предприятия...
- Убогого легко обидеть, - пошутил Андрей. - Вы мне сначала объясните, о
чем пойдет разговор при встрече и почему нельзя по телефону. А там
посмотрим.
Почему нельзя по телефону? Можно, конечно. Но разговор хотелось бы сделать
непринужденным, легким, обоюдоприятным. Что здесь удивительного?
- Посадить против света и заставить снять очки, - шутил Андрей все громче,
все неудержимее. - Наблюдать за моими зрачками, движениями моих рук и ног,
чтобы поймать, когда я лгу. Угадал?
Забавные у господина учителя представления о работе частных детективов.
Но понимает ли господин учитель, что о его странном отказе побеседовать -
"просто побеседовать..." - будет немедленно доложено нанимателю?
Еще бы не забавные! Воздух электризовала неуместная, колючая веселость.
- Неужели так трудно объяснить, что случилось? - постарался не засмеяться
Андрей. - Неужели тайна следствия может принимать такие уродливые формы?
- Коллекцию украли, - зло сообщил руководитель сыскного предприятия. - Вы
знали о коллекции Школьникова? Ваша жена не могла не знать, а вы лично?
- Какой коллекции?
Смех превратился в кашель. И обратно. О коллекции монет, какой же еще.
Значит, Ефим Маркович был нумизматом? И был, и есть. И, вероятно, будет,
судя по накалу его огорчения. Андрей захохотал: значит, великий логопед
монеты любил, жить не мог без этих звонких штампованных подружек? Андрей
хохотал так, что затошнило. Щелочная слизь забила трахею, говорить он
больше не мог. Значит, Шлема, помимо секретов спасения неизлечимых детей,
бережно хранил и россыпи драгоценных серебряных кругляшков? Немецкие
талеры середины семнадцатого века, очевидно, тоже хранил? Хранил и
сберегал. Сберегал он, значит, сберегал, а кто-то умный пришел и все
забрал? Каков сюжет! Хохот отпустил жертву, лишь когда обнаружилось, что
телефон молчит.
Руки были пусты: трубка лежала на рычагах. Когда Андрей сделал это?
Память не оставила концовки разговора. Он сидел в прихожей, уже не смеясь,
не кашляя. Просто ждал, понимая, что руководитель сыскного предприятия
обязательно позвонит снова или поручит столь щекотливое дело своему
верному заместителю, не желая больше пачкаться. Ему было все равно.
Очередная тайна раскрылась. Очередная разгадка - прямо-таки косяк разгадок
пошел, бей гарпуном любую. Аспирин уже действовал, был хорошо, тепло,
спокойно. Седуксен можно не пить, и так справились, выдержали...
Позвонил Шлема.
Сам!
Сплетни о его плохом состоянии оказались сильно приукрашены, или же он
профессионально держал себя в руках. Доктор психологии, как-никак. К тому
же разговаривать с ним не понадобилось, слова текли только в одном
направлении: Ефим Маркович произносил монолог. Это было очень удобно,
потому что хохот застрял в горле, готовый в любое мгновение вызвать кашель
и тошноту.
Очевидно, "нанимателю" действительно доложили о вызывающе подозрительном
поведении объекта и спросили, что бы оно могло значить? Ефим Маркович не
сомневался в ответе. "Мои юные друзья, - сказал он, - я все понимаю и не
сержусь..."
А если даже и сердится, это никоим образом не повлияет на взаимоотношения
интеллигентных людей. Возникшую проблему, вернее, не очень ловкую
ситуацию, разрешить легко. Фамильная монета должна оставаться у настоящих
владельцев - он, коллекционер Школьников, с этим смирился и на этом
настаивает. Он честный человек, чужого ему не надо. Коллекция также должна
вернуться к настоящему владельцу - к нему. Пусть торжествует
справедливость. Юные друзья Ефима Марковича сообразили, о чем речь? Суть
компромисса такова: похитители возвращают ему коллекцию без того самого
талера, он же в свою очередь обязуется... Только не надо ничего говорить!
Надо слушать и думать... Итак, он обязуется и дальше заниматься с девочкой
Алисой, не выставляя дополнительных условий оплаты. Он, являясь честным
человеком, не хочет крови, он хочет вернуть свою коллекцию... Как вернуть?
Как угодно - подбросить, например. Куда? Куда угодно - хоть в багажник
машины. Правда, в машине сигнализация. Ну, придумайте что-нибудь сами, у
вас ведь головы хорошо работают. И, пожалуйста, не надо сейчас ничего
говорить, никто не собирается ловить удачливых похитителей на неосторожном
слове! Правда, чтобы внести окончательную ясность, необходимо кое-что
добавить. Ограбленная и убитая горем жертва оставляет за собой право
обратиться по истечении некоторого времени за помощью к друзьям. Нет, не
из частного детективного предприятия, а к специалистам-смежникам. Это не
угроза, а так - небольшая справка.
- Я сам во всем виноват. Надеюсь, никаких обид? - отвлекся, страдальчески
вздыхая, Ефим Маркович. - Опять же, не надо ничего отвечать, мои юные
друзья. Остановимся на том, что самый виноватый из нас - я...
Виноват, прежде всего, в том, что не раскрыл владельцам монеты ее истинную
ценность, просто взял этот "гонорар" и был доволен. Был счастлив, если
откровенно. Молчание в определенных ситуациях - тот же обман, но у Ефима
Марковича есть оправдание! Поверьте на слово, друзья. В истинной ценности
"гонорара" он сам разобрался не так уж давно. Хотя, ясное дело, работать
над атрибуцией монеты уже не пришлось, не было необходимости. "Атрибуция"
- это высший пилотаж. Это долгое и кропотливое выяснение, где, когда и кем
была чеканена монета, определиться с которой обычными способами (по
литературным источникам или по совокупности надписей на самой монете) не
удалось. Так вот, в данном случае информации предостаточно - спасибо
Зоеньке, рассказавшей старику, каким образом столь удивительный предмет
попал в простую советскую семью. Что мы в результате имеем? Государство,
где монета была чеканена (герцогство Бавария); город (Байрейт); монетный
двор...
Андрей отнял трубку от уха. Очередная тайна стремительно обретала четкие,
законченные очертания. "Истинная ценность" - красиво звучало, скакало
долгим эхом по будущей чековой книжке - с нуля на нуль, с нуля на нуль. Он
вновь прислушался.
- Я готов исправить ошибку, чтобы вы не думали о старике плохо, -
торопился Шлема, открыто нервничая. Психиатр-нумизмат. Сел на своего
конька, нашел время. - Надеюсь, вы поймете и поверите, что мной двигал не
беспринципный фанатизм типичного коллекционера...
Из ума выжил, "старик". Неужели надеялся, что похитители зачтут его
искренность, оценят проделанную им работу? "А кто, собственно, похитители?
- удивился Андрей. - Что там Шлема наговорил про какие-то "компромиссы",
про "друзей-специалистов"?"
- Итак, что мы имеем? - рассуждал логопед. - Год, выбитый на аверсе
(лицевой стороне монеты) в сочетании с легендой (латинская надпись по
окружности "Господи, сохрани нас в мире") указывали на то, что талер
чеканен во славу Версальского мирного договора. Это совершенно очевидно.
На реверсе, то есть с обратной стороны, помимо католического креста,
присутствуют изображения глаза (Всевидящее Око, как символ Бога-Отца) и
голубя (символ Духа Святого), что означает желание эмитента придать
выпуску талера сакральный смысл. Кто же он, монетный сеньор? Многопольная
геральдика на аверсе не отвечает на этот вопрос. Что интересно, гербы
аббатств уживаются с гербами феодалов, причем, и те, и другие связаны с
графством Верхний Пфальц. Если монета выпущена по приказу Максимилиана,
герцога Баварского, получившего, согласно Вестфальскому миру, Верхний
Пфальц и титул курфюрста, то почему она чеканилась не в Мюнхене, а в
Байрейте?..
"Что Шлема вбил себе в башку? - ужаснулся Андрей, когда чувство удивления
подвинулось в его душе, освобождая место для других чувств. - Какая, к
черту, коллекция?! Зачем он позвонил сюда?"
Ни хохота, ни даже крохотного вымученного смешка уже не осталось в его
горле.
- Есть одна гипотеза, касающаяся правления Кристиана Эрнеста.
Действительно ли монету хотели выпустить в 1648 году? - лихорадочно
рассуждал педагог-логопед.
"Свихнулся, - с ужасом думал слушатель, теряя ощущение реальности. -
"Друзей" своих прислать собирается. Мало мне было Саши, да?" Похоже, что
сегодня к Андрею проявляли интерес одни чокнутые, а нормальные люди
куда-то запропали. Лишь он сам был психически здоров, к сожалению.
"Никакой наркоман-алкоголик не считает себя больным..." - плавали по
квартире отзвуки давно выключенного радио.
- Хотя все это вам наверняка не интересно, - говорил Шлема. - Возвращаясь
к вопросу о стоимости вашей монеты, должен сообщить со всей
откровенностью...
Итак, настало время откровенности. Какое же тогда время было раньше?
Помимо термина "атрибуция", существует еще и "определение монеты", то есть
поиск в специальной литературе описания или фотографии уже найденных
аналогов. Так вот, определение нашего талера не дало результатов!
Длительный, кропотливый труд, между прочим (это к вопросу об оправданиях).
Наша монета относится к группе памятных, выпущенных к определенному
событию. Но сведений, что такая конкретная монета когда-либо выпускалась,
нет. Остается предположить, что был только пробный выпуск - всего
несколько штук. И дальше этого дело почему-то не пошло. Что, кстати,
подтверждается степенью сохранности монеты. Она не была в обращении, не
имеет ни малейших дефектов, мало того, сохранила первоначальный блеск, что
является высшей степенью сохранности. Можно только поздравить ее нынешних
владельцев - истинных владельцев! Памятная монета, да еще и пробная - это
сокровище. Сколько их было отчеканено? Где остальные? Почему дальнейшую
эмиссию остановили? Очень интересно. Но так или иначе, получается, что
редкость нашей монеты, вполне вероятно, квалифицируется как R-9, то есть
попросту уникальная...
- Извините, тут ко мне в дверь звонят, - оборвал Андрей монолог.
И бред исчез, будто его и не было. Кончилась фонограмма, наступила тишина.
Андрей добрался до прихожей и вдруг приостановился на мгновение. "А
случился ли этот странный односторонний разговор в действительности? - Он
даже оглянулся. - Откуда я сейчас иду - из кухни, где телефон, или только
что проснулся, едва выполз из-под одеяла?" Память отказывалась слушаться,
бестолково тыкалась в стены. Но музыка дверного звонка отнюдь не
приснилась хозяину квартиры, это точно - две пронзительные ноты снова
ударили по натянутым струнам. "Саша! - ожгло его, когда он положил пальцы
на металл замка. - Нельзя открывать!"
- Кто?
- Мы с вами договаривались, помните?
11. ТЫ И УГОЛОВНЫЙ РОЗЫСК
Уголовный розыск - это вам не КГБ-ФСБ, там нормальные люди работают.
Андрей впустил гостя и на секунду-другую оторопел. Оперуполномоченный
Ларин оказался точной копией оперуполномоченного Кивинова - того самого
Кивинова, который оформлял отказ в связи с первой, мартовской кражей
монеты. Единственное отличие - маленький, юркий, несолидный. Но с такими
же тоскливыми глазами, выдающими глубокий жизненный опыт. Удивительный
контраст. Отсутствие внешней солидности, очевидно, скрывало от противника
убойной силы искушенность.
Общаться с совершенно незнакомым человеком, который похож на кого-то
другого, трудно, особенно поначалу. Но уголовный розыск - это вам не
КГБ-ФСБ, обижаться не приучен. И не простофиля-муж, от которого можно
спрятаться под кровать.
- Что же вы так с Володей обошлись? - улыбнулся капитан Ларин
для начала.
- С каким Володей? - испугался Андрей. Он ведь всего ожидал.
Был готов, как пионер.
- С Виноградовым. Мы с ним когда-то вместе воевали.
- Вы воевали?
- Да, на невидимом фронте. Только его "ушли" раньше времени, а у меня
принципов поменьше оказалось, и человек я попроще. Поэтому я спрошу на
всякий случай - что мне нужно сделать, чтобы ниточка нашего с вами
контакта не оборвалась преждевременно, как это случилось с частными
сыщиками?
Интересная для мента манера разговаривать. Впрочем, они там вообще
интересные люди - этакие улыбчивые вампиры.
- Ой, да ладно вам насмехаться. Спрашивайте, о чем хотели, и ничего больше
не нужно...
Андрей измученно опустился на диван, снял очки и принялся массировать
пальцами брови. Капитан уселся возле стола, развернув стул спинкой к окну.
Собеседники расположились в гостиной комнате: стол - у окна, диван - у
противоположной стены. Лицо гостя терялось на фоне яркого городского
пейзажа, зато лицо хозяина, оставшегося без очков, было прекрасно видно,
читалось каждое мельчайшее движение... Такая композиция получилась
случайно, никто этого не организовывал. Просто есть люди, которые
предпочитают садиться к свету спиной, и есть все остальные.
- Вы плохо себя чувствуете? - деловито уточнил Ларин.
Андрей оторвал руки от лица и поднял голову, щурясь. На
оперуполномоченного - точнее, сквозь - посмотрели беспомощные близорукие
глаза. Красные невыспавшиеся глаза. Глаза, которым больно.
- Мне уже давно плохо. Это, кстати, алиби, потому что из дома я почти не
выхожу.
- Вас не обвиняют, - вздохнул милиционер, скрестив короткие ножки. Судя по
всему, последнее утверждение не доставило ему никакого удовольствия.
- Хотите чаю? - спохватился Андрей, даже привставать начал.
- На работе не пью.
Ларин улыбнулся, Андрей - нет. Улыбаясь, Ларин спросил Андрея про его
жену: приехала, не приехала? И разговор покатился дальше, оставляя в душах
черно-белые следы: вопрос - ответ, вопрос - ответ. Не будет ли
гостеприимный хозяин возражать, если уголовный розыск снова позвонит сюда,
скажем, завтра утром - договорится о встрече теперь уже с Зоей? Вот и
отлично. А не даст ли любезный хозяин координаты своего отца, с которым
также необходимо побеседовать? Вот и спасибо. Причем здесь отец? Ну, так
ведь это он привозил позавчера, то есть в субботу, ребенка к Школьникову
на занятия? Да-да, в субботу кража и произошла. Именно в то время, когда
Школьников находился с детьми в бассейне. Поликлиничный комплекс включает
в себя бассейн, небольшой, правда, "лягушатник", в котором раз в месяц
логопед проводит свои групповые занятия. Интересно, сколько все это может
стоить? Впрочем, не дело это милиции - лезть в чужие карманы. Кстати,
какая зарплата у ассистента из Технического университета? Вместе с
добавками за научную работу выходит так мало? Надо же, у капитана милиции
столько же. Безобразие, никому мы с вами в этом мире не нужны. А в
кукольных театрах люди как теперь получают? Почему такой вопрос? Да просто
к слову пришлось. Разговор катится себе, катится... Так вот, возвращаясь к
отцу Андрея - кем он работает, если не секрет? От уголовного розыска нет
секретов: водитель. На собственной машине, частник. При мелком торговом
предприятии, именуемом "Странник", на договоре. О, конечно, здесь нет
ничего криминального! Вообще, хотелось бы верить, что в этой истории нет
ничего криминального и что оперуполномоченный Ларин совершенно зря
тревожит больного человека. Но вот новый вопрос: мог ли отец Андрея знать
о том, что Ефим Маркович Школьников коллекционирует монеты?
Плавное движение беседы резко застопорилось. То ли бензин кончился, то ли
дорога.
- Послушайте, мне действительно нехорошо, - отчаянно сказал Андрей. - Я
ночь не спал, перед глазами плывет... Давайте определимся, чтобы ускорить
дело. Кого вы подозреваете - всех нас вместе или кого-то одного?
Гость профессионально промолчал, ожидая продолжения.
- Ладно, если у вас нет желания задавать прямые вопросы, тогда я сам.
Родителям, вроде нас с Зоей, трудновато было бы подружиться со Шлемой, это
и без ваших подковык ясно! Устроиться в логопедический садик, где он ведет
показательные занятия - еще куда ни шло, но в основную группу на
Комендантском...
- Шлема?
- Ну, Ефим Маркович, какая разница?
- Почему "Шлема"? Это ведь, кажется, уменьшительное от Соломона. - Ларин
игриво подмигнул. - Вы, наверное, антисемит? Андрей пожал плечами:
- Его все так зовут. А сам-то вы что, разве НЕ антисемит?
- У нас антисемиты в капитанах не задерживаются. Сразу в командный состав
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг