - Ложь.
- Тогда поверьте своей брошке. Снимите, снимите ее!
Она не двигается. Керамическая брошь в форме бабочки, однажды присевшая к
ней на кофту, остается в неприкосновенности.
- Английская булавка, с помощью которой ваша бабочка крепится к одежде, -
объясняю я, - вставлена в специальное углубление и залита смолой.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг