И зачем только приехал сюда? Экзотики захотелось? Нет, но почему же:
бабулю сто лет не навещал - раз; вдохнуть дым предков надо? - два;
вспомнить голопузое детство - три. Кроме того, ни одна тварь не найдет это
убежище (четыре). В конце концов, это же родительский дом, начало начал,
можно сказать! Мамочка в нем выросла, вдвоем с папой они проводили тут
каждое лето. Вполне объяснимо, что измотанная сыновья душонка сюда
потянулась... Ой, мама-папа, влипло ваше дитя, влипло, влипло! Мама-папа,
знали бы вы...
А бабушка совсем не изменилось. Такая же молчаливая, такая же старая.
Всегда она была старой и всегда жила в этой избе - словно остановилась во
времени и пространстве. Только смерть родителей на нее здорово
подействовала... (Каких "родителей"?! Для бабушки-то они были дочкой с
зятем!) Короче, после того страшного случая немного не в себе она стала:
то заплачет, то засмеется без всякой причины. Вот и сегодня, как увидела
внучека, так и заплакала навзрыд, а потом, когда покормила нежданного
гостя картошкой, почему-то расхихикалась и не угомонилась до тех пор, пока
тот не отправился спать. Новый Год она не встречала, только Рождество, и
слава Христу, потому что ну какой сегодня праздник? Так, символ, не больше.
Мрак кромешный. Что же делать?
Эти подонки все-таки добились своего, довели человека, выгнали из
собственного дома. Мразь, дешевка. Завидуют, нищие! А начинался вечерок
красиво, привычно-восхитительно, как полагается: гости, улыбки, сауна,
стол, новогодние пожелания, кино. На загородную виллу были приглашены
только лучшие друзья, самые-самые, чтоб их всех. Несколько стерв,
естественно, какое же веселье без стерв? Водочка, коньячок - хорошо! И
почти уж приступили к полнокровным праздничным забавам, как вдруг
приперлась... Тамарка. Это было явление! Цветная, ухоженная,
соблазнительная - будто с обложки шикарного журнала сошла. Ну, ничего
себе! Как она умудрилась найти это холостяцкое гнездо? Объяснила:
"Подсказало тоскующее сердце", - спошлила почти как раньше, но, увы, с
некоторой натяжечкой, со смущением, с легоньким усилием. И посмотрела
радостно, и фигуркой поиграла, и шубку скинула в хозяйские руки. Такие
знакомые ужимки... тьфу, даже заныло что-то внутри. Мучительно
зарубцевавшаяся рана напомнила о себе. Тамара. Тамарочка.
Вроде всё выяснили тогда, вырвали самообман - с мясом и кровью. Расставили
знаки препинания в романе, переплели его и поставили пылиться на полку
рядом с прочими жизненными сочинениями. Девушке, понимаете ли, нужна была
опора, солидная, надежная, денежная, и тратить силы на игру в любовь со
всяким мелким сбродом ей решительно надоело, и похоже, что вожделенная
опора наконец-то найдена, а ты гуляй, мальчик, не хнычь, сам хотел правды,
сам выслеживал эту правду, вот и получай, что хотел, милый, любимый,
родной, раздевайся скорей, занавесь окно, иди ко мне, простимся всласть и
- чтоб тобой здесь больше не пахло... Про миллионы в кейсе не было сказано
ни слова. Зачем? Рад за тебя, детка, стирай носки свой "опоре". Хотела
проститься - прощай. Пропади пропадом, тварь... Правильно утверждают
опытные ходоки: от любви но ненависти один шаг, так что мне на другую
сторону улицы...
И теперь, вот, заявилась прямо на дачу. В самый разгар веселья, когда
Светка на спор заявила, что распакует себя не менее аппетитно, чем эти
породистые кошки на видео. Огонь-баба! Уже загородила собой телевизор,
исполнила вступительные па, у зрителей слюни закапали на ковер, и вдруг
Тамарка испортила зрелище. Утащила хозяина дома в соседнюю комнату, обняла
его и принялась жарко рассказывать, как ей одиноко, как она ошибалась,
какого мужчину зря обидела и какая она дура. "Знал бы ты, - шепчет, - до
чего больно мне было после твоего исчезновения, места себе не находила,
ужасно скучала, волшебные губы твои вспоминала, но вот отыскала тебя
наконец, мой единственный, в этом пустом мире, ты прости меня, дуру,
прости, я всегда была и буду только твоя...". Тычется носом "своему
единственному" в свитер, трепещет от избытка якобы чувств, прижимается
покрепче, надеясь, что ее здесь вспомнят. Но сама-то по углам восторженно
стреляет глазами - на светильники, на шкуры, на мебель, - осваивается в
барских хоромах, обстановку инвентаризует. Врут людишки! Не шаг от любви
до ненависти, а гораздо меньше. Надо было прибить гадюку на месте, чтоб не
заползала в дома к приличным людям, однако доброта подпольных миллионеров
безгранична. Вы почти уже прощены, леди, получила она в ответ. Осталась
маленькая формальность...
Увы, благородные чувства были потрачены впустую, потому что Тамарка, когда
ее приволокли обратно в зал и объяснили почетные обязанности, почему-то не
выказала законного чувства благодарности. Требовалась чистая чепуха -
посоревноваться со Светкой, продемонстрировать обществу восхитительный
загар. Зря, что ли, она полжизни под кварцевой лампой просидела? А Тамарка
как закричит: "Дурак, я же люблю тебя, зачем ты так, всё для тебя сделаю,
для тебя одного, негодяй!" Красная, жалкая. Но твердость характера -
лучшая из мужских черт. Ей было сказано внятно: "Устроишь гостям праздник,
останешься здесь хозяйкой". Не захотела. Не захотела, сучка. Светка ржет,
мужики ухмыляются в рюмки, а она бормочет оскорбления и шубку свою ищет.
Тут Валера с Вадиком знаки делают: мол, нельзя ее отпускать, босс. Верно
ребята мыслили! Отпускать ее было неразумно. Правильное решение этой
пустяковой задачки нашли быстро: подарить бывшую любовь дорогим друзьям, а
допросить ее и потом можно. Справедливое решение, не правда ли, но именно
оно явилось главной ошибкой новогоднего вечера. Впрочем, возможно, и
главным развлечением, поскольку не было указано, кому конкретно
предназначен подарок. Мужики нехорошо обрадовались, повставали все разом,
жадно скалясь, зато девочкам эта ситуация не слишком понравилась - они
ведь разобрали клиентов давно, и новые отвлекающие факторы им были
совершенно ни к чему. Начались препирательства, мысли вслух, варианты, а
Тамарка вдруг завизжала, забегала по залу, путаясь ногами в вечернем
туалете, потом кто-то схватил ее за руку - слова постепенно превращались в
действия. Комедия! Валера и Вадик стоят, пентюхи, головами ворочают,
смотрят то на публику, то на хозяина - не знают, что им делать.
Поначалу-то всё было культурно, с безобидными хохмочками, но градус жилы
распирает, колет толстозадое самолюбие, и мужики начали хвосты распускать
да в грудь себя бить, тем более, что как-то незаметно всплыли старые
обиды, огромное количество старых обид, в результате - пьяные мозги
отказали окончательно. А тут еще мочалки хамят, путаются под ногами. Два
идиота наконец кинулись наводить порядок, но было уже поздно, массовка
вышла из-под контроля. Зазвенела посуда, затрещали шелка, Новый Год
встретили дружными воплями. Вот сброд! Сброд... Забавно было наблюдать
этот спектакль. Забавно и противно. Не люди разыгрывали представление, а
куклы, отвратительные потные куклы - отрабатывали сногсшибательной
щедрости гостеприимство. Развлечение выглядело скучным и банальным,
недостойным такого замечательного праздника. Надоели они все, сил нет!
Надо было срочно что-то придумывать. И очень кстати в голове
сформировалась остроумнейшая идея. Выбраться потихоньку из зала, незаметно
одеться, выскользнуть на улицу...
Стоял свирепый мороз - именно то, что нужно. Вспарывать задубевшие
автомобильные покрышки было не так-то просто, зато удовольствие какое! Во
дворе перед домом выстроились в ряд автомобилей семь-восемь, плюс
Тамаркина "Лада" перед воротами, и каждый получил свою порцию ласки. Таким
образом, гениальная идея реализовывалась на славу. Только джипы Валеры и
Вадика ни к чему было калечить, все-таки глупо издеваться над собственными
слугами. Что у нас следующими пунктами? Завести и выкатить "Мерс",
перерезать электропроводку и разбить стекла в окнах дома. Жаль, не было
видно, какая поднялась свалка, когда везде погас свет. Наверное, это была
лучшая сцена разыгранной комедии. Взревел мотор, авто умчалось прочь.
Бедные гости! Из пригородной зоны так просто не выбраться, тачки-то
изуродованы, а электрокамин, между прочим, быстро остынет, мороз сквозь
разбитые окна вползет в дом, так что придется вам помучиться в новогоднюю
ночь, померзнуть, подумать о жизни, пока за вами не приедут оставшиеся в
городе холуи. Адью, дорогие друзья, нам больше не по пути, наша дорога
лежит... Куда? После недолгих колебаний становится ясно - в родительский
дом, к бабушке, в светлую сказку.
Зачем сюда приехал, ну зачем? Из комедии - в трагедию. Все было бы хорошо,
праздник закончился бы чудненько, если бы не эта блажь - залезть в
отцовский стол. Да, трагедия началась с этого рокового поступка. Или
немножко раньше, в день заключения страшной сделки? Не важно... Старенький
самодельный стол, именно здесь папа любил сочинять свои статьи, если
верить слезливым рассказам бабули. Захотелось, видите ли, вспомнить,
какими они были, эти люди, давшие жизнь такому придурку, прикоснуться к их
памяти захотелось. И вот результат... Письма там были, полные красивых
слов, открытки, фотографии, еще какой-то бумажный хлам. А на дне ящика в
кипе никчемных бумаг лежал до боли знакомый бланк с тисненой надписью:
КОММЕРЧЕСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ".
Родители, родители... Как ведь тогда получилось? Ваше ненаглядное дитя
тяжело болело - до сих пор виден шрам, оставшийся после операции, по всему
животу расползся. Прогноз был очень плохой, а когда врачи решили: "Всё",
дело совершенно неожиданно пошло на поправку. Вскоре выписали ребенка из
больницы, вполне здоровым и оправившимся. Радости полон дом! Конфеты,
игрушки, кино, велосипед. И буквально через неделю - вот не повезло! -
родители попали под самосвал. Самое странное, чудовищное, подлое -
произошло это на пустой дороге, летом, днем, недалеко от поселка, и
водитель был трезв, и потерпевшие вроде не пьяницы. Отовсюду понеслись
горестные вздохи, стоны: ах, несчастная семья, ах, несчастный мальчик, ах,
ужасный случай...
Случай? Кукиш, как бы не так! В "Коммерческом соглашении" ясно написано:
пункт 1 - родители желают передать в пользу сына все оставшееся у них
обоих время; пункт 2 - оставить себе 14 дней для прощания с родными; пункт
3 - оплата производится начислением на текущий счет Посредника 20% от
переданной через него суммы времени. Подписи, дата - оформлено
добросовестно. Даже печать есть, все та же диковинная печать, свившая
поверх подписей аккуратную чернильную паутинку... Ничего себе новость.
Смех смехом, но оказалось-то, что всё - правда! Никаких вам шуток,
кончилось время шуток. Козла им всем кусок... Цепочка событий ясно видна:
коммерческое соглашение - затем гибель, сделка - затем могила.
Осталось сто дней. Боже мой! Всего сто. И этот Новый Год был последним.
Другого Нового Года не будет, следующий - не существует. Понятно тебе?
Последний он был, последний, последний...
Какие сто дней?! Не сто, а гораздо меньше, половина срока растрачена. Если
разобраться, то не впустую, конечно, растрачена - с пользой для
культурного развития души. Ваш подросший малыш, дорогие папа и мама,
нормально пожил, как раньше только в снах и видел. Для начала купил себе
несколько новых имен (с полными комплектами документов), чтоб
студент-неудачник, он же мелкий спекулянт навсегда исчез из этого мира.
Потом пригрел двух беспородных собачек - Валеру и Вадика, превратил их в
верных сторожевых псов, потому что одному, без помощников, крайне трудно
организовать достойную миллионера жизнь. Дальше было просто: приказ - и
вот тебе дача, вот автомобиль из шикарных фильмов, ну и так далее, малый
джентльменский набор. Съездил в круиз по Европе, а в это время мальчики
отрабатывали специальный черный список, в котором были указаны координаты
всех паразитов, когда-либо попивших хозяйской крови. Так называемая месть
униженного и оскорбленного. Впрочем, в монте-кристы годится далеко не
всякий обыватель, так что здесь было еще проще: кого-то избили, у кого-то
изрубили в куски машину, у кого-то изъяли из квартиры годами собиравшуюся
коллекцию... А-а, скука. Пьянки и то интереснее, если относиться к ним
творчески. Тамарку трогать не захотелось, явных гадостей за ней не
числилось, ну не любила она, так что же? Сама, дура, напросилась сегодня:
пронюхала невесть откуда об изменившихся обстоятельствах (жаль, жаль, что
не удалось ее допросить на сей предмет!). Приползла обратно, но тут уж
извините, мы гордые. Тем более, что с кобылками теперь вообще нет проблем:
неделя прошла - свободна, еще неделя - прощай и ты, симпатяшка. Деньги
ведь, к чьему-то сожалению, это главное достоинство мужчины. А гора денег
- так и вовсе смертельное средство для разжижения женских сердец. И не
только для этого, между прочим. Для дружески протянутых рук, искренних
тостов и любого количества умнейших собеседников, для восторженного приема
в любом доме, в любом виде и на любой срок. Эта банальная истина
обнаружила себя мгновенно. Правда, у нас не рекомендуется обмахиваться
пачкой зеленых, как веером, поэтому отношения с разнообразными Органами и
Мафиями пришлось тщательно продумывать и регулировать, чтобы не стали они
обременительно сложными. К счастью, пока обходилось без инцидентов.
Стукачи и наводчики, конечно, есть повсюду, как пыль в воздухе, но ведь и
объект их интереса обладает незаурядной летучестью. Деньги плюс
одиночество - это абсолютная свобода. Ищи - не найдешь. Бесполезно искать.
Все бесполезно. Счастливая была сказочка. О-о-ох! Была...
О, Господи, зачем так глупо? Никто ведь не просил, не вымаливал сладкую
жизнь! И мало ли что там бродило в ночных видеоснах, кому до них дело?
Безмятежно разбрасывал тысячи, лопух, и ни о чем не думал, ни во что не
верил, не хотел думать и не хотел верить. Что в итоге? Встретил Последний
Новый Год. Принял свалившиеся с неба миллионы, как чудесный подарок
судьбы, не попытавшись даже шевельнуть единственной извилиной в голове -
стоят ли они ста дней. Может, и стоят, если удастся справиться с медвежьей
болезнью. Но обнаруженная в отцовском столе бумага выворачивает ситуацию
наизнанку.
Что же получилось? Родители отдали сыночку свое время, свои жизни -
буквально! - а он это бесценное наследство продал, продал, продал. Загнал,
как подтяжки, как кроссовки. Подошва спекулянтская, не человек - дерьмо.
Выгодно обменял на три медовых месяца и на изощренные бабские капризы.
Непоправимая глупость. Мать с отцом отдали ребенку самое дорогое, как
будто так и должно быть, и потом не расставались до конца. Они очень
любили друг друга, папа и мама. Если бы один из них остался, он не смог бы
жить. Поэтому они погибли, стоя рядом друг с другом, взявшись за руки, в
одной грязи. А их предали, продали. И кто? Их же идиот-наследник.
Ох-х-худо! Как в рот козла кусок... Дайте валерьянки. Нет, лучше водки...
Мошенник этот, "торговец-посредник" - он ведь знал, он всё знал заранее,
когда уговаривал молодого человека расстаться с излишками времени! Тот же
почерк в родительском "Коммерческом соглашении", та же небрежная,
знакомая, тысячи раз рассмотренная подпись. Так что жертва была выбрана
неслучайно... Как? Боже мой, как это случилось? Заболтал,
загипнотизировал, околдовал... Червяк навозный! Поймал лоха, раскрутил и
кинул. Положил в карман валюту, единственную, которая обладает реальной
твердостью - чужие жизни. Доллары свои взамен подсунул! Кому их теперь
тратить? На что их тратить? Ведь вся эта безумная роскошь пропадет! Ужасно
обидно. Стыдно и скверно, потому что бессмысленно. Завтра же - сжечь надо
эти шальные нули, макулатуру эту в "сейфе владельца", сжечь на хрен... Вот
тебе и Новый Год. С Новым Годом, парень...
3.
Как дела, трещинка на потолке? Давненько не виделись, сотня дней натикала.
Висишь ты прямо над головой, бессовестно терзаешь память. Не устала быть
немым укором? Если закрыть глаза, твои удивительны изгибы все равно
представляются с отчетливой ясностью. Скоро уйдет отсюда тот, кто тихо
распластался под тобой, трещинка на потолке, а ты, бессмертная, останешься
жить здесь в штукатурке, напоминая всем посвященным неумолимый закон
движения: самый запутанный путь имеет конечную точку. Правда, теперь тебя
трудно рассмотреть - некий энергичный паучок хорошо поработал в отсутствие
хозяина, заплел угол комнаты плотной сетью, скрыв от похотливых взглядов
твое тело. Но это ничего, посвященные могут взять швабру и освободить тебя
из паутины.
Да, человечек предпочел умереть в собственном доме, на родном паркете.
Приполз он на коленях к стареньким дверям, потыкался лбом в ручку, а
потом, трепеща, пробрался внутрь, в потаенные глубины квартиры, и
спрятался там от мрачного чужого мира за окнами, чтобы умыть слезами
подушку, и мысли его тяжелы, как могильные камни.
Оказывается, Последний День, не такой уж страшный, скорее пустой: никаких
дел, никаких забот, никаких планов на завтра. Когда два месяца только и
делаешь, что пытаешься выкинуть из мозгов неизбежность Последнего Дня, его
приход воспринимается с тупым смирением. Только почему-то очень холодно,
трудно согреться, ноги в шерстяных носках окоченели, а руки и вовсе не
существуют, заледенели совершенно под ватным одеялом. Ужаса нет, точнее,
он не так уж огромен, как ожидалось, потому что норма ужаса, положенная
человечку при исчезновении, распределилась равномерно на довольно длинном
промежутке времени, выдавливаясь утром каждого нового дня небольшими
черными порциями. В результате психика мало-помалу тренировалась (а может,
работала на износ?), и сейчас закалилась, как стальной клинок (или
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг